Свалка времени. Часть 2. Бродяга

Глава 6. Побег

Целый день и еще ночь Максима никто не беспокоил. Полуголый он валялся на животе и смотрел в окно на проплывающие по небу облака и думал, увидит ли он еще раз свой любимый ТОЗ-106, а под утро даже забылся тяжелым сном. Разбудил его Хаук. Эсэсовец бросил на постель по-немецки аккуратно сложенную одежду Максима.

- Как спина? Ты сможешь все это надеть? – с притворным сочувствием спросил Хаук.

- Смогу, - не колеблясь сказал Максим. Будет он показывать свою слабость перед фрицем!

- Давай без геройства. Рейх заботится о своих друзьях, верно?

- Яволь, - пробурчал Максим.

Не морщась, он надел майку, рубашку и свитер – вполне терпимо. Хаук подал куртку и вытолкнул пленника в коридор. Там скучал солдат – дюжий фашист, вернее, роттенфюрер с автоматом. Вслед за ним Максим спустился вниз и вышел на улицу.

Снаружи ждал бронетранспортер – открытая сверху тяжелая полугусеничная машина с пулеметом на крыше. Через заднюю дверь Максим забрался внутрь и лицом к лицу столкнулся с Ларсом.

- Ты живой? – радостно воскликнул норвежец.

- На ногах стою. С трудом, правда. Об этом потом.

Хаук сел вперед, к водителю. Незнакомый роттенфюрер занял место в кормовой части машины. Ленивый вид охранника только казался таким: на самом деле ничто не могло укрыться от его стальных глаз. Не стоило пытаться бежать: любые поползновения освободиться он готов был пресечь, нажав на спусковой крючок автомата. Но Максима занимал не фашист. Он поедал взглядом свой ТОЗик и патронташ в углу десантного отделения. Там же валялся карабин Ларса, и оба набитых припасами рюкзака.

Водитель нажал на кнопку стартера. Бронетранспортер заскрежетал, потом загудел на высоких тонах и покатил, вернее, поплыл вперед, покачиваясь на кочках и выбоинах, точно на пологих волнах. Звук мотора напомнил звук старого грузовика ГАЗ.

Бронетранспортер проехал два квартала и повернул на широкую мостовую: под снегом угадывались уложенные рядами булыжники. Минута езды – и улица закончилась. Зато прямо перед носом появился блокпост. Патрульные полицаи отдали честь начальству.

Наконец машина вырвалась на свободу: далеко вперед, через ровную, гладкую степь протянулась темная лента шоссе. Водитель прибавил газу.

Вдруг к уже привычному гудению двигателя примешалось назойливое жужжание, словно где-то над горизонтом кружил гигантский шмель. Над горизонтом появились две едва заметных точки. Жужжание понемногу нарастало, и точки превратились в маленькие черточки. Несколько секунд все напряженно ждали, но когда самолеты разделились для атаки, все стало ясно. Максим высунулся через борт и узнал силуэты истребителей Як.

Ларс тут же сдернул его обратно: роттенфюрер угрожающе повел стволом автомата. Хаук выкрикнул: «Флигеаларм!» - подпрыгнул и вывалился через верх. Водитель заглушил мотор и последовал его примеру.

Только роттенфюрер показал чудеса храбрости: он бросился к пулеметной установке, оттянул рукоятку перезарядки и принялся поливать советские самолеты огнем.

Первый краснозвездный истребитель атаковал Хаука и водителя, что есть силы удиравших по мерзлой земле, присыпанной тонким слоем снега. На белом покрывале оба немца казались черными тараканами на полу, над которыми хозяин квартиры занес смертоносный тапок. Затрещала очередь, и Хаук с водителем исчезли в вихре, поднятом разрывами снарядов.

Ведомый атаковал бронетранспортер с кормы, из мертвой зоны пулемета. Роттенфюрер отчаянно ругался по-немецки, но сделать ничего не мог. Опытный летчик не стрелял, желая наверняка поразить цель. Вот уже видно белый с черный полосой обтекатель винта, полупрозрачный диск мелькающих лопастей…

Мотор-пушка блеснула пламенем всего два раза и умолкла, но пулемет сработал исправно. По броне прогремела очередь крупнокалиберных пуль. Брань роттенфюрера оборвалась – безголовый, он упал на борт и повис, содрогаясь в конвульсиях. Ларс с отвращением на лице схватил мертвеца за ноги и вытолкал наружу.

На новую атаку истребители заходить не стали: очевидно, они израсходовали весь боезапас. «Круг почета» - и вскоре гул моторов растаял в холодном зимнем воздухе. Стало тихо, только ветер шуршал по земле, сдувая с нее сухой снег.

Открылась кормовая дверь, и в проеме появился уцелевший Хаук с пистолетом в руке:

- Несчастный Фридрих! – сказал он по-немецки. – Прошу извинить: один я с вами двумя не справлюсь. Придется вас расстрелять. Ничего, и рюкзаков хватит – там много интересного. Выходите! Шнель, шнель!

Раздался резкий хлопок, и у Хаука под левым глазом появилась кровавая дыра. Эсэсовец рухнул навзничь. Тело с противным шлепком свалилось на шоссе.

Ларс протянул Максиму дерринджер:

- В современных куртках полно потайных карманов. Все не обыщешь! Это тебе не фельдблузе тридцать шестого года, где портсигар положить некуда.

- Ладно, - Максим высунулся из-за брони, посмотрел на мертвого Хаука и содрогнулся. – Прямо в лицо… Я бы так не смог.

Ларса эти слова привели в ярость. Холодную, нордическую, но оттого не менее страшную ярость:

- Не смог бы? А вот мой прадед смог! У него рука не дрогнула, когда он отправил два тяжелых снаряда прямо в борт немецкого крейсера! А ведь там были люди! Их разорвало на клочки! Да! На клочки!

На «оглохшего» Максима неожиданный гнев норвежца не произвел никакого впечатления. Он оглядел побоище вокруг бронетранспортера и спокойно сказал:

- Нечего здесь сидеть. Надо выбираться. Идем.

Ларс окончательно успокоился. Он перевел дух и с улыбкой сказал:

- Зачем идти? Можем доехать. С комфортом! Топлива почти полные баки!

- Ты умеешь этим управлять?

- Есть такое слово: Бовингтон…

- Самый знаменитый танковый музей. Тогда разворачивай эту штуку обратно в город! Поедем выручать подпольщиков.

Ларс покрутил пальцем у виска:

- Ты совсем двинулся? Нас тут же шлепнут! Там же логово!

- Лучше пусть шлепнут, чем я позволю нелюдям издеваться над пацанами и девчонками. Как хочешь. Можешь ехать, куда захочешь. Я пойду один.

- У меня и в мыслях не было тебя бросить. Но не можем же мы одни справиться с целой ротой фашистов! А может, их там батальон?

Максим вновь посмотрел на труп Хаука, на этот раз задумчиво:

- Он примерно такой же комплекции, как и ты. Переодевайся! И поехали, пока на дороге еще кто-нибудь не объявился.

Ларс, дрожа от холода, натянул на себя брюки и китель Хаука. Максим накинул шинель, снятую с труппенфюрера и добежал до тела водителя. Несчастного немца порвало пополам снарядом авиационной пушки. Ноги валялись отдельно от развороченного торса. Не было никакого смысла снимать изодранную, иссеченную осколками одежду. Правда, в кармане у него нашелся серебряный портсигар с эмблемой «Аненербе» - мечом и рунами.

Параллельно с переодеванием Ларс подсчитал трофейные стволы: их, кроме карабина Мосина и ТОЗ-106, оказалось три: «Парабеллум» водителя, автомат охранника и компактный «Вальтер ППК» с золотой дарственной надписью «Камраду Хауку за заслуги перед Рейхом и СС». Его Максим с молчаливого согласия Ларса забрал себе вместе с кобурой и запасными магазинами. Правда, все равно он остался недоволен:

- Проку от самозарядного оружия в Зоне? – досада прорвалась сквозь нервное напряжение стариковским бурчанием. – Лучше бы у Хаука был с собой Рейхсревольвер. Хорошо хоть «Вальтер» попался девятимиллиметровый, а не семь шестьдесят пять, а то и патронов не достанешь. Не США.

- Помоги мне лучше, чем трепаться, - Ларс взял под мышки раздетого гауптштурмфюрера. – Бери за ноги. Отнесем подальше и присыплем снежком, чтобы сразу не нашли.

Трупы забросали снегом в яме в сотне метров от дороги.

- Ты умеешь стрелять из вон той штуки? – Ларс указал на пулемет на крыше бронетранспортера.

- Откуда? У нас Бовингтона нет.

- Тогда даю инструкцию. Все просто. Приклад к плечу, палец на спуск – и вперед. В случае осечки дергаешь за ручку. Патронов, думаю, нам хватит для нашей с тобой трудной и опасной миссии.

Ларс явно издевался, но Максим не обратил на это внимания. Он схватил свой ТОЗик, проверил, перезарядил и закинул за спину, не обращая внимания на боль. Потом встал за пулемет и сказал:

- Я готов!

Ларс сел на место водителя, запустил мотор и дернул Максима за штанину:

- Потом! Пока спускайся ко мне!

Максим занял кресло командира. Ларс развернул бронетранспортер и повел машину в город.