Свалка времени. Часть 2. Бродяга

Глава 8. «Царевна-лягушка»

- Вставай, лежебока! – голос Ларса донесся откуда-то издалека. – Обедать пора!

Максим потянулся, и тут же израненная спина отозвалась такой резкой болью, что он едва сдержал крик. От Ларса это не укрылось.

- Что у тебя там? Ушибся? Дай посмотрю. Раздевайся!

- Не стоит. Переживу…

Ларс сел на край кровати:

- Хватит геройствовать. Ты мне живой нужен. Я ведь не дойду один.

Максим стянул свитер и, не морщась, отодрал присохшую к ранам футболку.

- У тебя спина как подушка. Сплошное воспаление. Живого места нет. И ты это терпел? – видавший виды Ларс не смог скрыть потрясение. – Да ты… настоящий партизан! Это тебя немцы так отделали?

- Нет, русские. Полицаи, - Максим встал, сунул ноги в ботинки, положил в карман двуствольный пистолет и направился к двери.

- Ты куда?

- За лекарством. Я сейчас вернусь.

- А эта, как вы там говорите… замонстрячка?

- Она только ночью выползает. И или выпрыгивает. Не знаю, в общем, что она делает, но дневного света боится как огня.

Максим хлопнул дверью и выскочил на улицу. Полугусеничный бронетранспортер так и стоял у входа – высокий, длиннорылый, с широко расставленными передними колесами. Грозный, со зловещими черными крестами по бортам. Беспощадный, готовый убивать, давить и крушить. Максим хлопнул машину по горячей броне и побежал через дорогу – к густым зарослям крапивы вдоль почерневшего деревянного забора.

На горизонте появилась фиолетовая, тяжелая туча. Она медленно затягивала небо. Вдали то и дело сверкали вспышки зарниц. Надо торопиться.

Сочные зеленые стебли обжигали руки до волдырей, но эти страдания казалась мелочью по сравнению с острой, рвущей болью в спине. Максим нарвал целый пучок крапивы и опрометью бросился в гостиницу.

По пути он заскочил в пищеблок и стащил оттуда пару толстых рукавиц. Ему самому плевать на волдыри, а вот о Ларсе нужно заботиться. Все-таки он иностранец. Нежный, пусть и нордический.

Максим, нигде больше не задерживаясь, вернулся в номер. Ларс не находил себе места. Он измерял шагами помещение и, если бы курил, смолил бы одну сигарету за другой.

- Нашел, что надо? – синие, как льдинки, глаза норвежца радостно вспыхнули.

Вместо ответа Максим протянул ему рукавицы:

- Надень обе. Не то руку сожжешь.

Ларс нацепил толстые варежки. Максим вручил ему пучок крапивы и лег на живот:

- А теперь хлещи меня по спине. Прямо по ранам. Бей, пока спина не превратится в один большой волдырь.

- Это что еще за садомазо? – озадаченно спросил Ларс. – Ты умом не тронулся, друг Максим?

- Делай, что говорю. В этой крапиве полно обеззараживающих и заживляющих веществ. Олеся выжимает из нее сок, плюс еще руками лечит, но раз моей супруги здесь нет, придется обойтись простыми методами. Это… неприятно, зато эффективно.

- Ну, смотри. Ты сам сказал.

И Ларс начал хлестать. Сильно, больно и безжалостно – почти так же, как полицаи. Максим лежал спокойно, только тело его, само по себе, слегка вздрагивало при каждом ударе. Он же разглядывал тени на подушке и думал о том, что надо бы найти существо, которое ломилось в дверь прошлой ночью. Кто знает, на что оно способно?

Наконец Ларс остановился.

- Там бить больше некуда. Да и от крапивы – мочалка одна осталась.

- Ты можешь выжать сок мне на спину?

Прохладные капли оросили пылающую, израненную кожу. Боль жгучая, резкая, понемногу утихла. Максим вытянул руки перед собой и задремал.

Его разбудил Ларс:

- Вот это эффект! Воспаление стихло. Рубцы… раны, конечно, еще долго лечить придется. Есть будешь?

- Что-нибудь по мелочи, - Максим выжал остатки крапивы на футболку и натянул ее через голову. – Поедим и пойдем, поищем замонстрячку. Не то следующую ночь мы можем не пережить.

И Максим достал из рюкзака патрон аммонита, детонатор и огнепроводный шнур. Ларс выразительно наклонил голову и почесал затылок:

- Ты не перестаешь меня удивлять. У тебя атомная бомба в рюкзаке случайно не завалялась?

- Чего нет, того нет. Зато у меня теперь есть два бронетранспортера.

- Два?!

- Один – тягач МТЛБ, мне достался в одном из прошлых походов. Стоит в заброшенном ангаре. Только что мне с ним делать, я не знаю. Топлива жрет много, водить я его не умею. Использую как схрон и убежище.

Ларс схватил Максима за руку:

- Слушай, может нам свалить отсюда? Уехать прямо сейчас?

За окном полоснула молния, стекла задрожали от громового удара.

- Вот и ответ. Идем!

Максим нацепил на плечо ружье, сунул патрон аммонита за пояс и вышел в коридор. Ларс взял карабин наперевес, дослал патрон в патронник и последовал за ним.

Сначала Максим исследовал подвал – обычно монстры прячутся именно там. На этот раз он ошибся: ни в маленьком бомбоубежище, ни в просторном тире никого не было - только повсюду валялись старые бумажные мишени, противогазы и, почему-то, разбитые телефоны. Старые, с диском и трубкой на скрученном в спираль проводе. Зато под потолком горели лампы дневного света. Ясно, что неведомое существо сюда не сможет зайти даже ночью.

На первом этаже, в номерах, тоже было пусто. Максим поднялся на второй этаж и открыл двустворчатую дверь с табличкой «актовый зал».

Посередине широкого помещения с высоким потолком, прямо под огромной хрустальной люстрой, дремало существо, силуэтом напоминающее не то лягушку, не то жабу. Вместо передних лап у нее были вполне человеческие руки. Глаз же, даже их подобия, Максим так и не разглядел.

Стены украшали барельефы в форме человеческих фигур. Но когда зрение адаптировалось к сумраку, Максим увидел, что это не барельефы, а трупы – отлично сохранившиеся человеческие тела, чем-то приклеенные к стене. Вот повариха в белом колпаке, вот администратор – начинающая седеть женщина в канареечно-желтом платье. Вот сантехник в комбинезоне сжимает в руке разводной ключ. А вот то ли бухгалтер, то ли директор – круглолицый, в костюме, с блестящей авторучкой в кармане... Судя по количеству тел, в помещении должна была стоять невыносимая вонь, но вместо нее приятно пахло фиалками и ландышами.

Ларс положил карабин на пол, достал компактный фотоаппарат и поднял его к глазам. Что он собирается делать? И зачем?

Вспышка, очевидно, причинила чудовищу боль. «Лягушка» вздрогнула и прыгнула далеко вперед. Ее полупрозрачный язык-щупальце обвился вокруг могучей шеи норвежца.

Ларс осторожно положил фотоаппарат на пол, схватил карабин и прицелился в Максима. Грохнул выстрел. Чудовище, видимо, еще не освоилось с новой жертвой. Пуля ударила в паркетный пол, выбив несколько щепок. Ларс кое-как щелкнул затвором.

Максим прыгнул в сторону, уходя от выстрела, сорвал с плеча ружье и грохнул в монстра. Пуля со шлепком ударила в его тело. Оно заколыхалось, словно в желе и тут же снова стало неподвижным.

Тогда Максим прицелился в морду чудовища – туда, откуда из зеленой беззубой пасти свешивалась полупрозрачная бахрома, и выстрелил снова. Пуля оборвала щупальце. Монстр отпрыгнул назад – пальба явно его нервировала.

Ларс захрипел, срывая с шеи полупрозрачные, словно стеклянные, нити и пополз в коридор. А от стены отклеилась и шагнула вперед человеческая фигура – кажется, тот самый сантехник с ключом в руке. Монстр решал свои проблемы за счет своих жертв.

Максим втолкнул норвежца в коридор, бросил ему фотоаппарат и карабин, и развернулся, подняв ружье. Вовремя! Сантехник размахнулся ключом, и напоролся на третий выстрел, который снес ему полчерепа. «Лягушка», получив отпор, вновь отпрыгнула назад.

Максим выхватил патрон аммонита, зажег огнепроводный шнур, швырнул заряд в актовый зал и захлопнул массивную дверь. Взрыв вынес ее вместе с петлями. Она с грохотом упала у самых ног.

Чудовище уцелело. Оно прыгало по всему залу, пытаясь уйти от солнечных лучей, пробивающихся сквозь дыры в боковой стене. А потом она обвалилась, и весь актовый зал залило ярким светом. Шкура на «лягушке» потемнела, стала коричневой и сморщилась. Монстр выпрыгнул в пролом. Раздался шлепок о землю. В нос ударил резкий запах фиалок.

Ларс окончательно пришел в себя.

- Голова болит, - пожаловался он и тут спросил: – Почему ты не убежал сразу? Зачем ты спасал фотоаппарат?

Максим покрутил пальцем у виска:

- Он бы сломался от взрыва. Штука нежная и дорогая.

Ларс вышел из себя, несмотря на свой нордический, выдержанный характер:

- Но не дороже жизни! – прохрипел он, растирая красные полосы на шее.

- Жизнь – штука бесплатная. Она не стоит ни гроша, - с полной уверенностью в сказанном заявил Максим. – А за фотик деньги уплачены, и немалые.

- Теперь я понимаю, почему у вас люди хватаются за свои сумки, прежде чем выпрыгнуть из горящего самолета. Вернее, не понимаю. Загадочная русская душа.

Максим только махнул рукой. Он перезарядил ТОЗик, подошел к пролому и выглянул наружу. Монстр валялся на земле, превращаясь в бесформенную груду плоти.

Гроза прошла, оставив после себя мокрую землю да резкий запах озона. Заходящее солнце – красно-зеленое, сплюснутое с боков, как яйцо, повисло низко над горизонтом. Еще немного и его лучам не хватило бы сил сжечь монстра. Что ж. Все хорошо, что хорошо кончается.

Максим и Ларс вернулись в номер. Никто не встретился им на пути, никто не выскочил навстречу из-за закрытых дверей или из боковых коридоров. В номере тоже все лежало на своих местах. Непрошеные гости, даже если они и были, не тронули ничего.

- Скажи мне, друг, - Ларс поежился, словно от резкого холода. – А если эта… замонстрячка не одна?

- Маловероятно, - надул щеки Максим. – В Зоне монстры встречаются редко – кормовой базы нет. Но зато они хитрые и сильные. Каждая встреча с ними – серьезный поединок.

- А если все-таки здесь еще кто-нибудь есть?

- Тогда… как-нибудь отобьемся. Или не отобьемся. Но я не чувствую в будущем ничего плохого. То есть, чувствую, но не здесь и не сейчас. Сам не знаю, когда.

Ответ удовлетворил Ларса. Он достал из рюкзака еще две банки консервов.

- Э, нет! – запротестовал Максим. – Ты пойдешь налегке, а мне тащить эту тяжелую дуру? Нет уж, давай мое жрать!

Он достал пару банок с «Завтраком туриста», ключ-открывашку и хлеб. Ларс с интересом наблюдал за тем, как Максим вскрывает консервы. Осторожно подцепил вилкой рыбу с крупой и соус, подержал все это во рту, проглотил и сказал:

- Есть можно. Даже вкусно, в отличие от ваших столовых.

- Не сюрстремминг, - съехидничал Максим, гремя ложкой по стенкам банки.

Потом он разложил на кровати оружие – ТОЗик, карабин Мосина, дерринджер, «Парабеллум» и «Вальтер ППК».

- Забавные вещи получаются, - пожаловался Максим норвежцу. – У меня полно патронов для пистолета Макарова – они постоянно попадаются в Зоне. А самого пистолета нет – ни одного не нашел. Да и толку от него никакого – его же заклинит… хотя я не проверял, конечно. Зато есть три нагана плюс мой наградной револьвер, но к ним в Зоне нет патронов. И купить их нельзя. По закону мне положено только четырнадцать штук – два барабана. В обычных оружейных магазинах они не продаются. Я пишу заявку, в которой должен обосновать, на что я их израсходовал. И тогда ко мне приезжает спецкурьер. Я мог бы легко убедить бедолагу отдать мне больше патронов, но у него их физически ровно положенное количество. Вот такие заморочки. Так что дерринджер пришелся мне, что называется, ко двору.

Ларс улегся на кровать. Максим отдал ему «Парабеллум» и карабин, и продолжил стонать:

- Взять «Вальтер ППК». Красивая штука, с гравировкой. Для него патроны есть в ЧОПах и в центральных оружейных магазинах. Найти, конечно, можно, но геморрой еще тот. А к Макарову у меня патронов чуть ли не ящик! А пистолета нет. Ну не УВД же мне грабить.

Несколько минут Ларс лежал на подушке, глядя в потолок, потом повернулся на бок и приподнялся на локте:

- Ты как маленький ребенок с игрушками. А знаешь что? Продай мне Вальтер. Я неплохо заплачу за такой экземпляр.

Максим ответил сразу:

- Я подумаю. Как выберемся. Но сначала я должен отстрелять ствол в тоннеле.

В эту ночь Максим спал, весь обложенный оружием, обнимая заряженный ТОЗик. Правда, он не забыл вынуть патрон из патронника и поставить оружие на предохранитель. Свинцовая «стрела» в голове никому еще не добавила ума.