Свирель Марсиаса

НЕУДАЧА

О Белеше сохранились у меня еще и другие воспоминания. Вот одно из них.

Мне было пятнадцать или шестнадцать лет. Начальную школу к тому времени я уже закончил и учился в Корчинском лицее.

С 1926 года, с тех пор как построили автомобильную дорогу, отец посылал нас на лето в Поградец. Он очень любил это место, как вы знаете, да и климат там хороший. В Поградеце я впервые научился плавать и стал хорошим пловцом.

Я не был трусом и заплывал иногда далеко в озеро — на километр, на два, — конечно, тайком от родителей. Сначала плыл быстро, выбрасывая руки саженками, а возвращался на спине, медленно, не спеша. Что я испытывал, возвращаясь, — это известно мне одному. Казалось, до берега не доплыть никогда…

Достигнув берега, я растягивался на песке и по крайней мере около получаса лежал без движения. Песок и солнце согревали меня и расслабляли мускулы, застывшие от перенапряжения.

В тот год отец, не помню теперь почему, отправил нас в Поградец только в начале июля. Итак, нам пришлось пробыть в Эльбасане в страшную жару несколько недель.

У меня был двоюродный брат, учитель гимнастики, который раза два организовывал в Эльбасане соревнования по плаванию. Он знал, что я хорошо плаваю, и попросил меня тоже принять участие в этих соревнованиях.

Правду говоря, меня не очень-то привлекала такая возможность. Я возомнил о себе и не считал других пловцов достойными соперниками. Мне казалось, что нет ничего легче, чем проплыть по Шкумбину каких-нибудь метров двадцать, да кстати и течение там помогало развить такую скорость, какую хочешь.

Зачем мне было мериться силами с этими пловцами? Мне, который заплывал в озере так далеко, что казался с берега маленьким, как песчинка!

Однако, когда мне сказали, что соревнования состоятся в Белеше, во мне пробудились грустные воспоминания, и я дал слово участвовать в заплыве.

В Белеш ехали на грузовике, а потом шли пешком.

Деревня осталась такой же, какой я помнил ее пять лет назад. Озеро как будто обмелело немного — во всяком случае, оно показалось мне гораздо меньше, чем я ожидал. Я сам удивился, почему оно казалось мне шире когда-то. Ведь его нельзя было сравнить с таким большим озером, как Охридское, которое я давно знал. Мне вспомнился учитель из Белеша, который переплывал даже на ту сторону озера. Не я один удивлялся этому пловцу, редкому в тех местах. А в Поградеце таких пловцов нашлось бы с десяток. Так что тут особенного — переплыть из конца в конец Белешское озеро?

Недолго размышляя, я разделся, оставил одежду на попечение товарища и прыгнул в воду. Минут через десять я уже выходил на противоположный берег. Затем, совсем не отдохнув, снова прыгнул в воду и приплыл обратно.

Двоюродный брат, увидев меня, нахмурился. Он уже все подготовил к началу соревнований и теперь беспокоился: смогу ли я плыть еще раз?

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он встревоженно.

— Очень хорошо! — ответил я хвастливо, пожалуй даже с некоторой досадой и возмущением.

С чего он взял, что я так утомился?

— Подумаешь, великое дело! — сказал я и стал ему рассказывать, как проплывал в Поградеце три — четыре километра, если считать туда и обратно.

Я очень рассердился, что он задал мне этот вопрос в присутствии посторонних. Не верить в мои силы, когда остальные пловцы не видели ничего, кроме речки!

Двоюродный брат дал свисток. Соревнования начались.

Я прилагал все свои силы и умение, чтобы прийти первым. Но теперь дело заключалось не только в том, чтобы хорошо плавать или долго держаться на воде, а в том, чтобы передвигаться с возможно большей скоростью. Я учился плавать не на Шкумбине и не в Белеше, я был опытным пловцом из Поградеца, где озеро широко и глубоко, как море… Я плавал не «по-лягушечьи»… И чего же добился? На что употребил все свои силы, как вы думаете? На то, чтобы довольствоваться вторым местом, да еще с трудом завоеванным! Первым пришел пловец со Шкумбина, опередив меня на пять метров. Третьим — пловец из Белеша; он отстал всего на дюйм.

Вот это была неудача!

Конечно, другие смеялись надо мной, хотя и не в глаза. Что я мог сделать? Приходилось терпеть.