Сын Тишайшего

Глава 9

— Плохо, что ты не посещаешь службу, сын мой. Если здоровье позволяет заниматься государственными делами, то необходимо побывать и в храме Божьем, — убедительно произнёс мой духовник[1]. — Тебе пора причаститься и пройти таинство исповеди.

Что-то резануло внутри, и это точно чужие эмоции, вернее, Федины. У меня спокойное отношение к религии, церковь посещаю во время крестин и похорон. Здесь это ежедневная обязанность, поэтом сегодня пришлось сделать вид, что я молюсь в специальном помещении. Этакая часовня, устроенная из небольшой комнаты, обильно заставленная иконами и с росписью со сценками из библии на стенах.

Но я больше обдумывал вчерашний день, потом позвал Савву, чтобы тот отнёс меня в спальню. Сделал вид, что помолился, и хватит.

И вдруг в гости пожаловал Никита Васильевич, который просто вошёл в мои палаты, оторвав от чтения неожиданно интересных трактатов. Ясно, что врываться ко мне никому не позволительно, но и мариновать священника в прихожей нельзя.

Что касается отношения к духовнику, то Федя его недолюбливал. Не зря сказано, что всё идёт из детства. Алексей Михайлович был действительно верующим правителем, даже чрезмерно. Он вполне искренне молился по два или три раза в день, постоянно держал пост и не употреблял спиртных напитков, кроме лёгкого пива. Во время церковных праздников царь мог отбить тысячу или более поклонов. Представьте, какой надо обладать подготовкой, чтобы заниматься столь интенсивной физкультурой? Говорят, монарх отличался богатырским здоровьем, поэтому благополучно помер в сорок шесть лет. Шучу, конечно. Думаю, мало кто удивится, если товарищу помогли уйти по старой русской традиции.

Его сын придерживался иных жизненных принципов, которые окончательно сформировались под воздействием первой жены — Агафьи Грушецкой. На людях Федя также проявлял повышенную религиозность и вынужден был поститься, что наверняка вредило его здоровью. В реальности молодой царь весьма сухо относился к многочисленным обрядам, отнимающим время. Прогрессивным он оказался человеком, литературу западную почитывал, критически мыслил и умный был. Добавьте к этому его учителя — Симеона Полоцкого, весьма продвинутого монаха, на которого шипели московские попы, и пазл сразу складывается.

Фёдора коробило бить поклоны по нескольку часов в день, ездить на ненужные богомолья и исповедоваться. Но из-за неконфликтного характера он вёл себя дипломатично и ситуацию не обострял. Затем начались проблемы со здоровьем, естественные или искусственные, не знаю. В общем, попы от него понемногу отстали, хотя и заставляли участвовать в религиозных флэшмобах, пусть и формально. Однако вину за заточение протопопа Аввакума и его сторонников народ разделил между церковными иерархами и царём. Ведь длинногривые церемонились только с известными персонами, людей попроще не щадили. Информация дошла до занемогшего Феди, чем нанесла ему душевную травму. Не хотел он мараться в очередной расправе, которые ненавидел.

И вот царь не успел прийти в себя, как появился духовник, укоряя его недостаточной набожностью. Только дядя не на того напал. Я подобные наезды терпеть не намерен и помню, что этот дятел прибегал меня отпевать. Вообще, подобного товарища лучше держать подальше. Уж больно много он знает, в том числе о характере Феди. Это дядька с нянькой, если чего заподозрят, будут молчать. А духовнику по должности положено отчитываться перед начальством.

— Мой отец умер восемь лет назад, если ты забыл. Не надо называть меня сыном, — специально «тыкаю» вздрогнувшего от неожиданности попа. — Молитва — это дело личное, особенно для хворого человека. Нельзя его насильно в храм волочь. То же самое касается поста, который может навредить выздоравливающему. Так и исповедь не является обязательной, а должна идти из души христианина. Я начал совершать ежедневную молитву, как позволило здоровье.

Сказать, что невысокий священник был в шоке, — пойти против истины. Никита оказался в состоянии грогги и чуть рот не раскрыл от удивления. Понимаю, что маскировка летит к чертям, но уже ничего не мог с собой поделать. Ненавижу таких вот благообразных святош. Если ты веруешь и соблюдаешь все предписания, то нахрена лезешь к другим? Даже со скидкой на время священник обязан понимать, что его клиент пережил тяжёлую болезнь. Так зачем нужны наставления и скрытые упрёки?

— В субботу отстою заутреннюю перед заседанием Думы, — спокойно продолжаю разговор, не обращая внимания на оторопь незваного гостя. — Зачем пришёл?

Поп всколыхнулся под моим хмурым взглядом и захлопал блёклыми глазками. К чести Никиты Васильевича, он смог взять себя в руки.

— Так пришла пора выделять деньги для сирых и убогих, государь. Я думал, всё вернётся, раз ты выздоровел. И не надо более просить серебро у князя Милославского. Он и так сократил выплаты на богоугодные дела. Хоть рожь и овёс продолжают выделять, слава богу.

Никита перекрестился, а я начал обдумывать ситуацию. В чём-то родственник прав, решив сэкономить на благотворительности. Но и духовник в своём праве, ведь царь дал слово.

Вообще, он нормальный мужик, только слегка повёрнутый на вопросах помощи сирым и убогим. Дело оно нужное, но действовать надо грамотно. Желание Никиты открыть школу можно одобрить, внеся небольшие изменения в план священника. Только зачем превращать Рождественскую церковь Кремля в богадельню? Ладно бы там разместился десяток трудников, необходимых для различных работ. Но ведь при дворе настоятеля храма, коим является мой духовник, проживает под сто человек, из которых к половине у меня есть вопросы. Я вчера не поленился и расспросил воспитателей о нищих с паперти.

— Аксинья, зайди, — поворачиваюсь к двери, зная, что меня подслушивают.

Дверь моментально открылась, и в спальне появилась нянька.

— Расскажи про нищих с паперти и как обстоят дела в богадельне, — обращаюсь к женщине, не дав попу оправиться.

— Бездельники и паразиты! — Аксинья оседлала свою любимую тему, и теперь её не остановить. — Жрут в три горла, хмельное пьют и по целой полтине получают! А затем милостыню выпрашивают, всех остальных калик и нищих выгнав. И попробуй воспротивься, можно тумаков получить. Это не сирые, а тати самые настоящие.

Из сумбурного и эмоционального рассказа няньки выходило, что в Кремле работает целая бригада профессиональных нищих с мощной «крышей». То-то мне вчера их хари не понравились. На церковном дворе Никиты живут и настоящие калеки с вдовами, но их потихоньку теснят обнаглевшие преступники. Духовник слишком добрый и увлечённый человек, чтобы обращать на это внимание. А мне здесь маленькая мафия с потенциальным рассадником заболеваний точно не нужна.

— Я тотчас учиню суд и изгоню нечестивцев! — воскликнул прозревший и оттого возмущённый священник. — Это немыслимо! Спасибо тебе, государь, и прости! А то я не мог понять, почему ты гневаешься. Обуял меня грех гордыни, помешавший смотреть по сторонам. Всё о высоких свершениях думаю!

— Не переживай, с обманщиками тебе помогут. Изгнание — слишком слабая кара для таких нелюдей. А теперь слушай.

Мне недосуг было вспоминать об устройстве системы социальной защиты XXI века. Как пришёл Никита, так разум и начал быстро соображать. Поэтому я кратко объяснил структуру организации приютов, домов престарелых и даже интернатов для инвалидов, которые могут трудиться, принося пользу. Естественно, пришлось учитывать местные реалии. Зато семена упали на благодатную почву, и священник аж засиял. Хороший он человек, только доверчивый.

— Государь, ещё раз прости, что начал я сомневаться в тебе, — Никита вдруг вскочил с табуретки и отвесил земной поклон. — Мнилось мне, изменился ты, пережив тяжкую болезнь. Оказалось, все твои мысли о подданных!

Ёпт! Он так из меня святого сделает. Но это лучше, чем ссориться. Ведь я объективно переборщил в начале встречи.

Расспросив меня о деталях, Никита Васильевич ушёл довольный и окрылённый. На улице его должны встретить солдаты гарнизона и провести фильтрацию среди нищих. Это мы ещё с утра обговорили с Саввой, но пришлось ускорять события. А может, оно и к лучшему? Не удивлюсь, если лидеры попрошаек платят служилым за охрану и устранение конкурентов.

Некоторое время я лежал и смотрел на дверь, затворённую не менее довольной Аксиньей. А вообще, с церковью лучше не ссориться. Пока не освоюсь — уж точно. Чего-то меня понесло, и я не смог сдержать эмоций. Скорее всего, это остатки неприятного ощущения от разговора с патриархом, перешедшие на всю церковь. Ну нельзя жечь людей! Русских, конечно. Врагов надо уничтожать любыми доступными средствами, хоть дустом их трави! Федя очень переживал, осознавая, что участвует в казнях людей. Сказать слово против он остерегался. Сначала давил авторитет отца, затем разобрался в ситуации и понял, что лучше не лезть в эту клоаку. Думаю, эмоциональный всплеск в начале беседы связан именно с этим.

С духовником общий язык найден, он действительно бессребреник и посвятил себя помощи убогим. Думаю, Никита раструбит о моём предложении, что положительно скажется на отношениях с патриархом и остальными священниками. Теперь надо найти того, кому можно поручить столь сложный вопрос, как «социалка».

Кто-то подумает, что это борьба с ветряными мельницами? Отнюдь. В эти времена нет пенсий и пособий по потере кормильца. Повезло, если у матери, лишившейся сыновей, или вдовы с детьми, оказавшимися без средств к существованию, есть родня. В противном случае людей ждёт голодная смерть. И грамотная система благотворительных учреждений может спасти немало жизней. Для Фединой части моей души — это богоугодное дело. А для меня — имидж и источник кадров. Именно так. Дети вдов, калек и нищих будут благодарны лично царю. Из них можно лепить кого угодно и не сомневаться в преданности. Если ещё немного идеологически обработать, то получатся прямо ассасины. Да и жалко мне простых русских людей, оказавшихся в ужасной ситуации. Не настолько я циничный и чёрствый.

До прихода священника меня порадовали мастера, успевшие изготовить валики различного размера. Небольшая заминка вышла с турником, его сложно пристроить к моему нынешнему ложу. Уж больно оно мудрёное и неудобное. Я запланировал переносную планку, типа поставил и убрал. Поэтому возник вопрос смены роскошной кровати на более простую.

Но тут на дыбы встала Аксинья, особенно когда услышала, что мне нужен жёсткий матрац. Пришлось долго убеждать няньку, что подобные перестановки необходимы для моей спины. А как всё наладиться, то вернём всё назад. Больше слов женщину убедил валик. Я предложил ей опробовать его на собственных ступнях и немного его покатать. Она как раз жаловалась Савве, что начали болеть ноги.

Испытав девайс у себя в каморке, нянька вернулась задумчивая и перестала спорить. Массажёр — действительно хорошая штука.

После ухода мастеров Аксинья смазала целебной настойкой мои пролежни. А чуть позже испытала новинку на моей спине, шее и ногах. Ощущения самые положительные! Надо ещё в баню сходить, но это завтра или послезавтра. Не стоит сильно напрягать организм.

Закончив разговор с Никитой, я приказал провести ещё один сеанс массажа, поел и лежал расслабленный, обдумывая план действий.

Вдруг Савва доложил о новом госте, вернее, гостье. Кстати, она оправдала пословицу — на ловца и зверь бежит. Правда, вначале никакого оптимизма я не испытывал и изрядно насторожился. Ведь ко мне в палаты пожаловала сестрица Софья.

Разговор поначалу не заладился. Нет, вначале всё было отлично. Заботливая сестра посетила захворавшего брата. Стандартные приветствия, крещение на образа и дежурные слова.

И так по кругу. Видно, что девушка хочет рассказать о многом, но не знает, как начать откровенный разговор.

— Если ты снова спросишь, как я себя чувствую, то лучше иди с миром, — прерываю очередной словесный заход сестрицы. — Я вроде не кусаюсь и остался твоим братом. Ещё и добра тебе всегда желал. С Агафьей ты была близка, как никто другой, и всегда нас поддерживала. За это я тебе всегда буду благодарен. Может, расскажешь, зачем пришла?

После упоминания покойной царицы, которую Софья действительно любила и поддерживала, гостью будто прорвало. Слова закончились и потекли слёзы, перешедшие в истерику. Ход беспроигрышный, и главное — не знаешь, как реагировать. Меня женские слёзы всегда вгоняли в оторопь, оказалось, Федю тоже.

— Аксинья, — зову тут же появившуюся няньку. — Дай платок Софье и принеси успокоительного отвара, знаю, он у тебя есть.

Женщина тут же развила бурную деятельность. Вывела уже икающую сестру, которая совершенно расклеилась. Ещё и современная косметика! Сейчас девушка выглядела так, что хоть фильм ужасов снимай.

Минут через пятнадцать передо мной сидела бледная и отмытая от макияжа Софья, чей новый облик мне нравился гораздо больше. Она иногда тихо шмыгала носом и пила настойку, от которой несло валерианой. А ведь она обыкновенная двадцатипятилетняя девушка, пусть и царевна. Не красавица, но вполне себе милая по местным меркам. Кожа хорошая, ногти аккуратно подстрижены, руки белые, без мозолей и порезов. Русые волосы скрыты под платком, надетым поверх кики. Это шапочка такая. Глаза сейчас красные, но, вообще-то, они голубые и взгляд у сестрицы немного строгий. Вернее, это защитная маска. И характер сильный, недаром она единственная из женской части царской семьи пытается выбраться из окружающего болота.

— Виновата я перед тобой, Фёдор. И не буду бесами прикрываться, знала, на что шла. Когда ты занемог, решила я противиться засилью Нарышкиных и пресечь их попытки посадить Петьку на трон. Прости, что мысленно тебя похоронила и больше о гордыни своей думала.

Это хорошо, что Софья не стала вещать о попутавших её бесах и заботе о Ванечке. О братце она тоже думала, но в первую очередь жаждала власти. Да и грех не воспользоваться ситуацией. Ведь фактически Золотая палата — это тюрьма. Та самая пресловутая золотая клетка, где сидели девицы царских кровей, обречённые на вечное затворничество и лишённые радости материнства. Выходить замуж им запрещено. Жутко, однако! Мотивы русский царей понятны, они боялись усиления боярских родов, с которыми пришлось бы породниться. Я же подобную дикость не одобряю. Даже дочерям турецкого султана разрешено выходить замуж, европейским принцессам тем более.

— Ты не виновата. Но если это важно, то я тебя прощаю.

После моих слов Софья на некоторое время застыла, а затем бросилась целовать мои руки. Чашка с напитком полетела в сторону, а из сестрицыных глаз вновь потекли слёзы.

— Аксинья! — кричу, как утопающий спасателям.

Вновь забежала нянька и с трудом оторвала от меня плачущую девушку. Да что ты будешь делать! Реально вся рубаха мокрая!

Ещё минут через десять передо мной вновь предстала смущающаяся Софья. В этот раз взгляд она не отводила и чуть ли не светилась изнутри. Видать, сильно переживала, такое сложно изобразить. У меня тут мысль родилась, пока кто-то истерил.

— Прекращай плакать и слушай сюда, — приказываю, занявшей табуретку сестрице.

Прямо пай-девочка! Вся во внимании, ладошки на коленях, спина ровная. А вообще, она действительно ответственная и толковая. Если заинтересовать, то можно на неё положиться.

— Матушка с сестрицами вскоре отправится на богомолье, — при упоминании Нарышкиной на лице Софьи промелькнула тень, впрочем, быстро исчезнувшая. — Не кривись. Поедешь со всеми, но в этот раз с открытыми глазами.

— Это как? — девушка забавно распахнула очи, заставив меня улыбнуться.

— Будешь наблюдать за тем, что происходит на церковных и монастырских дворах. Сейчас именно они занимаются каликами и убогими.

Сначала энтузиазм Софьи упал до нуля, но по мере понимания плана она задумалась. Ведь для неё это возможность получить относительную свободу и заняться делом. Воспитание в семействе Романовых правильное, они просто излишне упрощённо толкуют понятие «благотворительность». Царица с царевнами сходили помолиться и бросили убогим милостыню. Скатались в очередной монастырь и оставили денег братьям или сёстрам. Вот и вся помощь. Мне же нужен комплексный подход.

А ведь помимо ковки кадров и улучшения имиджа царя, это отличная осведомительская сеть. Посадить в каждом приюте по грамотному человечку, и пусть потихоньку информацию собирает. Но об этом девушке пока знать рано.

Немного подумав, решаю добавить к мотивации Софьи хорошую такую морковку. Уверен, что не поторопился, ибо она единственная из женской части нашего семейства умеет молчать.

— Выполнишь все мои приказы, то разрешу тебе замуж выйти. Затем и сестрёнок выдадим. Если они захотят, конечно.

— Так кто же от этого окажется! — воскликнула девица, вперив в меня не верящий взгляд. — Ты ведь не надсмехаешься, Феденька? Нет, никогда такого за тобой не водилось. Осторожен без меры, но слово своё держишь.

Забавный такой портрет, нарисованный несколькими мазками.

— Ой, прости! — Софья аж рот прикрыла от испуга. — Я не хотела тебя обидеть.

— Зачем обижаться, коли ты права? — отвечаю с отеческой улыбкой. — Ступай к себе, только обдумай, что сказать остальным. Уж больно ты растрёпана. Через два-три дня пришлю тебе записи со своими мыслями, как обустроить богадельни. Мне ещё отца Никиту надо выслушать. Может, сама чего надумаешь, от хорошего совета не откажусь. А сейчас оставь меня, устал я сильно.

Сестрица снова бросилась обниматься и донельзя довольная покинула спальню.

Закрыв глаза, начинаю обдумывать пришедшую мысль. Почему Феде удаётся со всеми договориться? Потому что он действительно хороший человек, любит свою родню и о народном благе думает. Даже с вдовствующей царицей у него отличные отношения, несмотря на возню вокруг трона. Но там Кирилл Нарышкин воду мутит, умудрившись даже дочь достать своими интригами. Потому и она благоволит пасынку, который любит Петра.

Но хорошо ли, когда на троне добренький монарх? Ведь он часто прощал если не врагов, то откровенных коррупционеров. У того же Матвеева даже имущество толком не конфисковали, а наворовал тот немало. Мне кажется, либеральную политику пора прекращать. Иначе добром это дело не закончится. Пора заводить блокнотик и вносить туда фамилии наиболее одиозных персонажей. А когда появятся силы, надо начать чистку государственного аппарата и армии. Кстати, пора озаботиться созданием нормального архива. Нынешняя ситуация — просто ужас. Когда у нас там выборы секретаря? С этими мыслями я и уснул.

[1] Никита Васильевич 2-й — протопоп, настоятель Благовещенского собора Московского кремля, духовник (1671–1682) царя Фёдора Алексеевича, Ивана V Алексеевича и Петра I Алексеевича (1682–1685).