Сын Тишайшего

Глава 16

Если кто-то думал, что после открытого конфликта с Думой я засяду в палатах, ожидая новостей, то он ошибался. Вчера бояре изрядно перепугались, потешив моё самолюбие. Доводить дело до резни глупо, поэтому ясновельможные господа получили ровно сутки на выработку решения. Я не смог отказать себе в небольшой демонстрации силы, выгнав бояр из Престольной палаты в Грановитую, где их рабочее помещение. Заодно запретил им покидать территорию Кремля, дабы не устроили саботаж. Мол, занемог я, государь. Горшки за думцами вынесут, как и еды притащат, холопов у них хватает.

А я давно так хорошо не спал. Аксинья жаловалась, что на Соборной площади слуги бояр устроили столпотворение и полночи шумели. Мне было всё равно. За порядком следила полусотня коломенцев, поэтому нечего переживать.

С утра на площади действительно собралось немало народа, который воины прогнали перед моим выходом. Нечего устраивать здесь бардак. Кстати, недавно подумал, а ведь Кремль — это моя личная собственность. Не знаю, как насчёт стен, но большая часть построек уж точно. А церкви с монастырями и патриаршее подворье располагаются на моей земле. Мелочь, а приятно!

На сегодня у меня запланировано посещение раненого соратника. Лихачёв — один из немногих чиновников, кому можно доверять. К тому же Алексей Тимофеевич, как и его брат Михаил — умнейшие люди эпохи. Среди чиновников уж точно.

Савва получил приказ найти удобную повозку, а Голицын должен обеспечить безопасность. Большая свита мне не нужна. Хватит рынд, двух десятков солдат и лекаря Келлермана. В таком составе мы и направились в сторону Троицкой башни. Это мой первый выезд за пределы Кремля в новом теле. Две смирные лошадки медленно тащили поскрипывающую повозку, управляемую кучером. Я удобно расположился на ковре с несколькими подушками и не испытывал особого дискомфорта. Немного потряхивало, но рессор в этом времени нет, поэтому потерплю.

Я специально попросил выехать с западной стороны, чтобы осмотреть крепость и её окрестности. А вообще, нам нужно в Китай-город, где располагалось подворье Лихачёвых.

Что я могу сказать? Город выглядит средне, да и сам Кремль требует реконструкции. Как я уже говорил, надо убирать Неглинку под землю, как сделали в XVIII веке, и пора избавляться от убогого Алевизова рва со стороны Красной площади. Современная фортификация ушла далеко вперёд, и нет смысла в устаревших укреплениях. Ров только занимает лишнее место, воняет и требует ежегодных трат на его обслуживание.

Впечатления от осмотра Красной площади сложились двоякие. Порадовало, что территория не изуродована дьявольским саркофагом с мумией палача русского народа. Удивило отсутствие некоторых привычных зданий, вроде Исторического музея и ГУМа. Напрягло, что большая часть немалого пространства, включая Васильевский спуск и Китай-город, представляет собой сплошной рынок, вернее, базар. Я ещё могу понять основательные строения, где расположены торговые ряды. Но к чему это бардак, похожий на барахолку? Толпы снующих людей, жуткий шум, гадящая скотина и мусор просто уничтожают дух сакрального для меня места.

Поймите меня правильно, я не против развития торговли и ремёсел. Но для них необходимо отдельное место и подальше от центра города. Ведь это не только шум, висящий над площадью, будто смог. А как быть с мусором и вонью? Народ сейчас простой — увидел длинную яму и начал заваливать её отходами, в том числе собственного производства. Вот и Алевизов ров ждала такая участь. Центр города должен иметь совершенно иной облик, касающийся уровня домов и магазинов. Здесь должно быть чисто и богато.

Кстати, Федя издал указ о поощрении каменного строительства и создал первую канализацию в Кремле. Надо продолжить столь здравые начинания и придать городу более современный облик. Ещё необходимо мостить улицы камнем, иначе он и далее будет утопать в грязи даже летом.

Между тем повозка следовала к дому Лихачёвых. Встречный народ встречал меня поклонами и крестился, кто-то падал на колени. Я уже свыкся с таким поведением и особо не реагировал. Не бегут следом, уже хорошо.

Около дома постельничего наблюдался ажиотаж, что немудрено. Хорошо, что это была организационная суета, а не толпа прихлебателей, решивших попасться на глаза монарху. Увидев нашу процессию, народ забегал ещё интенсивнее, но постепенно рассосался.

У порога меня встречала целая делегация во главе с патриархом Лихачёвых — Тимофеем Ивановичем. Вернее, он один из братьев, давших России немало толковых людей. Рядом с седым как лунь и ещё крепким стариком, стояло ещё семеро родичей.

— Добро пожаловать, государь! — дворяне и их люди склонились в низком поклоне, — Рад, что ты посетил наш дом.

— Как стало легче, я решил увидеть своего верного слугу — Алексея. Уж слишком нехорошие вести доносит его брат, — киваю на вытянувшегося в струну Михаила, а затем приказываю рындам, — Несите кресло, чего встали? Ещё и рты открыли, сейчас туда не только мухи, но и вороны залетят.

Народ шутку оценил и заулыбался, а Михаил грозно глянул наверх, где из окошка нас рассматривала причина растерянности молодёжи. Девица действительно хороша! Вроде это одна из дочерей Алексея.

А вот состояние здоровья постельничего и общая атмосфера комнаты, меня сразу расстроили. Лихачёв младший гнил заживо, судя по запаху от ран и испарине на лбу. За неделю человек, либо умирает, либо постепенно идёт на поправку. По словам Тимофея Ивановича, сыну становится всё хуже.

— Государь! — тихо произнёс дворянин, чьи уставшие глаза подозрительно заблестели, — Жив! А мы уж не надеялись.

— Молчи, тебе нельзя разговаривать. Андрей, начинай осмотр, что-то здесь не то, — приказываю доктору, проскользнувшему к кровати, — Выйдете все, кроме Тимофея Ивановича и сиделки. И окно откройте, здесь дышать нечем. Для выздоровления необходим свежий воздух.

Народ засуетился, лишние люди покинули комнату, а сквозь распахнутое окно заструился солнечный свет. Ещё и дышать стало легче. А обстановка у дворянина неплохая! Красивые обои, толстенный персидский ковёр, современная мебель и красивые подсвечники. Не царские палаты, но неплохо! Чего-то меня понесло в другую степь.

Между тем Келлерман при помощи юркой тётки быстро размотал повязку на ключице.

— Стоять! — от моих слов все присутствующие вздрогнули, — В доме есть водка или крепкое вино?

Патриарх кивнул и подал знак сиделке. Та метнулась из комнаты и появилась буквально через минуту, притащим бутылку из мутного стекла. Вытаскиваю пробку и нюхаю продукт. Чистый шмурдяк! Как это можно пить?

— Ключница водку делала, — произношу под удивлённые взгляды народа и сую бутылку доктору, — Хорошенько протри руки, прежде чем касаться ран или своих инструментов. Их тоже протри и делай это впредь. Тебя это тоже касается.

Смотрю на застывшую тётку, которая, впрочем, сразу затрясла головой. Надеюсь, поняла. Я потом ещё раз предупрежу патриарха.

— А ещё кипяти все ткани, прежде чем накладывать повязки. И усуши их в чистом месте, дабы на них не попадала грязь, — продолжаю инструктировать сиделку.

Андрей вынес вердикт, быстро осмотрев рану на плече и ещё пару мелких порезов на груди.

— Здесь нет никакой опасности. Раны хорошо заживают, и целебные настои помогли. Надо осмотреть ногу.

— Стой! — снова одёргиваю врача и сиделку, — Я кому сказал про чистую ткань? Стене или печке?

Тётка снова зашустрила и достала из сундука белый лоскут, которым сноровисто перемотала ключицу и грудь раненого.

А вот с ногой всё было ужасно! Когда разматывали повязку, в нос ударил запах гнили. Делаю над собой усилие и осматриваю воспалившуюся рану. Хорошо, что ничего не почернело, но краснота и загноившиеся края прямо кричат об опасности.

— Антонов огонь вот-вот начнётся, — прошептала сиделка и всхлипнула.

— Андрей, ты захватил настойку, которой меня почивал Фунгаден? — после кивка немца, продолжаю, — Тогда напои больного и готовься к операции. Необходимо раскрыть рану и хорошо её почистить, выдавив весь гной. Далее это действо необходимо повторить ещё два раза. После операции обязательно обработай рану водкой, про инструменты и руки я уже говорил.

— Но, Ваше Величество, — ответил немец, запинаясь, — Я не такой хороший хирург. В Аптекарском приказе есть более опытные лекари и…

— И начнёшь прямо сейчас работать. Зря ты не веришь в свои силы, — пресекаю возражения и поворачиваюсь к Тимофею, — Позови двух людей, кто будет держать Алексея за плечи и ноги. Вдруг лекарство немецкое не подействует, а операция очень болезненная.

После того как глава рода, молча поклонился, я повернулся к тётке.

— Тащи тазик, тёплую воду и чистую ткань. Не забудь на будущее протирать руки хлебным вином и кипятить повязки.

Операция прошла успешно, насколько это возможно в существующих реалиях. Опиум подействовал, но не до конца. Поэтому Алексей орал и вырывался, пока окончательно не обессилел и впал в бессознательное состояние.

Я наблюдал за процессом и подбадривал Келлермана, оказавшегося отличным хирургом. Зачем зря на себя наговаривать? Да и тётка отлично справилась обязанностями медсестры. Сложнее всего было смотреть на разрезаемую рану, процедуру чистки и слушать крики больного. Но вроде справились. Кто бы знал, чего мне это стоило? Только не приди мы на помощь, Лихачёв бы точно умер. Поэтому засунув подальше брезгливость и какой-то детский страх перед видом раны, пришлось терпеть, делая вид, что всё нормально.

— Завтра утром и после обеда обработаешь раны, а затем зашьёшь. Лучше использовать шёлковую нить, она не подвержена гниению, — наставляю изрядно уставшего Андрея, — И вызовите знахарку Юлию, пусть приготовит заживляющую настойку.

Это я уже обратился к бледному отцу пациента. Старик быстро закивал, глядя на меня шальными глазами. Оно и немудрено, ведь я фактически командовал доктором, делавшим операцию. Теперь слухов точно не миновать. Хотя Федя всегда считался книжником и умником, поэтому народ не должен особо удивляться.

— Теперь всё в руках божьих, — крещусь на иконы, в чём меня истово поддерживают присутствующие, — Мне пора. На обед задержаться не могу, если только квасом угостите.

Глава рода тут же начал отдавать команды, и в тереме снова началась суета. А то на время операции жизнь в огромном доме будто застыла.

— Приказ понятен? И наши стрельцы на месте? — спрашиваю коломенцев на подходе к Соборной площади.

— Да, государь, — ответил полусотник Иван Дунин, рекомендованный Голицыным, — Воины встали, как мы и договаривались. Но не маловато ли нас? Как бы смуты не случилось или чего подобного.

— Не переживай, вас четыре десятка, все при саблях и пистолях. Главное — держите толпу на расстоянии и никого не подпускайте. Разрешаю рубить любого, кто поведёт себя подозрительно. Даже не раздумывайте. Здесь могут оказаться людишки, выдающие себя за других. А по сути, они тати. И нет никакой чести помереть от удара шилом в печень.

Выходец из смоленского шляхетского рода кивнул и начал отдавать команды. Затем он обогнал нашу процессию, направившись к стрельцам.

Вчера меня посетила гениальная идея, как замаскировать создание собственной спецслужбы и гвардии. Вернее, это будет аналог ОМОНа, а далее посмотрим. Из проявивших себя людей, я хочу сформировать и личную охрану. Рынды — это хорошо, но их мало.

Суть моей затеи простая. Покопавшись в бумагах, фиксирующих преступления, я пришёл в ужас. Складывается впечатление, что Москву осаждает иноземная армия. Количество разбойных нападений, убийств и пропаж купцов просто зашкаливает. Выходца из XXI века, чья юность пришлась на девяностые, сложно удивить разгулом криминала. Но я не ожидал такой сложной обстановки. Бояре, дворяне и купеческие караваны не выезжали за пределы городов без отряда охраны. Хотя вас могли ограбить среди бела дня в ста метрах от Кремля.

А дело уже упомянутого дьяка Васильева, возглавлявшего банду, просто кричит о покровителях в верхах. Преступный бизнес явно крышуют, ибо уж больно много странных вещей происходит при поимке татей. То важный обвиняемый вдруг умрёт в камере или его запытают до смерти, не получив нужных сведений. Ещё люди из Сыскного приказа находят слишком мало украденного и захваченного товара. Значит, его куда-то успевают сбыть.

Потому я и решил потренироваться на нищих с паперти, чья бригада снова оккупировала подступы к Архангельскому собору. Наверняка у них есть свои лидеры, вот и начну натаскивать людей с поиска главарей, распутывая этот криминальный клубок.

Народу на площади собралось немало. Среди них выделяются боярские слуги, ожидающие хозяев, заседающих в Грановитой палате. Но и обычных зевак немало, даже многовато.

Бояре же чего-то задержались и не подают никаких сигналов. А может, они там бухают и отдыхают от надоевших жён с детьми? Шучу работа у вельмож нелёгкая. Им просто сложно договориться, и они не привыкли решать вопросы быстро.

Между тем повозка подкатила к собору. Её сразу окружили рынды и коломенцы. Остальные бойцы грамотно расположись по площади, перекрыв все выходы. Семь воинов переоделись в гражданские платья, дабы не привлекать к себе внимание преступников. Какой же дичью приходится заниматься! Я же — царь! Но вместо государственных вопросов разбираюсь с нищими!

— Чего собрались, православные? Кого-то ждёте или что-то случилось?

Осматриваю полтора десятка оборванцев, среди которых выделяется невысокий крепыш с полубезумной улыбкой и колтуном слипшихся от грязи волос. Также обращают на себя внимание сухонький дядечка, якобы безрукий, и женщина со скорбным лицом. Только взгляды у них уж больно умные, а ещё нехорошие. Бегающие глазки и такие оценивающие, сразу хочется проверить на месте ли кошелёк. Остальные убогие и калики, демонстрирующие впечатлительной и жалостливой публике свои культи с язвами, меня совершенно не взволновали. После сегодняшней операции мне ничего не страшно.

Проанализировав ситуацию и заметив нервный взгляд, брошенный женщиной в сторону мнущегося рядом мужик, определяю агента преступников. Судя по лёгкому кивку, Дунин тоже срисовал татя.

— Подай нам братец, сколько можешь,– вдруг заорал крепыш звонким голосом и пополз ко мне на коленях, — Ведь все мы рабы божьи и ты тоже под ним ходишь. А Яшка тебе пророчество произнесёт.

Про этого товарища я слышал. Типа юродивый по имени Яков. Грамотный актёр или наркоман, не знаю. Но народ верит бесноватому заморышу, а тот всегда рад стараться, играя на публику.

— Я спросил, что вы здесь делаете, — смотрю на занервничавшего мужичка, не обращая внимания на кривляющегося юродивого, — Вы приписаны к Рождественской богадельне. Деньги отцу Никите я выделил, значит, все люди должны быть сыты и обуты. А также обязаны помогать братии, вон какие коленца здоровяк отплясывает. У него здоровья, как у быка. Да и остальные могут свои струпья потешные спрятать. На вас пахать можно, а вы милостыню клянчите, православных обманывая.

— Не вели казнить, государь! Бес попутал, — первым сориентировался дяденька, рухнув на колени, в чём его поддержали остальные.

Только грязнуля так и продолжал тихонько двигаться в мою сторону. А вот мужичок начала осторожно отползать к краю паперти, где я определил ещё одного преступника. Надеюсь, служилые тоже всё видят.

— Помилуй нас, братец, — юродивый вдруг прыгнул вперёд, попытавшись схватить край повозки.

Но Федя Апраксин не зевал и отшвырнул Яшку хорошо поставленным пинком. Тот плюхнулся на ступеньки и сделал вид, что потерял сознание. Как актёр пропадает!

— Убили! Святого человека покалечили псы стрелецкие, — вдруг заголосила тётка, которая с неприятным взглядом, а её подельники тут же завыли на разный лад.

— Стоять! Кто сделает ещё шаг, стреляю! — вдруг громко гаркнул Дудин, отчего я вздрогнул, как и большинство присутствующих, — Фёдор, Яков, вяжите главарей. Остальным держать строй. Рубить любого, кто дёрнется или попытается сбежать!

Толпа остановилась и начала колыхаться, как волнующееся море. А коломенцы, не обращая на крики, спеленали пятерых преступников, включая якобы безрукого калеку. Народ ахнул, когда увидел, что рука у дяди на месте, и он попытался пырнуть бойца небольшим ножом. Но урка против подготовленного воина не пляшет, тем более все люди были предупреждены.

— Проклял тебя господь! Ты уже чуть не помер за предательство истинной веры! Но я вижу, что тебе недолго осталось, — вдруг начал вещать Яшка замогильным голосом.

Быстро он сориентировался, ещё и обладает даром внушения. Судя по тому, что пробрало даже нескольких бойцов, подобному бреду здесь верят. Только Дунин из другого теста и вообще бывший католик. Вон скалится, разглядывая лицедеев.

— Иван, сломай ему руку, чтобы видения были ярче. Вдруг юродивый чего пропустит или неверно передаст. И тётку эту тоже вяжите вместе с безногим, который наверняка быстрее любого скакуна.

Нищие заверещали, прося поддержки части толпы, попытавшейся двинуться вперёд, но тут же раздались звуки извлекаемых сабель. Бойцы шутить не собирались и действительно готовы нашинковать в фарш кого угодно. Они получили шанс возвыситься, и упускать его не собираются. А я просто удивляюсь своему поведению. Будто, что-то нехорошее и злое проснулось в душе. Мы с Федей вроде не особо кровожадные, но вон оно как.

— Аааа! — заорал Яшка, а после глухого треска, он начал тонко поскуливать.

Блин! Я ведь пошутил насчёт руки и просто хотел пугнуть провокатора, не успев предупредить шляхтича. Оказывается, Дунин шуток не понимает, и приказы выполняет буквально. Надо учесть на будущее. Такие люди тоже нужны. Ещё три бойца стащили со ступенек, верещащих тётку с мнимым калекой, начав их основательно пеленать.

Тут начала возмущаться какая-то женщина, за что ей огромное спасибо.

— Православные! Что же это делается! Сколько мы денег Яшке и этим каликам снесли. А они, оказывается, обманщики! Ещё и храмом Божьим прикрывались!

Будь я рядом, то расцеловал бы дамочку. Чую, что градус напряжения качнулся в другую сторону. Мошенничество — дело такое, за него прилететь может, особенно когда оно касается религии. Так-то юродивых на Руси всегда уважали, чего я никогда не понимал.

— Как там с пророчеством? Может, снова помочь? У тебя есть ещё одна рука и две ноги, — раз всё пошло не по сценарию, то доиграем сценку до конца, — Не хочешь покаяться перед обманутыми православными? У церкви ведь стоишь, ирод!

— Хочу! Невиноватый я! Заставили меня, вон он! — поплывший клиент ткнул здоровой конечностью в дядьку, — Простите, люди добрые! Яшка хороший, а они злые.

Теперь бы вывернуться из сложившейся ситуации. Русский народ простой и в порыве жалости может убить насильников. И никакие бойцы толпу не сдержат.

— Стоять! — снова проревел Иван, достав саблю, — Зарублю любого, кто к царю-батюшке приблизиться!

Народ снова отхлынул, поняв, что, вообще-то, рядом царь. Тут на помощь подбежал отряд стрельцов, а я выдохнул. Ведь по краю прошёл. Хорошо, что в дело не вмешался какой-нибудь идиот и не спровоцировал людей. Ведь всё могло закончиться кровью и нанести огромный урон моей репутации. Зато сейчас я на коне, мошенников разоблачил, за стрельцов заступился, ещё и людей исцеляю. Ну, про лечение слухи разлетятся по Москве уже завтра. Поэтому кровь мне ни к чему. И вообще, лучше таких вещей избегать. А то, что приказал сломать юродивому руку, так для дела. Тем более, Яшка оказался проходимцем. Так, ему и надо!

Зато начал формироваться прообраз ОМОНа и возможно, костяка милиции. Сыскной приказ я точно переименую, когда придёт время. Бойцы, особенно Дунин, показали себя с лучшей стороны. Проведём ещё пару тестов и можно поручать им самостоятельнее задания. Хотя пусть займутся нищими. Я дам поручение, чтобы им позволили провести самостоятельное расследование. Заодно дополнительно себя проявят или, наоборот, споткнуться.

Когда рынды снимали меня с повозки, подкатившей к лестнице во дворец, распахнулись двери Грановитой палаты. Оттуда выскочил дьяк, быстро огляделся, заметил меня и ринулся вниз.

— Государь, бояре приняли решение и слёзно молят их выслушать.

Угу. Прямо истекли слезами, бедненькие. Но молодцы, в сутки уложились. Ещё бы понять, чего они там нарешали.