Сын Тишайшего

Глава 6

Оказывается, это Фёдор придал Кремлю узнаваемый облик. Вернее, дело касается декоративного оформления башен и палат царской семьи. Дворцовый комплекс стал выглядеть гармонично, соединённый анфиладами и лестницами, дабы народ не бегал от здания к зданию.

Ещё он приказал покрасить стены в белый цвет. Придётся менять это решение. Заодно надо установить двуглавых орлов на башнях.

Я, знаете ли, монархист и патриот, поэтому меня всегда смущали звёзды на пиках главной крепости России. А пока на башнях нет никакого украшения. Также не мешает нормально замостить город. Шутка ли, но даже Красная площадь сейчас представляет собой просто утоптанный кусок земли. Это я молчу про ров и реку Неглинку, опоясывающие цитадель. Пора заняться этим вопросом. Ведь для стороннего человека может показаться, что русские цари боятся нападения. Нам имидж трусов не нужен.

Главное — где взять денег? Со стрельцами необходимо рассчитаться в ближайшие дни. Насколько я знаю, средств в казне нет. По крайней мере, требуемой суммы. Ревизия не помешает, но это дело будущего.

Между тем рынды занесли моё кресло в Престольную палату. Красиво здесь! Рассматриваю роспись, пока меня сажают на трон. Вроде вокруг семнадцатый век и полное отсутствие технологий. Зато есть такие умельцы! Ещё и мебель у меня в горнице вполне себе современная, только немного массивная. Пусть её изготовили англичане или голландцы, но ведь это ручная работа. Как можно добиться такого качества топором и стамеской?

Рынды встали возле возвышения, где располагался трон, взяв топорики, стоящие у стены. Тут же появился Голицын, расположившийся по мою правую руку, а зал начали заполнять колоритные персонажи. Странно, но не все бояре носили бороды и окутывали себя десятком шуб с кафтанами.

Передо мной предстали мужчины, одетые в кунтуши и без канонических бобровых шапок. Большая часть вошедших носила различные виды мурмолок[1].

Ребята сломали моё представление о боярах, как бесполезных стариках в шубах, занимающихся сплошным словоблудием. Присутствующий народ в массе своей не стар, занят в приказах, а уже потом заседает в Думе. Кстати, приказы — это лютая жесть. Представьте, что сейчас в стране более пятидесяти министерств, часто дублирующих друг друга. Многие из них создавались как временные учреждения, но произошло согласно поговорке.

Народ зашушукался и расступился. В палату зашёл патриарх в сопровождении двух епископов. Он озарил всех крёстным знамением и начал читать молитву. Благо иерарх был краток, и уже через десять минут занял кресло рядом с троном. Остальные присутствующие также расселись на принесённые слугами скамьи.

Разглядываю собравшихся и мысленно ухмыляюсь. Отмена местничества? Ага, прямо разбежались! Тогда почему в первых рядах сидят самые родовитые и приближённые к царской семье? Даже бледный и хмурый Кирилл Нарышкин осчастливил нас своим присутствием, заняв одно из лучших мест.

— С прискорбием узнаю, что во время моей болезни в стране начались безобразия. Кто-то решил, что недомогание царя — удобный повод решить старые споры. Но я жив и собираюсь провести честное расследование случившегося.

Хмуро смотрю в невозмутимые лица вельмож и продолжаю:

— Василий Голицын возглавляет разбирательство. Но к нему необходимо назначить двух товарищей, дабы никто не заподозрил князя в предвзятости.

Народ сразу зашевелился, явно порадовавшись моим словам. Предполагаю, что вскоре Думу будет сотрясать неслабая такая схватка. Ведь помимо Милославских и ослабленных Нарышкиных, вокруг трона вьётся ещё несколько группировок.

— И перестаньте водить хороводы возле моих палат! Вам заняться нечем? — грозно взираю на опешивших от такого напора бояр. — Так я найду! Вон в Сибири и Засечной черте всегда нехватка верных людей. Если завтра кого-то, бесцельно шатающегося по дворцу, замечу, то мигом на новое место службы отправлю! Все меня поняли?

— Так переживали мы за тебя, государь! — вдруг заорал товарищ с третьего ряда. — Как же Россия проживёт без царя-батюшки?

Народ одобрительно загудел, выражая согласие с говорившим. С трудом сдерживая смех, решаю заканчивать представление:

— Сядь, Иван Васильевич, — память вовремя подсказала имя новгородского воеводы Бутурлина. — Понятно, что отчизне нашей никак не прожить без самодержца. Но давайте делами государственными займёмся. Они никуда не делись, а токмо копились. Через шесть дней здесь же будем слушать доклад князя Василия со товарищи. Заодно Иван Милославский отчитается о выплатах стрельцам и по урону, нанесённому Золотой палате. Остальные путь тоже готовятся. Буду спрашивать, чего вы там наворотили, пока я болел. А после честного разбирательства и успокоения стрельцов, проведём прения о вере, требуемые раскольниками. Думаю, дней через десять в этой палате и встретимся.

А теперь ходу отсюда! И главное, не смотреть на патриарха. Или он думал, что я позволю ему дальше жечь людей? Это тупик! Пусть с церковными умниками готовится, и отстаивает свою правоту.

— Феденька! Ты живой и здоровый!

Мальчик полез обниматься, снова вызвав дисбаланс в моей душе. Мне сложно воспринимать десятилетнего пацана без учёта его будущих деяний. От нездоровых действий в его сторону меня останавливает только постулат насчёт окружения, которое формирует личность.

Я решил сам посетить женскую часть дворцового комплекса и заодно пообщаться с братьями. Встретили меня весьма бурно, не скрывая радости. Сначала я со всеми поздоровался, затем мы помолились и только потом расселись на скамьи. Женская часть выглядела весьма нарядно, снова смутив меня обилием необычной косметики. А так — обычные русские женщины и девушки. Кто-то покрасивее, иные дурнее. Но для меня они уже семья, оттого всё это неважно.

Иван и Пётр были в более простых нарядах и без головных уборов. Братья тоже обрадовались моему приходу. Вот с них и начнём. И вообще, я пока не готов к общению с женской частью семейства.

— Вы уроки сделали? Чего говорит Никита Зотов? Давно я с ним не общался.

Оба братца сразу покраснели, а Наталья Кирилловна с сёстрами начали улыбаться. Даже образ Софьи, корчившей из себя независимую особу, дал трещину. Передо мной сидела обычная девица, пусть и наряженная в богатые одежды. Но братьев она любила и баловала. В целом Романовы удивили сплочённостью и отсутствием склок.

— Вы меня огорчили, — смотрю на смущённого Ивана. — Ты же старше и должен показывать пример младшим. Как же так, Ванечка?

— Ты занемог, а мы все расстроились, что стало не до учёбы, — брат заломил руки. — Но есть здесь и моя вина. Обещаю восполнить знания в ближайшее время.

Не понимаю, почему Ивана считали умственно отсталым? Согласен, что у него есть проблемы со здоровьем. Впрочем, как у всех мужчин, рождённых Марией Милославской. Но мой младший брат вполне себе здравомыслящий подросток. Он знает четыре языка, любит читать и тянется к знаниям. Как и Петя, что неудивительно.

— Я тоже обещаю! Вот завтра же и займёмся! — воскликнул мальчик, ставший в моём времени императором. — А когда мы будем играть? Ты хотел прийти, перед тем как слёг. Мне уже вырезали и расписали новых воинов. И когда мы будем читать книгу того древнего латинянина?

Вот отсюда ноги и растут. Именно старший брат привил юному Пете влечение к военным играм. Сначала приказал солдатиков вырезать и даже создать макет целой крепости. Затем Фёдор увлёк Петра изучением истории. А перед болезнью царь пообещал прочитать и разобрать целый трактат «De re militari»,[2] до сих пор популярный в Европе. Также в планах было чтение трудов византийских полководцев и некоторых немцев, которых пока изучал сам Федя. Странно, почему его считают мягкотелым и миролюбивым? Воинственности мне нынешнему не занимать.

Всё дело в осторожности. Монарх не спешил, изучая воинскую науку как по книгам, так и в реальности. То же самое происходило с политикой, он не грёб всю власть под себя, понимая неизбежность конфликта с боярами. И я сильнее зауважал человека, чьё тело мне досталось. Фёдор прекрасно знал, что долго не протянет. Судьба скончавшегося Алексея была у него перед глазами. Но он не сдавался, тянулся к знаниям и заинтересовал учёбой братьев.

— А как у тебя с латынью, Петруша? — тереблю кудри ребёнка и заговорщицки улыбаюсь. — Как дела с глаголами?

— Уууу! Сложно и скучно! — воскликнул Петя под смешки всего семейства. — Вот немецкий и особенно польский даются мне хорошо. И пользы от них больше.

Здесь спорить сложно. Я сам не понимаю, почему европейский образованный люд с таким упорством учил латынь, а особенно греческий. Фактически они нужны узкой прослойке учёных, остальное всё понты. Как было с польской шляхтой, любившей щеголять изречениями древних римлян.

Фёдор добавил в программу братьев изучение немецкого, который сам неплохо знал. Это к обязательным греческому, латыни и польскому. Всё пошло от Симеона Полоцкого. Надо учитывать монашеский сан наставника русских царевичей. По идее, сейчас надо учить немецкий, французский и английский. Последний даже лишний, ибо первые два наиболее распространены в Европе. Теоретически нужно знать персидский и турецкий, но это больше касается дипломатов с разведчиками.

— Ванечка, а у тебя как языками?

Братец снова покраснел аки девица, что делал довольно часто:

— Мне всё нравится. Могу Пете трактат прочитать, но ведь ты запретил. Надо, чтобы он сам его потом разобрал.

В каком месте он слабоумный? Человек в шестнадцать лет знает четыре языка и очень любит читать. Речь у брата грамотная, и на инвалида он не похож. Не сказать что косая сажень в плечах, но нормальная осанка и зрение тоже в порядке. Приступов эпилепсии, называемой здесь падучей, у Ивана пока не было. Может, проблемы с нервами и последующие тяжёлые заболевания начались после бунта? Судя по источникам, именно тогда юноша ударился в религию и перестал интересоваться государственными делами. Сейчас он, наоборот, весьма любознательный, пусть и излишне робкий. Но это дело мы поправив. Как и физическое состояние, чем займёмся не отлагая.

— Значит, немного изменим ваше обучение, — загадочно смотрю на удивлённых парней. — Петя освобождается от изучения греческого и латыни, кои ему совершенно не даются.

— Ура! — воскликнул мальчик.

— Но упомянутые языки мы заменим на французский и ещё один. Сам выбирай, будешь ли ты учить голландский или английский. Спешить не нужно, — успокаиваю расстроившегося Петю. — Сначала найдём достойных и знающих учителей. Заодно посмотрю, чем вы там вообще занимаетесь. На неделе опрошу Зотова с Нестеровым.

— А можно мне тоже учить новые языки? — спросил Иван.

Эх, да любой родитель из моего времени порадовался бы такому рвению. Но нынешние дети предпочитают сидеть в телефонах и резаться в игры.

— Конечно. Коли сестрицы наши захотят, то могут присоединиться. Ученье — свет, а неученье — тьма! — произношу, подняв указательный палец. — Есть ещё у меня задумка.

Кстати, девицы Романовы были вполне образованы для своего времени. Не знаю, как насчёт философского диспута, но греческий с латынью они знали, да и об истории с географией имели представление.

— Надо бы вам обоим заняться гимнастикой. Мне приходилось немало читать про тягу греков с римлянами к развитию тела. Это вельми полезное занятие. С братией я этот вопрос улажу. Кроме того, нельзя забывать о владении саблей, копьём и луком. Да и держаться в седле кому-то надо учиться, — после моих слов покраснели уже оба брата.

Определённые тренировки с царевичами проводили, но как-то бессистемно. Иван считался слабым, а Пётр — ещё маленьким. Поэтому, кроме верховой езды и основ фехтования, им ничего не преподавали.

Далее я уделил время мачехе и сестрицам.

— Испугались мы дюже. Хорошо, что охрана да иные холопы удержали стрельцов. Так бы вынесли всё добро или попортили. На площади было страшно, особенно когда бояр рубили. Благо, что всё наладилось, — после слов царицы все дружно перекрестились.

— Не нужно вам уезжать в Преображенское, — отвечаю Наталье Кирилловне, сидевшей в толпе родственников. — Опасно ныне покидать Кремль. Поедете летом, заодно и я с вами. Хочу Пете какие-нибудь потехи придумать.

Пусть пока посидят в Москве. Так легче следить за сторонниками Нарышкиных. Неизвестно, чего они там задумали. И вообще, пора прекращать постоянные поездки царицы в Преображенское. Она повадилась там жить месяцами. А мне надо воспитывать Ивана и Петра. Не уверен, что моё нынешнее тело способно на долгую жизнь. Значит, надо заняться сменой. Сейчас это в приоритете.

Резюмируя рассказ женской части Романовых — и жизнь вошла в своё русло, и они довольны. Естественно, дамы интересовались моим здоровьем и рассказывали, как переживали. Даже Софья вполне искренне сообщила, что ежечасно молилась за моё выздоровление. Врёт, наверное, но всё равно приятно.

Не обошлось и без просьб. Народ решил съездить на богомолье, отметив спасение выбравшегося с того света царя. Если это не божья помощь, то что? Глупо спорить, ведь я и сам не знаю, по чьей воле оказался в ином времени. Но с поездкой лучше повременить, пока длится следствие. Дамы с моими словами согласились, решив начать подготовку. Понимаю, что им скучно, а здесь целая экскурсия по историческим местам, новые впечатления и общение с людьми.

В палаты меня отнесла привычная четвёрка. Надо позже дать боярам и служилым людям хорошего пинка. Просил же не маячить перед глазами и не толпиться в прихожей. Так ведь нет! По пути из Золотой палаты наша процессия встретила человек двадцать. Конечно, все они оказались здесь случайно. Угу. От женской части до моих палат метров восемьдесят, не больше. И вдруг целая толпа оказалась именно в этом месте, когда проходит царь. Бездельники!

Зато в палатах меня привычно встретила сладкая парочка и Ефим, помогшие разоблачиться. Переборщил я с нагрузкой, что понял ещё на встрече с Думой. Снова поплохело, появился шум в голове, и заныли лодыжки.

Поняв меня с полуслова, Аксинья начала осторожно натирать ноги травяной настойкой. Слабость немного отпустила, только сон не шёл. Полежав минут десять, решаю поинтересоваться у Саввы:

— Что скажешь про Ивана Гаврилова? Давай только всю правду, без прикрас, но и без умаления заслуг. И про полк его расскажи.

— Хороший воин, судя по рассказам стрельцов, — сразу выдал дядька. — Ивашка хорошо себя показал в войне с ляхами, да и против татар немало бился. На Засечной черте долго служил. За заслуги перевели его в Москву. Ну и ранен он был. До полусотника быстро дорос, однако с полковником рассорился. Янов Федька справным был воином, но слишком деньгу любил.

— Говори уж прямо — воровал, как не в себя. Думаешь, я не помню его кафтаны, расшитые золотом, да выезды? Любой боярин позавидует. Скользкий ты, Савва, аки угорь. Тебе государь приказал говорить правду, а ты юлишь, — стараюсь строго смотреть на дядьку.

— Не вели казнить! — закричал тот, сделав попытку рухнуть на колени.

— Не юродствуй. А то сошлю тебя к скоморохам. Будешь там народ веселить, — произношу под улыбки сладкой парочки.

Это такая игра чуть ли не детства Феди. Он строгий царь, а обе няньки изображают верных, но туповатых холопов. Какие актёры пропадают!

— Ему там самое дело. Вчера мёд пил, который из кладовки стащил. Думал, я не замечу, — включилась в разговор Аксинья.

Савва сделал одновременно умильное и раскаивающееся лицо, заставив меня улыбнуться. Хорошие они и счастливы моему выздоровлению.

— Теперь давай без шуток, — серьёзно смотрю на вмиг подобравшегося дядьку. — Разузнай осторожно про людей из Коломенского полка, коих князь Василий привлёк. Людишек пошли, пусть расспросят, что и как. Надо понимать, в чём воины эти хороши, кто в бою прославился, а может, иные ещё и умом светлым обладают.

Аналог разведки у Феди всё-таки был. Только состоял он из Саввы и пары верных людей, специализировавшихся на собирании слухов. Про того же Гаврилова я поручил собрать информацию сегодня с утра. Сделать это не проблема, так как имя полусотника на слуху. И не выберут стрельцы в качестве своих представителей абы кого. Полковников и сотников простые воины недолюбливали. Они происходили из детей боярских и иных знатных родов. А вот десятники и полусотники — являлись выходцами из семей служилых людей или стрельцов.

Есть у меня мысли насчёт Ивана и коломенцев. Ошибусь с ними, начну искать других. Сейчас как раз удобное время проверить их навыки. И никто не удивится, что я даю поручения незнакомым людям. Всё можно списать на бунт.

— Приготовь завтра листов десять бумаги и карандаш. Заодно доску приспособь навроде стола, только с ножками разной высоты, — даю новое поручение Савве. — Чтобы я писать лёжа мог. Ещё подумай, кого из молодых писцов или подьячих можно привлечь. Надо, чтобы он был грамотен, желательно знал греческий и латынь, происходил из худого рода и много не болтал. Вначале приведёшь человек десять, включая людей, кто боярам обязан. А нужного нам писца мы вроде как выберем по талантам его.

Дядька ненадолго завис, обдумывая мои слова, но быстро кивнул. Здесь и дураку понятно, что я ищу верного человека. Мне нужен секретарь, а лучше канцелярия. Нынешнее делопроизводство — это сущий ад. Да и пора создать нормальный рабочий кабинет с приёмной.

Завтра я хочу подышать воздухом и пообщаться с доктором. Заодно надо составить бизнес-план. Идей накопилось много, так как удалось проанализировать знания Феди. Полученная информация не такая уж и ужасная. Как говаривал один немец — Россия напрямую управляется господом богом. И я с ним полностью согласен. Умри царь неделю назад — и ничего не изменится. Бунт добавил бы власти проблем и финансовых потерь, но не более того. Государственные институты работают, солдаты несут службу, а крестьяне пашут. Потому я не собираюсь резко вмешиваться в текущую ситуацию. Буду потихоньку изучать обстановку, проверять людей и думать, что изменить.

[1] Мурмолка — русский головной убор, высокая шапка с плоской или сужающейся к низу тульей из алтабаса, бархата или парчи, с меховой лопастью в виде отворотов, которые спереди пристегивались к тулье петлями и пуговицами. Мурмолки иногда украшались запонкой с жемчугом и белым дорогим пером. На тулье могли быть и пуговицы. Между царскими наголовьями они не встречаются, носились преимущественно боярами.

[2] De re militari («О военном деле») — трактат римского военного историка и теоретика Вегеция о военном искусстве Древнего Рима, первый дошедший до настоящего времени систематический труд об этом, составленный на основе римских источников.