Табу

Глава тридцать четвертая

— Джесс? Вы считаете, она здесь, в Дублине? — выдохнула Рейли, силясь уяснить изложенную Дэниелом и Крисом гипотезу.

Вернувшись вместе с ней в офис, они подробно рассказали ей о том, как преобразилась квартира Майка, а также передали слова соседки, считавшей, что Майк куда-то уехал на несколько дней со своей дочерью. С одной стороны, Рейли испытала некоторое облегчение, решив, что если это правда, то непосредственная опасность Майку не угрожает, с другой — никак не могла взять в толк, как такое возможно.

— Но как? Я хочу сказать… что ее не могли выпустить досрочно, пока… — Она запнулась и покраснела, вспомнив о присутствии Криса. Впрочем, пройдет совсем немного времени, и ее позорная семейная тайна станет всеобщим достоянием. — Не знаю, рассказал ли вам об этом Дэниел, но моя сестра…

Крис взмахом руки остановил ее излияния:

— Можете не объяснять. Я знаю, что с ней случилось.

— Мне показалось разумным ввести нашего коллегу в курс дела, — негромко добавил Дэниел.

— Я не видела ее уже много лет, Крис. То есть после того, как она… — Даже сейчас Рейли было трудно называть вещи своими именами. Закрыв лицо руками, она попыталась немного успокоиться и сосредоточиться.

— Ее действительно выпустили из тюрьмы на основании закона об условно-досрочном освобождении. В конце прошлого года, если быть точным. Но через пару недель после этого она не пришла отмечаться к надзирающему офицеру и исчезла в неизвестном направлении, — сказал Дэниел. Рейли бросила на него прокурорский взгляд, но он и бровью не повел. — Сам узнал об этом совсем недавно, сделав несколько звонков.

— Кому вы звонили? — вскричала Рейли, пораженная тем, что ее сестра не только досрочно вышла из тюрьмы, но, судя по всему, уже успела перебраться в Ирландию. Напрашивался вопрос: как ей это удалось и, что более важно, зачем?

— В частности, тому самому надзирающему офицеру, у которого она должна была отмечаться. Ну так вот: этот человек сообщил мне, что ваша сестра давно исчезла с его горизонта и никто не знает, куда она подалась и где находится в настоящее время. Он сказал также, что пытался связаться с вами, но безуспешно, поскольку не имел ни малейшего представления о вашем переезде в другую страну.

— И вы, значит, решили, что она последовала за мной?

Дэниел сел так, чтобы лучше ее видеть.

— Честно говоря, я уже некоторое время подумываю об этом.

— Но с какой стати? И даже если все произошло именно так, как вы говорите, то почему это вызывает у вас озабоченность?.. О Господи! — прошептала она после небольшой паузы, начиная наконец осознавать значение его слов. — Вы что же… думаете, что Джесс… каким-то образом вовлечена в это ужасное дело? — Рейли переводила взгляд с Дэниела на Криса и обратно, надеясь услышать с их стороны возражения или на худой конец слова неуверенности или сомнения, но они молчали, а их лица оставались бесстрастными. Выходит, Джесс — подозреваемая? Но это невозможно.

— Мы не можем сбрасывать со счетов подобный вариант развития событий, — нарушил наконец затянувшееся молчание Крис. Его слова, казалось, натыкаются на стену, возведенную Рейли вокруг себя. Она стремилась защититься от эмоционального перенапряжения, хотя в глубине души и знала, что не может, не имеет права игнорировать возможную причастность Джесс к незаконным деяниям. В конце концов, кто-то же вломился в ее квартиру, положил на стол в ее офисе раскрытый семейный альбом с фотографиями, напал на нее на лестничной площадке в здании ОСЭГ, оставив на месте происшествия светлый женский волос.

С другой стороны, хотя эти факты и указывали на вероятное участие Джесс в вышеперечисленных событиях, они никак не свидетельствовали о ее причастности к убийствам. Если, конечно…

— А ведь вы давно уже обо всем знали? — неожиданно напустилась она на Дэниела. — Просчитали, что Джесс может быть вовлечена в это дело, потому и приехали сюда, верно? Ведь недаром же вы с таким упорством настаивали на личном участии в расследовании? — Покраснев от злости, Рейли вскочила с места. — Да как вы только посмели не поставить меня в известность о своих выводах? Разве не понимаете, что таким образом подставили многих людей, которые могли по вашей милости оказаться в опасности, и подвергли угрозе жизнь моего отца?

Крис коснулся ее руки:

— Успокойтесь, Рейли, прошу вас…

— Я даже не предполагал, что Майку может угрожать опасность, — терпеливо, ровным голосом объяснил Дэниел. — А вот за вашу жизнь действительно опасался. В конце концов, Джесс была страшно обижена и злилась прежде всего на вас. Но вы правы: действительно, я, зная об этом, подставил многих людей. В свое оправдание могу только сказать, что это было не знание, но лишь не сформировавшееся полностью, ни на чем не основанное подозрение. Интуитивное прозрение, если хотите, а его, как говорится, к делу не подошьешь. И еще одно: я не хотел говорить вам об этом по телефону. Вот и решил приехать сюда и на месте разобраться, что к чему. Считал, что здесь от меня будет больше пользы.

— Он прав, Рейли, — вступил в разговор Крис. — Никто не мог предположить, что все так обернется с Джесс. Что же касается убийств, то они были совершены до приезда Дэниела. Так что он не смог бы их предотвратить, даже если бы и захотел. Но между прочим, лишь благодаря его способности к анализу у нас теперь есть подозреваемый.

Джесс… Неужели такое возможно? Ее сестра — тот самый преступник, которого все разыскивают, знаменитый «табу-убийца»? Эта мысль казалась Рейли настолько противоестественной и кощунственной, что она просто не могла объять и вместить ее. В следующую секунду ей вдруг вспомнился акроним, составленный из названий книг, стоявших на прикроватном столике Клэр Райан.

«Твоя вина»…

— Мне необходимо выйти, — пробормотала Рейли, бросаясь к двери. Ей нужно было успокоиться, привести в порядок нервы и голову и лишь после этого попытаться все осмыслить. В настоящий момент она слишком переполнена эмоциями, чтобы адекватно воспринимать и оценивать аргументы Дэниела и Криса.

Но что с отцом? Угрожает ли ему реальная опасность — вот в чем вопрос. Или их отъезд — очередной маневр Джесс, составная часть ее грандиозного плана мести? Впрочем, непонятно, месть ли это или своего рода стремление восстановить справедливость так, как она это понимает?

— Рейли, куда вы? Подождите… — послышался у нее за спиной голос Дэниела, но она проигнорировала его. Она не в состоянии сейчас с ним общаться. Ей слишком больно думать, что он знал о досрочном освобождении Джесс и не счел нужным поделиться этим знанием…

— Постойте! — Из офиса выскочил Крис и поспешил за ней по коридору. — Рейли, вы не должны избегать этого разговора. Хотя бы потому, что теперь это не только ваше личное дело — в него вовлечено множество самых разных людей, — добавил он со значением, и она отлично поняла его.

Сейчас не время думать о личном — вот что имел в виду Крис. Следствие продолжается, и она сама играет в нем далеко не последнюю роль. Интересно, какова ее роль теперь, когда один из членов ее семьи находится под подозрением, а другой является потенциальной жертвой? Сказать, что Рейли оказалась в эпицентре шторма, — значит, сильно недооценивать создавшееся положение.

— Я все понимаю. — Она с силой провела руками по волосам. — Просто не смогла больше там находиться. Дэниел должен был сообщить мне хоть что-нибудь о Джесс…

— Мне кажется, вы к нему несправедливы. Он ничего не знал наверняка. Причем до самого последнего момента, пока рассказ соседки не расставил все точки над i. После того как он поведал мне о досрочном освобождении и исчезновении Джесс, мы стали думать и сопоставлять последующие события, припомнив его изначальную гипотезу о символическом характере убийств и подозрения относительно того, что преступления носят личный характер и каким-то образом направлены против вас. Ну а когда мы вернулись в лабораторию и услышали разговор двух ваших служащих о странных несовпадениях в анализе ДНК, то у нас уже практически не осталось никаких сомнений в вовлеченности Джесс в это дело. Так что она, нравится вам это или нет, принимала-таки участие в нынешних нашумевших событиях, но как глубоко в них увязла и какова ее роль во всем этом, мы не знаем. Сама ли она совершала убийства или у нее имелся помощник, выполнявший за нее грязную работу, пока сказать трудно. Так или иначе, но нам еще предстоит это установить.

Рейли покачала головой:

— Все это так неожиданно и так ужасно… Я просто не способна это принять.

— Могу себе представить ваше состояние… Тем не менее, на мой взгляд, сейчас вы больше, чем когда-либо, должны напрячь разум и направить ход мыслей именно в этом направлении. Хотя бы для того, чтобы помочь отцу, — если уж вам теперь нет дела до всего остального.

Она, кусая губы, кивнула:

— Знаю…

Он успокаивающим жестом коснулся ее руки:

— И еще одно. Если для вас это что-то значит, повторю: Дэниел не верит, что Джесс способна причинить сознательный вред вашему отцу. Полагает, что она скорее всего попытается использовать его в роли своего рода приманки. Или для того, чтобы в очередной раз привлечь ваше внимание к своей особе. Как вы уже, надеюсь, поняли, ей это необходимо.

Острая неприязнь, вспыхнувшая у Рейли по отношению к бывшему ментору, стала понемногу угасать.

— Возможно, он прав. В конце концов, больше всех она ненавидит меня — старшую сестру, которая, как она считает, подвела ее. — Во рту у Рейли пересохло, губы слиплись, словно смазанные клеем, зато слезы хлынули из глаз так обильно, что это напоминало небольшой водопад. — Я… — Она попыталась было снова заговорить, но безуспешно. Плечи у нее задрожали, а из горла вырвался протяжный, почти животный вопль. Потом неожиданно ослабли ноги и она чуть не упала.

Крис поддержал ее, обхватив за плечи сильными руками, и втащил в первый же свободный офис.

Она буквально рухнула на стул, мысленно благодаря Криса за молчаливое участие, понимание и помощь. Затем, наклонившись, спрятала лицо в руках, силясь остановить слезы, продолжавшие обильно струиться по щекам. В этот момент перед ее внутренним взором пронеслась вереница образов. Джесс в детстве. В этом возрасте сестра любила собирать светлые волнистые волосы на макушке в некое подобие букета или фонтана и при этом хохотала как сумасшедшая… Детское личико Джесс сменил образ матери. Та весело улыбалась, играя на заднем дворе с детьми «в веревочку», а Майк сидел неподалеку в кресле, пил пиво и наблюдал за ними. После этого, правда, мать заперлась у себя в комнате, несколько дней оттуда не выходила и ни с кем не разговаривала… А потом, как это всегда бывало в таких случаях, перед глазами возникла мертвая Кэсси, валявшаяся в луже собственной крови.

Рейли неожиданно выпрямилась и несколько раз с силой провела ладонями по лицу, пытаясь стереть слезы и осушить мокрые щеки. Крис, заметив, что она начала успокаиваться, убрал руку с ее плеч и тоже опустился на стул, продолжая хранить молчание.

Рейли достала из кармана бумажный платочек, вытерла лицо и высморкалась.

— Господи, как глупо, наверное, все это выглядит со стороны…

— Учитывая обстоятельства, не вижу в этом ничего глупого или унижающего вас…

Она посмотрела в окно на проходившую внизу улицу. Какая-то дама, зябко кутаясь в пальто, переходила дорогу. Ей навстречу шли двое парней в легких куртках. Обычная сцена повседневной городской жизни, отстоявшей, казалось, на тысячу миль от того, что происходило сейчас с Рейли и через что ей еще предстояло пройти.

Она снова отерла лицо бумажным платком, скомкала его и сунула в карман. Неожиданно ей подумалось, что хлынувшие потоком слезы дали выход эмоциям, копившимся в душе на протяжении месяцев, а может быть, и лет.

Некоторое время они с Крисом сидели молча. Первым нарушил тишину Крис. Он заговорил не спеша, тщательно подбирая слова и понимая, что ступает на скользкую почву.

— Почему она ненавидит вас, Рейли? Почему преследует?

— Потому что полагает, что я во всем виновата. Считалось, что я должна присматривать за ней и оберегать от тягот жизни. Во всяком случае, я ей это обещала. Но подвела. Как раньше подвела ее в этом смысле наша мать.

— Уж не потому ли она так считает, что вы отказались помочь ей скрыть следы преступления? А почему, кстати, вы должны были ей во всем помогать?

— Честно говоря, не знаю. Просто так сложилось. В детстве я мало что понимала — наверное потому, что была еще слишком мала. Что же касается матери, то у нее определенно имелись проблемы с психикой. Думаю, у Джесс тоже были кое-какие отклонения… во всяком случае, ее мышление значительно отличалось от стандартного. Много позже мы с Дэниелом не раз обсуждали это… С ним — и доктором Кэйлом, моим психоаналитиком, считавшим, что у Джесс наличествуют все признаки классического социопата. Но я не соглашалась с этим. По крайней мере до недавнего времени. Уверяла себя, что смерть матери — несчастный случай, произошедший из-за того, что они с Джесс здорово тогда вспылили и перестали себя контролировать. Теперь же, думая о том, что произошло с жертвами, со всеми этим несчастными, невинными людьми…

— А как она вела себя, оказавшись в тюрьме? Выказывала ли раскаяние или объясняла хоть как-то свои поступки?

Рейли напряглась.

— Не знаю. Она отказалась со мной встречаться. После того случая я стала ее врагом номер один.

Рейли вернулась мыслями к тем дням, когда приезжала в тюрьму, чтобы добиться свидания с Джесс и убедить ее, что в их отношениях, несмотря на трагические события, ничего не изменилось и младшая сестра по-прежнему любима.

Джесс не хотела видеть ее и всякий раз отказывалась от свидания.

— Странное дело: мне всегда казалось, что рано или поздно я смогу восстановить с ней доверительные отношения, — призналась Рейли. — Но Джесс не предоставила мне для этого ни единого шанса. Надо сказать, что более упрямой особы я в жизни не встречала. — Рейли вздохнула. — Ну так вот: поначалу я ездила в Калифорнийскую женскую тюрьму каждую неделю в надежде, что мне повезет и она изменит свое мнение, но этого не случилось. А через пару лет я поступила в колледж и ездила к Джесс уже значительно реже, а потом и вовсе перестала. Сдалась, полагаю.

— А эта странная фиксация на табу, — продолжал гнуть свое Крис. — Как полагаете, связано ли это с тем, что она убила собственную мать?

— Видимо, связано. Помните, что говорил Дэниел? Отцеубийство или, как в данном случае, убийство матери является важнейшим из всех известных табу — иначе говоря, высшей стадией испорченности и порочности. — При этих словах ее лицо словно окаменело — казалось, она надела маску. — Думая об этом в ретроспективе, невольно приходишь к мысли, что Джесс всегда походила на мать — во всяком случае в том, что касалось быстрой, немотивированной смены настроений, органического неприятия каких-либо правил и нарушения всяческих границ и норм, установленных обществом. Но как бы то ни было, мне пока не удается осознать, что она может оказаться ответственной за имевшие место в последнее время многочисленные смерти и сопряженные с ними акты невероятной жестокости и насилия…

Крис поднялся с места.

— Рейли, мы оба знаем, что из-за случившегося руководство предложит вам отказаться от дальнейшего участия в расследовании. Поскольку ваша сестра становится подозреваемой, а отец превращается в потенциальную жертву, конфликт интересов приобретает такой масштаб, что…

Рейли закусила губу.

— Все ясно. Но не могу же я бездействовать, зная, что отцу угрожает опасность? Кроме того, мне необходимо побыстрее разыскать Джесс, чтобы попытаться уговорить ее прекратить весь этот ужас. — Она посмотрела на него в упор. — Я знаю ее лучше, чем кто-либо, Крис, но самое главное заключается в том, что она, похоже, делает все это из-за меня.

— Я вас понимаю. Честно. Но подумайте о возможных последствиях, подумайте о родственниках жертв. Вы не можете больше работать с этим делом.

— Но…

— Рейли, если Джесс действительно убивала людей, то, когда мы поймаем ее — а мы ее поймаем, не сомневайтесь, — возникнет риск компрометации обвинения, чего мы себе позволить не можем. Как вы знаете, на этикетке каждого пакета с уликами стоит подпись государственного адвоката, из чего следует, что если вещественные доказательства будете по-прежнему собирать вы, то с того момента, когда Джесс официально признают подозреваемой, все они не будут стоить и ломаного гроша. Господи, да после этого дорога в департамент будет вам заказана навсегда!

— Знаю. — Рейли от злости и отчаяния хотелось врезать кулаком в стену. Разумеется, Крис во всем прав, но до чего же эта правда ей не нравится! В конце концов, речь идет о ее семье. Даже мысль о том, что придется оставить расследование и сидеть дома без дела, в то время как его будут вести совершенно посторонние люди, вызывала у нее сильнейшее раздражение и отчаяние. — Хорошо, я поговорю с О’Брайаном, — нехотя сказала она. Это, похоже, несколько успокоило Криса, который, судя по всему, не ожидал, что она так быстро сдастся. Но Рейли, будучи разумной женщиной, отлично знала, что каждая уступка имеет свою цену, особенно такая, поэтому продолжила: — Но прежде вы предоставите мне возможность исследовать квартиру отца. Очень может быть, там найдется свидетельство, которое подскажет нам, куда они уехали, вернее, куда она его увезла…

— Извините, но я не могу позволить вам даже это…

— Почему? Ведь это квартира моего отца…

— Которая в ближайшее время будет включена в сферу криминального расследования, — закончил за нее фразу Крис.

— Шутите? — осведомилась она, хотя знала, что он и в этом прав. Кроме того, у него были связаны руки. От осознания этого ей захотелось кричать.

— Между прочим, я уже вызвал туда команду экспертов. Посмотрим, удастся ли им найти что-то полезное — вернее, то, к чему не прикасалась трудолюбивая рука соседки Майка миссис Келли. Впрочем, есть шанс обнаружить вещи, бесполезные как свидетельства, но способные тем не менее указать нам верное направление.

«И еще помочь установить, использовала ли Джесс насилие или психологическое давление при похищении отца», — мысленно закончила за него фразу Рейли.

Посмотрев на Криса, она сказала:

— Только не говорите, что с моим уходом группу ОСЭГ возглавит Горман.

Мысль об этом только сейчас утвердилась у нее в мозгу и поразила как удар молнии.

— Ну, выбора, как вы понимаете, у нас нет, — пробормотал он, после чего вновь ободряюще коснулся ее руки. — Что бы вы ни думали о Гормане как о человеке, специалист он неплохой. Кроме того, Горман будет работать не один, — со значением добавил Крис, намекая на сотрудников, выпестованных усилиями Рейли.

Она отвела глаза в сторону, чувствуя себя беспомощной, как никогда. Самая главная в жизни сцена происшествия ускользала от нее, так как она не могла исследовать ее лично. Вместо этого ей предлагалось сидеть дома или в офисе и ничего не делать, доверившись людям, не поставившим на кон в этой игре ни единого цента.

— ОСЭГ — отличная команда. Вам это известно лучше, чем кому бы то ни было.

Она нехотя кивнула.

— Вы должны верить во всех нас — вернее, верить в то, что мы сможем закончить начатую вами работу.

— Знаю, — произнесла она хриплым от волнения голосом. Как трудно все-таки плевать в потолок в момент высочайшей активности окружающих. — Я же сказала, поговорю с О’Брайаном. Но при одном условии, — добавила она не терпящим возражений голосом. — Вы дадите мне немного времени, чтобы еще раз просмотреть все файлы по этому делу.

— Но, Рейли…

— Крис, прошу вас разрешить мне такую малость. В конце концов, вы ведь не только коп, но еще и мой друг. Мне и нужно-то не более двух часов. Я знаю, что должна уйти из дела, и выбора у меня нет. Но я уйду только тогда, когда Джесс будет официально объявлена подозреваемой, поскольку сейчас мы рассуждаем об этом лишь в теоретическом плане. Предоставьте в мое распоряжение остаток дня — и покончим с этим.

— Рейли, вы отлично понимаете, что я не могу…

— Мы с вами отлично понимаем, что бывают вещи, которым вовсе не обязательно светиться на экране радара, — сказала Рейли и со значением посмотрела на левую руку Криса, чтобы у последнего не осталось никаких сомнений относительно того, что ее слова следует расценивать как намек на его болезнь. Прием, конечно, дешевый и грубый, и они оба чувствовали это, но Рейли оправдывала себя тем, что находится в безвыходном положении.

Он с минуту, не меньше, смотрел на нее, потом вздохнул, и Рейли поняла, что победила.

— Можете мне не верить, но это плохая идея.

— Это хорошая идея, и вы знаете об этом. Позвольте мне в последний раз просмотреть свидетельства преступлений. Вдруг я найду нечто такое, что поможет вам поймать ее? Ясное дело, то, что вы найдете завтра и в последующие дни, не будет иметь ко мне никакого отношения.

В комнате установилось молчание. Рейли наблюдала, как он хмурит брови, взвешивая в голове ее предложение.

— Соглашайтесь, Крис, прошу вас. Уж такую-то мелочь вы можете мне позволить.

— За это нас обоих могут уволить.

— Не уволят, если мы не станем трепаться об этом на каждом углу. Дэниел будет молчать, пока вы сами не поднимете этот вопрос, а кроме нас троих, об этом никто не знает. Ну что — по рукам?

— Черт, я как раз хотел позвонить Кеннеди…

— Два часа, Крис. Это все, о чем я прошу. Итак, два часа — и я вне игры. Клянусь…

Он едва заметно кивнул, и Рейли с облегчением перевела дух.

— У вас есть время до завтрашнего брифинга в восемь утра. После этого мы можем переговорить с О’Брайаном. — Он сделал шаг к двери, потом остановился и произнес: — Само собой, этого разговора никогда не было.

— Само собой. Но вы все-таки держите меня в курсе дела, хорошо? Вдруг я смогу чем-нибудь помочь. Неофициально, разумеется…

— Рейли, принимая во внимание нынешнее положение вещей, вы и так уже получили слишком много, — твердо сказал Крис. — Поэтому не отвлекайте меня больше разговорами и позвольте вернуться на работу. Если потороплюсь, мне, возможно, удастся предотвратить смерть какого-нибудь несчастного.