Табу

Глава четвертая

— Рейли? У вас найдется минутка?

Отведя взгляд от лежавших на столе бумаг, Рейли посмотрела на стоявшую перед ней Люси, которая выглядела очень встревоженной.

— Разумеется. В чем дело?

Прежде чем ответить, сотрудница лаборатории смущенно помялась.

— Кое-что нарисовалось. Причем весьма странное.

— Ну так расскажите об этом. — Рейли снова опустила голову и вернулась к написанию отчета, уделяя Люси лишь часть внимания. Во-первых, она была здорово занята, а во-вторых, пребывала в настроении, весьма далеком от игр в догадки и отгадки. Ну и, помимо всего прочего, Люси давно пора научиться мыслить самостоятельно и доверять собственной интуиции. Поскольку девушка немного походила на саму Рейли в годы учебы, наставница подмечала в ней легкую неуверенность, которая, впрочем, должна была, по ее расчетам, со временем исчезнуть.

— Мне кажется, вам необходимо это увидеть.

Что-то в голосе девушки заставило Рейли полностью переключить внимание на подчиненную и отложить ручку.

— Так что же это такое?

— Не могли бы вы пойти со мной и лично взглянуть на образец?

Рейли проследовала за Люси в одно из помещений лаборатории, где на столе помещался небольшой микроскоп.

— Посмотрите, пожалуйста, в окуляр, и скажите, что видите.

Рейли наклонилась над микроскопом, заглянула в окуляр и, покрутив винт, отрегулировала увеличение на максимум.

— Действительно странно… — пробормотала она, рассматривая находившийся на предметном стекле образец. Потом подняла голову, пытаясь осмыслить увиденное.

— Рада, что вам это тоже показалось необычным, — негромко произнесла Люси. — Сказать по правде, я некоторое время думала: говорить ли вам…

— Правильно поступили, что пришли ко мне. Это действительно важно. Важно, но странно… — добавила Рейли с отсутствующим видом, словно обращаясь к себе самой.

— Но что, по-вашему, это такое?

— Похоже на шерстинку или волос какого-то животного, — сказала Рейли. — Человеческий много тоньше. И чешуйки вокруг стержня тоже указывают на животное происхождение. — Отойдя от микроскопа, Рейли добавила: — Правда, не знаю, какому животному он принадлежит. И не узнаю, пока не найдется сопоставимый экземпляр для сравнения.

— Такой у нас есть. Но из другого списка, — сказала Люси, без большой, впрочем, уверенности в голосе.

Рейли глубоко вздохнула.

— Это, конечно, не совсем то, что нам нужно… Но тем не менее… Могу я еще раз взглянуть на тот образец краски?

— Конечно. — Люси сноровисто вставила в микроскоп новое предметное стекло с другим образцом из собрания материальных свидетельств.

Рейли быстро исследовала его при небольшом увеличении.

— Оба образца краски необходимо подвергнуть дальнейшему анализу. И обязательно по отдельности, используя микроспек, — сказала она, имея в виду процесс микроспектрофотометрии, при котором с помощью электронного устройства измерялась длина энергетической волны, поглощаемой и испускаемой исследуемым предметом. — Такого рода анализ сообщит нам, общий ли у них источник происхождения. Но, честно говоря, будь я азартным человеком со склонностью заключать пари, чего на самом деле за мной не водится, то поставила бы доллар против цента, что они здорово похожи друг на друга.

— Между прочим, я тоже так подумала, — произнесла Люси. — А поскольку сходный образец краски и волос неустановленного животного найдены также в апартаментах Райан…

— Так или иначе, но это означает, — перебила ее Рейли, покачав головой, — что у нас с вами серьезная проблема.

Волос неустановленного животного и чешуйки засохшей краски, которые они с Люси только что рассматривали в микроскоп, не относились к уликам, собранным на месте убийства Райан. Их на днях обнаружили и привезли в лабораторию из дома человека, покончившего жизнь самоубийством.

Вернувшись в свой офис, Рейли, не любившая делать скоропалительные выводы, решила вступить в контакт с подразделением, расследовавшим это самоубийство.

Схватив пальто, она поспешила к двери. Участок находился в нескольких кварталах от лаборатории, и Рейли подумала, что глотнуть свежего воздуха, чтобы прочистить мозги, ей не помешает. Кроме того, основываясь на собственном горьком опыте, она знала, что с копами, по возможности, лучше общаться лично.

Харкорт-стрит всегда считалась оживленной артерией, но сейчас Рейли казалось, что она попала на эту улицу в разгар часа пик. Когда Рейли наконец добралась до участка, задерганная до крайности женщина-полицейский предложила ей пройти в оперативный зал, а дальше действовать по собственному усмотрению. Большая комната была заставлена ободранными письменными столами, компьютерами устаревших моделей и заполнена сидевшими и сновавшими во всех направлениях с деловым видом полицейскими. Расположившийся за ближайшим столом пожилой офицер заметил растерянное выражение на лице молодой женщины и спросил:

— Кого ищете, деточка?

— Джонса, — поколебавшись, ответила Рейли.

Пожилой коп ткнул пальцем в дальний конец помещения:

— Его стол там — у стены. Видите парня в голубом свитере? Это Джонс и есть.

Посмотрев в указанном направлении, Рейли увидела темноволосого, с густыми бровями мужчину лет тридцати, торопливо стучавшего по клавишам компьютера.

— Засекла его. Спасибо, — поблагодарила пожилого копа Рейли и, лавируя между столами, направилась к рабочему месту детектива. — Ваша фамилия Джонс?

Он медленно поднял на нее глаза.

— И кто же мной интересуется?

Рейли протянула ему руку:

— Рейли Стил из ОСЭГ.

Услышав это, парень очень удивился, Рейли же без предисловий перешла прямо к делу:

— Мы анализируем улики, собранные на месте предполагаемого самоубийства, которое вы расследуете. Хотела бы задать несколько вопросов по этому делу, если вы не против.

«Должно быть, вчера вечером ты здорово налегал на рагу с чесночной подливкой». Попав под воздействие мощной волны исходившего от детектива резкого запаха, Рейли даже слегка попятилась. В минуты вроде этой она начинала ненавидеть свое несравненное обоняние.

Подобно большинству коллег Джонс с трудом переносил вмешательство ОСЭГ в свои дела, и Рейли заранее подготовилась к обороне.

— Возникли какие-нибудь проблемы? — осведомился детектив.

— Ничего особенного. Просто необходимо прояснить некоторые аспекты дела для досье. Итак, вы расследуете фатальный случай в Донниброке, а именно: смерть Джима Редмонда?

Детектив кивнул, не спуская с нее настороженных глаз.

— Уже установлено, что это самоубийство?

Джонс тяжело вздохнул и жестом предложил ей присесть. Парень, похоже, решил, что ОСЭГ раскопал какие-то детали, идущие вразрез с первоначальной версией, а такого поворота событий ему хотелось меньше всего.

— В настоящий момент ждем подтверждения судмедэксперта, хотя никто не сомневается, что это самоубийство. Когда дверь взломали, он висел в петле, привязанной к балке под потолком столовой. Любому было ясно, что он сам наложил на себя руки.

Такого рода мышление и логика вызывали у Рейли тихую ненависть и были главной причиной того, что она все реже принимала выводы полицейских на веру. Наоборот, очевидное вызывало у нее теперь самые большие сомнения.

— Он был женат?

Джонс согласно кивнул и со значением посмотрел на часы, но Рейли уже закусила удила и, подобно терьеру, загнавшему в угол крысу, готовилась атаковать свою жертву до тех пор, пока желанная добыча не окажется в полной ее власти.

— И что говорит жена?

Детектив помахал в воздухе рукой, словно отгоняя муху.

— То же, что и другие в ее положении. Иными словами, считает, что он ни за что не сотворил бы с собой такое и это наверняка чье-то злое деяние, — пробормотал Джонс. — С другой стороны, что ей еще говорить, не так ли?

Рейли скептически хмыкнула:

— А у нее есть реальные причины думать, что это чье-то деяние?

— Нет, конечно. Просто таковы правила игры. Почти все жены самоубийц утверждают, что перед этим муж находился в отличной форме, преуспевал на деловом поприще и вообще они были чертовски счастливы. Говорю же, это был обыкновенный стандартный треп.

— О'кей. Стало быть, жена склоняется к тому, что они были счастливы, а он… — Рейли открыла папку и пролистала инвентарный список вещественных доказательств, — вдруг берет и вешается на снятой с постели полотняной простыне?

— А что? Старый испытанный способ. Хотя жена пытается убедить нас, что он даже шнурки на ботинках не мог завязать, не говоря уже о том, чтобы сделать петлю из полос материи… Мне, конечно, жаль ее и все такое, но… должны же люди хотя бы изредка смотреть правде в глаза. Тем более он и записку оставил.

— Значит, говорите, самоубийца перед смертью написал прощальную записку?

С ее точки зрения, новость была хорошая. Это означало, что полицейские скорее всего подтасовкой фактов не занимались. С другой стороны, если действительно имело место самоубийство и насилие не применялось, то объяснить некоторые несообразности, связанные с данным преступлением, будет еще труднее. Рейли глубоко вздохнула, напомнила себе о вреде поспешных решений и решила терпеливо ждать, что скажет исследование улик. При этом у нее в голове прозвучала своего рода мантра студентов, обучавшихся навыкам экспертизы: «Интуиция — ценный инструмент, но только тогда, когда основывается на уликах».

— Угу. Лежала прямо на обеденном столе, так что не заметить ее мог только слепой, — продолжал Джонс. — Хотя, надо признать, странная оказалась записка. Никаких тебе: «Извини, я больше не в состоянии это терпеть», — и прочих фраз в том же духе, какие обычно встречаешь в подобных посланиях.

— Странная… — откликнулась Рейли. — И о чем же в ней говорится?

Детектив немного помолчал, размышляя.

— Не могу так вот сразу воспроизвести ее текст. Подождите минутку. — Он начал копаться в грудах лежавших на столе папок с делами. — Где-то здесь у меня хранился рапорт с оригиналом.

Рейли наблюдала, как Джонс рылся в документах, задаваясь вопросом, как можно эффективно работать при таком беспорядке. Впрочем, Рейли не так интересовало содержание записки, как сам факт ее существования.

— Кажется, вот она. — Джонс достал лист бумаги и откашлялся, словно ребенок, готовящийся прочитать стишок своей учительнице. — «Мы никогда не бываем столь беззащитны перед страданием, когда любим, и столь бесконечно несчастны, когда теряем предмет своей любви или его любовь». — Вот и все, что там было. — Странная записка, не правда ли?

— Скорее печальная, — задумчиво произнесла Рейли. — Напоминает какую-то цитату, вы не находите?

Джонс пожал плечами.

— Представления не имею. Его жена тоже все время задается вопросом, откуда он взял эти слова и что хотел этим сказать. Прощался, наверное. Я по крайней мере так думаю.

— Возможно. — Неожиданно ей в голову пришла идея. — Надеюсь, вам не составит труда сделать для меня копию?

— Копию записки? Но для чего? — В голосе Джонса снова прозвучала настороженность. — Почему это вызывает у вас такой интерес?

Рейли быстро продумала ответ и тяжело вздохнула, как если бы и этот разговор, и задание, которое она выполняла, представлялись ей напрасной тратой времени.

— Что тут скажешь? Как известно, ОСЭГ проходит стадию кардинальной реорганизации, и поэтому начальство требует от нас самой тщательной проверки всех последних дел. — Она закатила глаза к потолку. — Вы же знаете, как это бывает?

Она не хотела говорить Джонсу о возникших у нее сомнениях. Возможно, потом, когда ее группа закончит анализировать улики. К счастью, маленький заговор увенчался полным успехом.

— Все понятно. Сейчас сделаю для вас копию. К тому же и нужная бумага в руке.

Он поднялся с места и направился к копировальной машине. Рейли последовала за ним.

— Кстати, вы, случайно, не знаете, были ли у Редмондов домашние любимцы? — спросила она.

— Точно сказать не могу, но сильно в этом сомневаюсь, — ответил детектив и, сунув предсмертную записку в копировальную машину, нажал кнопку. — Детей они не завели, а хозяин дома все время мотался по миру. Уж такая у него была работа — девелопер недвижимости, если мне не изменяет память. Парни вроде него слишком мало времени проводят дома, чтобы обзаводиться кошечками или собачками. Впрочем, я проясню этот вопрос, если это для вас так важно. — Джонс протянул ей копию записки. — Вот то, что вы хотели, детка, — добавил он снисходительно, и в этот раз на Рейли повеяло не только чесноком, но и сквозившим в его тоне пренебрежением. — Ну а теперь можете быть свободны.

Вернувшись в лабораторию, Рейли откинулась на спинку кресла и еще раз прочитала записку.

Эти слова действительно были печальными и странно навязчивыми, западавшими в душу. Страдание, потерянная любовь…

Если верить жене Джима Редмонда, он был счастлив в семейной жизни. Кто же в таком случае потерянный предмет его любви? И еще одно: этот Редмонд, хотя и считался крутым бизнесменом, обладал, похоже, душой поэта.

Рейли снова перечитала записку, анализируя не только слова, но и стоявшие за ними чувства. Складывалось впечатление, что Редмонд позаимствовал эти строки у какого-то классика. Возможно, даже у Шекспира — до того они просты и проникновенны. В самом деле, не шекспировская ли это цитата?

Рейли включила в компьютере поисковик «Гугл» и перепечатала в поисковое окно всю записку целиком. Через несколько секунд на дисплее отобразились результаты поиска. «Ага! — подумала она, испытав немалое удовлетворение. — Это действительно цитата. Только не из Шекспира, а, как ни странно, из Зигмунда Фрейда».

Все любопытнее и любопытнее…

Как и большинству студентов, обучавшихся в Академии ФБР, ей приходилось знакомиться во время изучения того или иного предмета с работами известного психоаналитика, особенно с теми, что имели отношение к бихевиоризму. Но эту фразу она лично никогда не встречала.

Потом она подумала, что выражение «предмет любви» может оказаться в данном случае ключевым. Разве Фрейд не настаивал на том, что мужчина имеет склонность овеществлять все на свете? Кроме того, весьма интригует тот факт, что девелопер, занимавшийся недвижимостью, проявлял интерес к Фрейду и даже использовал его слова в своей предсмертной записке.

Обдумав все это, Рейли положила копию записки на стол и взялась за телефон, чтобы проинформировать Джонса о своем открытии. Возможно, детектив, обучаясь в колледже, тоже изучал психологию и знаком с работами Фрейда хотя бы в пределах курса. Вдруг ему это пригодится?

Неожиданно Рейли резко выпрямилась, и по позвоночнику у нее пробежала холодная дрожь. Черт, как она могла это пропустить, попеняла себе шеф ОСЭГ, лихорадочно шаря рукой по столу в поисках папки с делом.

Рейли ошибалась, полагая, что Фрейд стал частью ее прошлого. Она, сама того не ожидая, встречалась с ним — причем совсем недавно. И если хорошенько подумать, эта так называемая встреча не могла быть простым совпадением. Открыв папку с делом, Рейли стала торопливо просматривать находившиеся в ней фотографии, пока не обнаружила ту, что искала.

Положив снимок перед собой, Рейли впилась в него глазами.