Табу

Глава тридцать восьмая

На следующий день Рейли и Крис стояли в дверях жилища Майка. Помещение тщательно прочесали на предмет возможных улик, но после этого оно перестало быть объектом криминального расследования, и Рейли получила возможность посетить его и осмотреться.

Хотя Рейли и сняли с дела, никто не мог помешать ей разыскивать отца. Крис, памятуя о том, что рядом с Майком может находиться главный подозреваемый, вернее, подозреваемая, решил присоединиться к находившемуся в административном отпуске эксперту.

— Для начала скажу, что здесь сейчас даже пахнет по-другому, — заметила Рейли, понюхав воздух.

— Знаю. Соседка все здесь основательно вымыла и вычистила.

— Глупая корова, — процедила сквозь зубы Рейли.

Несмотря на добрые намерения, миссис Келли, сама того не зная, могла уничтожить следы, которые вели к Майку. Джесс любила оставлять зашифрованные послания, и Рейли, вопреки всему, надеялась, что даже после того как в квартире отца потрудились миссис Келли и экспертная группа, ей, возможно, удастся найти там что-нибудь существенное. По крайней мере эксперты, не знавшие Майка лично и не имевшие представления об отношениях в их семье, вполне могли пропустить нечто такое, что имело смысл только для нее одной.

Прежде чем войти в квартиру, Рейли пообщалась с миссис Келли в надежде почерпнуть дополнительную информацию о похищении отца у одного из главных свидетелей по этому делу.

— Он, когда уезжал, был в нормальном состоянии? Я прежде всего имею в виду его физическое состояние… — торопливо проговорила Рейли, не сумев скрыть прорывавшегося в голосе волнения. Что интересно, одновременно она почти автоматически отметила про себя, что от миссис Келли исходит застарелый запах табачного дыма.

— Такой, как всегда, — ответила дама, с интересом поглядывая на Рейли.

— Леди интересуется, не был ли Майк под градусом, — конкретизировал Крис вопрос Рейли. Та сразу поняла, что детектив хочет выяснить, не потчевала ли Джесс отца столь любезным ее сердцу пентобарбиталом или же тот по своей всегдашней привычке находился под воздействием алкоголя.

— Я бы так не сказала, — ответила миссис Келли, удивленная словами Криса. Потом, с минуту подумав, добавила: — Хотя теперь, когда вы заговорили об этом, мне пришло в голову, что его все-таки малость штормило.

— Что вы имеете в виду?

— Ну, человек он не слишком разговорчивый. Обычно из него и слова не выжмешь… А на этот раз сам заговорил о том, что к нему из Америки приехала дочь, чтобы навестить его, заняться поиском своих корней — ну и так далее в том же духе… — Она посмотрела на Рейли. — Кстати сказать, меня о Майке и его дочери уже не в первый раз спрашивают. В основном полиция… Может, случилось что?

— А Майк, случайно, не говорил, куда едет? — продолжала Рейли, проигнорировав этот вопрос.

— Нет, ничего такого. Признаться, я общалась с ним всего пару минут, да и то только потому, что вышла из квартиры как раз в тот момент, когда они с дочерью направлялись к машине. — Миссис Келли поджала губы. — Да уж, вашего отца болтливым не назовешь, хотя человек он, конечно, хороший…

Рейли кивнула.

— Ну так вот: когда Майк уходил, я предложила присмотреть за его квартирой, поскольку неизвестно, когда он вернется. Но Майк только заметил, что это было бы здорово, а куда едет и надолго ли, не сказал и сразу после этого прошел к машине.

— А машину вы можете описать? Какая она была? — спросил Крис.

Миссис Келли задумалась.

— Как я уже говорила раньше, точно не помню. Кажется, черная, довольно большая, с вместительным багажником… Честно говоря, она мало меня интересовала.

Люди вообще в основной массе нелюбопытны и ненаблюдательны, подумала Рейли, испытывая все большее разочарование от общения со свидетельницей. Миссис Келли ничего интересного им не сообщила, хотя, надо признать, о Джесс они узнали только благодаря ей.

Когда они вошли в гостиную Майка, Крис спросил:

— А что, собственно, мы ищем?

— Если бы я только знала… Впрочем, основываясь на предыдущем опыте, можно предположить, что искомый предмет должен каким-то образом выделяться, выдаваться из общего ряда, но при этом не привлекать к себе повышенного внимания. Это вещь, находящаяся не на своем месте. Возможно, фотография, клочок бумаги — короче, все, что угодно, способное навести на мысль, куда она его увезла. — Рейли вспомнила слова Дэниела относительно рассыпаемых Джесс крошек. — Сестра любит оставлять закодированные послания в виде незначительных на первый взгляд вещей и предметов, которые вроде бы никому не нужны и не интересны.

Рейли попыталась представить, что говорила Джесс и что здесь делала.

Интересно, о чем подумал Майк, когда его младшая дочь появилась на пороге? Отец, как и она сама, не знал, что Джесс освободили досрочно, и скорее всего никак не ожидал ее увидеть. Он обрадовался — или, наоборот, испугался? Объяснила ли ему Джесс хоть как-то свое появление или хранила по этому поводу молчание? Дала ли ему наркотик, чтобы сделать послушным своей воле, или он с готовностью отозвался на ее предложение? И что она сказала ему, чтобы убедить отправиться с ней в поездку, и сообщила ли, куда они поедут?

Оставив Криса обследовать гостиную, Рейли прошла в отцовскую спальню.

Обстановка в комнате была самая простая, почти спартанская. Дешевая узкая кровать с деревянным изголовьем, маленький прикроватный столик и недорогой гардероб — вот, пожалуй, и все. У комнаты отсутствовал характер, какая-либо индивидуальность. Это помещение определенно использовали лишь по прямому утилитарному назначению. О нем не заботились и сделать его уютнее или комфортнее не стремились. Здесь не было никаких украшений, за исключением висевшего на стене над кроватью дешевого стандартного постера со словами «Дом, милый дом».

«Дом, милый дом»? Вряд ли… Не похоже, чтобы мечты Майка, связанные с возвращением на родину предков, осуществились…

Неожиданно Рейли почувствовала себя виноватой в том, что уделяла отцу так мало внимания, плохо заботилась о нем. Теперь, если Джесс прибегнет к своим обычным методам, ей вряд ли удастся исправить эту ошибку. Но чего добивается сестра? Неужели она похитила отца только для того, чтобы использовать как приманку в той сумасшедшей игре, которую затеяла против Рейли?

Женщина тяжело вздохнула и присела на край отцовской кровати, надеясь, что Майк держится молодцом, где бы сейчас ни находился. Потом, совершенно неожиданно для себя, легла на постель и положила голову на подушку. От подушки исходил запах отца, мигом унесший Рейли в детские годы — в то место, где она чувствовала себя дома, в тепле и безопасности.

Рейли до сих пор помнила, как отец обнимал ее сильными руками, когда мать в очередной раз уходила из семьи и ей, Рейли, из-за этого снились по ночам кошмары. Когда она с криком просыпалась, окружающая темнота представлялась ей черной бездной отчаяния, готовой поглотить ее. Но Майк сразу же являлся на зов, прижимал дочь к себе, подставлял плечо, чтобы ей было где спрятать лицо в ожидании, когда рассеется тьма.

— У вас все в порядке? — спросил Крис, открывая дверь в спальню и останавливаясь в дверях.

Рейли присела на постели, быстро смахнув рукой набежавшие на глаза слезы, потом широким жестом обвела рукой комнату:

— Здесь все такое… хм… безликое, словно лишенное души. А ведь он так надеялся, что возвращение на родину поможет ему воспрянуть духом. Когда я была ребенком, он всегда с большим чувством рассказывал о зеленых холмах и долинах Ирландии, о быстрых прозрачных реках и об окружающем ее океане. Помнится, он говаривал, что набегающие здесь на берег океанские валы отливают оружейной сталью…

Крис удивленно посмотрел на нее:

— Значит, он любил нашу страну? Почему же поселился в этой дыре в старой части Дублина?

— Честно говоря, не знаю. Наверное, ничего другого не мог себе позволить. А может, ему просто стало безразлично, поскольку Ирландия слишком сильно изменилась и нынешняя реальность совсем не соответствовала его воспоминаниям — вернее, тому, что он себе нафантазировал.

Крис кивнул:

— В жизни так часто бывает. Впрочем, из ваших слов можно заключить, что Майк в душе большой романтик.

— Был им. До трагических событий в нашей семье, — печально произнесла Рейли. — А дальнейшая невеселая жизнь и выпивка вытянули из него все, что еще оставалось.

— Но между прочим, любовь к океану перешла к вам от него, — со значением произнес Крис.

— Возможно. — Она слабо улыбнулась, поправила покрывало на постели и, меняя тему, добавила: — Похоже, здесь ничего полезного для нас нет.

— А вот я, как мне кажется, нашел кое-что любопытное и предлагаю вам на это взглянуть. Этот предмет покоится на кофейном столике, но я не помню, чтобы он находился там, когда мы с вами были здесь в прошлый раз.

Рейли вскинула голову и вопросительно посмотрела на него:

— Что вы там нашли?

Они проследовали в гостиную, где Крис, опустившись на диван, взял со стола и продемонстрировал Рейли небольшой томик в кожаном переплете.

— Похоже на очередной семейный фотоальбом.

Рейли присела на диван рядом с детективом, и он положил альбом так, чтобы они могли рассматривать его вместе.

Крис пролистал несколько страниц и указал на старую фотографию, запечатлевшую двух девочек, сидевших на скамейке в каком-то парке. Семилетняя Джесс мило улыбалась, ее личико обрамляли золотистые, будто у ангела, локоны.

Сидевшая рядом с ней Рейли стягивала волосы на затылке резинкой; она всегда ходила с «хвостом», пока не выросла и не научилась следить за собой. В отличие от улыбающейся младшей старшая сестра смотрела в объектив серьезно. Нельзя сказать, чтобы она выглядела печальной, но счастья у нее на лице тоже было мало.

Рейли протянула руку и нежно дотронулась до фотографии кончиками пальцев.

— Помню этот снимок. Даже платье, которое на мне, помню, — сказала она со вздохом.

Крис перевел взгляд с фотографии на лицо Рейли.

— А вы с тех пор почти не изменились. Вы и в детстве были такой же серьезной?

— Слишком быстро повзрослела.

— Сколько же вам лет на этом снимке? Около двенадцати?

Она кивнула.

— Мне исполнилось восемь, когда мама окончательно нас покинула, и я считаю, что на этом мое детство кончилось. С уходом матери на меня свалилось множество разных забот. Помнится, я испытала странное чувство, когда наконец осознала, что следить за Джесс, убирать дом и готовить обед отцу, кроме меня, некому. — Даже сейчас, по прошествии многих лет, мысль об украденном детстве угнетала ее. Рейли повела глазами по комнате, посмотрела на закрывавшие окно дешевые тюлевые занавески и видневшийся сквозь них фонарный столб на улице. — Короче говоря, мне пришлось стать для Джесс матерью, хотя ей не хватало той матери, которая ушла.

— Другими словами, она вас отвергла?

— Ей была нужна сестра для совместных игр и мать, которая делала бы то, что положено матери. А вместо этого она получила девчонку, которая принялась ее воспитывать, стараясь не реагировать на капризы. Так что, полагаю, Джесс и впрямь неосознанно отвергала меня, ведь заменить ей мать я, разумеется, не могла, но, помимо этого, не оправдала ее надежд и как сестра.

Рейли вновь унеслась мыслями в прошлое, прокручивая в памяти сумрачные дни детства, приведшие каким-то образом к кошмару в настоящем.

— Мне хотелось, чтобы вы взглянули вот на эти снимки, — сказал Крис, пролистав еще несколько страниц альбома.

Рейли вернулась к реальности и бросила взгляд на фотографии, которые Крис предложил ее вниманию. Это были куда более старые черно-белые фото с изображениями людей, которых она никогда лично не знала. Одетые в лучшие воскресные костюмы, они стояли очень прямо и с некоторым напряжением смотрели в объектив.

— Родители отца, — сказала она. — Я с ними не знакома, но точно знаю, что это его отец и мать. Что же касается стариков на заднем плане, то это, вероятно, дедушка и бабушка.

— Между прочим, вид у них у всех вполне счастливый.

Крис сказал правду. Несмотря на некоторую скованность лиц и поз, связанную с ответственным моментом фотографирования, облик этих людей был исполнен сдержанного веселья и любви к жизни и своему ближнему. Точно такое же выражение сквозило на лице отца, когда Рейли была маленькой, а Кэсси еще жила с ними.

Крис снова перевернул страницу, и Рейли не смогла удержаться от улыбки.

— А это отец в детстве. — С фотографии на них смотрел круглолицый ребенок, взгляд его, казалось, пронизывал объектив. — У него всегда были такие удивительные глаза…

— А это тоже он? — спросил Крис с неожиданным волнением в голосе. Он указывал на черно-белую фотографию мальчика лет семи, стоявшего на пирсе с большой рыбой в руках и с торжествующим выражением на лице.

— Да, это мой отец, — подтвердила Рейли. — Он очень любил ловить рыбу, и они с дедушкой отправлялись на рыбалку при каждом удобном случае.

— Кажется, вы говорили, что семья вашего отца родом из рыбацкой деревни… Так ли это?

— Да, а что?

— Я знаю это место, — сказал Крис. — Отец возил меня туда рыбачить в летние каникулы. — Он впился в снимок глазами. — Никаких сомнений — это Грейстоунс. Я до сих пор езжу туда время от времени. Сейчас это, разумеется, никакая не деревня — скорее разросшийся пригород, — но в районе гавани сохранились старые дома, и я готов поклясться, что снимки сделаны именно там.

— Грейстоунс, — медленно, чуть ли не по слогам произнесла Рейли, словно пробуя слово на вкус. — Пожалуй, это название мне знакомо. Где-то я его уже слышала.

Крис наклонился к ней.

— Возможно, я предвосхищаю события, — осторожно сказал он, — но если мне не изменяет память, Майк говорил что-то соседке относительно того, что его дочь хочет заняться…

— …поисками своих корней, — закончила за него фразу Рейли и захлопнула альбом. Что в самом деле скрывается за этими словами? Намек Майка, понявшего, что появление Джесс сулит беду? Возможно, он надеялся, что старшая дочь заметит его отсутствие и начнет задавать вопросы? В таком случае он продемонстрировал немалое присутствие духа, сказав соседке об этих самых корнях, поскольку Джесс скорее всего увезла его насильно, возможно, под угрозой оружия…

Потом ей в голову неожиданно пришла совсем другая мысль.

— Этот плакатик… — Вскочив на ноги, она устремилась в отцовскую спальню.

— В чем дело? — поинтересовался Крис, следуя за ней.

Она указала на висевший на стене постер: «Дом, милый дом»:

— Никогда не видела его раньше. До сегодняшнего дня, хочу сказать.

Прежде она подметила в нем лишь грустную иронию, но сейчас думала, что постер, возможно, исполнен смысла. Вероятно, эта та самая россыпь крошек, указывающих путь.

Рейли посмотрела на Криса:

— Кажется, нам необходимо кое-куда съездить. Не могу отделаться от мысли, что сейчас самое удачное время для рыбалки.