Таинственное излучение

Глава 17 Опять вместе

А теперь посмотрим на случившееся глазами самих воздушных путешественников.

Когда до города оставалось всего немного, Жвачкин первым заметил темную точку высоко в небе. Она спускалась к ним со стороны заходящего солнца.

— Тревога! — закричал он. — Опять птицы!

Рассуждать о том, откуда они взялись, было некогда. Железный орел быстро пикировал на них. Что делать? Посреди ясного неба и чистого поля от него никуда не скроешься. А облегчая корабль, даже ножны от шпаги Жвачкина выбросили вместе с остальными вещами.

Поэтому сначала просто повернули назад, пытаясь уйти от погони. Но скорость птицы была выше. И только потом заметили каменные столбы.

Идея обогнуть столбы пришла в голову Азе. Так в детстве играют в жмурки, точно зная, что тот кто ищет, находится с другой стороны дома, но не знает в какую сторону идти, чтобы словить остальных.

План блестяще удался. Благодаря ему они сумели значительно оторваться от преследователя. «Что, тупоголовый, получил?», — обрадовалась Аза, увидев птицу далеко за ними.

Идеи с лесом уже никто не придумывал. Он оказался единственной возможностью избежать нежеланной встречи, спрятавшись ночью среди деревьев.

Так и получилось. Не найдя никого, враг улетел ни с чем.

Когда в полной темноте они вернулись обратно на опушку, оказалось, что это не совсем так. Вернее, совсем не так. Все их ухищрения были напрасными. Они потеряли все, из– за чего и была затеяна сама экспедиция. Драгоценные камни у них отняли! Синие горы не захотели поделиться своей тайной.

— Что же нам делать? — удрученно развела руками Аза. — Возвращаться опять в Синие горы или долететь до города? Стыдно прилетать с пустыми руками.

— Как это стыдно? — не поняли роботы.

Но когда Альф объяснил им, что на человеческом языке это то же самое, что невыполнение приказа, все согласились с Азой. Что лучше не возвращаться в город. Правда, Дормидонт что–то пытался говорить об отсутствии оружия, потере веревок и рюкзаков для сбора камней. Но его не послушали.

Однако Дормидонт не зря слыл великим теоретиком. Все–таки он оказался прав. Наутро выяснилось, что лететь было нельзя. Хотя не из–за его причин. Но это дело другое.

— Альфу еще вчера показалось подозрительным, что они так мягко и удачно приземлились. Было темно, якорь они кидали наугад, а посадка получилась быстрая и точная, прямо на опушке, перед первыми деревьями.

Сегодня все стало понятно. И очень печально. Этот их полет, похоже, оказался последним для махокрыла.

По крайней мере сейчас поднять его в воздух было невозможно. Спущенная оболочка блина оказалась аккуратно насаженной на три развесистые ели, стоящие несколько впереди от основной массы деревьев.

Вот почему они вчера так плавно сели. Опускаясь вниз, воздушный шар на полной скорости напоролся на первые деревья, которые смягчили удар, но проткнули блин насквозь. Сдернуть его с них было возможно, только спилив деревья. Это была бы долгая, долгая и печальная песня.

Целые и здоровые, только налегке и невеселые, роботы отправились домой.

Впереди быстро шагали Жвачкин с Дормидонтом.

— Слушай, Жвачкин, а что бы было, если бы птица догнала нас?

— Ну я бы ей врезал рогами промеж глаз. Разбежался бы и к–а–а–к дал!

— И выскочил бы из корзины?

— Ну–у, не знаю. Сначала мы бы опустились, а потом в чистом поле сошлись на дуэли. Я бы победил. Или погиб, как Марс, но спас бы вас всех. Геройское дело. Жуть, как мне нравится.

— Так может нам и в самом деле не надо было удирать? Птица была всего одна. Может, какая придуренная? Если бы всем вместе на нее накинуться, то можно было справиться. Хотя когти у нее — во! А клюв — лучше не вспоминать.

— А у меня, у меня рога! — горячился Жвачкин. — А попробуй, какой твердый лоб. Как тресну им! Если не веришь, давай с тобой попробуем. — Жвачкин отбежал в сторону и пригнулся.

— Верю, верю, — быстро согласился Дормидонт. — Лоб у тебя толстый и голова железная. А всю нашу добычу птица унесла.

— Ничего, еще раз слетаем или сходим! Приготовим только оружие получше — и вперед!

В то время как жестикулируя и размахивая руками, Жвачкин и Дормидонт бодро вышагивали впереди, Аза с Альфом медленно и уныло плелись сзади.

— Ма будет очень огорчена, — говорила Аза.

— А Па скажет, что не надо было нас одних отправлять. Как мы будем доказывать обратное, если камней все равно нет? — так же грустно отвечал Альф.

— И это перед самым домом! Помнишь, в горах мы все выбросили, спасая эти рюкзаки. Чуть сами не погибли, а все напрасно.

— Очень жалко, все так старались. Придется Па и Ма сидеть опять под землей. Эх, ведь могли же хоть парочку сунуть в карман!

— Эй, Жвачкин, ты не догадался парочку амулетов взять с собой?

— Нет, да это и не нужно, — без всякой печали прокричал спереди Жвачкин. — Мы тут с Дормидонтом разработали план новой экспедиции. Начнем ее битвой с птицами. У–ух, надаем мы им! Только перья полетят. Особенно у этой, что нас сюда загнала. Уж я ей и справа, и слева…

И Жвачкин опять замахал руками, показывая Дормидонту, как он будет расправляться с врагами. Тот полностью поддерживал его энтузиазм, хотя насчет себя у него были определенные сомнения.

Проходя краем леса, они сделали интересную находку, обнаружив астрономическую станцию, состоящую из двух оптических и нескольких радиотелескопов разных размеров. Хотя Дормидонт возражал, Жвачкин сразу полез на башню, чтобы разобраться в обстановке.

— Дормидонт, быстрее лезь сюда, — позвал затем сверху Жвачкин, вращая телескоп, который поменьше.

— Ты бы еще тот, здоровый покрутил, — поднявшись наверх, неодобрительно заметил Дормидонт. Он не любил, когда с аппаратурой обращались небрежно. Но Жвачкин не обращал, внимания на такие мелочи.

— Да я пробовал, но что–то он не крутится. Там что–нибудь надо нажать, да я не знаю что. — Жвачкин слова Дормидонта принял не как осуждение, а как совет побыстрее покрутить большой телескоп. Поэтому сейчас ему было приятно перед другом за свою сообразительность.

— Но и этот маленький — тоже мощь! Ты посмотри, ты только посмотри!

Он направил телескоп на далеко отставших Азу и Альфа, которые медленно брели, взявшись за руки. Время от времени они что–то говорили друг другу, но видно было, что разговор их был не веселым. У Азы на глазах даже блестели слезы. Наверно она опять кого– то жалела.

— Ты посмотри, как приближает! — волновался Жвачкин, что Дормидонт не поймет, какую классную штуку он нашел. — Когда смотришь в него, то кажется, что до них можно рукой достать. Жаль, что его сейчас нельзя взять с собой. Он хоть маленький, но уж очень тяжелый, чтобы его нести.

Ему так не терпелось еще кому–нибудь показать свою находку, что он быстро спустился вниз и сбегал к отставшим, торопя их подняться наверх и посмотреть в большую подзорную трубу.

— В самом деле вещь! — оценил Альф и сразу уступил свое место Азе.

— Какой цветочек! А вот еще один! — восторженно воскликнула та, сразу позабыв о еще невысохших слезах.

Аза нашла интересную игру. Среди равнинного скучного поля искать невесть как там оказавшиеся цветы. Их было так мало, что только телескоп мог выделить среди пожухшей травы маленькие произведения живой природы.

Но бабочек, сколько они не пытались, никто обнаружить не смог.

— Ладно, пора домой, — начал уговаривать их Дормидонт, которому восхищение трех чудаков, бегающих вокруг длинной трубки со стекляшками на концах, было не совсем понятно.

— Сейчас, сейчас, — отвечал Жвачкин, пытаясь в телескоп рассмотреть лицо Дормидонта. Но на таком близком расстоянии вместо лица видел только один глаз или один нос. Лицо никак не вмещалось.

Поняв бессмысленность этой затеи, он еще немного посмотрел на близлежащие деревья. С ними было то же самое.

— Зачем люди его поставили в таком месте, около леса, а не в городе? Ничего не видно.

В своей простоте Жвачкин полагал, что телескопы и астрономические станции только для того и создают, чтобы рассматривать проезжающие вдали машины, веснушки на лице и пуговицы на костюме. Здесь ничего этого не было. А все остальное он уже посмотрел. Пришлось согласиться с другом.

«Это тебе не подзорная трубочка», — еще долго продолжал восхищаться он, не в силах забыть телескоп.

Тем временем впереди показался город и настроение у всех опять испортилось. Не очень–то приятно возвращаться домой с поражением. Понуро они вошли в город и с опущенными головами вышли на площадь, где четверо оставшихся занимались какой–то странной работой.

Ма что–то подымала с земли и передавала Па. Тот брал это «что–то», вертел перед прибором, затем вертел в руках, недоуменно подносил поближе к глазам. Затем опять вертел перед прибором и передавал Булю. Буль, в свою очередь, говорил «так–так–так» и «что–то» переходило к Пуфику, который, не задумываясь, бросал его за спину. Ма опять нагибалась вниз и все повторялось сначала.

Увидев родителей, Альф еще ниже опустил голову и виновато остался стоять на месте. Аза же подбежала к Ма, уткнулась ей лицом в грудь и заплакала.

— Ничего не понимаю, — развел руками Па. — Альф, сынок, мы вас так заждались. Где вы столько времени пропадали? Иди ко мне.

Пока Альф, все еще с опущенной головой, подходил, Жвачкин уже рассказывал о случившихся событиях. Так как экспедиция закончилась безрезультатно, то о приключениях в горах он не распространялся. Это теперь было ни к чему. Основной упор в рассказе был уделен оправданию их неудачи. То есть встрече с гигантской птицей–роботом, которая три дня и три ночи гонялся за ними, чтобы отнять бесценный груз.

— Если бы эта птица нас догнала, то мы бы ей показали, — и Жвачкин опять воинственно потряс головой. — Но к сожалению ей это не удалось. К несчастью, в темноте махокрыл налетел на деревья и разбился. Когда же через минуту мы очнулись от падения, то ни птицы, ни рюкзаков с амулетами в корзине нё было.

— Хорошие были амулеты, — вставил слово Дормидонт.

— Я хотел… — запнулся Жвачкин, — нет, мы с Дормидонтом хотели было догнать этого воришку, но он успел спрятаться в темноте ночи. Подлый трус!

— А сколько было камушков, красивых и разных, — всхлипывая, продолжала рассказывать Аза свою историю, все еще прижимаясь к МА.

— Почти таких, как эти, — горько произнес Альф, показывая на выброшенные Пуфиком камни. — И в таких же рюкзаках, — уже с некоторым удивлением закончил он.

Один Дормидонт с некоторых пор больше ничего не говорил. Похоже, он кое–что понял и поэтому решил не выставлять себя на показ. Как ему казалось, и вполне оправданно, в глупом виде.

— А ты присмотрись повнимательнее, — подтолкнул Па Альфа к рюкзакам. — Может что и узнаешь.

— Да это ведь наши рюкзаки, точно наши! — пока еще радостно воскликнул Альф. — Вот и большой камень, который я нашел одним из первых. Он, наверно, раз в десять сильнее моего амулета.

— Так вы словили эту птицу? — не веря, спросил Альф.

— Да как тебе сказать, — Па тоже все было ясно. — Не то, чтобы словили. Она сама сюда прилетела. Да сейчас вы ее увидите.

Он показал им рукой куда–то за их спины. Все головы повернулись в том направлении.

И опять это оказалось против солнца. На этот раз подымающегося.

Такая же, как и вчера, точка приближалась к ним, стремительно увеличиваясь в размерах. Па и Ма стояли спокойно. Да и Буль с Пуфиком не показывали никакой–тревоги. Пришлось довериться им, хотя желание спрятаться куда–нибудь подальше было ох, как велико. Спрятавшись за Па Жвачкин воинственно топал ногой.

Еще минута прошла и на площадь плюхнулся… Кто бы вы думали? Ну, конечно, Марс. Во всей красе и силе.

— Вот это да!? — только и смог произнести Альф.

— Теперь понятно, что это была за птичка так далеко от своего дома, — пробурчал себе под нос Дормидонт. Впрочем, довольный, что у них наконец–то появился настоящий защитник, без которого им в последнее время как– то было неуютно.

— Марсик. Мой дорогой! — со всех ног бросилась к тому Аза, наконец оставив Ма.

Да, это был Марсик, это была птичка, была радость от встречи, от долгого ожидания и надежд.

— Так это ты нас никак догнать не мог? — успел прийти в себя Жвачкин. — Здорово мы тебя обскакали!

— Здорово, — подтвердил Буль. — Он даже рюкзаки помог вам перенести, чтобы вы зря с ними не таскались.

— Почему это зря? — теперь уже с определенным пафосом переспросил Жвачкин.

Дормидонт опять молчал, пристально поглядывая на груду камней позади Пуфика. Он еще не знал в чем дело, но понимал, что по какой–то причине их экспедиция все равно провалилась.

— А потому, что камни–то не амулетные.

— А какие же?

— Просто каменные.

К сожалению, они действительно оказались просто каменные. Скоро опустел и второй рюкзак, а стрелки на Измерителях ни разу даже не шелохнулись.

«Хорошо, хоть сами ноги унесли», — подумал про себя Дормидонт, вспоминая с каким трудом они расставались с третьим рюкзаком камней. Обычных камней, за которыми и летать далеко не надо было.

— Как же так? — не мог поверить своим глазам Альф.

— Ведь мы каждый, каждый камушек проверяли. И Дормидонт, и я. Стрелка всегда показывала ноль.

— Всегда? — задумчиво и с интересом переспросил Па. — А ну–ка расскажи мне об этом поподробнее.

Во время рассказа Па несколько раз уточнял детали, а потом, минутку подумав, сказал:

— Все ясно. Вы все делали правильно, но найти нужные камни могли лишь случайно. Прошлый раз Альфу со Жвачкиным повезло. А теперь нет. Вот и все.

— Как так? — ничего не понял Альф. — А прибор?

— Именно прибор вас и подвел. Дело в том, что в ущелье Трех скал нужных нам камней целые залежи. Но они распределены по всей территории гор. Вот почему первый большой Измеритель когда–то показал над горами отсутствие излучения. Из–за наличия этих минералов везде в горах, Измерители в любом месте будут показывать ноль. При этом не имеет значения, какой конкретно камень находится непосредственно около них.

Получалось, что приборы для измерения в ущелье не годились. И задача оказалась не простой, раз им даже случайно не попался ни один амулет. Надо делать шахты, добывать образцы, привозить сюда их на исследования. Однако их было слишком мало для проведения таких работ.

— Получается, что амулетов — горы, а результат ~ ноль, — удивился Жвачкин. — Хорошо, что мы хоть один рюкзак там выбросили.