Таинственное излучение

Глава 2 Состязание

— А я говорю, что искать их надо не в нашем городе!

— А я говорю, что в нашем!

— Нет, не в нашем!

— Вот как раз в нашем!

— А почему это в вашем?

— Да потому, что в вашем их нет. Это же ясно, как трижды семь!

— И в нашем нет, и здесь нет. Значит, надо идти куда–нибудь в другое место.

По голосам было понятно, что спорили Аза со Жвачкиным. Но самих их не было видно из–за клубов дыма, выпускаемых Булем.

Дым из трубки очень странно сначала опадал вниз, затем растекался в стороны и уходил тремя разноцветными полосами вверх. Вот в средней полосе образовалась большая дверь, а в крайней — маленькое окошко. И через это окошко, явно не помещаясь в нем, появились Аза и Жвачкин.

Увидев Буля, Жвачкин обернулся назад и стал рассматривать дымовую картину. Про Азу он сразу забыл, хотя только момент назад так жарко спорил с ней о месте, где надо было искать Па и Ма.

— Опять ты, Буль, не там свои двери выдымил! Вчера мы через стену вышли, сегодня — через окно. Так хоть бы окно было как окно, а то какая–то маленькая форточка. А мы еще вдвоем вылазим через нее! Очень неудобно.

— Это все ветер, — виновато оправдывался Буль.

— Какой ветер?

— Обыкновенный, ветренный. Когда я выдувал дверь, его не было и моя дверь была против двери дома. Когда вышли вы, то ветер подул и напротив ваших дверей оказалось мое окно.

— Да я не против окна. И через него можно входить. Просто оно очень маленькое. Хотя если посмотреть на это с другой стороны, то лучше маленькое окно, чем большой погреб. Если бы Аза туда брякнулась, от нее одни провода остались бы.

Протянув руку, Жвачкин театрально помог Азе выйти на свет. За ними из дома выкатился Пуфик. Ему повезло больше.

Пока Буль объяснялся со Жвачкиным, его трубка погасла, а дымовая завеса оторвалась от земли и потихоньку поплыла в небо. Все подошли к Булю.

— Ну, как там дела у Дормидонта? — спросил он.

Дело в том, что Буль почти не принимал участия в поисках информации о местонахождении исчезнувших людей и родителей Альфа. На это было две причины. Во–первых, его конструкция была не очень приспособлена для хождения по многочисленным этажам пустых небоскребов.

Во–вторых, и это главное, он ни за что не хотел оставлять свою основную работу. Благодаря ему город по–прежнему оставался чистым и опрятным. Работали фонтаны, поливались цветы, во всех кранах была вода. И хотя водой пользовался только Альф, Буль поддерживал такой порядок для всего города.

Поэтому свое время он проводил под землею, в подводных туннелях, осматривая и устраняя неисправности огромного водопроводного хозяйства. Даже ночевал он, как правило, там же у себя в мастерских. И лишь иногда заходил узнать о результатах поисков. Да еще поупражняться в дымопускании. Ведь находясь под водой, особенно трубкой не позабавляешься.

А про Дормидонта спросил потому, что именно он и Альф отвечали за просмотр найденной информации.

— Что Дормидонт, — ответила Аза на вопрос Буля. — Ему хорошо, он привык читать любые книги. Знай себе листает и листает. Хоть двадцать часов в день. Вот Альфа жалко. Очень устает. Ведь люди такие слабые. От чтения книг у них головная боль развивается. При этом голова на вид целая, а почему–то болит. А у Дормидонта вся побитая, а ему хоть бы что.

Весь этот разговор происходил перед зданием городской больницы, где теперь расположился их отряд. Больницу предложил, конечно же, Дормидонт. Тут с ним трудно было спорить. У Альфа в доме было тесно, а жить по отдельности не хотелось.

В больнице были все условия для проживания, много свободных комнат для просмотра и хранения собранных документов. На крайний случай здесь можно было вылечить или отремонтировать человека или робота, если бы с ними что–нибудь случилось.

Поэтому все перебрались в больницу, а в доме Альфа оставили разбитого Марсика до лучших времен. Месяц за месяцем протекал в безрезультатных поисках. Утром и днем — обход жилых зданий, мест работы и отдыха. Вечером — обработка собранных сведений. На завтра все повторялось сначала. Даже Аза теперь реже и реже предлагала неожиданные решения. Но сегодня был как раз такой день.

— Нам надо что–то сделать для Альфа, как–то отвлечь его, — предложила она. — Сказать по правде, так и мне все немного надоело. Одно дело действовать, путешествовать, когда что–то происходит. Даже если это трудно и очень–очень страшно. Но каждый день заниматься одним и тем же и при этом ничего не происходит — это еще труднее. И скукотища страшная. Что бы нам такое придумать? Может взорвем водопровод и будем все Булю помогать его ремонтировать? А, Пуфик?

— Нет, это не подходит, так как противоречит поставленной перед нами цели, — немедленно ответил тот. — Тогда вода может залить много помещений и уничтожить непросмотренные документы. Это сильно затруднит поиски.

— Что это ты занудный такой сегодня? — подозрительно поглядела на него Аза. — То со всем соглашаешься, а то «нельзя», «сильно затруднит». А, вот оно что! Это Альф его переустановил из режима «Сопровождение» в режим «Совет». Вот он и дает нам правильные советы вместо того, чтобы, посоветовать что–нибудь толковое и интересное. То–то я ничего понять не могла в его поведении целое утро. Может позовем Дормидонта и хоть он что–нибудь придумает? За последнее время он прочитал целую кучу новых книг.

— Дормидонт, эй, Дормидонт, где ты там? — позвала Аза. — Шоколадик, а может ты что–то предложишь? — без секунды перерыва обратилась она к Жвачкину по его второму имени, так как Дормидонт находился еще в доме и не слышал ее.

Отзывчивый на новое Жвачкин не подкачал.

— Я предлагаю прекратить тут поиски. На время, конечно. И устроить экспедицию в другой город или просто так попутешествовать. Еще я мог бы предложить накормить Альфа чем–нибудь вкусным, но не знаю чем. Он даже мои шоколадки ест без удовольствия. Мы ничего не едим, поэтому у нас нет никакого опыта в выборе. Не знаем, что вкусное, что нет. Что считается праздничной, деликатесной пищей, а что обыденной.

— Почему это не знаем? Еще как знаем! Да, да, знаем. Yes, I know. I know very good, — как бы по рассеянности произнес несколько раз Дормидонт, выходя из дома на крыльцо.

— Да, друзья мои, знать–то мы знаем, но зачем это нам? — Сам Дормидонт не слышал начала разговора и поэтому задал такой вопрос.

— Как это зачем? — распалился Жвачкин. — Альф столько времени грустит, ничего не хочет есть, можно сказать, голодает, а ему «зачем?». Да затем, чтобы накормить и развеселить Альфа. Пусть ребенок хоть немного порадуется.

— А, так вот для чего это вам надо. Все понятно. I understand it и согласен с вами. Agree with you. Поэтому предлагаю свою находку.

— Что же такое ты нашел?

— А нашел я интереснейшую книгу, как оказывается. Вернее, сначала я думал, что она не нужная. Если по правде, то я ее даже до конца не долистал. Но это легко поправить. Я помню, где она лежит.

— Что за книга? И как она может помочь нам? Или мы, может быть, Альфа будем кормить страницами из этой книги? Это какая–то ерунда!

— Сам ты ерунда, Жвачкин, а не книга, — обиделся Дормидонт. — Может, если бы тебя накормить страницами книг, так ты бы поумнел.

— Меня? Книгами? — встал на дыбы Жвачкин — А что, я согласен. Надо попробовать.

Так все же, что это за книга? — постукивая трубочкой о крыльцо, поинтересовался Буль.

Все это время он спокойно сидел и с любопытством наблюдал за бурной перепалкой между Дормидонтом и Жвачкиным. Тем более, что возникла она на пустом месте. Ведь Дормидонт даже названия книги не успел произнести. Но таков уж был Жвачкин. Он моментально распалялся, но что хорошо, сразу остывал, мирился и все забывал.

— Так что это за книга? — переспросил Буль.

— Хорошая книга, good book, — тоже успокоившись, охотно ответил Дормидонт. — Кулинарная книга «О вкусной и полезной пище».

— Небось, старинная, на твоем специальном научном английском языке?

— Нет, на обыкновенном языке. И что для вас хорошо, так она еще с картинками. Если не поймете, то можно посмотреть.

— А зачем нам вообще эта книга? — задала вопрос давно молчавшая Аза. — Что с того, если мы прочтем как кто–то и где–то вкусно и полезно поел? Нам нужно не прочитать, а приготовить еду. Do you understand it или ты не understand it?

— Да в том–то и дело, что это книга не о том, как поесть, а о том, как приготовить еду, — наконец–то радостно перешел к делу Дормидонт.

— Там сказано что, как и из чего можно сделать. А главное, есть специальные разделы «К праздничному столу», «Десерты», «Оригинальные блюда» и другие. То есть можно приготовить все на любой вкус и для любого случая, даже если сам в этом ничего не понимаешь. Прямо книга для нашего Жвачкина.

— Ладно, ладно. Я не сержусь, — с нетерпением произнес Жвачкин, который уже загорелся идеей. — Давай сюда свою книгу скорей, будем разбираться!

Дормидонт вернулся в дом и через несколько минут вышел опять, неся в руках старинную толстую книгу большого формата в твердом переплете. На темно–коричневой обложке золотыми выдавленными буквами было написано: «Книга о вкусной и полезной пище».

Он положил ее на крыльцо и все с интересом стали листать гладкие шелестящие листы. При этом громко произносить понравившиеся им названия: «миноги в горчичном соусе», «палтус с эстрагоном», «осетрина по–матросски» (заказ Буля), «бризоль из курицы», «сациви» из дичи и так далее.

— Постойте, постойте, — опять прервал их оживление Буль. — Я смотрю, вы уже начали выбирать. Но у вас ничего не получится.

— Что значит не получится? — не очень миролюбиво отреагировал Жвачкин. — Ты думаешь, без тебя мы не сможем сделать выбор? Еще как сможем. А потом я это так приготовлю, что ты сильно пожалеешь, что сам не человек и не можешь этого попробовать!

— Да я совсем не о том!

— Если не о том, тогда о чем?

— Ты же сам нам сказал, что Альф не хочет ничего есть. Даже свои любимые «хлопушки» ему стали безразличны. Так же он отнесется и ко всем новым блюдам, что ты приготовишь.

— Об этом мы не подумали, — сразу скисли друзья–роботы. — Что же нам делать? Мы же не можем заставить его развеселиться. Надо, чтобы Аза что–нибудь сочинила. У нее это хорошо получается. Особенно, когда не надо.

Последняя фраза, конечно же, принадлежала Дормидонту. Но Аза ее не услыхала, усиленно пытаясь придумать решение.

— Вот, кажется, есть! Мы устроим состязания!

— Какие состязания и зачем?

— Слушайте! Альф — мальчишка, а всем мальчишкам нравится соревноваться. Ну, кто дальше прыгнет или бросит, кто быстрее прибежит и так далее. А мы устроим кулинарные соревнования.

— Это как же? Кто дальше забросит пирожок? Или размажет одну тарелку каши по всему столу? Здорово придумала! — восхитился Жвачкин. — Я сам с удовольствием приму участие в таком соревновании.

— Нет, немножко не то, хотя в крайнем случае и это сгодится. Я предлагаю устроить состязания по лучшему приготовлению пищи. Это можно сделать интересно. А главное, будет полезно для Альфа, если он все приготовленное съест. В первый день Альф будет питаться в кушальнице. Мы ведь там ни разу не были. Пусть закажет то, что ему больше всего понравится. На следующий день пищу будет готовить Жвачкин. Он что–нибудь придумает сам. На третий день кормить Альфа будем мы по кулинарной книге Дормидонта. Так что уже сейчас можно приступать к выбору рецептов. Дело Альфа — все попробовать и выбрать победителя.

За прошедшие после освобождения месяцы Альф заметно повзрослел. А может только так стало казаться, потому что он стал гораздо реже улыбаться и почти все время молчал, изучая разные бумаги.

Но, как ни странно, идею о состязании он поддержал сразу. Видно и ему трудно было жить без разрядки. Он с радостью согласился во всем участвовать.

К состязанию решили приступить прямо с завтрашнего дня.

С утра отправились в ближайшую кушальницу. Это было большое светлое помещение с высокими потолками, внутри которого стояло много столиков различной величины. Друзья выбрали стол побольше и уселись за него. Соревнование началось.

Обычно кушальницы работают так. На стене у них находится большое меню из тридцати светящихся строчек. На каждой строчке сначала идет цифра, а затем название блюда.

Маленькие пульты из такого же количества кнопок вмонтированы и в каждый стол. Дополнительно слева от пульта находится большая кнопка «Подать», а справа — «Убрать». Под пультом имеется еще одна маленькая кнопочка «Отмена».

Процесс заказа еды простой. Смотрите на меню и выбираете понравившееся вам блюдо. Затем у себя на пульте нажимаете кнопку с номером этого блюда. Заказ сделан! Остается только нажать кнопку «Подать».

После этого центральная часть стола опускается вниз и подымается наверх с выбранной едой. На маленьком экранчике пульта горят цифры, показывающие сколько времени надо ожидать заказ. Если вы торопитесь и вам некогда ждать, или вы изменили свое решение, то в любой момент можно нажать кнопку «Отмена» и сделать другой выбор. После еды посуда составляется в центре стола и нажимается кнопка «Убрать».

Все просто и ясно.

Само меню ежедневно сменялось. Могло случиться, что вам хотелось заказать что–то особенное. В этом случае надо было сообщить об этом заведующему кушальницей и он лично для вас делал изменения в меню.

Сейчас никаких заведующих не было, поэтому пришлось довольствоваться тем меню, что находилось на стене. Альф помнил, что меню должно подсвечиваться, а тут оно не светилось. Но все надписи и цифры можно было разобрать.

Для начала выбрали название «Гуляй–валяй чистое поле» под номером 7. На экране ничего не появилось, но где–то внутри под полом что–то зашипело, середина стола ушла вниз и тотчас же поднялась наверх с набором тарелок, ложек, различных специй и четырех сортов хлеба: красного, синего, желтого и зеленого. Все замерло.

— Ага–а, — через некоторое время задумчиво произнес Дормидонт, когда на этом все и закончилось. — Мне уже становится понятным название «чистое поле» и предложение «гулять–валять». Может быть попробуем что–нибудь другое?

Тут вмешался Альф, который был единственным из них, кто раньше иногда посещал кушальницу. Ему нравилось, что никто не знает, что должно быть дальше. Он немного оживился:

— Просто стол ждет, чтобы каждый из вас взял себе посуду. Если бы мы ее взяли, то дальше он бы нам подал заказ. Так как вы не едите, то я возьму себе один прибор и нажму кнопку «Убрать».

Он так и сделал. Середина стола бесшумно опустилась и опять поднялась вверх с большой дымящейся супницей, из которой торчал половник для разлива. Внутри самой супницы был скорее не суп, а какой–то бесцветный питательный бульон.

— Вот теперь окончательно ясно, — удовлетворился Дормидонт. — Чистое поле — это суп без ничего, горячая водичка. Давай, Альф, пробуй.

Но оказалось, что Альф не был особым специалистом в супах. Проще говоря, он их не любил. Ни жидких, ни густых и никаких других.

Однако ему требовалось оценить, как судье, данное блюдо. Альф поставил «тройку», что у него обозначало «невкусно, но полезно».

Так как супницу даже не трогали с места, то после этого оставалось лишь нажать уже знакомую кнопку.

Стали выбирать следующее блюдо. Альф решил остановиться на «Вкусно–превкусно — пальчики оближешь». Выбор был сделан, но па этот раз сердцевина стола вниз не пошла.

— Это, наверно, потому, что надо немного подождать, догадался он. — Такое сложное блюдо так просто не приготовишь. Да еще чтоб пальчики облизать. А подсветка нашего экрана, как и меню на стене, просто неисправна.

Они прождали минут пять. Затем еще пять. Тут Дормидонт забеспокоился, что заело механизм опускания столового лифта. Он перегнулся над столом и стал ощупывать края подъемника. После этого, предварительно постучав по нему, с силой надавил на крышку.

В этот момент послышалось знакомое шипение и люк пошел вниз. Дормидонт не среагировал на это и, опираясь всей тяжестью тела на крышку, тоже последовал туда..

Только Аза успела вскрикнуть «Ой, держите его!». Но этого оказалось достаточно Пуфику, моментально выполнившему ее команду. Он быстро протянул вперед свои выдвигающиеся руки и схватил в каждую по ноге Дормидонта.

— Что делать дальше? Вытаскивать?

— Да нет, отпусти, пусть посмотрит, что там внизу, — сострил кто–то.

— Вытаскивай, быстрее вытаскивай!

Но вытаскивать уже не было особой нужды. Дормидонт почему–то сам стал подыматься вверх и через несколько секунд оказался сидящим на большой кастрюле, из которой валил пар.

— Ну, Дормидонт, вот это да! Можно подумать, что ты такой голодный, что не мог немного подождать и сам полез за кастрюлей. И что же ты для нас достал?

Тем временем Дормидонт с помощью Пуфика неуклюже слез со стола и, оправдываясь, опять уселся на свое место.

— Честь открытия кастрюли предоставляется Пуфику, как спасителю Дормидонта! — объявила Аза. — Ведь еще немного и вместо «Вкусно-превкусно» мы бы ели «Щи из Дормидонта».

Жвачкин громко захохотал, а Дормидонт кисло улыбнулся.

Открыли крышку. Как ни странно, внутри опять оказался суп. Только на этот раз другой.

— В самом деле пальчики оближешь, — с удивлением произнес Альф. — Давно кушать хочется хотя бы чего–нибудь, а тут все суп подают.

Попробовали сделать еще несколько заказов, но все время получали суп. Скорее всего дело было в неисправности оборудования. Как и все кругом, простые операции выполнялись, а сложные заменялись простыми. В результате варился только суп.

Поэтому последнему супу, отчаявшись получить что–нибудь еще и основательно проголодавшись, Альф поставил оценку «четыре» и съел его, правда налегая больше на хлеб, особенно зеленый.

Не очень довольные проведенным днем, роботы покидали кушальницу. Один Жвачкин был оживлен. После сегодняшнего дня его шансы на победу значительно возрастали. У него–то все действовало, а что получится из кулинарной книги, было совершенно неясно.

Надежды Жвачкина оказались вполне обоснованными. На следующий день он пораньше с утра отправился за город подкормиться биотопливом. Нажевавшись веток различных деревьев и собрав целую коллекцию трав, он отправился во вчерашнюю кушальницу. В два часа дня там предполагался повторный обед и Жвачкину надо было подготовиться.

Пожелания Альфа ему были известны. Требовалось только добавить к ним несколько блюд посложнее. Жвачкин теоретически считал, что чем сложнее блюдо, чем больше на его изготовление идет энергии, тем оно должно быть вкуснее для человека. На всякий случай, для страховки, он переработал и весь вчерашний оставшийся суп из кастрюли, которую забыли отправить вниз.

Насвистывая мелодию, Жвачкин стал колдовать сам над собой. Как Буль в свободное время подымливал трубочкой, так и Жвачкин приобрел привычку посвистывать, когда находился в хорошем настроении. Судя по свисту, сейчас оно у него было отличным.

Откинув грудь–поднос, он начал нажимать на туловище различные кнопки, поворачивать краники, заводить пружины, включать и выключать таймеры времени.

Первыми пошли холодные закуски, пирожки и булочки. Через час стол был завален грудой бутербродов с колбасой и сыром, ветчиной и селедкой, икрой и розовым маслом. Сбоку громоздились одна на другой аппетитные румяные булочки, пирожки, ватрушки, пончики и бублики с большими дырками.

Еще оставалось сделать конфеты, пирожные, чищенные орехи, различные напитки, а на столе уже не было места. Жвачкин перешел ко второму столу и скоро тот был полностью заполнен, как и первый.

С гордостью оглядев свои творения, он внезапно понял, что кулинарные конкурсы — дело тонкое. Одно дело сделать порцию мороженого или сосиску в тесте. И совсем другое дело накрыть красиво стол. Каждый бутерброд или булочка по отдельности были очень привлекательные. Но наваленные кучей на два стола, они теряли это свое качество. Надо было выходить из положения.

Выход быстро нашелся.

Сделав на третьем столе заказ наугад, Жвачкин забрал поданную посуду и тут же отменил заказ. Произведя эту процедуру несколько раз, он получил в свое распоряжение два десятка разных тарелок, чашек, ложечек и подносиков. На них он разложил красиво часть съедобных запасов с первых столов.

Получилось прямо произведение искусства. Живописная картина на столе. И еще целая гора неразложенной вкуснятины. Немного подумав, Жвачкин нашел самое простое решение. Все ненужные остатки он быстренько «съел» сам, усердно работая челюстями и тщательно пережевывая пищу.

Оставалось полчаса до назначенного времени. Тут Жвачкин вспомнил, как Дормидонт рассказывал о сервировке стола. Там обязательно присутствовали салфетки, которыми люди вытирали руки и губы после еды, а некоторые — пролитый на стол соус.

В поисках салфеток он обошел всю кушальницу. И лишь в какой–то боковой комнатке нашел нечто подходящее. Это были квадратные листки бумаги, исписанные с одной стороны, но чистые с другой. Захватив несколько салфеток–бумажек, Жвачкин вернулся к столу и положил часть из них около места, предназначенного для Альфа.

Ровно в два часа открылись двери и в кушальнице появился главный судья соревнований в сопровождении роботов. Увидев накрытый стол, все ошарашенно остановились. Одни от удивления, что Жвачкин сумел создать такую красоту, а Альф — чтобы сглотнуть голодную слюну.

— Прошу за стол, — вежливость Жвачкина была неописуемой.

Альф, основательно проголодавшийся за первый день состязаний, ел все с большим аппетитом. Как ни странно, начал он не с пирожных и шоколада, а с бутербродов с ветчиной и икрой. Это очень показательно. Если есть из чего выбирать, голодный человек всегда предпочтет мясо, а не мороженое с конфетой.

Уплетая бутерброды, Альф даже выразил сожаление об отсутствии овощей на столе. Жвачкин удивился, ведь за много лет Альф ни разу не просил его об этом. Но тут же спохватился и через несколько минут готовый свежепахнущий огурчик лежал на подносе. Альф с удовольствием захрустел им. И только в самом конце обеда он съел одно пирожное, выпил стакан шипучки и закусил конфеткой. Больше ему ничего не хотелось.

— Ну как? — поинтересовался Жвачкин.

— Высший класс, Very well, good! — вытирая салфеткой испачканный шоколадом рот, сыто произнес Альф.

Несмотря на прокол с овощами, все было оценено на «отлично». Жвачкин гордо посмотрел на остальных роботов. Их задача на завтра значительно усложнялась. Теперь только «пять с плюсом» могли принести им победу в соревновании.

После обеда Альф, которого сразу потянуло на сон, ушел домой. Роботы остались для обсуждения завтрашнего меню, а также, чтобы потренироваться в приготовлении пищи. Ведь ни у кого не было опыта в этом деле. Поэтому больше всего надежд было на Жвачкина, которому все собирались помогать советами.

Но неожиданно он, сославшись на необходимость возобновления запасов энергии, сильно израсходованных за сегодняшний день, отпросился и тоже ушел.

Роботов немного удивило такое поведение обычно активного Жвачкина. Потом решили, что скорее всего он загордился своим успехом. А может быть даже и не хотел, чтобы у них получилось лучше.

Поэтому, не тратя зря времени, Аза открыла первую страницу найденной Дормидонтом книги. Они углубились в чтение, стараясь сначала по содержанию угадать блюдо поинтереснее.

— Вот, отметил Дормидонт понравившееся ему слово. — Таратор. Давайте посмотрим.

Это оказалась смесь йогурта, молока, растительного масла и зелени. В итоге получался суп. Вспомнив первый день, решили от этого рецепта отказаться.

— Тогда давайте вот это, — опять предложил Дормидонт. — Нухат шурпа.

— Это, похоже, подходит, — согласился Буль.

— Баранина, горох, лавровый лист. Так, так. А что там в конце написано? Ага, вот. Варить суп до готовности и перед подачей посыпать укропом. Что за бестолковщина! Опять суп. Пусть кто–нибудь другой ищет, а не Дормидонт.

— Сам и ищи, — обиделся Дормидонт. — Я тут при чем? По названию — так совсем не суп, а по содержанию — почему–то суп.

Буль перелистал несколько страниц содержания и торжественно произнес:

— Цзо когти бокум. Что–то с когтями, но, главное, не жидкое. Страница 208. Читай, Аза.

— 500, грамм говядины, 300 грамм грибов, чеснок, луковица, маисовая мука, зелень.

— Похоже, мне повезло, — обрадовался Буль. — Дальше.

— Все нарезать, перемешать, залить водой. Подать суп с рассыпчатым луком.

— Суп? Столько всяких круп, мяса, а в итоге получается опять суп? Похоже, что мы никогда не выиграем у Жвачкина с его бутербродами. Попробуй ты, Аза.

— Хорошо. Пусть будет «шмерребред».

— Кто? Смертный бред? Хотя, согласны и на него, лишь бы не суп. Давайте смотреть, страница 101.

— Различные пасты, масло, хлеб, зелень, сельдь, ветчина…

— Это не читай, смотри в конце: суп это или не суп?

— Читаю в конце. Все это подходит для приготовления бутербродов на горячих хлебцах.

— Ну, слава богу, наконец–то. Пусть не лучше, чем у Жвачкина, но уже можно есть.

После этого с легкой руки Азы у них пошло получше. Нашли форшмак из говядины, бифштекс из сельди — «зильбулар мед коринт–зес», чохохбили из дичи. «Юдзу хао мин» сразу отвергли, так как она оказалась всего лишь жареной лапшой.

Но и этого было достаточно. Добавили еще «зальцбургский нокерлн», парочку цеппелинов и «монтесуму–чоколать» — горячий шоколад на десерт. Чтобы не отстать от Жвачкина, Буль предложил ввести в меню «кнедлики в салфетке». Но если у Жвачкина они просто лежали на столе, то здесь кнедлики подавались внутри салфеток, подвешенных на ниточке к палочке.

Когда закончили обсуждать меню, на улице стояла глубокая ночь. Пора было идти домой. Оставалось еще каким–то образом перепрограммировать кушальницу на выдачу первичных компонентов для приготовления отобранных блюд, а также отыскать подходящие салфетки для кнедликов.