Танцы во льдах

18.

От боли и горечи у меня резко истончился голос и окончательно побелела кожа, глаза обрели холодный морозный блеск, пальцы сжались в кулаки. В груди стало так пусто, будто оттуда вырвали живое сердце, а вместо него подсадили маленький, неподвижный кусочек льда, который умел лишь одно - больно ранить своими острыми гранями.

Я стояла, крепко зажмурившись и дрожа уже всем телом, не скрывая слез и не видя ничего вокруг. Стояла, окунув лицо в пробившийся сверху лунный свет, и властно взывала к помощи.

От моего крика у шаддаров болезненно искривились лица. Они медленно отступали, зажимая руками чувствительные уши и стараясь даже краем не коснуться ослепительно белого инея, расползавшегося от меня во все стороны и намертво вымораживающего древние камни. От легкого касания Льда старые плиты начинали стремительно покрываться мелкими трещинами и крошиться, вокруг свирепо бушевал ураган, мгновенно уносящий эту пыль в необозримые дали. Подо мной уже образовалась глубокая воронка, из которой все быстрее испарялся твердый фундамент, а я все стояла, до боли сжав кулаки, и пронзительно кричала.

Мне было плохо. Больно. У меня не хватало сил, чтобы выкрикнуть то, что я сейчас чувствовала. Но, пожалуй, этого и не требовалось - внезапно проснувшаяся магия истинной Аллиры лучше всяких слов говорила, насколько моя боль была сильна и всеобъемлюща. В этот момент я забыла про ноющую спину. Забыла про Ширру, который тоже меня предал. Про Леха и эльфов, которые, как оказалось, лучше многих знали, кто он и кто я, но все равно позволили привести нас сюда. И они... все они позволили смерти отобрать моего верного Рума.

Я не заметила, как вдруг потяжелело пространство за моей спиной. Не поняла, что неожиданно выскользнула из одежды, будто дозревшая в коконе бабочка. Не обратила внимания, как эльфийский сайеши неожиданно сделался длиннее и плотнее, целомудренно укрыв мое изменившееся тело от нескромных взглядов пятящихся демонов. Мне стало неважным, что как-то по-особенному стал чувствоваться невидимый воздух. Что в нем вдруг откуда-то появилась твердая опора. Что мне так же резко стало легко дышать, а на спине, как раз между лопаток, где совсем недавно Рум заканчивал последние узелки на моей ауре, стремительно развернулись белоснежные полотна.

Я судорожно сжала неистово сверкающую жемчужину, от которой во все стороны брызнул слепящий белый свет.

- Трис... - неслышно охнул Ширра, отчего-то медленно оседая на землю.

- Остановите ее! - отчаянно щурясь и пытаясь проломиться сквозь стену ветра, прорычал его отец.

Но тщетно - я уже обрела равновесие и, яростно провернувшись на месте, так же резко оборвала горестную песнь по погибшему другу. От этого движения крылья за моей спиной громко хлопнули и отшвырнули мощную волну ледяного ветра. Затем хлопнули снова, исторгнув свирепую метель, от которой ближайших шаддаров буквально вынесло за пределы площади. Затем приподнялись, ловя лунный свет подобно лепесткам розы, и, наконец, уверенно нашли себе опору.

Я только один раз взглянула на быстро удаляющий город, в котором все еще бушевала настоящая вьюга. Мельком увидела обледеневшую площадь, на которой только-только выходили из оцепенения крылатые демоны ночи; безошибочно отыскала согнувшегося, будто от боли, Ширру и холодно подумала, что ему, судя по всему, досталось больше всех - все-таки он стоял очень близко, когда я впервые в жизни взлетела. Но это не страшно - он невесть каким образом не только выжил, но уже почти пришел в себя. Даже глаза горят в темноте знакомым желтоватым светом, по которому я, собственно, и узнала его черное лицо среди многих других.

Вокруг него кто-то бестолково суетился, тряс за плечи и о чем-то спрашивал. Его отец с ревом ломал наброшенные мной морозные цепи. Кто-то из самых смелых решительно поднялся следом за мной, но одиночек я не боялась - коротко обернувшись, тихонько дунула, и чернокожих смельчаков мгновенно вымело из поднебесья. Правда, разбиться насмерть я им тоже не позволила - у самой земли подхватила воздушной сетью, слегка придержала и лишь потом небрежно бросила. Больно, конечно, но не настолько, чтобы они покалечились.

А Ширра все стоял и неотрывно смотрел.

Я быстро отвернулась, чувствуя, как постепенно рвется моя связь с землей и как уверенно приходят в себя одураченные Румом шаддары. Как все с большей легкостью сбрасывают с себя морозные оковы, трясут головами, в ярости крутятся на месте, окончательно разрывая непрочные сети Льда. А затем, повинуясь бешеному рыку своего повелителя, огромной черной тучей взметываются в воздух в погоне за крохотной серебристой искоркой, которая посмела так их унизить.

Я с надеждой вскинула голову и жадно уставилась на величественные снежные шапки двух сестер-близнецов: Летящие Пики были так близко, что, кажется, можно рукой достать. Но, вместе с тем, и так далеко, что я не знала, хватит ли у меня времени, чтобы успеть туда раньше шаддаров. Я молода, у меня много сил, мне очень многое отдал Рум, чтобы я хотя бы попыталась. Но мне никогда раньше не доводилось летать и, как ни печально, мои крылья только минуту назад впервые увидели лунный свет.

Этого мало. Этого ничтожно мало для новорожденной бабочки. Мне бы еще пару дней или недель. Лучше - месяцев, чтобы они окончательно сформировались и перестали настойчиво толкать меня в спину. Но у Рума не было выбора, кроме как второпях закончить их узор и напитать собственной силой. И у меня не было иного пути, кроме как выхватить их из охраняющего кокона раньше времени и сразу дать непосильную нагрузку.

Да, я лечу, вытянувшись белой стрелой параллельно земле и выставив перед собой истончившиеся кисти. Лечу так, как только успевают за мыслью мои первые крылья. Подо мной стремительно проносится земля, поразительно быстро проскакивают горные пики, холмы, леса, узкие ленточки рек. Подробностей не рассмотреть - я слишком быстра, но мне кажется, что редкая птица сумеет лететь так, как это делаю я. Да, мне некогда наслаждаться полетом - далеко за спиной уже слышится шум погони. Погони страшной и весьма многочисленной. Я вижу, с каким проворством несется мое тело в ночи, но откуда-то знаю, что они гораздо быстрее. И, чувствуя за спиной горящие взгляды, не сулящие ничего хорошего, я мчусь, я спешу, я неистово желаю уйти от настигающей погони... но, к сожалению, крылья слишком слабы, чтобы выдерживать мой вес слишком долго. Потому что я уже сейчас чувствую, как медленно пробирается в плечи усталость. Как коварным свинцом наливаются руки. Как все сильнее ноют мышцы, о существовании которых я прежде не подозревала.

Летать - что впервые учиться ходить. Надо бы медленно, плавно, постепенно. Сперва держась за стену или сильную руку матери. Затем - больше, дальше, увереннее. Наконец, пытаться это сделать одной, начав с крохотного расстояния в три неимоверно долгих шага, сделать перерыв, а потом, не удержавшись, нелепо шлепнуться на пол, гордясь даже этой малостью. Но у меня нет сейчас времени учиться. У меня нет возможности делать все, как положено. Я не могу позволить себе роскошь расслабиться и упасть, потому что, скорее всего, разбиться о скалы внизу мне уже не дадут. А когда подхватят когтистыми руками, когда вернут и злорадно оскалятся прямо в лицо, второго такого шанса я уже не дождусь.

О да. Моя маленькая уловка насчет "не уйду" уже ни с кем не сработает.

А значит, я должна лететь и во что бы то ни стало добраться до спасительных Пиков, где еще живут мои сестры. Где еще есть светлые Жрицы, где меня пока не ждут и не знают, что я вообще проснулась, но где наверняка мне помогут и поддержат. Ведь мы - Аллиры. Повелительницы Бурь. Несущие Свет, перед которыми так искренне благоговеют эльфы. Не зря наглый гордец Беллри так мучился, когда понял, с кем столкнулся и кого так некрасиво обозвал "дрянью". Не зря у Шиалла дар речи пропал, когда я невежливо повелела им заткнуться и держаться от меня подальше. Кстати, они честно держались и старательно пытались не попадаться мне на глаза, потому что не Ширру они ТАК страшились. О нет. Наши скрытные остроухие друзья до ужаса боялись меня расстроить или рассердить.

Эх... надо было мне раньше из них душу вытрясти. Может, тогда и не сунулась бы я в Иир? Да только зачем теперь сожалеть? Тем более, если я и так все выяснила? Разве что когда-нибудь потом отыскать этих молчунов и хорошенько проредить им роскошные шевелюры? Пожалуй, я оставлю эту разумную мысль неподалеку. Вдруг да выживу и вернусь?

Опасливо скосив глаза, я тихонько ругнулась - мрачная черная туча настигала меня с ужасающей быстротой. А до спасительных вершин еще так далеко! Воздух тут гораздо суше, и дышать уже становится тяжело, и крылья с каждым мгновением тяжелеют, норовя не оттолкнуться от податливого воздуха, а просто лечь сверху и хоть немного передохнуть. Говорю же: рано мне было становиться бабочкой. Еще бы немного страшной гусеницей побыть... жаль, что не успела. Одно хорошо - все мои многочисленные маски, наконец, сошли с лица, перестав его уродовать и делать похожим на странноватую мозаику. Кожа осталась безупречно белой, подбородок больше не напоминал острый треугольник, скулы еще больше приподнялись и немного сгладились, глаза с прозрачными веками полностью обрели глубокую черноту, в которой серебристыми искрами горят узкие точки зрачков... у Ширры они всегда казались золотыми, но у меня почему-то такие. Может, это магия так пробивает себе дорогу наружу? У него - Огонь, а у меня - Лед? Не знаю. Будет когда-нибудь время - обязательно спрошу.

А пока - лететь. Лететь, не смотреть вниз и держать высоту, чтобы не шмякнуться с размаху в какую-нибудь особенно высокую скалу. Ориентироваться в темноте меня никто не учил, планировать нет времени, а различать в этом мраке крохотные детали на далекой поверхности даже с помощью лунного света весьма затруднительно. Потому что в глазах уже начинает плавно темнеть, силы почти на исходе, руки ломит, спина почти рвется, а обильный пот так и норовит застелить все мутной пеленой.

- Наш-ш-ша-а-а!!.. - многообещающе зашипел за спиной многоголосый хор. - Все равно-о-о ты наш-ш-а-а!!..

Вздрогнув от неожиданности, я суматошно дернулась: как, уже?! Так близко?! Двуединый, до чего же они быстры!! Мне ни за что от них не оторваться! А хорошо бы, потому что, кажется, они совсем обезумели от ярости - если нагонят, сперва разорвут на куски и лишь потом сообразят, что в таком виде я никому, в общем-то, не нужна. И ни гроша уже не стою. Вот только не уверена, что сейчас до них достучится голос разума: Ширре в свое время пришлось здорово врезать по ОЧЕНЬ чувствительному месту, чтобы он хоть немного опомнился. А эти... боюсь, я при всем желании не успею двинуть в это самое место каждому.

- С-с-сто-о-й!

Ага, сейчас! Развернусь и руки раскину, с радостной улыбкой дожидаясь крепких дружеских объятий! Размечтались, крысодлаки летучие! Я лучше головой вниз, чем к вам на огонек!

- С-с-стой! Лучше сама, не то...

Напугали! - поморщилась я, из последних сил молотя крыльями влажный воздух. - Придумали же себе одну дурацкую маску и считают, что это меня впечатлит. Руки-крюки, морды ящиком, зубы настежь и хвост в руки... фи, какая бедная фантазия! Не знаю, зачем первый Шиир вообще превратился в такую страхолюдину, но его потомки отчего-то старательно придерживаются этого образа. Неужели, правда, нравится? Или просто инерция мышления? А может, в противовес своим вторым половинкам, решившим изобразить из себя этаких ангелочков с крыльями?

Ну да. Возможно. С такими способностями, да не попробовать выглядеть лучше? Но тут уж, как говорится, кто во что горазд. Мне, например, достаточно и неказистой мордашки, чтобы чувствовать себя человеком, а они... сомневаюсь, что добровольное изгнание и жесткий договор о невмешательстве в дела смертных пошел им на пользу. Совсем одичали в своих горах. О приличиях позабыли. Только кровь и месть на уме, что у одних, что, вполне возможно, у других. Как только с ума не сошли? Хотя нет, не совсем так: эльфы время от времени все-таки видят кое-кого из шаддаров. И Ширру, вот, сразу узнали. Значит, не все они в затворники подались. Не все сиднями сидят в своем дурацком Иире и полируют когти в ожидании исполнения своих зловещих планов. Кто-то, выходит, еще выползает на разведку территории, понемногу общается, узнает последние новости, делится своими... причем, судя по тому, как вели себя Беллри с Шиаллом, шаддары, хоть и пугали их своим бешеным темпераментом, все же не вводили их в состояния непроходящего заикания. Иными словами, даже помня о том, что именно противоречия относительно остроухих и обычных дери стали причиной кровавой вражды с Аллирами, чужих подданных демоны все же не трогали. Вернее, пока не опустились до того, чтобы рвать зубами при первой встрече. Хотя, возможно, во всем остальном не слишком церемонились.

Я задумчиво прикусила губу.

Но если так, то почему тогда Аллиры перестали покровительствовать тем, кого некогда создали... с помощью магии или еще каким путем... зачем-то ведь они отказались спускаться с гор? Беллри с таким сожалением говорил, что уже давно его народ не видел никого из Жриц! Неужели они отказались? Из-за Шииров? Просто охладели к своим творениям? Забыли? На что-то рассердились?

Кто их теперь знает.

Я в третий раз оглянулась и внутренне содрогнулась обнаружив преследователей не просто близко, а ужасающе рядом. Всего три корпуса осталось до первого их них! Так мало! Так ничтожно мало! Глаза горят торжеством, острые зубы сверкают отточенными кинжалами, когти выставлены вперед, крылья работают, будто заведенные... господи, что же делать?! Куда деваться, если до Пиков еще полчаса лета, лететь быстрее я просто не могу, а попадаться им в лапы будет сущим безумием?! Кричать? Да кто меня тут услышит? Попробовать взобраться выше? Нет, я и так еле держусь. Тогда что? Упасть? Что ж, как крайний вариант сгодится - лучше уж я никому не достанусь, чем всю жизнь проведу в прочных цепях из черного серебра. А мне бы все-таки хотелось еще пожить...

Коротко выдохнув, я на мгновение зажмурилась и стряхнула с кончиков крыльев невидимую пыльцу. Так делает цветок, пытаясь сбросить излишне нахрапистую пчелку. Так сбрасывают бабочки со спины чересчур настойчивого ухажера. Так, наконец, отряхиваются большие кошки, вылезая из воды. И так, наверное, сделала бы настоящая Аллира, чтобы хоть ненадолго замедлить погоню.

Я уже не видела, как мельчайшие пылинки, повинуясь короткому наговору, протянули друг к другу тончайшие ниточки; как сплелись вдруг в одно целое, соединились, будто нити одной невесомой паутины. По ним тот час же пробежали холодные искорки, заставившие насторожиться моих преследователей, но расстояние оказалось слишком мало - не успев замедлиться, сразу с десяток шаддаров на полном ходу влетели в эту наспех созданную ловушку.

Признаюсь, на большее у меня просто не хватило сил - на короткий, но стремительный полет я истратила почти все, что сумел передать Рум. Меня и крылья-то держали с трудом, не говоря о том, чтобы пытаться творить по пути такую же вьюгу, которую удалось устроить в городе демонов. И жемчужина моя бессильно погасла, почти потеряв прежний небесный цвет. Жаль. Но даже гневно-испуганный рев, в котором отчетливо звучали отголоски немалой боли, пролился в мою душу целительным бальзамом: сработало! Пусть ненадолго, но все-таки сработало! Я снова смогла показать зубки и хоть на секунду создала за спиной веселую кучу-малу из столкнувшихся тел, захрустевших от натуги крыльев, злобно щелкающих пастей и выставленных наспех когтей.

Не оборачиваясь, я стрелой промчалась мимо очередной вереницы скал, перелетала какое-то ОЧЕНЬ глубокое ущелье, с облегченным вздохом осознала, что мне это все-таки удалось, но потом услышала почти возле левого уха резкий хлопок и чуть не упала от неожиданности, сбитая мощной волной горячего воздуха.

- Это было глупо, - сухо проинформировал Ширра, без труда обгоняя мои уставшие крылья.

От внезапного испуга я шарахнулась в сторону и быстро ударила мгновенно отросшими когтями. Метилась не в лицо, конечно, а в гораздо более уязвимое крыло, которое на короткий миг оказалось ужасающе близко. Но он как почуял - резко свернул, с завидной легкостью набрал высоту и, на долгую секунду задержавшись, тяжелым ястребом рухнул вниз.

У меня непроизвольно вырвался горестный стон, когда массивное тело боевым снарядом пронзило низкие тучи и всем весом нацелилось на мои несчастные плечи. Если мы столкнемся на такой скорости, если он зацепит меня хотя бы краем, я просто не удержусь - моментально переломаю все кости и камнем полечу вниз. Правда, если иного выхода не будет, я могу попытаться и его с собой утянуть... но он так огромен, настолько силен и быстр, что я могу и не успеть. Хотя, если вцепиться руками, ногами и зубами, может, что-то и получится? В таких расстроенных чувствах меня от него не сумеет оторвать даже Двуединый, и тогда падать нам на скалы вместе.

"Впрочем, - подумала я, пристально следя за его крепким телом, - быть может, это даже к лучшему?"

В последний момент Ширра так же резко свернул, будто прочитав по глазам, на какое безумие я едва не решилась. Заложил сумасшедший вираж, с явной натугой погасил скорость и, отвернув широкое крыло, промчался мимо. У меня, приготовившейся к самому худшему, вырвался почти искренний, разочарованный вздох - жаль. Уж я бы не отцепилась от него до самой земли. А то еще и постаралась бы оказаться при падении сверху. Чем демон не шутит? Вдруг бы мне повезло?

- Аа-у-р-р! - с сожалением взвыли со спины шаддары.

Но мне уже было не до них - с беспокойством следя за густыми облаками, я изо всех сил летела к намеченной цели - к еще одному развернувшемуся ущелью. Огромному, гигантскому, поистине великому в своей непередаваемой мощи. Если бы туда низвергался тяжелый водопад, разбрызгивая радужные водяные капли и вздымая мокрые бока на эту недосягаемую высоту, думаю, прекраснее и, одновременно, ужаснее зрелища было бы трудно вообразить.

Однако водопада там, к сожалению, не оказалось - только голые камни, отвесные скалы, угрожающе топорщащиеся на крутых склонах острые грани и туман... густой серый туман, клубящийся далеко внизу и прячущий под собой невероятно далекое дно. По одну сторону ущелья застыл громадный утес, вылепленный, кажется, из черного гранита... или базальта? Не знаю, я плохо понимаю в камнях. Но мне достаточно видеть его глубокий черный цвет, чтобы в ночи принять эту громадину за глыбу чистого мрака. Вдоль бесконечного черного бока змеится почти такое же бесконечное ущелье, на котором не видно ни одного моста. А по другую сторону, торжественно сверкая чистыми снегами и словно красуясь густой снежной шапкой стояла еще одна стена - величественная и никем непокоренная.

Я с усталой улыбкой обернулась: да, я все-таки увидела вблизи Летящие Пики. Этих двух сестер, о которых сложено в наших народах так много легенд. Говорят, именно отсюда начиналась история Крылатых. Здесь когда-то они появились на свет и здесь же испокон веков с почетом хоронили своих мертвых. Я всегда мечтала увидеть их с такой высоты. Я так часто видела эти дивные горы во снах. Я почти узнаю их очертания и, не имея больше сил бежать, постепенно замедляюсь, не в силах побороть благоговение и искренний восторг.

Прекрасные горы. Великие. Древние. Мои родные горы, которые я хотя бы сейчас смогла, наконец, увидеть. Жаль, что так поздно. Жаль, что так нелепо. До смерти жаль, что в первый и в последний раз, потому вот оно - Ущелье Потерянных Душ. То самое, бесконечное, неодолимое и туманное. Говорят, у него на самом деле нет никакого дна. Говорят, оно не заканчивается на земле, а уходит глубоко вниз, до самого Мира Теней или даже глубже.

Глупость, конечно, но сейчас, глядя на медленно плывущие подо мной языки серого тумана, в это почему-то легко поверить.

Возможно, здесь - действительно неплохое место, чтобы встретить свое последнее полнолуние. Возможно, я не зря сюда так стремилась и так отчаянно тратила силы. Я чувствую, что мое время скоро придет. Знаю, что сегодня луна, вопреки всему, все-таки станет полной. И верю, что она это сделает исключительно ради меня.

С мягкой улыбкой и спокойным лицом останавливаюсь и медленно поворачиваюсь, ожидая всего чего угодно - от победной ухмылки до прямого удара в лицо. Так же медленно открываю глаза, делаю глубокий вдох, потому что мне стало просто все равно. Долго смотрю на чернокожих преследователей, но они отчего-то не двигаются. Висят в пустоте на едва шевелящихся крыльях, тихо шипят от злости, но почему-то не рискуют пересечь гигантское ущелье. Даже ради меня. И Ширра, замерев впереди остальных, отчего-то не рискует тоже.

Странно. Но я не вижу на их лицах ни капли страха. Ни раскаяния, ни боли, ни торжества. Только бесконечное разочарование и бессильная злость в пылающих глазах. Мучительное колебание. Сомнение. Нетерпение и вопрос. Но приказа, который они все так жадно ждали, почему-то до сих пор не последовало: поджав губы, Ширра со странным выражением смотрел за мою спину и упорно молчал.

Я непонимающе моргнула. Что такое? Отчего ты остановился, мой преданный враг? Что вынудило тебя прекратить погоню? И почему ты смотришь вдаль так, будто видишь там собственную смерть?

Торопливый шелест крыльев стал мне ответом на этот вопрос. А затем и легкий порыв прохладного ветра, обдувший лицо и красноречиво подсказавший, что я больше не одна.

- Сестра?! - прерывисто пропел чей-то чистый голос из-за спины. - Сестра?! Что ты тут делаешь?!

Я вздрогнула, узнавая перезвон эльфийских колокольчиков, и едва не упала, когда прямо передо мной с высоты упало стройное создание с парой изящных крыльев и удивительно светлой кожей небесной нимфы. Нет, по прошествии пары мгновений я ее, конечно, узнала и поняла, что случилось. Но в самый первый миг, признаться, мне стало здорово не по себе, потому что, готовясь к смерти, я как-то подзабыла, что кроме Двуединого и его ангелов поблизости есть куда более приземленные создания.

- Кто ты, сестра? - изумленно отпрянула крылатая девушка, поняв, что мы незнакомы.

Я не расслышала - все это время жадно рассматривала ее тоненькую, словно выточенную изо льда, фигурку. Поразительно маленькие стопы, крохотные пальчики, совсем уж миниатюрные крылья, которые стрекотали полупрозрачными ленточками у нее за спиной. Ее идеальное личико, немного кукольное, но все равно - невероятно красивое. Крупные черные глаза, почти такие, как у меня в человеческом облике. Узкие плечи, тонкие запястья, завидную талию и крохотный плащик-сайеши, укутывающий ее тело от нежного гора до середины стройных бедер. Под острым подбородком - крохотная золотая фибула, ярко горящая призрачным голубоватым светом... вот для кого, выходит, эльфийские мастерицы с таким тщанием ткали эти необычные изделия... она была вся настолько хрупкой, такой маленькой и невесомой, что я враз показалась себе здоровенной и неуклюжей матроной, вздумавшей соревноваться в изяществе с эльфийской принцессой.

Наверное, все это отразилось на моем лице и невольном тоскливом вздохе, потому что неожиданно губы незнакомой Аллиры задрожали, глаза распахнулись на всю ширину, показывая полное отсутствие белков, ее крылышки испуганно затрепетали, а потом она неслышно выдохнула:

- Госпожа...

И вдруг согнулась в благоговейном поклоне.

Честно сказать, я во второй раз опешила, поскольку совсем не ждала, что меня узнают и признают. Не то, что примут без оговорок. Все-таки три тысячи лет прошло, как меня в последний раз тут видели. Или двадцать? Совсем я запуталась с этими цифрами. Конечно, Миарисс владела какой-то магией, я это, в общем-то тоже немного умею, но такое... или все-таки есть доля правды в легенде о Падшем, и моя мать на самом деле правила этой частью Народа?

Однако задать вслух важный вопрос я не успела - сверху донесся новый шелест, испуганно-гневный вздох, грозный клекот, будто с блистающей горы сюда проворно слетались крупные птицы. Шаддары дружно щелкнули зубами и немного подались назад. А потом ночь вокруг нас словно расцвела, потому что на мой неслышный зов одной большой стаей слетелось сразу несколько сотен белокрылых и белокожих дев.

Они не были похожи друг на друга, они не походили в точности даже на меня, не говоря уж о том, чтобы соответствовать (хотя бы частично) изображению на виденной мною картине. Да, у них тоже были крылья, да, у них светлая кожа. Да, они носили длинные волосы и все, как одна, имели бездонные, непроницаемо черные, жутковато большие, как у Шииров, глаза. Но на этом сходство практически и заканчивалось: одни девушки казались гораздо старше, других я иначе, как женщинами, назвать просто не могла, третьи казались совсем девчонками, как та, первая, которая меня встретила над Ущельем. У кого-то волосы были цвета расплавленного серебра, у кого-то носили отчетливые золотистый оттенок. У двоих они заметно отливали медью, а одна из тех, кто постарше, рискнула даже отрастить себе пепельно-серую гриву. Причесок нет, большинство предпочло забрать длинные пряди в подобие кос, кто-то, напротив, распустил их по плечам. Многие были облачены длинные бесформенные хламиды из уже знакомых мне сайеши, но несколько десятков самых крупных (даже немного крупнее меня) дев с гордостью носили некое подобие брони, причудливо сплетенных в какие-то странные кольчуги, кое-где оставляющие тело открытым... причем в таких местах, которые я даже Ширре стеснялась демонстрировать... а во всем остальном наглухо укрывающие нежную кожу мягко мерцающим блеском лунного серебра. Правда, это было не совсем оно, я такого металла вообще не знаю, но, думаю, даже шаддарам придется постараться, чтобы рассечь эту броню своими жуткими когтями.

Единственное, что у Аллир было по-настоящему общим, так это оружие: у каждой в руках блистал длинный серебристый меч из того странного сплава, что и доспехи. Обоюдоострый, слегка загнутый на конце, с простой, но удобной рукоятью; явно с примесью лунного серебра; не слишком тяжелый, но достаточно прочный, чтобы не переломиться от удара о каменную кожу демона. К слову сказать, шаддары, которым эти игрушки были просто напросто не нужны, посматривали на них с той стороны Ущелья с плохо скрываемым презрением.

Но, как бы там ни было, едва узрев цвет моих глаз и слабое сияние из-под сайеши риалла, вокруг мгновенно стало тесно - меня плотно окружили, закрыли своими телами от отчетливо скрежетнувших зубами демонов и очень вежливо оттеснили.

- Мое почтение, Госпожа, - тонко пропела закованная в доспехи девица, подхватывая меня под локоть. И вовремя - еще немного, и мне пришлось бы некрасиво упасть в обморок. - Мы долго ждали вас, надеясь каждый день на чудо. И как только увидели над Ииром ваш знак, немедленно поспешили навстречу.

- Госпожа... - уважительно наклонили головы остальные.

- Наше почтение...

- Приветствуем...

- Мы почти потеряли надежду...

- Э... спасибо, - неуверенно оглянулась я, но, против ожиданий, Шииры так и не надумали напасть. Правда, и уходить, судя по всему, никуда не собирались.

- Не волнуйтесь, они не нападут, - усмехнувшись, сказала моя сопровождающая. - По крайней мере, сейчас. Полночь - не их время, они не рискнут пробовать нас на прочность прямо сейчас. Если, конечно, в их головах осталась хоть одна капля разума.

- Почему?

- Потому что их мало, - победно улыбнулась девушка и выразительно покосилась на притороченный к поясу меч.

Я снова беспокойно огляделась, но почти сразу поняла - так и есть. Шаддары, при всей своей силы и несомненной грозности, оказались в меньшинстве. Воинственных девушек было почти в два раза больше. Просто они казались меньше и скромнее в размерах, гораздо более изящными и воздушными. Невесомыми и с виду неопасными противницами. Не смотря даже на то, то от их легких тел ночь осветилась, будто днем, а вдоль Ущелья не осталось даже крохотного местечка, где не появилась бы, красноречиво поигрывая оружием, крылатая воинственная красавица. Однако, если учесть, что каждая из них не один десяток (или, может, сотню?) лет провела на границе, старательно следя за тем, чтобы та не нарушалась, а при каждом удобном случае еще и ввязываясь в скоротечную схватку... мне разом стало понятно, отчего Ширра все еще колеблется и не решается отдать очевидный приказ.

- Мы сомнем их, - уверенно отозвалась вторая девушка в латах, угрожающе сузив глаза. - Не в первый и не в последний раз. Если они только сунутся на нашу территорию, мигом получат меж рогов... жалкие бесхвостые мыши!

- Тише, Мира, тише, - поморщилась женщина постарше, но такая же ладная и изящная, как молодая соседка. Морщин у нее, разумеется, не было, но глаза... другие они были. Глубокие и, мне показалось, мудрые. - Шаддаров не стоит злить, дитя, даже имея троекратное преимущество. Гнев дает им силы. Ярость подпитывает их тела. Незачем дразнить спящего дракона, когда у тебя под рукой нет скалы, которую можно в одно мгновение обрушить ему на голову.

- У нас теперь есть Госпожа! - победно улыбнулась девушка. - Тебе ли не знать, Гаори, что это означает?!

- Госпожа устала и ослабла, - охладила пыл молодежи Гаори, властно кивнула, чтобы все расступились, дав ей место, после чего повернулась ко мне и сочувственно улыбнулась. - Мне жаль, что тебе пришлось вступить с шаддарами в бой, когда наш народ был так далеко. Жаль, что ты пострадала и потеряла много сил. Мы видели зарево Вьюги, ощутили твою боль и сразу поспешили навстречу, но успели только слететь с Пика, как Лаура заметила твой слабый след. Хорошо, что ты успела добраться до Границы, Госпожа Беатрис. Через Ущелье шаддарам запрещено заходить, иначе - смерть. Скоро твои силы восстановятся, и ты сможешь отомстить за то, как с тобой обошлись. Но... как же так вышло, Госпожа, что ты не почувствовала нашего зова и попала прямиком в Иир?! Как эти исчадия сумели тебя обмануть?!

Я моментально помрачнела.

- Так вышло.

"По глупости и чьей-то излишней доверчивости!"

- Хранитель при тебе? - совсем другим тоном осведомилась Гаори.

- Нет, - буркнула я, став совсем мрачной: кажется, эта тетка отлично знала, кем и чем был для меня Рум. - Вернулся к Теням.

- Разорвал Оковы?! - громко ахнул кто-то. - Неужели этот предатель сумел обойти наговор на смерть?!!

- Нет! - неожиданно рявкнула я, разворачиваясь и взглядом ища ту, что посмела оскорбить моего лучшего друга. Нашла. Зло прищурила глаза. Секунду изучала красивое лицо под густой шапкой медных волос, а потом тихо сказала: - Он отдал эти оковы мне. Целиком. Вместе с вашим наговором и самим посмертием. Вместе с прежней силой и тем даром, которым когда-то владел при жизни. Если бы не это, я бы не ушла из Иира. И если бы не он, у меня еще две луны не отросли бы крылья. Поэтому если кто-нибудь еще раз некрасиво отзовется о Руме, я лично отверну этой грымзе голову и брошу вон тем Шиирам. В качестве развлечения. Это понятно?

- Д-да, Госпожа, простите, - судорожно сглотнула рыжеволоска и поспешила затеряться в толпе. Остальные пугливо подались в стороны, моментально примолкнув.

Я медленно обвела глазами недоумевающие и озадаченные лица вокруг. Аллиры... древняя, когда-то великая, разумная и мудрая раса. Половинка некогда великого и единого народа. Они едва ли первыми пришли в этот мир, когда он был еще очень юн. Они взрастили эти леса. Создали эти горы. Магией своей напоили реки чистейшей водой и дали миру то, чем он и по сей день прекрасен и неповторим - они дали ему первые зародыши новой жизни. Мужчины, отлично понимающие Огонь и ведающие Землю, заново разделили равнины. Подняли горы, опустили низины, сравняли холмы и наполнили озера влагой. Женщины охотно играли с погодой, по желанию творя бури и грозы, смеясь под тугими струями воды и заставляя освеженную землю очнуться от долгого сна, встряхнуться, дать молодые побеги и корни. Они были едины с природой. Чувствовали ее. Любили. Лелеяли и трепетно заботились, как только могут заботиться о ласковой матери подросшие дети.

Как же так вышло, что, радея за перемены, они не нашли между собой общего языка? Как получилось, что глупый спор с временем перерос в настоящую свару, а затем - и в кровопролитную войну? Разве так много было нужно, чтобы достичь согласия? Разве не одного и того же добивались они, помогая заселить пустые земли своими смертными детьми? Разве так трудно оказалось признать свои ошибки и вместе исправить былую оплошность?

Видимо, да.

Вот только, если среди людей такой спор заканчивается битой посудой и недельным молчанием, среди могущественных почти богов он затянулся на долгие, долгие годы. А потом привел к тому, что вместо одного народа в Мглистых Горах появилось два - одиноких, неполноценных, озлобленных и неспособных на перемирие. Слово за словом, обида за обидой, непонимание, зависть, раздражение, злоба... оказывается, как мало нам надо, чтобы возненавидеть некогда близких людей! Неловко брошенный упрек, ответная сухая фраза, скупое сочувствие и - готово! Даже великие не сумели противостоять этим смертным грехам!

За века они разрушили многое из того, что было построено прежде. Забыли о том, для чего были призваны. Оставили свои города, забросили старые дела, им не стало дела даже до созданных и любовно взращенных дери, из-за которых и разгорелся этот нелепый спор. Люди... эльфы... гномы... все мы - некогда любимые, а теперь - заброшенные дети тех, прежних Крылатых. Когда-то они помогали нам. Вели. Подсказывали и с затаенной гордостью следили за своими успехами. Земля цвела и пела. Холмы зеленели и росли. Звенели ручьи, полнился птицами лес, и мы с благодарностью смотрели на Летящие Пики, понимая, что многим обязаны его бессмертным обитателям.

Теперь этого нет.

То, что построено, оказалось в руинах. То, что росло, давно не дает никаких всходов. То, что жило и радовалось, больше никогда не откроет солнцу свой невинный лик. Земля впервые узнала, что такое свирепый пожар магии. Реки впервые надолго сковало льдом. Пылали души. Горели леса. Холодели сердца и черствели под слоем подозрительности лица.

Они слишком поздно остановились - только дойдя до края и едва не упав в пропасть, только обратившись к запретному знанию и подняв из могил мертвецов... ценой сотен и тысяч собственных жизней и жизней своих погибающих творений... после боли и крови... бегства и предательства... почти полного уничтожения своей колыбели - Шаиира, обращения в жалкие развалины Ледяных Чертогов... только тогда они на время остановились. Опомнились, огляделись, с горечью признали, что не сумели ничего доказать. А потом разошлись по своим убежищам - скорбеть по погибшим, хоронить павших, жалеть об утраченном и смутно надеяться, что когда-нибудь придет время возрождения.

Они ничего не забыли, нет! - вот что я увидела в череде одинаково черных лиц. Ни некогда прелестные девы, ни одичавшие без женской ласки мужи. Никто не забыл тех смертей. Никто не простил совершенного предательства. Они всего лишь терпеливо ждали, пока качнется чаша весов, и старательно блюли шаткое равновесие, пока в том была необходимость. Пока белокрылые Аллиры были слишком слабы без своей королевы и ее могучего амулета... того самого, что был много веков назад утерян, а потом случайно обнаружился в королевской сокровищнице... тот самый, так мирно покачивался теперь на моей шее... а шаддары - слишком малочисленны, чтобы повторно рисковать соваться в Ледяные Чертоги без приглашения.

И так было ровно до этого дня.

Я видела, как горят торжеством души стоящих вокруг женщин. Как теплится в них надежда, что с возвращением магии это долгое противостояние, наконец, закончится. Как мрачно прикидывают свои шансы шаддары и остро жалеют, что в самый последний момент упустили столь дивную возможность навсегда подрубить своим прекрасным соперницам крылья. Аллиры ждали только меня. Меня и мой Белый, переполненной древней мощью покоренного Льда, Риалл, чтобы нанести по давним врагам сокрушительный удар. Их больше, их в несколько раз больше, и по силе эти хрупкие создания мало в чем уступят своим громогласным противникам. А если в чем и уступят, то с лихвой компенсируют эту разницу скоростью, маневренностью и больно жалящими мечами, с которыми, надо думать, научились неплохо обращаться. Они вернули себе потерянное преимущество, вернули утраченную королеву, смогли дождаться, пока ее крылья не выросли, а чудом найденный амулет не отыскал себе новую хозяйку. Они почти счастливы, что моя судьба так странно сложилась, Ширра так и не сумел заполучить себе знаменитый, без вести пропавший после смерти Миарисс, но теперь вернувшийся в мир Белый Риалл, за которым так долго охотился. Всего за одну ночь они стали почти вдвое сильнее... в то время, как шаддары уже старательно размышляют над тем, как бы свести на нет это неожиданное преимущество, а потом, не теряя времени даром, одним махом добить эту надоедливую белобрысую мелюзгу.

Что и говорить: один народ, одни мысли, одни планы. Но в каждом их этих планов мелькала лишь одна фигура - я. И я, читая сейчас эти переполненные ненавистью души, лихорадочно пыталась хоть что-то предпринять.

Что будет, если я приму старые правила и уйду вместе с новообретенными сестрами в далекие и безопасные Ледяные Чертоги? Что случится, если Шииры сейчас отступятся и на время оставят нас в покое? Долго ли продлится это вынужденное перемирие, наполненное новым ожиданием и далеко идущими планами?

Не уверена.

Скорее всего, как только я восстановлюсь и окрепну, как только полностью освою силу Риалла, эта белокрылая братия немедленно начнет готовить и осуществлять былую идею: отомстить. А шаддары, совершенно не горя желанием дожидаться моего настоящего взросления, приложат все усилия, чтобы этому помешать. И значит, у меня не будет ни дня, ни часа, ни минуты покоя без нервного ожидания их торжествующего рева под окнами собственных покоев. Значит, насколько я вообще понимаю эти души, у нас не просто не будет короткой передышки, а, вполне вероятно, буквально завтра же Ширра приведет своих демонов к Ледяным Чертогам, чтобы как можно раньше, как можно быстрее и жестче избавиться от такой занозы, какой могу стать я в этой бесконечной войне.

Но разве этого хотел от меня Рум?

Разве для того привел в Мглистые Горы?

Разве ТАКОГО он хотел для СВОЕГО... нет, НАШЕГО Народа, когда отдавал мне последние крохи своей нерадостной жизни?!! И для того сделал все, чтобы я обрела крылья и сумела взглянуть на Летящие Пики совсем с другой высоты? В конце концов, ради для такого будущего судьба мне позволила расти вдалеке от этого ужаса?

Я крепко зажмурилась, торопливо изгоняя из головы чужие мысли и ненужные желания. До боли сжала кулаки. Глубоко вздохнула. Наконец, решительно повернулась, еще раз оглядела все вокруг и...

Под испуганный вздох своих неслучившихся сестер взмыла под темные небеса.

- Ширра! - позвала, страстно надеясь, что не делаю очередную глупость. - Варротен Тер Ин Са Шираккх! Отзовись! Я хочу говорить с тобой!