Танец ангела

11

Ян Меллестрём засиделся на работе, копаясь в базе данных, и тер глаза, когда становилось больно от мелькания на экране.

В выходные он едва мог дождаться рабочего дня. Механически что-то ел, тупо смотря поверх тарелки, и мечтал дорваться до своих файлов. Это было его первое серьезное дело, и, просыпаясь после заполненной сновидениями ночи, он чувствовал азарт, как будто после прыжка с парашютом он подвис в воздухе в нескольких сантиметрах от земли. Голова кружилась. Он наслаждался.

«Они не имеют права отбирать у меня мое дело», — думал он, когда пошли слухи, что Биргерсон хочет создать общешведскую комиссию по этим убийствам.

На расследование были брошены все силы, как в деле об убийстве Малин, но тогда не он отвечал за базы данных.

Теперь двадцать человек прорабатывали район вокруг квартиры Джейми, приносили сведения каждый день, слова, слова, слова — и Меллестрём все разносил по своим файлам, перерабатывая каждый день. Винтер ходил к Биргерсону, но по какому поводу, Меллестрём не знал.

Ребята, конечно, заговорили об этом на собрании группы. Фредрик Хальдерс состроил гримасу — которая, впрочем, не сильно ухудшила его вид — и сказал, что скорее съест кусок говна, чем отдаст дело в центр.

Винтер даже засмеялся, что было для него нехарактерно, на собраниях он бывал особенно серьезен.

— Я думаю, Фредрик сформулировал общее мнение группы, — сказал он.

— Стокгольм — отличный город, — сказала Анета Джанали, повернув голову в сторону Катринехольма, за которым где-то далеко лежала столица. — Культурные, вежливые, открытые люди.

— Особенно в районе Флемингсберга, — сказал Хальдерс.

— Ты всегда там выходил? И тебе никто не сказал, что поезд идет дальше?

— Я скорее сожру говно, — сказал Хальдерс.

— Твоя диета несколько однообразна.

— Аналогично с твоими шутками.

— Шутки? Кто шутит?

Винтер с намеком зашуршал своими бумагами, и в комнате мгновенно стало тихо.

— Мы продолжаем работать по двое, или вы продолжаете работать по двое, — сказал он. — Анета и Фредрик сегодня в паре — тут, чувствуется, скрыто много энергии. Остальные продолжают как раньше. А с тобой, Ларс, я бы хотел поговорить после собрания.

Ларс Бергенхем поднял голову. Совсем как школьник, подумал Винтер и продолжил для всех:

— Мы нашли нечто любопытное.

Бертиль Рингмар погасил свет и запустил проектор. Он несколько раз менял слайды с фотографиями двух комнат, потом остановился на одном. Фотограф снимал широкоугольной линзой, и комната разбухла во все стороны.

— Это с последнего, — сказал Винтер и кивнул Рингмару.

Тот поставил слайд с торсом Джейми Робертсона, и Меллестрём неожиданно ощутил нечто вроде… стыда. Как будто он подглядывал за чем-то запрещенным.

— Вы видите, что плечи без повреждений, — сказал Винтер и дал знак Рингмару, чтобы увеличить изображение. — Видите? — спросил Винтер, вглядываясь в экран. Никто ничего не видел. Рингмар увеличил еще. — Видите? — Винтер показал на точку на плече, которая вполне могла оказаться соринкой.

— Что это? — спросила Анета.

— Это кровь, — ответил Винтер, и Анете показалось, что его глаза горят ярче проектора. — И эта кровь — не убитого.

Все сидели молча. Анету передернуло, и она провела рукой по волосам.

— Черт побери, — сказал Хальдерс.

— Кровь не его… — повторил Бергенхем.

— Когда мы… когда ты это заметил? — спросила Анета.

— Два часа назад, рассматривая снимки при утреннем солнце. Свет был подходящий.

«Но пришел он сюда, когда было еще хоть глаз выколи, — подумала Анета. — Все дрыхли, кроме этого супермена».

— Из лаборатории перезвонили, когда результаты были готовы.

— И они подтвердили? — спросил Хальдерс. — Там было столько крови, мягко говоря.

— На сто процентов.

— И мы можем теперь искать?

— А как искать? — вставил Меллестрём. — Если в полицейском регистре нет такой крови, то мы остаемся где были.

— Это негативное мышление, — сказал Бергенхем и укоризненно посмотрел на Меллестрёма, нарушающего общий энтузиазм.

— Это реалистичное мышление, — ответил Меллестрём. — Пока не будет электронной базы ДНК, мы далеко не уйдем. Причем кровь надо брать у всех при рождении.

— Знаем мы твои мечты, — сказала Анета.

— Давайте порадуемся этому прорыву, — опять съязвил Хальдерс.

— Мы все всё понимаем, — сказал Рингмар, и Меллестрём замолчал. Рингмар стал показывать видеозаписи из комнаты, и группа начала обсуждать рисунок следов.

«Какие ужасные кадры, — думал Винтер, — мы видим именно то, что видел убийца, и я готов поклясться, что он тоже снимал фильм и сейчас этот фильм с такими же кадрами лежит у кого-то в ящике или на столе».

— Тут мы можем за что-то зацепиться, — сказал Винтер, когда на экране крупным планом появился овал, оставленный следами на полу.

— Похоже на танец, — сказал Рингмар. — И такое впечатление, что он вел себя одинаково при обоих убийствах.

— Какой еще танец, — пробурчал Бергенхем.

— Если бы мы знали какой, мы бы здесь не сидели, — сказал Винтер. — Сара Хеландер будет с сегодняшнего дня над этим работать. — Он кивнул в сторону женщины, сидящей рядом с Хальдерсом. — Да вы же знаете Сару.

Женщина кивнула. Она была вызвана из группы поиска пропавших и была рада случаю поработать у Винтера. Она скрестила ноги, поправила волосы и вместе со всеми стала рассматривать следы на экране.

— Если это фокстрот, то мы можем взять убийцу в любой вечер в клубе «Кинг-Креол», — сказал Хальдерс.

Сара Хеландер повернулась к нему и сухо спросила:

— Ты что-то сказал?

— Ничего, ничего, — ответил Хальдерс и отвернулся к экрану.

— Что тут можно найти? — спросил Бергенхем.

— А что вообще можно найти при расследовании? — парировала Сара, и Винтер кивнул. Сара была права. В их работе все было невозможным, до тех пор пока не становилось реальностью. Почему бы и не танец? — вяло думал Винтер. Он записал название диска из CD-проигрывателя в комнате Джейми, дал задание Саре. Где-то лежит фильм со звуковым фоном, и это может оказаться музыкой и… чем-то еще… что никто не хотел бы услышать… кроме тех, кто хочет именно этого.

— А что говорят об этом в Лондоне? — спросила Анета.

— Я пытался найти их шефа сегодня утром, но он был недоступен, — ответил Винтер.

— А через Интерпол? — спросил Хальдерс.

— Нет, сейчас уже надо только напрямую.

Ларс Бергенхем слушал и делал пометки. Винтер остался стоять после собрания, где стоял, Ларс сел рядом.

— Постарайся все сделать так тихо, как сможешь, — сказал Винтер.

— Сколько их? — спросил Бергенхем, но больше для порядка.

Винтер положил на стол пачку сигарилл, встал, поднял жалюзи. Группа подростков приближалась со стороны гимназии «Кристинелюнд». Судя по всему, они шли с ознакомительным визитом к стражам закона и порядка. Отряд возглавлял немолодой мужчина, как морщинистая собака-поводырь. Ребята были почти ровесники убитым. Винтер почувствовал боль между глазами.

— Тебе все ясно? — спросил он, поворачиваясь к Бергенхему.

— У меня есть хотя бы неделя?

— Посмотрим. Есть парень, с которым ты должен встретиться прямо сейчас.

Не дожидаясь вечера, Винтер поехал домой. Такова привилегия начальства. Он был очень голоден и сделал омлет с помидорами и двумя картофелинами. Вид помидора под вечерним солнцем напомнил на мгновение о родителях.

Винтер был неспокоен, какой-то зуд дергал его изнутри. Он пошел было поставить диск, но передумал. Хотел открыть пива, но остановился и решил вместо этого, наоборот, пробежаться в лесу вокруг замка. Он натянул свитер — и тут зазвонил телефон. Звонила одна из его подружек. Это была отличная идея.

Как только Ангела вошла, он обнял ее сразу у дверей и потянул в кровать, не в силах больше ждать. Но ему казалось, что прошла вечность, прежде чем его тело после долгих колыханий наконец освободилось.

— Ты очень хотел, — сказала Ангела, когда они отдыхали, лежа на спине.

— Ты тоже, — сказал Винтер.

Зазвонил телефон, стоящий на тумбочке со стороны Ангелы.

Она повернулась спиной, и он успел рассмотреть ее красивую попу: сказочную женскую крутобедрость и округлые полушария.

— Алло? — сказала она. — Да, он здесь.

«Какая смелая! — удивился Винтер. — Она ведет себя как моя жена».

— Даю ему трубку, — сказала Ангела и прошептала: — Это инспектор из Лондона. Мак-что-то-там.