Тараканьи бега - 2 (СИ)

Глава 11. Два подарка

И н т е р л ю д и я

локация — Лаёильна, спустя пару суток

Хельга не любила женщин. Впрочем, она и с мужчинами особо не сближалась, но с ними-то хоть потрахаться можно, а что взять с женщин? И они ей обильно отвечали взаимностью. Мужчины всё-таки достаточно редко доставляли ей гадости просто так — причины у них, конечно, те еще! — ну, не дала или честно победила кого, или кого хитро обошла. Не говоря уж о том, что убила у него родственника. Или тому за неё заплатили. А эти… Едва ли не с первого взгляда, с первого слова… А уж после первого разговора… Пустить гнусную сплетню, подчеркнуть мелких промах, сворой встать против неё в пустячном споре… Или просто — демонстративно при её приближении хором подняться из-за столика, расхватать кавалеров и едва ли не с фырканьем оставить её в одиночестве. Сколько таких эпизодов было у неё! Да и пожалуйста! Она переходила к мужскому карточному столу, садилась и начинала играть! И если и не выигрывала, то уж партнеров на следующий тур контрданса находила!

Но и это всё в новой жизни Ольга хотела изменить. Не говоря уж о том, что отверженность в дамском обществе — это один из маркеров, по которому Хельгу будут искать, но она же решила, что друзья теперь у неё будут не только из высших сущностей, тогда чего ради отказываться от подруг?

А начинать, так с самого верха. Королева Лаёильна! Её величество Вилления, первая этого имени.

Как Хельга и надеялась, не успела по прибытию она устроиться в таверне — золото на то теперь было! — как наутро в её двери постучал посыльный из банка: «Леди Ольга! На Ваш счёт поступили деньги! Извините, что беспокою, но оплачено Ваше о том извещение!»

«Вот же настырный торговец!» — улыбнулась она.

Торопиться она не стала — ждала посыльного и из почты. Не дождавшись, сначала встревожилась: не задумал ли Сверг зажать артефактную часть награды? Но не спеша откушав чаю, вспомнила, что извещение о деньгах было “оплачено”… Торговец! И на этой мелочи сэкономил: получив деньги, она по-любому сама наведается на почту!

Так и не поняла она другого: почему этот самец хомо мало того, что не написал и двух слов — ну, хотя бы, поздоровался и напомнил ей, чтоб сидела тихо и не рыпалась, — зануде такое как раз в стиль было бы, — так ещё и закрыл возможность ответить на отправителя! Неужели она успела допечь его чем-то?! Но чем? Она же была совершенно скромной и очень послушной девочкой. Только один раз укусила за ухо и один — попыталась убить. Так посидел бы он со жвалом в груди сто сорок четыре года — и у него нервы бы расшатались! Или дело как раз в этом? Он не может забыть тот длинный мешок костей, который тогда увидел?

Да забери его все демоны в глотку! Орки любят говорить, что бабу с возу — волкам забава, но у женщин дроу есть другая поговорка: мужем меньше, мальчик — слаще!

Ладно, над нею касательно Сверга висит клятва Системы. Исполнит — и всё! А если для того его надо будет разыскать — она найдёт. И не таких находила.

С королевой Хельга ничего нового придумывать не стала: смиренная просьба лично передать налог. Просьба считалась допустимой при налогооблагаемой сумме выше трёх тысяч золотых. Правда, обычай требовал ещё и подарка, и вот тут разочаровывать ее величество не рекомендовалось никому, чего уж говорить, если речь шла о приватной аудиенции, которую запросила Хельга.

«— Ах, я такая застенчивая, — объясняла она мажордому. — Выставляться перед толпой людей мне будет неловко.

И глаза её при этой просьбе сияли отчаянной синевой, и щёчки отчаянно краснели, а в протянутой к нему её ладони едва ли не дрожала трогательно-беззащитная веточка коралла, в лодочках-листьях которого перекатывались отчаянно редкие три розовые жемчужины. Ну, как было не посодействовать такой милоте?

Что подарить королеве, у милой девушки теперь имелось. И, судя по тому, сколько потребовалось от неё усилий, чтобы расстаться с подарком, Виллению Первую разочаровать он не должен. Браслет. Он настолько невесомо оплетал запястье, что мог бы быть принят за татуировку, если бы не блики от его драгоценных камней. Тысячу золотых он стоил бы даже без магии в нём заключённой. А это — плюс шесть к защите от ментальной магии, направленной против носителя и плюс шесть к такой же атакующей магии самому носителю. А учитывая, что браслет можно оставить на себе, даже когда всё остальное снято — такая возможность давала дополнительные варианты… Как защиты, так и наоборот. Ведь среди царствующих персон немагов не водится.

Этот предмет ей был передан вне жребия: он имел ограничение — женский. К остальному прилагался протокол жеребьёвки. Она не поленилась — проверила.

Самец хомо не постеснялся для механизма жребия использовать книгу «Дом на болоте». Она её знала — та была издана ещё при её жизни. Она её даже читала. Ей даже было страшно при чтении. Она даже едва не прослезилась, когда погибла последняя… Хотя жалеть ту гадину было не за что.

Как Хельга всё проделала, распутал следователь. Умный, зараза! И не только с тем болотом — он потом даже среди загонщиков был. Не понял он только одного — мотива. А заказ на них оплатила племянница. «Пусть им будет страшно! И пусть никто из них не поймёт, из-за чего! Как я все шесть лет не понимала — за что они со мною так?!» А всё было просто: мать девочки вырвалась из этого болота и стала счастлива. А они — нет. И ещё они никак не могли отобрать у девочки наследство. Ну, никак! Никак не могли даже убить её. Тогда бы не получили вообще ничего. Они немного ещё надеялись, что после совершеннолетия она разорит компанию. Но девочка характером пошла в хищного крокодила-отца и преуспела. А потом отомстила. И дом… После их смерти получив дом в наследство, сожгла его. «Ах, несчастный случай! Слуга пьяница! И сам сгорел, и дом спалил…» Крокодилища.

Так, жребий. Алфавитный список артефактов. Триста двадцать восемь страниц в книге. Последнюю цифру в этом числе Сверг взял за номер страницы, среднюю — номер строки, первую — за номер слова в ней. Плюс ещё одиннадцать последующих. В его имени (Сверг) — пять букв, в её (Хельга) — шесть, так что, если в слове нечётное количество букв — артефакт его, чётное — её. Нечётных оказалось больше шести, что ж остальные — её. Конечно таких механизмов можно придумать кучу, с тем, чтобы, наконец, нужные предметы достались, кому надо. Но обе половины были где-то равны.

Ей помимо браслета досталось:

— перчатки лучника, плюс сорок четыре двенадцатеричных процентов к дальности выстрела, и столько же к вероятности крита… (да, когда, скажем, на вас несётся вепрь, и стрелы всех прочих не могут пробить его свалявшуюся, превратившуюся почти в броню шерсть, а твоя находит в ней щель — это впечатляет. Если она встретится со Сверговой эльфийкой, у ней будет, чем перед тою похвастать);

— кинжал последнего шанса, не разрушаем, не обнаруживаем вплоть до божественного уровня («Самый бесполезный, — вздохнула Хельга: — У героя и так всегда есть его рюкзак, с многочисленным оружием, которое тоже обнаружить можно с помощью почти божественных навыков.»);

— плат мага — совместимый с любыми наплечниками шейный платок, снижающий в два раза время отката любых заклинаний, время действия — пятнадцать минут, собственный откат — сутки;

— прыгун — статуэтка прыгнувшего зайца, позволяющая раз в сутки совершить телепортационный прыжок на гросс ярдов — с гарантированно безопасной точкой выхода. (Хельга знала, что отсутствие там врагов эта формулировка не подразумевает. Она гарантирует, что в конечной точке прыжка Вам не случится оказаться внутри скального монолита, в пламени пожара или, прыгая, скажем, из закрытой комнаты башни, высоко воздухе.);

— огневик — стержень, способный раз в час извергать мощное пламя (слово “мощное” в описании, — поняла Хельга, — намекало, что испытание надо будет проводить на безлюдном острове, на совершенно безлюдном.).

Хельге очень хотелось сбагрить бесполезный кинжал королеве. Красив тот был почти не менее браслета, и при этом грозен до плотоядности! — в обоих своих ипостасях — и когда был заключён в коротких своих ножнах, так и без них. Особенно — Хельга в зеркале полюбовалась — когда его, на запястье невидимого, обнажали, и он внезапно из ничего являл свою хищную сущность.

«— Я буду тебя звать Гадюка!» — подумала женщина.

Но у магини последний шанс — её магия, а не её сталь. А без магии на трон не взойдёшь. Да и для женщины привлекательней украшение, а не оружие. Нет, экономить она не будет.

— О, какая прелесть! — встретила королева подарок, однако, в руки взять не поспешила. — Но сначала… Положите его вот сюда, — и указала на…

На чашу весов? Весы? Ах, вот это что — Хельга подобное в своей прошлой жизни видела и теперь узнала: этот артефакт определяет истинную весомость того или иного предмета, но не общую, а для того, на кого он настроен. А заодно и его опасность. Тоже — для конкретного субъекта.

— Как интересно! — очень непосредственно воскликнула девушка, её глаза переполнились синевой, ресницы взметнулись… Казалось, ещё чуть-чуть — и она вприпрыжку помчится к волшебной диковинке, но воспитание взяло своё, Ольга… — какое необычное имя! — Ольга сначала всё-таки склонилась в реверансе: — Слушаюсь Ваше Величество! — и скользнула к весовщику.

— О!.. — произнесли они обе.

Чаша весовщика озарилась мягкой голубизной — полная безопасность! — но Ольгу удивила цена — три тысячи золотых…

— Что тебя удивляет, дитя моё?

Девушка улыбнулась.

«Вот, стерва, ты и прокололась! — про себя хмыкнула королева: — Если у тебя, там в вашем верхнем мире есть дети, то они вряд ли младше моих!»

«Вот же стерва! В два слова расколола! Какой же я стала за эти годы беззащитной!»

— Меня порадовала цена — для Вас она в три раза выше, чем для меня, Ваше величество. Значит, я угадала с подарком. А то я очень сомневалась: мне почему-то очень хотелось подарить Вам вот это, — и в руках у девочки, умеющей по-женски снисходительно улыбаться, оказался кинжал, который и в ножнах выглядел, как встревоженная посторонним шорохом смертельно ядовитая змея. — Разрешите?

Ксана убрала с оценочного артефакта браслет и вопросительно взглянула на владычицу архипелага. Та молча опустила ресницы.

— Изначально предполагалось, что цены на эти предметы приблизительно одинаковы… — пробормотала посетительница и аккуратно возложила оружие на чашу.

— О!.. — опять произнесли они обе.

— …Они таковыми и остались… — закончила водяная тварь свою реплику тоном, в котором не осталось ничего детского.

— Кто знает об этих предметах?

— Я. Тот, кто мне их прислал — торговец из другой локации. И тот, кто собрал их вместе или, возможно, их изготовил — артефактор из нулевой локации.

– “Нулёвка”, вот оно что… — понимающе кивнула та, что выглядела постарше. — Но тогда получается… — она подержала паузу… Только на это раз на лице той, что выглядело ослепительно юной, не дрогнул ни один мускул, не образовалась ни единой морщинки, и старшая сдалась: — Что ты хочешь за второй?

— Ничего, обременяющего Вас, Ваше величество, а лишь Ваше доверие и чуточку участия к судьбе бедной беззащитной девушки, волей судеб заброшенной в пределы Вашей державы.

— Ну да, бедная, — не поддалась на умоляющий взгляд коронованная стерва, откровенно скосив взгляд на увесистый мешок с налогом. — А уж какая беззащитная… Это правда, что ты выжила, столкнувшись с кутулшем? — и не дожидаясь ответа, задала следующий вопрос: — Каким образом?

— Можно сказать, я заранее умерла.

— Как бессмертная?

— Как ксана. Я его почувствовала первой и около двадцати минут даже не дышала.

— Эх, тоже не подходит! Хотя… Как ты его ощутила? Первой-то?

— Сперва — моя боковая линия, следом — паническая атака. На всех. Убегали словно бы даже водоросли. Ну, и все рыбы — акулы в том числе. Все — в одном направлении. К берегу. Я сумела удержаться.

— Спасибо, все к берегу? А если пересилить себя и рвануть в противоположную сторону? — раздумчиво проговорила королева. — Застыть не помогает, может, потому что мы не ксаны, нам дышать надо… — и другим тоном добавила: — Разрешаю тебе подарить мне этот кинжал. И поясни, в чём должно выразиться моё “необременительное участие”?

— Я очень скромная девушка, мне совсем не нужна никакая известность — ни о моём внезапном богатстве, ни о моей удаче с океанским чудовищем. Даже о Вашей доброте, позволившей мне встретиться с Вами наедине, Ваше величество… Чтоб не завидовали лишённые этой чести.

— Неожиданно… Но ты права — абсолютно необременительно.

— И ещё…

— Ещё?! — королева чуть добавила холодка.

— Вы, конечно, знаете, что я Ваша письменоша и потому — почти Ваша капитан.

— Почти?

— Мне перед первым моим заплывом выделили капитанскую каюту, капитанский стол и капитанскую шляпу. Но без прочей его амуниции я чувствую себя каким-то ненастоящим капитаном! У Вас же бывали капитаны женщины?!

— Моя прабабка, — пожала плечами правнучка пиратки.

— Ой, расскажите!

Они проболтали больше часа. Узнав и поразившись, что у бесстрашной ксаны «шитьё» на четырнадцатой ступени, королева пообещала той капитанский мундир первой королевы Лаёильны. Шелкам сносу нет, но нити, которыми сшиты отрезы, почти истлели. Перешивать всё нужно заново.

И королеву очень удивило, что Ольга работу на её почтовое ведомство решила продолжить.

— У тебя теперь в банке шесть тысяч золотых, зачем тебе таскать письма?

— Не наплавалась.

Ещё Вилления несколько раз собиралась спросить: «Сколько тебе лет?», но удержалась — не всё сразу. Ксана явно от кого-то скрывалась, и она за все полтора часа болтовни умудрилась о себе не рассказать ничего. Нет, ну совсем НИ-ЧЕ-ГО! А давить на неё не хотелось никак… НИКАК! Королева даже на себя головой покачала: давненько ей не случалось озабочиваться тем, чтобы, часом, не обидеть собеседника, не разбудить в нем ненужных подозрений. Хм… Подозрений на что?..

Вместо того, она напоследок скинула ей свою карту архипелага. Не самую секретную, конечно, но бессмертные и за такую платили тысячу золотых: на ней было указано местоположение известных погибших кораблей с ценным грузом, а главное — план Селетрия, затонувшего века назад города. Глубины там вполне доступные — два-три десятка футов, но местных в тот район не заманить: больно чудища там часто встречаются… В уж акул… Но вот её прабабка именно оттуда прибыла с сундуком золота и набором артефактов, которые помогли ей взойти на трон.

Девочку, чтобы она не рыпалась, Вилления предупредила. Но… Но бессмертных она знала: первую свою смерть они смертью не считают. Ольга в Селетрий наведается. Осмотрится, приценится. Может, даже не умрёт — выжила же она после встречи с кутулшем! А вот, если после этого решится повторить… Тогда у них будет очень серьёзный разговор. Который начнётся с того, что она покажет ей немного другую карту.

А если та сразу не решится… Королеве спешить тоже никуда не требуется, пусть ксана наберётся опыта, мощи — никуда она не денется, однажды заговорит, и тогда Вилления повторив фразу про акул, добавит, что акулы там сплошь тигровые… Нет, Ольга сама попросит задание, сама. А то торговаться с этой “девочкой” — только нервы жечь.

Так что, пусть пока поплавает, пусть вволю повыставляется по тавернам адмиральским костюмом. И пусть на неё ещё раз посмотрит Феонор. Неужели он и на этот раз не сумеет затащить её в постель? И не расскажет потом своей королеве, как с ней? Подробно-подробно. С иллюстрациями, демонстрациями и с наглядной агитацией?

…Вернуться из мира терпких разговоров, сладких прикосновений, жгучих проникновений в этот тусклый мир и в эту скучную секунду женщине помогло то, что ладонь очаровательной, синеглазки вдруг под её рукой задеревенела. Да нет же! Впрямую от тебя ей этого не нужно — ни сейчас и никогда. Ей нужен мужчина. Ей нужен Феонор, а ты…

— Вернёшься со следующего круга — заходи. По-простому. Моему мажордому больше не плати — хватит с него. После обеда я делами стараюсь не загружаться. Тебя пропустят, и мы поболтаем.

И н т е р л ю д и я

Локация Диверия — «Тлеющая свеча», за пару суток до этого.

— Говорите! — кивнул я оркам, заставив себя оторвать взгляд от орчанки, от её царственной осанки, от её цветущего декольте.

Она мой взгляд заметила, но только улыбалось. Она словно подтверждала: тебе — можно. Ведь это — для тебя, это — твоё.

Сейчас лишних выпровожу и…

— В городе — триккты, — всё поломал Ветогг.

— Подробней! — едва не зарычал я.

— Мы в «Кривом роге» хабар сдали, — отвечать начал Оггтей. — В процессе появился триккт увидел щиты и потребовал себе мой последний. Я отказал. Он оскорбил. Дуэль. Я победил. Всё.

— Что думаешь? — обернулся я к Тарре. Но опять вмешался Ветогг:

— Я, когда ждал его с арены, мне Тоггорий — хозяин таверны — сказал, что по городу слух прошёл, что кто-то видел Кеттару. Вот они и нарисовались. Сразу скажу: узнали не от нас, мы молчали.

— Плохо, — проговорила Тарра. Вся поволока из её глаз ушла. И вся жизнь — из её голоса. — Прошло уже несколько часов. Теперь они, что я в городе, знают уже не предположительно, а наверняка.

— Откуда?

— Я бы у каждых ворот подкупила по стражнику. Тем все орки безразличны, для них это не предательство, это приработок. Триккты не глупее меня, — и вздохнула: — Они и про тебя скорее всего теперь знают. И все врата уже ими перекрыты плотно.

Да, входили мы вдвоём. Орки — те, отдельно от нас, через другие врата, есть там, которые от их «Рога» в двух шагах, а мы с нею — вместе.

— В таверну, ближайшую. Срочно! Там будешь в безопасности.

— Они и их все перекроют.

— Поэтому и говорю: срочно!

— Из таверны запрещается не выходить более недели.

— Через неделю мы и об этом подумаем, — не стал особо спорить я. — У тебя минута — переоденься и приготовься. Мне надо проститься с мастерами.

Встал и практически побежал вниз. И подошёл ко столу с артефактами, наполненных гоблинской несистемной магией.

— Господа, выяснилось: на меня охотятся триккты, они — в городе, я ухожу.

Всеобщий стон:

— Что?!

Мэтр Пгорий — тот, что понял про сингуляционную трансфикцию — тут же их стон конкретизировал:

— Лекс, мы не закончили!

— Лекс, — хмуро уточнил мэтр Гауз, — фактически мы только начали. Ты же это понимаешь?

— Да.

— Понимаю. Ты всё-таки не мастер, — вздохнул он: — Ты — торговец. Что ты хочешь за артефакты? Мы купим. Только уж, — он опять вздохнул: — не задирай излишне цену…

— Я забираю один жезл и одну шляпу, — теперь вздохнул я: — одноярусную. За всё остальное, — я выразительно взглянул на гору предметов, — шестьдесят золотых, — должен же я был переторговать орков. — …и результаты исследований. Хотя нет, вы же ведёте рабочий дневник — чистовую копию регулярно пересылаете мне. И итоговые результаты.

Гауз, можно сказать, отмер:

— Ты же понимаешь, что столько золота мы сейчас по кошелькам не насобираем?

— Перечислите. Трех дней хватит?

— Договорились.

— Не буду больше мешать, — я подхватил жезл почище да шляпу поцелее. — Работайте.

Вышел.

Кеттара уже переоделась и ждала меня. Хотя это у нас на Земле или у них в верхних мирах переодеться у женщины время занимает, а здесь… Зайти за угол, чтобы орков (они ещё были здесь) моими труселями не ослепить — и платье в рюкзак с себя убрать, а на себя из рюкзака вот эти латы натянуть. Два мгновения.

«— Господин, на ней были не ваши трусы.

А ты откуда знаешь?! Просвечивать научилась? — заинтересовался я.

Кельтка хихикнула, а японка тонко улыбнулась:

«— Оставьте пустые мечтания, господин. Просто Ваше бельё категорически не в стиль остальному наряду. Хотя, увидь её орки в том, что сейчас на ней, думаю, они бы и в самом деле ослепли.

— Спасибо, что предупредили, — обратился я к ним. — Удачи вам. Мы пошли.

— Мы с вами. Вам же добавочные три меча лишними сейчас не будут?

Держи друзей близко, а врагов ещё ближе. Кто эти трое — я ещё уверен не был. Но уж пусть будут на глазах.

— Тарра?

— Сейчас не против, — кивнула она.

Умница! Она ясно показала, что решение не окончательно. Теперь мне не придётся озвучивать то же самое.

— Пошли.

Они со своими мечами лишними не оказались. У самого входа в таверну нас перехватили. Трое орков. Они буром попёрли к Тарре. Все здоровые, как Огтей. Меня они б, может, и смели, но столкновение с таким же здоровяком дало мне время выкрикнуть:

— Стража!

Таверна на центральной площади — городская стража фланировала неподалёку.

— Все замерли! — взревел их старший.

И триккты отцепились от Оггтея, Креттег не спеша поднялся с мостовой, а Ветогг сбросил в её камни какой-то каст.

— Что происходит?

— Эта женщина — наша! — выкрикнул самый из напавших здоровый. «Хидигг, орк, 15-ый уровень.»

— Тарра, дорогая, — повернулся я к орчанке, — не беспокойся — иди. Я разберусь.

— Да, дорогой! — лёгкое касание клыком моей щеки, пренебрежительный взгляд на всклокоченных орков, и голоса понижать она не стала: — Разберись с этим быдлом.

И я просто увидел, как абсолютной тьмой налилась её чернь. Интересно, мне показалось, или все присутствующие орки — двое ещё стояли у дверей, охранники, — все еле удержались, чтобы не преклонить перед нею колени?

Кеттара отвернулась и вошла в таверну. Есть, дело сделано!

— Повторяю вопрос, — капитан явно тоже всё заметил, осознал и теперь хотел выяснить, хватит ли у зачинщиков наглости повторить, что ушедшая — «их»: — Что здесь происходит?

— Ничего особенного, капитан, — прорычал Хидигг. — Просто вы видите перед собою живой труп! Эй! Хомо! Я вызываю тебя! Здесь и сейчас! Срок — четверть часа! Без доспехов и на мечах! Исход — смерть! Не струсишь?

Капитан отступил. В обряды бессмертных он не вмешивался. Он только предупреждающе глянул на меня. Ну да, наши уровни для него открытая информация.

— Ты эти детские разводы на детишек прибереги!

— Трус!

— Вот эти, — я выпростал наружу орочье ожерелье, — почти так же кричали.

Я немного опасался за реакцию Оггтея с компанией, но мне надо было вывести мечника из себя. Однако, мой орк меня удивил:

— Господин, совсем забыл… — и вытащил из рюкзака орочью голову. — Вот этот обещал, что от его клыков не меньше единицы в Удачу Вам упадёт.

— Ни хрена ж себе! — пробормотал капитан.

— Так что твои — тоже здесь будут! — показал на ожерелье я. Принял башку, примерил выпирающий клык к остальным, и забросил её в свой рюкзак. Эх, опять на захоронение тратиться придётся! И повернулся к орку чужому: — Здесь и сейчас, срок — четверть часа, доспехи и оружие — любое. Арена — стадион. Исход — смерть! Не струсишь?

— Пошли!

И перед нами заклубился овал перехода на Арену.

«— Господин, Вы же понимаете, что для орка дуэль — это разведка боем? В прямой рубке холодным оружием Вам его не одолеть. Хорошо взвесьте, что вы ему хотите открыть.

Ну, это-то ясно.

Стадион. Или тот же, или точно такой же. И как с прошлыми орками, с этим — я на одном конце поля, он — аккуратно на другом. И, как с Оггтеем, мы одновременно двинулись навстречу друг другу, на ходу переодеваясь. На нём возникло что-то вроде рыцарских лат, рыцарский меч, рыцарский щит — а ещё степняк, называется!

«— Степняк он в степи, а на Арене… Да и он предлагал Вам — «без доспехов»… А сейчас на нём защит от магии навешено…

Учту.

— Эй! — пройдя четверть поля заорал орк. — Пару слов!

«— Коварство — всем им имя! — почти стихами заговорила Несса.

«— Да, господин, он хочет сблизиться.

«— Ага, а я — такой простодушный бледнолицый. Только мне с ним сблизиться требуется тоже.

«— Они говорят: “плоскозубый”, господин.

Пусть говорят. Это его зубы будут висеть у меня.

— Эй! — крикнул я. — Говори!

— Ты что — не знаешь, кто такие триккты?! — целеустремлённо шагая вперёд, проорал орк.

— Я не с этих краёв. Вы мне все на одно лицо, — я шагал тоже.

— Так тебе объяснят!

— Ой, я уже дрожу! Вы сначала в город войдите, стражу разгоните, таверну порушьте.

— От Кеттары даже её род отказался!

— Теперь её род — я! Ей хватит.

— После отказа она считается нашей!

Мы уже стояли. Будь это земной стадион — с разных сторон центрального круга.

— Да плевать мне, кто от неё отказался, и кто её полагает своей. Она — моя!

Я едва не ляпнул, про вкус её клыков, да вовремя в памяти всплыла угроза Тарры: «Ещё кому-нибудь про это скажешь — найду и зарежу!» — и смолчать я сумел.

И ещё я первым успел бросить Молнию. Да, на нём был полностью закрывающий тело доспех и почти полностью прикрывающий лицо шлем. Но у меня было семьдесят одно очко в Восприятии. Я поймал начало его движения, бросающее каст. А это, как в американских дуэлях — кто первый дёргается к револьверу — тот проигрывает.

Мой усилитель был настроен на один накопитель. И Молния всю ману выжрала, но этот орк ещё трепыхался: упал на траву и дёргался. Да и хорошо: голову ему моя алебарда снесла, а лут-то целёхонек!

И н т е р л ю д и я

Локация Диверия, замковый шатёр клана Триккт.

— Хан, моя вина! Но дозволь объясниться!..

Хан чуть не запулил в него Молнию.

— Минута! — еле сдержал он себя. — Шестьдесят секунд! На шестьдесят первой от тебя и головёшки не останется!

— Мы нашли Кеттару. Она сейчас в центральной таверне. Но мои люди перекрывают их все до одной — не уйдёт. Сообщить об этом тебе, я счёл, достойной платой за одну жизнь. Это первое. Второе…

— У тебя ещё и второе есть?

— И четвёртое тоже, мой хан! Я боюсь не уложиться в минуту!

— Не бойся. Ты оправдан. Помолчи, я должен обдумать.

Найдена! Теперь у него две новости для верховного хана. Нет, он не прогадал, когда не давал в своём окружении гнобить умников. Конечно, на курултае посмеются, что два таких чуть ли не одновременно продули свои дуэли, но это будет на курултае, где ханов его уровня больше может и не быть вообще. Попасть на глаза Верховному — дорогого стоит.

— Продолжай.

— Второе. Мой противник называл бешеную Кеттару «Тарра, дорогая». Она ответила обращением «дорогой» и подчинилась его приказу покинуть место возможной схватки. Спустить подобное я просто не мог…

— Молчи!

Хидигг послушно замолчал. Он понял своего господина. Переварить сведения о послушной высокородной строптивице не просто. Его хану надо опомниться.

— Продолжай, — наконец, выдохнул тот.

— Третье. Член отряда моего противника, орк Оггтей, 14-ый уровень, передал ему голову Бриммера, с тем чтобы «Лекс, человек, 10-ый уровень», добавил клыки с неё в своё боевое ожерелье. На том в тот момент висело три пары таких.

— Ещё и это…

Хидигг опять замолчал. Что ж, теперь твой хан удивит тебя:

— Бриммер проиграл потому что Оггтей владеет техникой Серебряного меча, — хан ухмыльнулся: его умник едва ли не руками затыкал себе рот, чтоб не высказать сомнения в словах своего хана. — Я глянул — подтверждаю. Судя по виденному, у него она только что обретена, но всё равно, что у Бриммера не было никаких шансов, ты же понимаешь? Сейчас я удивлю тебя ещё раз: одна пара из тех трёх клыков, принадлежала как раз самому Оггтею. Мечнику 14-ого уровня, умудрившемуся просрать дуэль непонятно кому 10-ого уровня. — «…которого слушается высокородная стерва Кеттара», — не прозвучало, но повисло в воздухе. — Продолжай.

— Четвёртое. Я всего этого не знал, но попытаться выяснить, чего он стоит в прямом боестолкновении, посчитал необходимым. А уж попробовать опозорить в глазах высокородной Кеттары — тем более. Но, что он — серьёзный противник, теперь очевидно.

— Как у вас прошло?

— Я сблизился с ним на расстояние каста Молнии из моего браслета. Которая должна была, если не покончить с ним, то ошеломить. Я его заболтал и её уже кидал. Но он успел первым. Ни мой доспех, ни мой активизированный навык защиты от неё существенно не помогли. Он добил меня уже оглушённого. Алебардой. Очень необычной. Я таких не видел.

— Подробней!

— Он же человек, плоскозубый, а она… Словно из древних легенд. Когда наши предки бились ещё не стальным, а костяным оружием.

— Но она же пробила сталь твоего доспеха?!

— Я лежал на спине. Он бил по открытому почти горлу. Господин, дозволь просьбу?

— Говори.

— Я не хочу, чтобы часть моей плоти висело на его ожерелье. Разрешите мне выкупить свои клыки?

— Противно?

— Больше страшно. А вдруг это даст ему, какую-то власть надо мною? Я никогда ничего не слышал о подобной магии, но и о том, что орочьи клыки единички к Удаче прибавляют — я не слышал тоже… А вдруг она — за счёт моей пойдёт?

— Думаешь, он согласится?

— Полагаю, да. До сих пор ничего в нём не вызывало презрения.

— Дозволяю.

*

Возвратился на площадь я с орочей головой наперевес. С неё ещё капала кровь.

— Эй! — потряс я ею перед оставшимися двумя. — Кто-нибудь от меня ещё что хочет?!

Но неписи меня даже на дуэль вызвать не могли, а пытаться напасть? На глазах городской стражи? Они отвернулись и сделали пару шагов всторону. Но не ушли. Караул выставлен. Выгнать их отсюда не мог я.

«— Тарра?» — позвал я девушку по отрядной связи.

«— Ты победил!» — выдохнула она.

«— Да. Но мне обязательно надо заглянуть на почту и желательно в банк: я жду поступлений. Потом могут возникнуть проблемы с выходом. Здесь всё рядом, я быстро.»

«— Возьми наших с собою.»

«— Слушаюсь, дорогая», — не удержался от небольшой иронии я.

«— Правильно делаешь, дорогой, — а, вот, в её ответеулыбка не просквозила.

— Парни, за мной! — и я почти перешёл на бег.

Да, я победил этого… «Хидигг, орк, 15-ый уровень», но усилитель теперь пуст. А триккты — они действительно мощный клан, они могут сюда перекинуть кого-нибудь даже из старших локаций. Подобное, конечно, не приветствуется, но, если «очень хочется»? Вроде бы, где-то слышал, что “абрек” переводится “делаю, что хочу”. Схожий менталитет. Да, вон за Хельгой даже в песочницу зубры из шестой локации не постеснялись заявиться!

В банке получилось всё быстро: перевод от Грегора на двенадцать тысяч золотых. Тут же — сделал свой перевод на шесть тысяч Хельге, то есть Ольге; тысячу снял — а то здесь карточек нет, да и я помню, как у Джека Лондона в «Сердцах трёх» миллионщик зарёкся бродить по безлюдным горам без доброй пачки долларов в карманах.

С мешком золотых монет ринулся на почту. Та порадовала наполовину: грегоровские артефакты прибыли тоже, а вот награда от тамошнего Храма — нет. Неужели настоятель решил зажать? Или всё ещё колеблется наградить нас или из-за алебард по-тихому удавить? А может, его награда не подлежит пересылке? Чёрт, я даже не узнал, какому божеству принадлежал тот монастырь! Диверхаун — город большой, возможно аналогичный храм имеется. Зашёл бы, поговорил, не исключено, что храмы между собой связь поддерживают.

На почте пришлось чуть задержаться — надо было под протокол разделить честно заработанное.

Чи-сан, любую книгу!

И за пару минут всё было готово. А когда почтарь уже и предметы запаковал, спросил, что за книжка-то?

«— “Дом на болоте”, господин.

Который про Хельгу, что ли?! — вспомнил я рекомендации отца-настоятеля. — Ну, ты ненавистница! Но не проводить же жребий заново?! Нет, не было на это времени у меня, не было!

«— Хозяин, я вообще не понимаю, при чем здесь Хельга?! Всё требуемое по квесту — вся та паучья требуха — никакого отношения к ней не имеет!

Без неё я бы не выбрался из последней пещеры!

«— Так это квест настоятеля! А наш… Ну, ладно, огромные тыщщи экспы — всё равно бы у нас сгорели, а «прыгун»? А «перчатки лучника»? Эх, эльфийка бы нам за них…

Отстаньте! Нам тоже свой прыгун достался. А без Хельги настоятель не дал бы мне рекомендации для Грегора, и ничего бы не было вообще! А потом именно Хельга выдурила у кузнеца тройную награду — опыт, деньги, артефакты! Мне бы он на чём-нибудь да сэкономил.

«— Эх, а тебя ещё торговцем называют… Клевещут, можно сказать, хозяин…

Чего они разбухтелись? Мне достались:

— бледная моль — мягкая игрушка, вызывает неприметную бабочку, чьим полетом ты можешь) управлять, и чьими глазами можешь видеть;

— звериная кровь — заковыристая алхимическая пипетка, бросаешь в неё, скажем, шерстинку льва или зуб волка, за минуту всё перерабатывается в красную каплю, капаешь себе на тело, и любая волчья стая или львиный прайд примут тебя за своего;

— кинжал асассина — удар, нанесённый им и порезавший тело — смертелен, ладонь бойца должна касаться рукоятки;

— кольцо выхода — нечто вроде телепорта, но телепортировать оно может только на другую сторону любой двери;

— кошачья кольчуга — спасает от одного смертельного удара (интересно, а если от того кинжала? Кто победит?);

— маска двойника — шёлковая полумаска, надеваешь и получаешь внешность любого человека, запечатлённого в твоём интерфейсе, то есть, которого ты лично видел, ограничение по выбору одно — пол, для меня — только мужской.

Откат у всего — сутки, продолжительность действия длящихся — четверть часа. Вот такие здесь артефакты ценою по миллиону баксов.

— Доставить всё — добавил я к ящикам, коробкам и шкатулкам мешок, — в таверну сможете? — спросил я почтаря.

— В какую?

— В «Светоч».

— Так она же чрез площадь?!

Объяснять тому, что мой рюкзак — на треть не мой, времени у меня не было. Желания тоже.

— К личной комнате. Один золотой.

— Желание клиента — закон!

Возвращался к таверне я тоже бегом. Но всё равно едва не опоздал. Метров за сто до неё по командной связи донеслось:

«— Лекс!!»

«— Да?»

«— Скорей! Здесь триккт! Сильный! Задержу! Но на чуть-чуть…»

— Дорогу! — заорал я и понёсся вперёд, что есть мочи.

Только мне с моим, пустым теперь, усилителем в дуэль ввязаться не хватало!

Мои орки тут же сориентировались и, ничего не пытаясь выяснить, обогнали и понеслись впереди меня, освобождая проход, раскидывая встречных. Впрочем, оные сориентировались тоже и в основном успевали отскакивать, но рожок патруля всё же зазвучал.

— Дорогу! — заорал я перед и входом.

Орки охраны распахнули передо мною двери, и я влетел внутрь. И едва не влетел в выходящего. От моего локтя до его бока было не больше дециметра.

«— Корттег, орк, 19-ый уровень, — равнодушно проинформировала меня Чи-сан, и напомнила — Господин, внутри помещений вызов на дуэль Системой не поддерживается. Не дайте себя только спровоцировать.

— Извиняюсь, — буркнул я. — Я торопился.

— А я думаю, ты успел. Выйдем!

— Тарра, дорогая! — через его плечо нашёл я взглядом орчанку. — Ты не будешь против, если я и у этого возьму его доспехи? Смотри, какая отделка! Воронённое серебро! Может, оно настоящее?

— Нет! — устало ответила дама. — Сколько можно на них время терять?! Я устала ждать! Идём.

И она встала.

— За женщину прячешься?!

Рядом с нами, с обеих сторон уже стояли охранники — «дворф, охранник, 99-ый уровень» — светилось над каждым.

— В очередь! — отмахнулся я. — Ваши свою сегодня уже использовали, — и у меня в руках появились две орочьи башки. — Правда же? — спросил я их.

И они послушно кивнули.

— Господа, — вмешался подошедший лощёный эльф-корчмарь. После моего громкого вселения при встрече мы обычно улыбались друг другу. — Напоминаю: нарушение правил поведения внутри таверны карается штрафом, не только денежным — вплоть до длительного отказа от оказания наших услуг. Оскорбление — это тоже нарушение. А при враждебном физическом контакте — вплоть до года.

И штраф в одной — распространяется на все! Ну, орк, дёрнешься?

Он скрипнул зубами и опустил руку. Да и ударить меня он не успел бы — дворфы перехватили б его руку и вышвырнули из помещения.

— О, уважаемый, — тогда повернулся я трактирщику: — На улице я был несколько неосторожен и нашумел. Думаю, следует ждать стражников. Но мне совсем некогда! Будьте добры, извинитесь за меня, — и я протянул ему кошель. Банковские кошельки — приметные и немного разные — на двадцать пять золотых, пятьдесят и сто. Этот, который поместился в кармане, был самым меньшим из них. — Как Вы думаете, хватит?

— Да, господин, Вы же не убивец какой-то. И понимаете правила вежества. Конечно, я должен бы удостовериться в сумме, но банковская печать не повреждена, а Вас ждёт такая женщина…

Он, покосившись в сторону Тарры, расплылся в улыбке, принял кошель и отступил, открывая мне проход в обход оскалившегося от беспомощности… как, там, его? — Корттега.

— Дорогая! — не уделяя более ему внимания, двинулся к Тарре я. — Я весь твой!

Она только головой покачала и, не дожидаясь меня двинулась к лестнице. На ней была всё та же лёгкая броня и, соответственно, сапожки, сверху и с боков усиленные металлическими вставками, но с мягкой, скрывающей шум шагов подошвой, однако, я почти услышал недовольный перестук несуществующих каблучков: дама публично демонстрировала своё недовольство этим залом, этим миром, этой вселенной. И, кажется, ещё и тем, что на ней не было туфель с такими каблучками!

Но у первой ступеньки остановилась, недовольно скосила налево взгляд и неспешно откинула руку. Я успел подхватить её.

«— Не, во, даёт! А ещё орчанка! С шатром вместо дворца!

«— Господин, Ваша последняя фраза была слишком вольной. Вам демонстрируют неудовольствие.

«— А не обойдётся ли?

«— Рекомендую извиниться. И, господин, я чувствую Ваше нетерпение… –

Черт! Чувствует она! А я-то как его ощущаю!

«— …но напомню, что согласно всем канонам, минимальная длительность прелюдии — полчаса, — и вдруг она усмехнулась: — Господин, а если совместить?

И как раз в этот момент коготок — да, у орков и ногти не плоские — когти! — её коготок чуть царапая кожу, прошелся по середине моей ладони — меня аж, до позвоночника продрало!

Совместить секс с прелюдией?

Смех на два женских голоса.

«— Прелюдию с извинениями, господин.

А и точно! Что любое извинение перед любой женщиной начинается с подарка, я знал. В этом были едины все мои знакомые дамы — от стервы Верки до грымзы-бухгалтерши — тёти Сони. Правда, последняя предпочитала термин “премия”. То есть: деньгами мне, наличными! Впрочем, это могло быть следствием её скепсиса в моей способности выбрать достойное.

А что предложить орчанке?

«— Ой, хозяин, не вздумай сейчас с ней торговаться — без штанов останешься!

Да я как бы не против!

«— Дык навсегда.

«— Да, господин. Она сейчас, вероятно, тоже ничего не соображает и чисто на женских рефлексах провернёт: я — вся твоя, а всё твоё — моё.

Я распахнул перед орчанкой дверь в свою комнату, и мы перед нею замерли.

«— Хозяин! — зашипела моя рыжая. — Входи первый! Не Земля это!

Да, что ж голова-то совсем не работает?!

«— Может, потому что вся кровь отлила к другому месту? Господин, не сорвитесь, я ещё раз напоминаю об извинении и первом получасе. Сделайте девушке красивое! Она, конечно, и слова не скажет, но ведь запомнит!

Я шагнул внутрь и потянул её за руку следом. Вошли. Загорелся свет.

Что она может оказаться здесь, я очень надеялся, так что, у меня было опрятно, солидно, просторно. И не одна уже комната — три. Эта — гостиная.

Кеттара огляделась, сжала мою руку и… и неожиданно, резко отодвинулась.

— Нет, так негоже! Где у тебя, в этих хоромах ванна? — я махнул рукой. — Я быстро. Входить ко мне запрещаю!

Ушла. И что всё это значит?

«— Да всё просто, хозяин: представляешь, ты её обнимать примешься, и начнёте доспехами звякать друг о друга! Не комильфо.

Слова-то какие выучила…

«— Господин, Вы её всё-таки впечатлили: «хоромы»! Но рекомендую переодеться тоже. И хоть чуть-чуть… обтереться, что ли!

Точно. Ванну она заняла, но на кухне вода у меня тоже имеется. И, так как время есть — стол! И шампанское! Нет — монастырское вино, его даже другая дикарка, Хельга, хвалила.

Тогда в прошлой локации, услышав, что “госпожа” поесть не успела, служанки натащили еды в библиотеку прямо к тайной двери. И когда Хельга после завершения промежуточного уровня вышла, она часть, вместе с тарелками! — побросала себе в рюкзак, про остальное же кивнула мне: «Возьмёшь!» Слуги с её самоуправством спорить не стали. Я и взял. Мне даже цапля ихняя досталась! С блюдом, а котором она лежала. И запечатанный кувшинчик вина.

А хранилище из Рюкзака — идеальное. Думаю, в нём — временной стазис, то есть, время вообще не работает. По крайней мере уже больше недели прошло, а на моей цапле, вон, капельки жира застыть так и не успели. Эх… Как же я забыл! — треть надо было эльфийке отправить! Что ж, не напомнили-то?!

«— Хозяин, такую мелочь?!

Договор есть договор. Чи-сан, обеспокойся, отдели. Следующий раз отправим. При пересылке не испортится?

«— Нет, господин. Почтовая пересылка аналогична в этом с Рюкзаком. Указание приняла к исполнению.

Некоторые проблемы у меня возникли только с одеждой. Я так и не прошёлся по столичным лавкам, и мои коррелятки бухтели, что одежда общей стоимостью в один золотой мне теперь не по статусу, не по моим нынешним деньжищам. Мол, щас эта принцесса вырядится, и ты, хозяин себя слугой чувствовать будешь.

Не, не буду. Да, машина на Земле у меня была дорогая, мечта детства — Nissan Patrol, но часы — уже нет. И мне это никогда не мешало: какая разница, в каких шлёпках ты гуляешь по Парижу, если в них ты гуляешь по Парижу? Не в парижах я вырос, и у нас ни графьёв, ни кутюров не было. И это она — в моих хоромах, а не я в её шатре!

И ещё одно я не успел — не успел подготовить извинения: так и не придумал, что подарить орчанке. Сами ящики прибыли быстро, я их внутрь затащил, а вот дальше… Орчанка, на удивление, оказалась спорой, сказала: «я быстро», быстро и управилась. Я ещё расставлял тарелки с последней закуской, когда услышал шорох её шагов. А потом возглас:

— Лекс, но откуда всё это?

Я, не спеша, пристроил паштеты и обернулся…

«— Ах! — сказала кельтка.

«— Принцесса, — согласилась Чи-сан.

Про принцессу весьма недвусмысленно намекала диадема, только это была оркская принцесса! И диадема — не плетение завитков, а скрещивание углов. И рубины, рубины… И наручи с браслетами на голых руках — в стиль им. Количеством рубинов — тоже. Да и на ноге… Платье… Не знаю, можно ли это назвать платьем — несимметричная конструкция из широких полос тёмно-красной, почти багровой ткани, вроде бы многое прикрывающей, но живот — голый, одна нога, вид сбоку — полный обзор. И вот, в этой прорехе — мелькнула точно такая же «подвязка». Но не невесомая тряпка с кружавчиками и воланчиками, а тоже металл и рубины. И лишь туфельки… Туфельки — те не из степей, те наши, городские, дворянские — с носочками и десятисантиметровыми каблуками!

Я шёл к ней и придумывал комплимент, но, когда сблизился, сбоку резко шевельнулась штора — Тарра сразу туда повернулась и сжала мне руку. Я левой рукой успокаивающе пригладил её ладонь, подвёл женщину к окну и одним движение откинул тяжёлую ткань. Окно было раскрыто, а за ним расстилалась степь. Солнце уже закатилось, небо заполнилось темнотой, и только немногочисленные облачки подсвечивались последними, почти фиолетовыми лучами. И почти влезал в окно разлапистый колючий куст местного чертополоха.

— Ох, — сказала она.

А из неподалёку надрывались местные сверчки, а издалека донёсся резкий крик хищной птицы.

— Креттег, — сказала она.

«— Местный орёл, — пояснила Чи-сан.

— Ты ждал меня, — сказала она.

— Да, — не стал спорить я с сугубой очевидностью.

И в ответ её фирменный поцелуй, когда…

Нет, Восприятие меня не подвело, начало движения я увидел едва ли от ни до его начала, но дальше… Не знаю, как Сила, но её Ловкость, а значит, Быстрота были едва ли не вдвое лучше, чем у меня, да и движения… Может, они из каких-нибудь женских кат или здешней расширенной Кама-сутры? В общем, как я из стойки “рядом” оказался в позе “объятый” — я не уловил.

…когда её нога у меня между ног медленно с напрягом скользит вверх, её левая рука вцепилось мне в плечо, а правая опускает вниз мою ладонь — и ещё ниже, и ещё! А её груди вжимаются в мою грудь и отстраняются — и тот же цикл опять, и опять! А её язык медленно входит в мой рот… Синхронно с моей ладонью, которая по ложбинке меж ягодиц по совсем не толстой ткани всё глубже опускается вниз.

Мне всегда было смешно смотреть в фильмах, как, прекращая долгий поцелуй, парочка начинала тяжело дышать. У них что — у обоих насморк, и носы не дышат?

Когда она меня, оттолкнув, освободила — я уже едва не терял сознание от удушья.

— Извини, увлеклась, — ещё дальше отодвинулась она и облизнула левый клык. — Передохни.

Хочешь паузы? Будет тебе пауза!

Рядом с окном у меня стояла оттоманка, я шагнул к ней — на ней были почтовые коробки — все шесть.

— И как это понимать? — с некоторой угрозой в голосе поинтересовалась Тарра.

— Это мои извинения. За сцену внизу. Я испугался, что у нас опять не получится быть вместе и, когда обошлось, излишне расслабился.

— Извинения… — расслабилась и она. — И что это?

— Мои награды за прошлую локацию. Я тебя ещё плохо знаю — выбирай сама.

— Ну, конечно… — чуть снисходительно улыбнулась Тарра.

Не понял?

«— Господин, — усмехнулась виртуальная женщина на реальную. — Она решила, заподозрила, возмечтала, что Вы хотите ей подарить все шесть предметов. А узнав, едва не договорила: “…торговец!” Но и Вы… лучше бы Вы методом тыка предложили бы сейчас ей любой, чем вот так…

Да, заставить женщину самой отказаться от пяти сокровищ из шести…

«— Ну, ты, хозяин… — даже Несса прекратила урчать и перешла на человеческий язык: — Она, конечно, наглая, но ты-то, оказывается, — бес-че-ло-вечный!

Я только поморщился и отступил от оттоманки на шаг. Хоть ещё раз извиняйся. Или отдавай все шесть.

«— Хозяин!

«— Господин!

Да нет же! Я не особо вижу, что в тех артефактах такого драгоценного, но ценник-то на каждом лимон зеленью! Моё!

Орчанка, не спеша, подошла, я теперь был у неё за спиной, она чуть отклонилась, коснулась меня плечом, выпрямилась; потянулась, подняла первый попавшийся ящичек, раскрыла его, вытащила из него шкатулку. И начала любоваться ею. На почтамте я на них и внимания-то не обращал, а женщина…

«— Хозяи-и-ин! — зашипела рыжая. — Совмещай!

Пока я соображал, что с чем совмещать, Чи-сан невозмутимо скомандовала:

«— Господин, прикоснитесь бедрами к её бёдрам.

«— К заднице её, хозяин! Членом к заднице! И обними уж!

А, прелюдию! Совместить извинения с разогревом девчонки.

Так, заткнулись! Чтоб я вас больше не видел, не слышал!

«— Хозяин!..

«— Господин! — помертвел голос и у японки: — Осмелюсь попросить: уточните срок.

Да что ж я соображать совсем перестал?!

До утра. Или до какого-нибудь ЧП. Всё!

Промолчали. Никто из них даже «слушаюсь», вымолвить не посмел.

Тарра всё вертела шкатулку. Я сделал полшага вперед и одною рукою обнял её за талию и притянул к себе. Спросил:

— Нравится?

— Да, — ответила она и бёдрами (задницей, задницей, своей роскошной задницей!) потёрлась о меня. — А тебе?

— Ты мне, можно сказать, глаза раскрыла, — ага, вот они в положении некоторой выпученности и застыли! — Я поначалу и не заметил.

Она отклонилась ещё больше и теперь всей спиной опёрлась на меня. Мне пришлось, чтобы удержать её, даже ногу отодвинуть для упора.

— Какая интересная резьба! У нас любое дерево очень ценится, тем боле изделия из драгоценных его сортов. Что в ней?

— Не помню.

Ну да, Интеллект у меня все свои шестнадцать единиц в нуль сбросил! Зато, кажется, начал работать вдруг спевшийся с ЭтикетомСекс. А что, они в сумме почти столько же имеют! И они, не особо прислушиваясь ко мне, сдвинули мою ладонь с прикрытой тканью талии на её голый живот — плотный, непривычно для женщины рельефный, и раздвинули ладонь во всю ширь.

Её плечи передёрнулись, а она качнула головой:

— Всё интересней и интересней! Открываю.

Она и делала, что говорила, но совсем неспешно, так что, когда из шкатулки достала шёлковую полумаску, моя рука уже снизу оглаживала её укрытую тканью грудь.

— Теперь вспомнил? Так что это?

Так это она про маску?!

— Вспомнил. Маска двойника.

— Та самая? Она же безумно дорогая! Ты хочешь мне её подарить?

— Хочешь — бери. Но меня убеждали, что там, — отвёл я руку и указал на софу, — всё по одной цене, — руку вернул, но теперь распахнутой ладонью накрыл всю грудь. Огладил, чуть сжал. И загрузил Интеллект задачей: как хотя бы сдвинуть в сторону тряпку, облепившую эти выпуклости.

Интеллект оглядел всю конструкцию, но ни пуговиц, ни молний не нашёл и потребовал время на размышление. Секс предложил решение: порвать всё на хрен! Этикет предупредил, что он упадёт тогда в обморок и утащит за собою остальных. Тогда Секс сообщил, что время на подумать вообще-то есть, потому что прикосновения к соскам сквозь тонкую ткань поначалу даже более резко эрогенны, чем, если прямо кожей по коже.

Да ну, нафиг?

Для дамы!

— …тогда я взгляну на остальное. Эта игрушка больше для тёмной подходит. А я и так хороша. Правда?

И она повела грудью. Я как раз чуть расслабил руку, и её сосок проехал вдоль всей моей ладони. У неё веки заволокли глаза.

Она не глядя вложила маску в шкатулку, шкатулку — на софу, нащупала другой ящик, открыла, вынула шкатулку, коробку откинула всторону. Чуть покачнулась. Я рефлекторно подхватил её и второй рукой. Но она тут восстановила равновесие.

— … И что тут у нас? — опять распахнула глаза она.

У неё раскрылась “звериная кровь”, а у меня обе руки разместились у неё на груди и начали детальное исследование предметов — как поверхностное, так и более углублённое. Интеллект при этом решал свою стратегическую задачу. Но пока безуспешно. Тому мешали как вопросы дамы, так и её действия. Да и даже бездействия! — как-то это сбивало с мысли, когда она вдруг замирала и едва не оседала в руках! Впрочем, попробуйте сами как-нибудь решить простейшее квадратное уравнение, исцеловывая сзади шею девушки, когда она в это время, держа в руках мягкую игрушку за миллион баксов, нащупывает впадиной меж ягодиц вашу суть и движется вверх-вниз, вверх-вниз!

Но я придумал!

— А вон то, — указал я на предпоследний, самый большой ящик. — Кольчуга. Не хочешь примерить?

— Просто кольчуга?

Она отклеилась от меня, сдвинула всё с оттоманки всторону — пара шкатулок упали, и буквально рухнула на неё.

«Ставлю в известность, — вдруг пробухтел Этикет. — С начала действий прелюдии прошло двадцать четыре минуты. Строго следовать любым расписаниям на первом свидании — шанс на обвинение в занудстве. В общем, меня больше нет!»

— … Что молчишь? — не поняла девушка.

– “Кошачья кольчуга”, — опомнился я. — Раз в сутки спасает жизнь от любого смертельного удара. У нас говорят, что у кошки девять жизней. Может, поэтому?

— У нас — шесть. Хочу. Помоги.

Вот тут и Интеллект помахал ручкой: мол, я своё дело сделал, дальше, ребята, сами!

Долбанная крышка почтовой коробки заела, пришлось её вырывать с мясом! Вытащил фирменный резной деревянный ящик и не увидел, где у него запор! И хрен с ним!..

— Стой! — успела вмешаться орчанка. — Дай мне!

— На!

Она раскрыла. Нашлось два предмета — кольчуга и поддоспешник. У меня ещё одна кольчуга уже была — которую снял с Оггтея. Кольца меленькие-меленькие. Она мало того, что защиту от враждебного магического воздействия даёт, так ещё и удар кинжала держит! Почти всегда на мне. Но эта…

Оггтеева по сравнению с этой, как холстина рядом с шёлком! А поддоспешник и вовсе — чистый шёлк.

— Я уже влюбилась, — сообщила женщина.

Вернула оба предмета в ящик, но не успел я разочарованно выдохнуть: «А как же примерка?!», как она встала и опять сказала:

— Помоги мне, — поводила пальцами по ткани, натянутой на груди, и указала на полы, почти скрывавшие туфельки: — Оно снимается снизу.

А следом замедленным движением откинула назад голову и вытянула обе руки вверх.