Тараканьи бега - 2 (СИ)

Глава 19. Карта

19. Карта

Мы стояли в обиталище белой хакариды перед тем, что мне издали казалось чёрным шаром в её пасти, а у Креттега оказалось подсвеченным его покорителем пещер.

— Разберись, — приказал я ему

— Почему я?!

— Потому что увидел только ты.

— Но, командир, это ты мне показал, куда смотреть!

— У меня сработало Восприятие. А пещерник из всех сработал только у тебя, мой ничего не видит тоже. Да и у меня нет никакого Взломщика или Ключника, или какого-нибудь Замочника!

— У меня тоже… А Замочник — это как? Это что?

— Конь в кожаном пальто! — не выдержал я. Благо на всеобщем это почти в рифму звучало тоже.

— Конь?.. — опять не понял дикий орк. — В пальто?!

Орчанка юмор поняла и, засмеявшись, взлохматила мальчишке волосы. До него, что это шутка, дошло тоже. Он высвободился, но…

— А если… — всё равно никак не мог решиться он.

— Нет, ну, как пиво пить или за девками подглядывать — так он горазд, а как тайник открыть…

— Я не…

«— Господин, просто объясните ему, — пожала нарисованными плечами моя японка. — Без всяких сарказмов. Быстрее получится.

«— Хозяин, а быстрее — давай, а?

У-у-у… Коррелятки в один голос советуют поспешить? И я стёр с лица и ухмылку, и раздражение.

— Это будет твоя специализация. Я уже говорил: ключами, отмычками, замками заведовать будешь ты. Пальцы у тебя ловкие, силовыми упражнениями не забитые. Если ты не справишься — не справится и никто из нас. И на будущее: предложит Система, что-нибудь из этой ветки умений — берёшь. Согласен?

— Э-э-э… Да!

— Вот и дай Системе о том понять.

— Но, командир, ты-то же уже когда-нибудь наверняка уже пробовал! И открывал.

— Пробовал и открывал — в нулёвке при своём 1-ом уровне. Это считается?

— Не-е… — согласился Креттег.

— А второй раз — и пробовать не стал. Со мной асс был. Я дождался. Потом принял результат. А то, как здесь мы сундук открывали, ты помнишь, — он хмыкнул, въявь представив раскуроченный сундук. — Так что, хватит слов. Вперёд! Думай! Или лучше пусть у тебя пальцы думают, — и чуть помолчав, добавил: — На всякий случай: я этот наплыв увидел, как чёрный шар в пасти у приподнявшейся белуги.

— А где здесь пасть? Ничё не вижу.

«Да какая разница?! Вот же зануда!» — чуть не плюнул я, но опять сдержался, а вместо того, обвёл границы пасти руками.

— Это пасть. А вот это, — неровные продольные наплывы немного другого цвета, — её зубы.

— Она, что ли, прямо на нас смотрит?!

— Да.

То есть, он по моему рассказу её в профиль представил?

— Тогда…

Орчонок раскинул руки и попытался обхватить чёрный выступ.

— Е-е-есть… — изумился он на себя, когда вдруг его обе ладони удобно устроились в выемках по разным краям выступа. И сообщил: — Тяну, — и чёрная массивная бляшка начала вытягиваться наружу. — Едет! — заорал в голос он.

— Аккуратно! — заорал я. И успокаивающе понизил голос: — Не спеши. Тащи аккуратно. Остальные, приготовились!

И боковым зрением увидел, как в руках воинов тут же появились их огромные топоры, а маг непроизвольно встряхнул ладони.

А потом заскрипело, завизжало, захрипело, и в правой стене огромный камень начал вдавливаться в пол. С него посыпались мелкие крошки, полетела пыль…

Креттег от неожиданности отскочил, вытягиваемая им плита замерла, а потом медленно поползла к исходному положению. И боковой валун, замерев на миг, тоже опять пополз вверх.

Далеко отпрянуть мальчишке я не позволил, перехватив его, а поняв, что происходит, негромко, успокаивающе приказал:

— Давай назад. Это тайная дверь сильно заржавела.

И вдохновляюще подтолкнул в спину.

— Ага, — закивал он. — Дошло!

— Тащи до предела. Должна быть концевая защёлка.

— Ага.

Мне понравилось, как быстро он пришёл в себя: возвращался к стене без какой-либо дрожи в ногах или опасливых оглядываний. А руки возлагал по прежним выемкам так уже почти по-хозяйски. И, когда покатая верхушка валуна сравнялась с нашим полом, а у чёрного выступа больше не осталось свободного хода, парень самостоятельно нашёл решение: как выяснилось, надо было вытянутый край чёрной плиты чуть опустить вниз.

Тон скрежета резко изменился — будь он на порядок потише, новый звук можно было бы назвать щелчком, и всё смолкло.

Парень повернулся к нам — мокрый от пота, счастливый, и заорал:

— Есть! Я сделал!..

Вскинул руки и… в такой раскоряченной позе и замер. Глаза его расфокусировались…

«— Точно, — хмыкнула Несса, — хозяин, ты точно угадал: Система плюшку ему кинула.

Потом он руки опустил и расплылся в блаженной улыбке:

— Есть! Командир, ты опять прав! Взломщик у меня теперь есть! Осталось получить ключника и замочника.

Он что — серьёзно?

«— Господин, не тормозите. Напоминаю: Вы спешите.

Я торможу? Это она в каком смысле? Ладно, потом разберёмся. А сейчас поспешим с эвакуацией.

— Креттег, остаёшься здесь! — ткнул я рукой в выступ-ключ. — Контролируешь его.

— Тарра, Ветогг сделайте что-нибудь, чтобы этот проход преследователям потом не был очевиден. Оггтей, за мной!

— Преследователи? — вскинулась орчанка.

— Возможные какие-нибудь. В нулёвке меня выучили: следов не оставлять, даже если никаких преследователей не предвидится! Всё равно — никаких следов!

— Не сглазь, — пробормотал Оггтей. Вдруг резко выпрямился: — Сглазил, — и объяснился: — Сигналка сработала. У входа в зигзаг. Множественная цель.

— Что замерли?! — обозлился я: — Работаем! У нас четверть часа, как минимум. Мы здесь уже всё знаем, а те, которые сзади — ни хрена! Оггтей, чего ты до сих пор с топором? Думаешь там, — мотнул рукой на невысокий и узкий проход, — им размахнёшься?! За мной!

И решительно двинулся к открывшемуся входу.

“Четверть часа” — это тоже маркетинговый ход. На слух в “пятнадцати минутах” длительность времени меньше. Потому что “час” — гораздо дольше “минуты”. Но я уже надеялся на лучшее: Чи-сан в интерфейсе высветила карту. На ней логово хакарид было тупиком, но коррелятка уже провела пунктир до другой ветви проходов…

— Ветогг, пыль со стен как-нибудь убрать сможешь? — послышался вопрос лучшей из нас. — Чтоб стена прохода сразу видна не была?

— В магии воздуха у меня пусто… Слушай, а если мы здесь огненную схватку изобразим? У тебя же наверняка тоже что-то вроде искры имеется?..

Дальше я прислушиваться не стал, лишь краем глаза убедился, что наш мечник топор сменил на кинжальную пару.

Каменюга, ушедшая в пол, неровным диаметром была метра за два, вот эти два метра и стали коротким приземистым коридором. Мне пришлось пригнуться, Оггтею — сгорбиться. Дальше — комната.

Если проходы, в которых обитали хакариды пёстрые — были промоинами в известняке, у серых в зале — лишь чуть выровнены пол да стены, в зале белой — какая-никакая, но кладка, то здесь искусственное происхождение помещения не скрывалось: и стены — выскоблены, и арочный потолок, и пол — на роликах кататься можно. Да и форма в плане — едва ли ни идеальный эллипс. И выходы из него — я оглянулся, убедился: точно — там, откуда мы вошли, такая же арочная конструкция и выразительно торчащий рычаг. Совершенно такой же, как опущенный в специальную выемку в десяти метрах напротив нас, у двери закрытой.

Намёк очевиден: опустим ближний — камень поднимется, поднимем дальний — откроется следующая дверь.

— Командир? — не выдержал Оггтей.

— Забирай, — кивнул ему я. — Всё по-быстрому. Потом разберёмся. Только про протокол не забывай. И не покарябай.

— Обижаешь!

Но в голосе обиды не было. Был азарт. Орк видел добычу. В боковых углублениях нашего эллипса стояли ажурно выглядевшие этажерки. На левой — три шкатулки, на правой — шесть статуэток, шесть диковинных звериных фигурок. Неужели именно эта комнатёнка — главный приз?!

Вскоре ни шкатулок, ни зверушек не осталось, а потом и обеих этажерок.

— Иди на ту сторону, — кивнул я ему на наш проход. — И замени нашего ключника. Будем рычаги пробовать.

— Да сами управимся!

— Нет, — кратко отказался я.

Объясняться не пришлось. Орк про преследователей помнил и терять время на споры не стал. Опять скрючился и нырнул в коридор.

Резона у меня было аж две штуки. Во-первых, “ключник” должен накапливать практику — набирать количество успешных действий. Выйдем — я ему прокачку устрою: найду дом с десятком дверей, составлю маршрут по кругу и заставлю его раз сто — не-е, сто сорок четыре раза! — пройти по нему, открывая и закрывая за собой на замок все двери!

А во-вторых, а вдруг для открывшего первую калитку открывать последующие — риск меньший? А вдруг, вообще, только он получил допуск к остальным запорам?

Будь время, я бы рискнул и поэкспериментировал: всё-таки когда кто-то возможно получит больше прав на подземелье, чем я сам, даже если он — член моего отряда — меня жаба давит, но преследователи…

Вскоре появился Креттег. И он попытался опустить поднятый рычаг. Оггтей остался стоять у того, что мне показалось чёрным шаром и сообщал, что с ним происходит.

Всё ожидаемо. Стоило внутренний рычаг начать опускать, чёрный — срывался с защёлки и начинал сам по себе возвращаться в первоначальное состояние, а валун — с тем же скрежетом — подниматься…

«— И с той же скоростью, господин. Опустился за семьдесят восемь секунд. А сейчас за двадцать пять — поднялся на треть. Коррелируется почти абсолютно.

Нет, тратить лишнюю минуту, чтоб в том окончательно в том убедиться, я не стал. Перешли к другому рычагу. И вскоре убедился, что Чи-сан угадала с картой — вторая дверь открывала проход в рукотворный коридор, который по направлению совпадал с тем, что она обозначила пунктиром: я пробежал метров десять, и вновь открытый на карте участок точно совпал с тем, что начертила она.

Вернулись в пещеру белуги.

— Как дела?

Мог бы и не спрашивать: в зале пахло горячими камнями и клубилась пыль. Файерболы, врезаясь в холодную каменную стену, взрывались… Хотя нет, точнее будет сказать — лопались, но лёгкую воздушную волну они всё же создавали. И тем самым взбивали пыль.

— Ясно, — не стал ждать ответа я. — Славно потешились, — и обернулся к Ветоггу: — Как сигналки?

— Идут неспешно, но точно по нашим следам. Глянуть бы, кто это…

Я уже думал об этом:

— До большой дуги добрались?

— М-м-м… нет, — ответил маг и одновременно со мной взглянул на нашего разведчика.

— Успевает? — спросил я.

Ветогг кивнул, но засомневался:

— Там же темно. Увидит?

— Если твари — нет. Но у тебя на входе дуги сигналка стоит?

— Да.

— Если сигнал придёт, а он ничего не рассмотрит — всё определится. У нас здесь неплохая позиция — встретим. Если что-то уж совсем неподъёмное — куда отступить, имеется. А если… разумные — они будут с фонарями.

— Точно.

— Сходишь? — обратился я к самому нашему молодому. — Там включишь свою невидимость и с одного конца дуги другой увидишь. И кто на нём появится рассмотришь. А тебя, к тому же ещё и в сумерках, — не разглядеть. Сможешь?

Последнее было откровенным: «Слабо?», но это для меня главный стимул к поступку — расчёт, а для мальчишки-орка — азарт! И стремление доказать себя. А путь этот он проходил уже, как минимум, четыре раза! Да и карту имеет, да и мы будем его отслеживать и заблудиться не дадим. А он — самый быстрый и единственный из нас — невидимка. Пусть невидимость и качает!

— Я пошёл? — сглотнул он.

— Двигай.

Двигаться ему было недалеко.

«— На позиции! — через пять минут по командной связи отчитался он. А буквально через полминутки сообщил: — Вижу. Ничего ж себе — это орки!»

Мы с Таррой переглянулись. Их клановую принадлежность парень с такого расстояния не рассмотрит, но чего уж тут гадать! Но чтоб орки сунулись под землю?!

«— Сколько их?» — вклинился Оггтей.

«— Много. Взвод. И их ведут гномы. Трое. Явно идут по следу. Вроде, не торопятся, но и в отнорки разные по пути не заглядывают.»

Вот, значит, как… Проводники и охотники.

«— Возвращайся.»

— Ждём его и уходим. А пока ещё раз оглядитесь, посмотрите: мы ничего здесь не упускаем?

Что ж, давайте поиграем в догонялки. У вас есть след, а у нас — карта. И нас есть пять пещерников, а у вас хоть один имеется? До логова белуги вы доберётесь, а дальше? Как у вас с Восприятием? Чёрный шар в зубах хакариды белой разглядите? А простукивать стены всего зала… И я представил валун двери, его толщину — ну, все боги вам в помощь.

Неспешно вошёл в главный зал. Улыбнулся: Тарра какой-то лохматой тряпкой очищала от пыли стену у лежанки белуги. Оставляет ещё один ложный след? Лишним не будет.

— Ветогг, — позвал я. — Не забудь оставить сигналки в той комнате, — махнул я на проход, и сразу за ней в туннеле.

— А там что? — не сдержал любопытства тот.

— Теперь — ничего! — довольный осклабился Оггтей. — Всё теперь здесь! — хлопнул он себя по плечу, будто там, на спине — реальный рюкзак.

— Шкатулки. Что в них — не смотрели ещё. Оторвёмся всё все вместе глянем.

— Да где этот пацан? Что он совсем не шевелится!

— Рядом. Сейчас появится. Я пойду последним и плесну огня на пол.

Следы надо затереть все. Придётся ещё один накопитель растратить.

И н т е р л ю д и я

там же — через девять минут

Гномы переглянулись.

— Вот оно, — сказал один.

— Точно — логово, — подтвердил другой.

А третий подошёл к королевской лежанке, обошёл её, остановился, опустился на колени, ощупал пол и блаженно на нём растёкся.

— Ты чего?! — не выдержал кто-то из орков.

Гном недовольно поморщился, сел на задницу, опять скривился и сказал:

— Чую. Сосем недавно здесь была куча золота, — он раскинул руки, во всю кладочную сажень, — вот такая! И вот посюда, — ткнул он ребром ладони себя в грудь, с кряхтением встал и почти запричитал: — Нет, ну, как же так?! Я сорок лет по катакомбах Диверхауна мыкаюсь, всей добычи — пару сотен золотых. А эти степняки! — второй день внизу и открывают трёхуровневый дандж! И сейчас у каждого — «Покоритель пещер», и у кого-то «Убийца чудовищ!». И гора золота на всех! Слушайте, как вы их командира называли — Лекс?! Хочу к нему в отряд.

— Заткнись! — заревел глава оркского отряда. — Где они?!

— Там, — оттянутым большим пальцем указал себе за спину гном. — Или там, — оттянул он мизинец и указал в противоположную сторону. — А может быть, там, — постучал пяткой по полу, — потом стёр с лица сарказмы и уже абсолютно серьёзным тоном объяснился: — Я могу видеть сквозь три ярда камня. Всюду — обвел он руками помещение, — только камень. Входные следы всей группы, всей пятёрки сюда есть. А выходные — только туда, откуда мы пришли. Это они убегали от белой хакариды. Они её попробовали закидать файерболами — совсем недавно всё было, до сих пор горелым воняет — чуете? — дождался, кивков и продолжил: — …Но это чудовище большинство кастов отражает, и здесь воцарился огненный ад, они бросились бежать — она за ними. Вон, стену развалила! Но они умудрились подставить её под обвал. Потом из неё же соорудили сквозной тоннель, вернулись и забрали охрененную кучу золота. И это только здесь. Там, — он указал на пролом, ведущий в другую часть зала, — у серых хакарид, что-то ещё в добавок было. Я рассмотрел следы шести ящиков. Здоровенных. А потом они здесь пол закидали файерболами — то есть залили его весь огнём. Которым затёрли, на хрен, всё. Для дураков оставили след — вон, стену от пыли оттёрли, — гном подцепил нитку застрявшую в трещине. — И ушли.

— Куда? — не выдержал другой орк.

— Куда-то. Прямо сквозь три ярда монолитного камня, — гном покрутил головой и опять ухмыльнулся: — Всё-таки хочу я к вашему Лексу. Может, он и меня этому фокусу научит?

*

Все катакомбы под Диверхауном в плане представляли собой дерево, ствол которого делился на четыре огромные ветки, которые и сами ветвились и ветвились. Проход, найденный нами, соединял две первые секции (или две последние). Сам наш проход шёл чуть изгибаясь, но был недлинным — метров шестьдесят всего, и выводил в комнату, очень похожую на предыдущую. Вплоть до этажерок, шкатулок и скульптурок.

— Хабар! — взревел Оггтей. — Ещё порция!

А мне поплохело. Я подошёл к следующей двери и замер.

— Тарра приберись, — махнул рукой я на лут и на автомате добавил: — Под протокол, конечно же.

— А чё не я?! — никак не мог вникнуть в жуть ситуации орк.

— Чтоб не спутались, случайно. Возможно понадобится точное знание — откуда что.

Он, видно, обратил внимание на мой мрачный тон и смолчал.

— Командир, открывать? — протиснулся ко мне Креттег. Мальчишка тоже ничего не понимал. — Всё очень похожее — должно открыться без выпендрона!

— Подожди…

— Лекс, чего ждать — быстрее надо! — вступил Ветогг. — А то гномы — народ шустрый, могут разобрать, что к чему — не уйдём.

— Комнаты похожие? — повернулся я к нему.

— Ну?

— Оггтей, хабар такой же?

— Звери немного другие, а что в шкатулках мы ж не глядели!

— То есть, такой же?

— Ну?

— А там, — кивнул я на дверь, — с той стороны за ним никто не присматривает? Тоже 25-ого уровня?

— Опс!..

— Опс, — согласился я с ним. — Две минуты не суетимся — думаем!

Чи-сан, карту!

На карте за овалом призовой комнаты пунктиром уже было прорисовано ещё одно помещение, по размерам, как зал хакарид. Аккуратно оно так встало в свободное место, тютелька в тютельку к очередной ветке подземелий!

«— Хозяин, чудище 25-ого уровня в дверь не пролезет и монолит не выломает. Можно открыть — посмотреть, приценится.

«— Господин, а если это не тварь 25-ого уровня, а 25-ого уровня рой?

Умеешь ты подбодрить. А моль бледная ещё не откатилась, чтоб щёлку только приоткрыть и её выпустить…

«— Всё-таки надо было хоть один из рычагов заклинить! Или выломать — они тонкие, у Оггтея получилось бы.

«— Нельзя! Типичная защита: вы ломаете — вас засыпает. Да и зачем?

Не понял?

«— Господин, а Вам не надоело бегать?

Опс… — подумал я.

— Так, слушай сюда, — через полторы минуты обратился я к своим. — Первое: имеем легко обороняемую позицию — проход узкий, Тарра с Оггтеем встанут, и напротив них — уместится тоже только двое, но Тарра вряд ли кому из них уступит по уровню, и вряд ли у кого из них имеется Серебряный меч, как у Оггтея! Теперь — магия… Шаманы полезут в подземелья? — насмешливый гул в ответ. — Вот и я так думаю, а не шаманов чем удивить, у нас и самих имеется. То, что они сигналок Ветогга не видят — определённые надежды внушает. Но, вместе с тем, нам самим к ним возвращаться нежелательно — если в зале королевы будет засада, их взвод на открытом пространстве нас задавит. Всё это я к тому что некоторое время у нас имеется. Так?

Как только Оггтей услышал, что его мечевому бою может найтись применение, он аж в лице просветлел! Остальные… Остальные — они тоже орки, которым бегать от неприятностей хуже самих неприятностей!

— …Тем более, что у нас из пяти “пещерников” ключ увидел только один. А у них хоть один есть? Даже если есть, то, кто ему подскажет, куда смотреть требуется?! Это я к тому, опять же, что время у нас есть. А теперь второе. Открывать эту калитку, как вы поняли, опасно: если всё симметрично, то там — босс данджа. И хорошо если это какой-нибудь мамонт, а если гросс ядовитых летучих мышей — каждая из которых с кошку? А если три гросса шершней — каждый из которых с летучую мышь? К чему готовиться? Короче нужно предварительно глянуть. У меня разведчик есть. Но он еще не откатился. Короче, ждём вечера, чуть-чуть приоткрываем дверь, пускаем шпиона, осматриваемся, а дальше… Ну, если пусто, то вообще без проблем, а иначе… Думаю, утро вечера мудренее, вот, всё обдумаем и к утру и попробуем, — и повернулся к нашему магу: — Ну, где они?

— Минутах в пяти от зала… — и он направился назад, в проход. Оглянулся, пояснил: — Пожалуй, я гостинцы разбросать успею.

— Аккуратней, только: скорее всего тебе их и убирать придётся, — и предупредил: — Сразу как сигналка, что перед проломом, сработает — немедленно сюда! Ждать их здесь вместе будем.

— Принято, — вышел он.

— Ждём! — достал я свои табуретки.

Что ж, того, что погоня вошла в царскую опочивальню, мы дождались, а вот того, чтоб они вышли в переход — нет. А потом сигналки начали срабатывать в обратном порядке. Но сколько пришло, а сколько из них вернулись, определить невозможно… «Массовые» — означало больше пяти, а тех-то, скорее всего — сорок рыл: три дюжины бойцов, командир и трое гномов.

— Всё! — выдохнул я. — Значит, у нас — делёжка добычи, перекус, отдых! — потом пожал плечами: — Впрочем… Можно сначала перекусить.

— Лут! Хабар! — закричали орки. — Сначала добыча!

— Принято! Но Ветогг, — усмехнулся я, — иди — собери свои гостинцы.

Вернулся он минут через пятнадцать: одно дело раскидывать ловушки, другое — их дезактивировать. Но и мы никуда не спешили тоже — Тарра даже палатку свою раскинула, нырнула в неё, а вернулась уже не в доспехе, а в длинном переливающемся чёрными, тёмно-синими, тёмно-зелеными отсветами платье.

Ну да, платье — длинное и достаточно свободное, нигде оно ничего не обтягивало, и вроде, бы ничто не подчёркивалось, вот только пошито оно было из паутинного шёлка, и пошито — мастером. Или мастерами — например, нити выпрядались тоже не новичком, вроде меня. Короче очень тонким оно было. Ткань из-за этого прозрачным не становилось, ничего не просвечивало, а когда девушка двигалась, так и вообще придраться, вроде бы, не к чему — широкие полы, широкие рукава и прочие тряпицы — уж не знаю их названий! — колыхались, взмывали, опускались, скрывая откровенные очертания фигуры, но даже тогда… Слишком лёгкая преграда, да и слишком уж контрастны они были — её заточенная на бой пластика, её выточенное под бой тело и эти капризно колыхающие, словно не имеющие к ней отношения, лоскуты… Я с некоторым ужасом ждал, что вот сейчас она сядет, успокоится, и эта тряпка облепит её…

Села — успокоилась она, успокоилась ткань и… В общем, мастер кроя своё дело знал — в самых провоцирующих местах ткани или оказалось несколько слоёв, или ещё что-то, но фокуса — «в облипочку» — не происходило. Но всё равно, я еле удержался, чтобы не послать её переодеться.

«— Господин, не стоит… — отсоветовала Чи-сан. — Ревность понятна, но реальных оснований для неё нет. Провоцирует её костюм только Вас. Не смотрите на орчанку — обратите внимание на орков. Даже мальчишка не бросил на неё ни одного лишнего взгляда украдкой — платье закрытое, а то, что под ним она голая, остро значимо только для Вас.

Я поначалу не поверил, но распустив Восприятие во всю его ширь, убедился никакой остроты, никакого лишнего напряжения ни у мальчишки Креттега, ни крутого мечника Оггтея не проглядывало. А тут вернулся и Ветогг, и его первый брошенный на Тарру взгляд был оценивающим, но не похотливым.

«— Хозяин, она ж мужиков этим… как его? — нутром чует, — хихикнула Несса, — и устраивать перед посторонними прикрытый тряпками стриптиз не рискнула б.

А передо мной, значит, можно?

«— Господин, боюсь, это её своеобразная месть за Ваших вчерашних принцесс. А Вы возьмите и не поведитесь! Чтоб знала! Нпример, присмотритесь к нашему новому луту, — да, все четыре этажерки уже стояли друг напротив друга, и то, что первоначально было на них — расположилось на своих местах снова. Шкатулки против шкатулок, звери против зверей, — Вас ничего не цепляет?

«— Ой, — охнула моя рыжая, — а я, кажется, догадываюсь, что нас ждёт за дверью. То есть, кто там…

Я поморщился, разогнал дурные мысли и вгляделся.

Направо, были этажерки от ложи хакариды с экзотическими зверушками, на ней расположившимися… Поначалу они казались все разными — потому что запечатлены были уж больно в разных позах — вот, спрут за мгновение до оплетающего своими щупальцами броска, вот скользящая по озерной глади водомерка… всё-таки автор — мастер: всего лишь плоский зелёный диск под её лапками — а чуть ли не кваканье лягушек слышится… а вот, гусеница, пожирающая… волка?

«— Хорота, господин. Помните, Вы их перед монастырём покрошили?

Однако, хороша, гусеница! И ещё три твари — одна другой многоногее.

А налево… Кобра с раздутым капюшоном; скрутившаяся в странное сплетение — из которого только голова с жалом торчит! — бурая гадюка или уже бросившееся ярко-зелёное пресмыкающееся — с разинутой пастью, с оскаленными клыками, на которых мерцают бриллианты уже выступившего яда. Змеи, змеи, змеи…

— Правильно, что не стали дверь открывать, — озабоченно проговорила орчанка. — Хлынул бы сюда поток гадин… — Тарра тоже поняла намёк устроителей данджа.

— Думаю, всё-таки, что гадина будет одна, — покачал головой я.

— Но ведь она могла бы и протиснуться… Даже с двадцать пятым уровнем, — проговорил Оггтей.

«— Да, господин. Если безногая с многоножкой уравнены по уровням, то скорее всего змея — длинней, а хакарида — шире. Или опять же — можем напороться на змеиное кубло, в три, а то и девять гроссов.

— Вечером посмотрим, — ответил я всем. — Креттег, открывай шкатулки.

В двух из них нашлись два гнездовых браслета — как мой гнездовый щит, но не на двенадцать стразов накопителей, а только на два. И с добавочной опцией. Камни моего щита либо поглощали враждебный каст, либо за счёт поглощённой энергии отражали его, а браслет мог по желанию хозяина выбрасывать поглощённый в указанную им цель. И они были чуть мощнее моих — мои оперируют с кастами до двадцатого уровня, а эти — до двадцать четвёртого. Заряжены были по одному у каждого браслета. При этом у одного рядом с кастом чуть мерцал крохотный знак молнии, у другого — что-то вроде такого же миниатюрного неровного булыжника.

«— Чисто физический урон, — откомментировала наша всезнайка.

В третьей шкатулке оказался свиток.

«— Господин! — буквально взвизгнула японка.

Креттег его даже оглядеть не успел.

— Стой! Дай мне! — потребовал я.

Он послушно передал свиток мне.

Я вгляделся в него.

Ночник Исигды

обрывок древней карты

один из четырёх

открывает местоположение артефакта

Подсказала Проницаемость.

Командуй, — предложил я нашей учёной даме.

«— Нужен столик, господин.

Столик у меня был. Вчера вечером я выкладывал на него ужин. Утром кипятком плеснул на столешницу, чтоб ополоснуть, но Тарра меня оттолкнула: «Мужчина, не мешайся под руками!»

Я думал она тряпку достанет — нет, бытовая магия. Раз! — и чисто и сухо.

«— Годится. Развяжите узел, — одобрила Чи-сан.

Свиток был связан тонко-плетёной верёвкой, узел на ней был очевиден. У нас он “бантиком” называется. Им шнурки ботинок завязывают.

«— Расположите на столе, придавите пальцами верхний и кончик и позовите Кеттару. Пусть женщина его аккуратно раскатает.

Ну, да. Разве мужик своими лапами способен — аккуратно! — развернуть бумажный свиток?!

— Тарра, помоги, — и кивнул на бумажку.

Кажется, живая женщина тоже вздохнула с некоторым облегчением, когда поняла, что я не буду пытаться придавливать свиток близлежащими обломками камней или пытаться двумя руками выполнить действие на три точки. Подошла и…

«— Ой! — едва не всхлипнула японка, а я чуть не захихикал: орчанка очень бережно раскатала свиток. Только сделала это не мягкой женской ладошкой, а длинным когтем правого мизинца.

Карта, как карта. Причём, сразу по неровным обрезам нижнего и левого края стало понятно, что это — действительно четвертинка от исходной.

— Моё! — вдруг прорезалось рычание в голосе орчанки. — Это — моё! Отдай!

И она чуть подтолкнула меня плечом. Вот только перед этим она ещё и надавила на меня бедром, я чуть перемещал ногу и, от толчка потеряв равновесие, чуть вздёрнул руки. Свиток скрутился к её ладони, она его подхватила, и он тут же пропал в её рюкзаке.

А она рванулась к оставшимся шкатулкам, из второго выдернула такой же свиток, без всякого пиитета, одним движением дёрнула за шнурок, другим — растянула свиток, взглянула, скрутила и тоже забросила в свой рюкзак. Только метались в воздухе невесомые лоскуты её наряда.

— Это тоже моё! — прорычала она. — Всё остальное ваше, а это — моё!

— Женщина?! — первым пришёл в себя Оггтей.

У женщины в руках образовался топор. И обнажились весь ряд нижних зубов.

«— Ни хрена себе! — изумилась моя рыжая.

Согласен, — кивнул я.

Орки одновременно обернулись ко мне.

И что?! Что всё это значит?!

«— Чай, господин! Попросите её приготовить чая.

«— Только ласково, хозяин!

— Тарра, солнышко, — тогда почти проворковал я: — Я хочу чая. Сделаешь?

Орки опять синхронно, как наблюдатели на теннисном матче, перевели взгляды на неё.

Она… Сначала спрятались зубы. Потом исчез топор, потом она выпрямилась… И перед нами опять стояла рослая уверенная в себе красавица, а не психопатка с топором.

— Дай мне четверть часа, — произнесла она.

Правда, паузы меж словами были всё-таки чуть длительнее, чем при непринуждённой беседе.

— Э-э-э, — прорезался голос и Ветогга. — Кеттара, а пива у тебя не осталось?

— Да! Пива! — тут же поддержал его мечник. — А то, что-то в горле пересохло.

Она оторвала взгляд от меня, резко повернулась к ним. Они, аж, отшатнулись, но орчанка в два шага вернулась к столику, и на край его водрузила на него знакомый бочоночек.

— А не отравлено? — хмыкнул один орк.

— Что?!

— Докажи! — тут же подхватил второй.

— Присоединяюсь, — подал голос и я.

Она дико взглянула на меня, резким ударом выбила пробку, запрокинула бочонок, и пиво полилось в раскрытые губы. Чтобы глотать, ей даже не требовалось закрывать рот! «Пей до дна!» — едва удержался от возгласа я.

Нет, конечно, там трём оркам на целый вечер хватило — куда ей одной. Но отхлебала она долю добрую. Только резко выделившаяся гортань задёргалась, сопровождая глотки.

Оторвалась. Вернула ёмкость на стол.

— Убедились? — рыкнула орчанка.

Мы молча, синхронно кивнули. Она подошла к двери в коридор. Рычагом отрыла её, вышла. Налегла на следующий рычаг. Закрыла дверь.

Мы все сначала по дозе приняли тоже. Потом я спросил:

— Кто-нибудь что-нибудь о Ночнике Исигды знает? В свитках, судя по всему, два фрагмента карты, с его расположением. В первом, по крайней мере, — именно это.

Чи-сан меня просветила только насчёт самой Исигды — местная богиня, покровительница материнства.

Нет, орки ничего больше тоже не знали.

Тарры всё не было. Пить пиво мне коррелятки отсоветовали, причём, с такими понтами:

«— Господин, Вам сейчас это недопустимо!

«— Действительно, хозяин, чего зря зелёненькую обижать? Она и так на нервах…

Что её обидит? Что без неё её пиво выдуют?

«— Господин… Хозяин… — как на тупого взглянули обе коррелятки.

Орки дурным голову не забивали, быстро организовали закусь — копчёное мясо, солёное сало, запечённые потрошки… Тоггорий прав — орки в мясе толк знают. Но опять же, им под пиво всё это в кайф, а без пива… Я брал кусочки поменьше и не столько ел, сколько лакомился. Но, что Тарры всё не было — начинало напрягать. Я уже хотел идти её искать, но коррелятки опять в один голос потребовали, чтоб я подождал ещё сорок восемь секунд. Пятнадцать минут, что ли, чтоб кончилось? — дошло до меня. Ну-ну…

Я напрасно нукал: через сорок секунд рычаг двери опустился, дверь раскрылась, вошла Тарра. С подносом, с чаем.

— На кого разливать? — поинтересовалась она.

Орки пожали плечами: «Какая ещё подкрашенная вода, если пиво есть?!» Они только очистили половину стола, сдвинув всё свое в кучу. А мне её жидкость — так очень вовремя. Я даже вовремя вспомнил, что все мои чашки — это подарки от эльфиек, и не стал дёргаться. И оказался прав: орчанка достала две свои чашки.

«— Интересно, подарит? — наивно вопросила рыжая.

Не подарит.

Но за чаем она объяснилась.

Наследный принц трикктов — старший сын старшего сына верховного хана подцепил неприятное проклятие. Оттрахал незнакомку, а та, так случилось, была дочерью шамана, да и маменька её, как выяснилось была ведьмой. Девица забеременела, но обратилась к родителям не скоро… Они попытались воззвать к его родителям, те были не против — не первой и не второй женой, конечно — родом не вышла. А, так как парень был ещё холост, то пока наложницей. Ребёнок в этом случае будет признан, а придёт время — и её могут повысить в статусе. Но парень забыковал: «Нет! Кто она такая?! Да и кто сказал, что у неё от меня? А точно от меня у меня будет столько, сколько надо!»

У девицы от переживаний случился выкидыш, и он злорадно добавил: «Да она и рожать-то по-нормальному не умеет!»

Ну, и в ответ получил: «Сколько надо — столько у тебя будет. Сколько надо нам. А нам надо, чтоб у тебя не было ни одного!»

И они исчезли.

С тех пор прошло одиннадцать лет. Девиц у него было несчётно — детей нет. А значит, он и как наследник уже не проходит. А значит, и в жёны ему своих дочерей равные не отдают.

Тем временем, в степи одни за другими мальчишеские детские игры начинает выигрывать девочка Кеттара. Мальчикам стало завидно. А ещё более — их родителям. В ход пошли грязные приёмы, девочка выстояла. В ход пошли тёмные приёмы… И тут выяснилось, что заклятия с неё осыпаются, как блохи с шёлка.

И тут у молодой Кеттары начинают чернеть клыки. И тогда ей пришлось назвать своих родителей. Точнее хану небольшого, но очень древнего рода признать, что эта непутёвая девка, что вечно норовит во всём быть наравне с воинами — его дочь.

Тут и нарисовались триктты, которые очень надеются, что проклятие тех шаманов на неё тоже не подействуют. И она сможет родить.

Почти все артефакты от Исигды способствуют зачатию, вынашиванию, рождению детей. Например, простынь Исигды — на ней обязательно будет шесть зачатий. Но Ночник — самый сильный из них. Он воздействует не только на само зачатие. Роженице достаточно потом час в сутки в течение срока беременности находиться под её светом — и ребенок точно будет выношен и родится здоровым. И для женщины в помещении, где горит, роды не будут тяжёлыми. И так — на двенадцать детей.

*******************************************

Короче, если отдать этот артефакт трикктам — от неё отстанут. Потому что она — строптивая девица из мелкого клана, к тому же уже спутавшаяся с хомо. И к тому же точно сказать, что она преодолеет проклятие, наложенное на мужчину, невозможно. А с Ночником — ручательство Исигды!

И, значит, можно искать другую девушку, более покладистую по характеру, и из более сильной семьи. Ведь тогда за него кто угодно пойдёт! Ведь для женщин роды в их средневековых степях — далеко не безопасное приключение, а под Ночником, то есть под непосредственным присмотром богини, всё для них становится не таким страшным — счастливый-то конец гарантирован!

В общем, у вождей трикктов тогда появится даже возможность политического выбора. Не говоря уж о династических вопросах — двенадцать детей, двенадцать продолжателей рода!

Мы выслушали, я допил чай, отставил чашку и поднял глаза на девушку:

— Тарра…

Она должна понять. Для орков хабар — святое. Почти как степи. И если она покажет пример, что из него можно что-то просто хапнуть и сказать: «Моё!» — можно распускать отряд.

Она поняла. Выложила на стол свитки. Выдавила:

— Делите! Мою долю отложите. До разведки ко мне не лезьте!

Забрала свою посуду и смылась в палатку.

Я не стал комментировать, вместо того, поднял бочонок, тряхнул его — там ещё булькало, сколько мог влил в себя. Теперь даже вкус почувствовал — то самое «Тёрское»! И выбрал самый здоровый кусок мяса из оставшегося. Орки заухмылялись. Кажется, напряжение начало отпускать не только меня.

Они уже не ели — так, косточки сладкие обгладывали, что ж, я кивнул Креттегу, чтоб посмотрел, что в оставшихся двух шкатулках. Он открыл крышки — поставил на стол. В каждом по небольшому шарику, чёрному и золотистому — «Купель тьмы», — подсказала мне Проницательность, и — «Колыбель света». Действие — похоже, но контрастно. Первое на дюжину секунд изливает вокруг себя массу (12*12*12) кубических ярдов “истинной тьмы”, второе — тот же объём и на то же время — “истинного света”. Дополнительно: живые теряют и в там, и там чувство ориентации. Дополнительно: на обладателя артефакта данный эффект не действует. Дополнительно: первый — накладывает деморализующее воздействие на носителей света, второй — на переносчиков тьмы. Дополнительно на истинно светлых не действует золотистый, на абсолютно тёмных — чёрный.

— Это, — указал на посвёркивающий шар Ветогг, — идеально против вампиров. А это, — он огладил чёрный, — против паладинов.

— Ага, — ухмыльнулся Оггтей, — посмотреть бы на пускающего слюни паладина!

— А трясущийся вампир — не слаще? — ухмыльнулся и Ветогг. — Не надо бы пару разбивать.

— А на вас? — поинтересовался я.

— Как на тебя. В тебе нет истиной тьмы, но и до истинного света ты вряд ли дотягиваешь. Нарвёшься — ослепнешь и потеряешься: ни сообразить, где теперь враг, а где, скажем, обрыв. И будет муторно, но самообладание сохранишь. Считается, лучшая тактика — закрыть глаза и переключиться на другие органы чувств — слух, например. Или на обоняние, или положиться на интуицию. Навалить на себя все защиты, которые только есть и постараться продержаться двенадцать секунд. Очень сильное оружие: если у тебя — ты их видишь, они тебя нет. Но откат долгий — сутки. То есть каждый — на один бой в сутки.

— Ясно, — кивнул я. — Имеем шесть шкатулок — предлагаю их считать равнозначными.

— Э-э-э…

— Карта потенциально много ценнее. Но по-настоящему это проявится только, если мы соберем её всю. Повторю — если! Артефакты, хороши уже сейчас. Так?

— Э-э-э…

— Хорошо. Пойдём другим путём. Креттег, что ты хочешь получить? Хочешь карту?

— Не-е, — покачал он головой. — Я бы браслет с молнией.

— Оггтей?

— Шар.

— А карту?

— Шар. Оба!

— Логично. С ними ты со своим мечом за те двенадцать секунд покрошишь целый выводок вампиров. Или целый отряд паладинов. А карта? Но собранная она может оказаться дороже.

— На хрен!

— Ветогг?

— Сначала тоже шары.

— Вот видите. Предлагаю: карты — нам с Таррой. Креттег получает браслет. Вам на двоих — остальное. Делитесь сами. Но, кто получает два шара, следующий раз — в пролёте, — и повернулся к мальчишке: — Креттег?

— Да!

— Оггтей?

— Да!

— Ветогг?

Молчание.

— Вет! — скрипнул зубами мечник.

— Забирай, — махнул рукой он.

Я думал, наш мечник прыгнет к столу, но его опередили. Палатка распахнулась оттуда выпрыгнула Тарра:

— Спасибо!! — прорычала она, выхватила со столешницы свитки и опять скрылась в палатке.

«— Плачет, — сообщила Чи-сан.

Ты слышишь? — удивился я.

«— Чего, там, слышать, хозяин. И так понятно.

Я встал.

«— Господин, во-первых, просто дайте девушке выплакаться, а во-вторых…

«— Хозяин, ты ей простишь?!

Было бы чего прощать! Девочка увидела шанс на свободу. Орчанка не сдержалась!

«— Хозяин, ты не понимаешь?! — изумилась рыжая.

«— Господин, дело не в её оркском темпераменте. Она постоянно называет себя лучшей, а сейчас…

Что сейчас?!

«— Да хозяин, она показала, что не верит тебе!

Что за чушь?! Думаете, она решила, что мы этими обрывками торговать начали бы? Даже если бы это был чистый жребий, и они попали бы к оркам, мы бы их выкупили! За те же шары!

«— Вот, господин, она усомнилась, что Вы сумели бы. Она не то, чтобы не поверила Вам, она не поверила в Вас. Это лучше?

Я сел. Орки промолчали.

— Делим статуэтки. Ваших — по четыре, моих — пять. Три остаются в резерве. Оггтей желаешь выбирать первым?

— Подожду.

Всё понятно: мы находились в одной стенке от зала, в котором может быть ещё одна горка драгоценностей. И с чего бы ему терять обещанное прошлый раз право первой ночи за этих многоногих-безногих?

— Ветогг?

— Пас.

— Креттег?

— Не-е…

— Значит, чистый жребий.

Перенёс все статуэтки на стол и, не особенно приглядываясь, разделил их на пять групп по четыре штуки, потом бросили на пальцах, кому какая. В мою добавили пятую из оставшихся, опять же бросив на неё на пальцах.

— Всё, парни. Теперь ждём. У нас два с четвертью часа.