Тайна Ольги Чеховой

Оленька

К Оленькиному удовольствию съемки нового фильма поздней весной 1942 года были в Праге. Во-первых, Прагу англичане не бомбили, так что можно было ночью спать спокойно. Во-вторых, это был один из красивейших городов Европы, а значит, несмотря на войну и оккупацию, в свободное время можно было прогуляться среди архитектурных чудес, что все актеры и делали.

В тот день в конце мая Оленька после не слишком сытного завтрака — в Праге случались большие перебои с поставками яиц, молочных продуктов, не говоря уже о мясных, — со своим давним другом Карлом Раддацем отправилась на прогулку к Старому замку. Погода стояла отличная, солнце еще не обжигало, а ветер уже не слишком охлаждал — и было приятно пройтись по средневековому Карлову мосту через реку Влтаву, соединяющему исторические районы Ма-ла-Страна (Малый город) и Старе-Место (Старый город). Пока они разглядывали фантастические средневековые фигуры, украшающие мост, где-то совсем близко раздались выстрелы и взрывы. Оленька сразу легла на булыжники моста — она не раз снималась в фильмах с перестрелками и хорошо знала, что надо в этом случае делать. Карл падать не стал, а присел на корточки рядом с ней и взял за руку, чтобы успокоить: Оленька дрожала.

Когда наконец стрельба стихла и они хотели уже подниматься, выстрелы прозвучали вновь, гораздо ближе и с большей силой и частотой. Карл не выдержал, вскочил и огляделся. На углу, по ту сторону от замка, отходя от остановки, сворачивал трамвай. И вдруг откуда-то возникла черная фигура, схватилась за поручни и скрылась из виду. Вслед за неизвестным в поле зрения попали двое с автоматами, но трамвай уже скрылся за углом, а они побежали за ним. Наступила тишина. Карл пожал плечами и протянул руку Оленьке:

— Похоже, представление окончено и можно продолжать путь.

Но в замок в тот день им попасть не удалось: вооруженный патруль не пропустил их на дворцовую площадь. На вопрос, что случилось, никто не ответил.

— Ладно, вечером прочтем в газете, — сказал Карл.

Но в вечерних газетах не было ни слова о произошедшем, хотя по улицам Праги ходили усиленные патрули с автоматами. Стало ясно, что случилось нечто экстраординарное, по городу поползли слухи один другого страшней.

А еще через пару дней в газетах напечатали портрет протектора Богемии и Моравии Райнхарда Гейдриха в черной рамке и подпись:

«Умер от ран в результате покушения на его жизнь в ходе диверсионной операции врагов рейха».

Райнхард Гейдрих был тайной осью, вокруг которой вращался нацистский режим. Высокий, по-своему красивый и по-своему ужасный, он всегда был прав, подавляя собеседника силой своего интеллекта, подкрепленного недремлющим инстинктом хищника, в любой момент готового к прыжку. Полностью лишенный угрызений совести, он ради достижения цели был способен на любую жестокость.

Гитлер от него зависел, потому что Гейдрих выполнял любую его безумную прихоть, и в этом был незаменим. Незаменим он был и для Гиммлера, поскольку вооружал начальника германской полиции идеями, которые тот выдавал за свои. Гейдрих отлично играл на скрипке и иногда устраивал у себя дома скрипичные концерты для избранных гостей.

По официальной версии, покушение на жизнь ненавистного протектора осуществили два парашютиста, заброшенные в Чехию из Англии. Гейдрих, как обычно, ехал в открытой машине — делал он это регулярно. Один из нападавших был вооружен автоматом, который во время покушения заклинило, и тогда второй бросил гранату, и она разорвалась под правым крылом машины. После чего террорист вскочил в проходивший трамвай и скрылся. Наказание за смерть представителя нацистской верхушки было ужасным: многих гражданских лиц в Праге и сельских районах казнили без разбора, в деревнях Лидице и Лежаки было истреблено все мужское население.

Однако нашлись недоверчивые — внимательно изучив фотографию подорванного автомобиля Гейдриха, они утверждали, что повреждения не могли быть вызваны брошенной сбоку гранатой. Их причиной, скорей всего, был взрыв помещенной в багажнике бомбы — особенно подозрительными показались покореженные сиденья бронированного автомобиля, внутренняя начинка которых нанесла смертельные раны жертве. И потихоньку поползли слухи о том, что слишком заносчивого прокуратора прикончили по приказу самого всемогущего рейхсфюрера Генриха Гиммлера.