Тайная сторона Игры

11

— А товарищ Оболикшто вас теперь особенно зауважал, — тезка Он сидел на корточках перед буржуйкой, занимаясь престодижитацией и гипнозом. Гипнозу буржуйка поддавалась плохо, требовала дров и побольше, побольше. — Картинки, говорит товарищ Оболикшто, картинки пустяк, одна морока и срам. А вот что он — то есть вы, товарищ Арехин, — своего боевого товарища отбить сумел у врага, выходить и до Москвы живого довести — это, говорит, стоит всех картин мира. Теперь, говорит он, я точно знаю — наш человек товарищ Арехин, хоть и белая кость.

— Так и сказал? — полюбопытствовал Арехин.

— Слово в слово, — подтвердил тезка Аз. — Он даже на «ты» хотел перейти, но увидел, как товарищ Дзержинский с вами выкает, и передумал. Нечего, мол, поперек батьки в пекло соваться.

— Я рад, что моя репутация выросла и окрепла. А более того рад, что наш боевой товарищ Лютов идет на поправку. Ради этого стоило съездить в далекую Рамонь, — Арехин сидел за своим столом и просматривал бумаги, поступившие за последние дни. Ещё недавно весь бумагооборот сводился к малограмотным крохотным записочкам, и надо же — канцелярия первой достигла и превзошла дореволюционные объемы производства.

— Мы как раз договорились — сегодня после полудня двое навестят Лютова в госпитале. Один — это от начальства, товарищ Оболикшто. А второй — боевой товарищ. Меня хотели послать, а потом решили, как можно, если здесь вы, его спаситель.

— Значит, после полудня?

— Аккурат в полдень, — обрадовал тезка Он.

Во избежания лишних слухов, домыслов и московских комиссий они с Валецкисом там, в Воронеже решили историю упростить: Лютова нашел Арехин в бандитской хате, где негодяи морили голодом и измывались над доблестным Лютовым и довели того до тяжелого сыпняка, или нервного истощения — это уж врачам решать.

Врачи вторую неделю лечили пострадавшего. Дело явно шло на поправку, и можно было надеяться, что товарищ Лютов скоро вернется в строй.

Интересно, а ну как ближе к лету придут и остальные двое, те, кто ездил с Лютовым в далекую деревеньку Глушицы? Не такую, впрочем, и далекую, раз успели доставить к отъезду Арехина из Рамони. Хотя… Зимой почтовый за сутки должны были при Николае Первом проезжать за сутки двести двадцать верст. Сейчас времена новые, но если тот мужичок имел две-три подставы, пятьдесят верст для него вполне преодолимы.

Впрочем, Глушицами пусть кто другой занимается. Ему некогда. Вот навестит боевого товарища и сразу же возьмется за новое, срочное, неотложное дело, которое три дня как дожидалось Арехина и только Арехина…

Конец первой книги. Вторая книга — «Арехин в Арктике»