ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Теплые пассаты колыхали легкие шелковые занавески спальни, вдувая в комнату сильный, волнующий запах пламерии. Вместе с ароматом цветов в дом проник рассвет. Теплые солнечные лучи заиграли на лице спящего Кэри. Он глубоко вздохнул и улыбнулся, не открывая глаз. Что это? Небеса? Рай?

Кэри сдвинул в изголовье две большие подушки и, подтянувшись, откинулся на них. Неудивительно, что Рэнд и Мэгги счастливы здесь. Он и сам был бы счастлив жить на Гавайях.

День обещал быть замечательным. Вначале, как обычно, Кэри решил поплавать в океане, затем принять душ и позавтракать в ресторанчике на хайвэе. Этот день принадлежит ему целиком!

Кэри не знал, сердиться или радоваться тому, что Амелия не торопится присоединиться к нему на Гавайях.

Кэри натянул плавки. Что-то тревожило его, но он не мог определить, что именно. Он направился к пляжу, не отрывая взгляда от сверкающей голубой глади океана. Бросив на песок полотенце, Кэри нырнул в набежавшую волну. Прохладная, бодрящая вода смыла последние остатки сна. Подходя к дому, он услышал телефонный звонок. На это раз Кэри решил не торопиться. Кто бы это ни звонил, он все равно повесит трубку прежде, чем Кэри успеет ответить. Возможно, позже он сам позвонит Амелии. Она посмеется, когда он расскажет ей о том, что постоянно не успевал поднимать трубку вовремя.

Кэри видел выступление Амелии в одиннадцатичасовых новостях. Его распирало от гордости за нее, за проделанный ею путь от операции на мозге до речи в Конгрессе. Если существует на свете звездный час, то это был он. Но чувство гордости оказалось недолгим, вскоре его сменило раздражение.

Кэри завидовал достижениям жены. Не многие люди способны добиться того, что удалось сделать Амелии. Внутренний мир Кэри показался ему унылым и незначительным по сравнению с высокой целью Амелии. Плантация сахарного тростника — всего лишь очередная сделка в его жизни. Кэри никогда не становился сенсацией дневных новостей, а тем более популярных вечерних, одиннадцатичасовых.

По дороге в ресторан и во время еды его пронзила внезапная мысль. Амелия слишком горячо настаивала на его поездке на Гавайи! И ему пришлось буквально вырвать у нее обещание прилететь к нему. Кэри с нетерпением ждал Амелию, чтобы показать ей всю красоту Гавайских островов, но она не торопилась присоединиться к нему. Не значит ли это, что в действительности она не хотела того, чтобы он находился вместе с ней в Вашингтоне? Амелия не захотела разделить с ним свою победу, но она разделила ее с Тэдом и Билли, Мэгги и Рэндом. Она тщательно подобрала свое окружение.

Кэри взглянул на яичницу и блинчики, которые машинально поглощал, не чувствуя вкуса, и отодвинул тарелку. Даже кофе показался ему отвратительным.

Выйдя из ресторана, Кэри направился к стоянке и долго сидел в машине, не включая двигатель. С того дня, как они с Амелией поженились, он все делил с ней. Все свои надежды, мечты, разочарования. Кэри ничего не скрывал от жены. Однажды он даже расплакался в ее объятиях, и Амелия утешала его. Он был ранимым человеком и не скрывал от Амелии своей уязвимости. Она же всегда оставалась на высоте, могла найти нужные слова и выбрать подходящий момент, чтобы их произнести. Теперь Кэри терялся в догадках, как часто Амелия скрывала от него свою собственную боль и растерянность? Прежде он не думал об этом.

* * *

Собственное отражение в зеркале ванной повергло Джулию в уныние. Она выглядела уставшей, несчастной и потерявшей надежду.

Увидев выступление Амелии в новостях, Джулия испытала настоящий шок. Амелия в Вашингтоне, а Кэри здесь, на Гавайях. Что бы это означало? Или он улетел домой, и поэтому на телефонные звонки в доме Нельсонов никто не отвечает?

В девять часов пятнадцать минут Джулия выехала на Кам-хайвэй и направилась в сторону Халейва. Дважды она теряла ориентиры, и ее нервы пели от напряжения, протестуя против задержки. Спустя час стало совершенно очевидно, что она подъезжает к дому Мэгги. Джулия сбросила скорость и медленно ехала по дороге, вглядываясь в указатели. Наконец, проехав еще полмили, Джулия увидела ворота, охранявшие подъездную дорожку к дому Нельсонов.

Гравий дорожки весело хрустел под колесами машины Джулии, и она могла быть уверена в том, что ее приезд не останется незамеченным. В раскрытом гараже стояли две машины, «мерседес» и «ауди», обе с гавайскими номерами. Машины Нельсонов. Почему она решила, что Нельсонов не окажется дома? Внезапно Джулию охватила сильная дрожь, так что ей пришлось остановиться и перевести дыхание. Что скажут Нельсоны, увидев ее? Конечно, они догадаются, что она приехала сюда только для того, чтобы встретиться с Кэри. Джулия чувствовала, что все ее намерения написаны на ее лице.

Дом выглядел таким привлекательным, что, казалось, так и приглашал Джулию войти.

Это был прекрасный дом — с невысокими потолками, просторный и светлый. Джулия медленно бродила по дому, наслаждаясь его красотой. Стеклянные двери, ведущие во внутренний дворик, не позволяли солнцу проникать внутрь, но открывали великолепный вид на цветущий сад. Если двери были открыты, как теперь, то сад становился продолжением гостиной. Легкая бамбуковая мебель создавала ощущение единства сада и комнаты. Джулия чувствовала резковатый запах моря, доносимый теплым пассатом сквозь открытые двери.

Спальни, через которые прошла Джулия, заставили ее восторженно вздохнуть, но при виде распахнутого чемодана в одной из них глаза Джулии радостно вспыхнули. Он все еще здесь! Легкий налет пыли в остальных комнатах служил доказательством того, что Нельсонов в доме не было.

Джулия испытала облегчение от того, что отпала необходимость сочинять правдоподобное объяснение своего визита для Рэнда и Мэгги. Неожиданно пришло решение: она подождет Кэри на террасе, не важно, сколько это займет времени.

* * *

В половине пятого Джулия начала отсчитывать минуты. Она выстроила грандиозные планы, и вот теперь они рушатся. Ей больше нельзя оставаться в этом доме, словно влюбленной школьнице. Джулия подумала, что ей, верно, не суждено быть вместе с Кэри, иначе они давным давно нашли бы друг друга.

Она сваляла дурака, приехав к Нельсонам, но, слава Богу, никто кроме нее самой об этом не знает.

Сердце Джулии сжалось от боли, когда она в последний раз оглядела комнату. Нет, нужно уезжать отсюда, пока она не разрыдалась.

Часы Джулии показывали две минуты шестого, когда она вывела машину на шоссе.

* * *

Рекламные огни ресторанчика «Бюргер Кинг» показались Джулии весьма заманчивыми. Она не притронулась к еде в доме Нельсонов и теперь ощущала сильный голод.

Она увидела Кэри в ту же секунду, когда вошла внутрь. Опустившись на стул напротив него, Джулия потянулась к одному из гамбургеров.

— Спасибо. Я ужасно голодна, — просто сказала она.

От неожиданности Кэри перестал жевать. Он считал, что такое случается только в кино.

— Я тоже… Поэтому… я и купил три штуки. Угощайся, вот картошка и кофе.

— Спасибо. Я весь день прождала тебя в доме Нельсонов.

Кэри это признание совсем не показалось странным.

— Я заезжал к тебе в отель, и мне сказали, что ты взяла машину и, вероятно, уехала на весь день. Я крутился вокруг и звонил тебе время от времени. Служащие отеля меня уже хорошо знают.

— Мне сообщили, что кто-то спрашивал меня, — улыбнулась Джулия. — Но я и не мечтала, что это окажешься ты. Какой вкусный гамбургер!

— Кажется, я вел себя как последний дурак.

— Не ты один. Я звонила тебе домой днями и ночами. Я обманом выудила твой адрес и номер телефона в агентстве по прокату машин. Солгала им, что ты въехал в мою машину.

Глаза Кэри раскрылись от удивления:

— Зачем?

— Я хотела тебя увидеть.

— В тот раз, когда я не позвонил тебе в Нью-Йорк… ты могла подумать…

— И подумала. Но затем я поняла, что готова пойти на все, лишь бы решить возникшую проблему. Я постоянно думала о том, как мы будем заниматься любовью в этом прекрасном доме. Тетя Билли много о нем рассказывала.

— С тех пор, как я прилетел на Гавайи, ты мне снишься. В одном из снов я собрался заняться с тобой любовью под водой. В другом ты была закутана в цветочную гирлянду, которую я сам для тебя сплел. Но я проснулся…

— Ты пожалел об этом?

— Да. Может быть, мы… еще поговорим об этом? — нерешительно предложил Кэри.

— Если хочешь. Я не передумаю, и меня ничто не удерживает. Почему ты не позвонил мне в Нью-Йорк после того, как я оставила то сообщение?

— Не хватило смелости. Сделка, над которой я работаю. Амелия. Я не хотел причинять тебе боль.

— Мы уже не дети, Кэри. Мне тридцать девять лет, если ты не забыл, — мягко прервала его Джулия.

— В таком случае я предлагаю сесть в наши шикарные машины и поехать в дом, где я остановился. Ты поедешь за мной. Господи, как я рад, что ты проголодалась и заехала сюда перекусить! — счастливо воскликнул Кэри.

Машины тихо остановились на стоянке перед домом, обе дверцы открылись одновременно. Наступили сумерки, тихое, лилово-серое время, когда печали дня остаются позади и зарождается что-то новое. В тишине раздался голос Джулии, легкий, как теплый бриз:

— Как красиво! Если бы я здесь жила, то никогда бы не уезжала отсюда.

— У меня тоже такое ощущение, — отозвался Кэри. Он обнял прижавшуюся к нему Джулию, и они направились в дом.

Кэри достал из холодильника вино.

— Думаю, нам следует объясниться. Мне неприятно говорить об этом, Джулия. Я ничего не могу тебе обещать.

— Я ни о чем не прошу. Я здесь. И ты здесь. Это время принадлежит нам. И это означает то, что мы оба имеем в виду. Не больше, не меньше. Расскажи мне еще раз тот сон, в котором ты сплел для меня цветочную гирлянду и мы занимались любовью, — попросила Джулия.

— Лучше я покажу, — тихо шепнул Кэри и потянул Джулию к себе. Сильные руки обвили ее плечи. Кэри показался ей неожиданно высоким, когда, прижав Джулию к себе, кончиками пальцев приподнял ее подбородок и заглянул ей в глаза. Его мягкие губы, требовательные и нежные, побуждали ее ответить на поцелуй. Его руки крепко сжимали Джулию в объятиях, а нежные пальцы легко касались ее лица. Такой поцелуй был самым лучшим началом чудесного вечера.

— Привет, красавица, — шепнул Кэри ей в щеку.

— Привет, дорогой Кэри, — едва слышно ответила Джулия. — Меня еще никогда так не целовали, — смущенно призналась она. Кэри улыбнулся и обнял ее крепче.

— А теперь мы сплетем гирлянду, — сказал он озорно. — Меня никто не учил, как это делается. Во сне я понял сам.

— Я помогу тебе, — шепнула Джулия.

— Нужно, чтобы гирлянда получилась длинной. Во сне я обвил ею все твое тело, и еще немножко осталось, — сказал Кэри.

— Нет. Таких моментов больше не будет.

«Пожалуйста, Бог, не дай, чтобы все это оказалось очередным сном», — молил про себя Кэри.

Внезапно Кэри потянулся к Джулии. Его объятая оказались настолько естественными, что она словно растаяла в его руках. Кэри сильнее притянул Джулию к себе. Они молчали; им больше не нужны были слова. Джулия ощутила нежные прикосновения губ Кэри на своих волосах, щеке, шее.

Их взгляды встретились в полумраке наступившего вечера. Джулии показалось, что она вот-вот утонет в темных глазах Кэри и вновь возродится женщиной, которой ей всегда хотелось стать.

Увидев ее полураскрытые, влажные губы, предлагающие себя ему, Кэри прильнул к ним, легко касаясь, пробуя на вкус их сладость, вбирая ответный поцелуй, нежный и вместе с тем страстный. Поцелуй становился все глубже, и тело Джулии словно охватили языки пламени, а пульсирующий стук сердца громом отдавался у нее в ушах.

Кэри слегка отстранился от Джулии и дрожащими руками спустил с ее плеч бретельки платья. Затем он снял с нее белье. Тело Джулии пылало от страсти, но прохладные цветы гирлянды, которую Кэри надевал на нее виток за витком, целительным бальзамом успокаивали горевшую кожу. Руки Джулии едва заметно дрожали, когда она расстегивала пуговицы рубашки Кэри и его ремень. Спуская шорты по мускулистым бедрам Кэри, Джулия почувствовала его возбуждение.

Джулия сомкнула густые, темные ресницы, ее дыхание стало прерывистым. Она смело потянулась к губам Кэри, предлагая себя, целуя его страстно и требовательно, стремясь сохранить в своей памяти это мгновение.

Легкие пальцы Кэри гладили волосы Джулии. Казалось, Кэри чувствовал то же, что и она. Помимо неистового влечения плоти между ними возникло единство душ. Тихим, слегка охрипшим голосом Кэри попросил:

— Помоги мне превратить эту ночь в вечность.

Не разжимая объятий, они опустились на колени и легли на мягкое покрывало из рассыпанных цветов, где Джулия отдала себя Кэри, его ласковым, возбуждающим рукам, и их желания слились в одно целое.

Утомленные, они лежали на цветочном ложе, голова Джулии покоилась на плече Кэри.

— Ты прекрасна, — шепнул Кэри, сжимая объятия, наслаждаясь ее близостью. — Я мог бы заниматься с тобой любовью снова и снова.

Кэри глубоко вздохнул. Он не помнил, чтобы когда-нибудь испытывал подобное чувство удовлетворения. Он крепче обнял Джулию.

— Как ты относишься к полуночному купанию в океане? — спросил Кэри.

— А разве уже полночь?

— Не знаю. Пока ты здесь, мы не будем смотреть на часы и спрашивать друг у друга время. Для нас сейчас время не имеет значения. Ты согласна? — Кэри зарылся лицом в волосы Джулии.

— Это звучит слишком замечательно, чтобы быть правдой, и, конечно, я согласна. Я также согласна искупаться.

Они поплыли к коралловому рифу. Движения их были легки и синхронны. Их переполняла энергия, они смеялись и резвились в воде, словно веселые дельфины. Когда они наконец устали, то поплыли обратно, к пляжу, залитому серебристым лунным светом, и в изнеможении легли на белый песок.

Они позавтракали свежими фруктами и ананасовым соком. Купались, ныряли, занимались любовью. Спали, когда им этого хотелось, сидели под раскидистым старым деревом. Они даже вскарабкались на него и, устроившись на толстых ветках, поклялись друг другу в вечной любви. Подвешенные рядом гамаки лимонно-желтого цвета раскачивались от их игр и удовольствия. Они любили друг друга до тех пор, пока хватало сил, затем спали, а проснувшись, вновь и вновь занимались любовью.

В полдень последнего дня они вместе приняли душ и оделись.

— Думаю, нам пора отправляться в аэропорт, — спокойным тоном заметила Джулия.

— Я не хочу уезжать, — охрипшим голосом ответил Кэри. Он взял ее за руку и привлек к себе. — Я люблю тебя и хочу, чтобы ты об этом знала. Не важно, что ты думаешь, но это — правда. Я вижу по твоему лицу, что тебя мучают сомнения, и не виню тебя за это. Я не подозревал, что можно одновременно любить двух женщин, но это так. Мне нужно знать, какие чувства ты испытываешь ко мне, Джулия.

Джулия не знала, плакать ей или смеяться. Сказать правду или солгать? Но поскольку она не была уверена в том, что сможет солгать убедительно, то предпочла ответить правду.

— Я люблю тебя больше жизни.

— Я буду приезжать к тебе в Нью-Йорк, клянусь! — в голосе Кэри звучало отчаяние. — Так часто, как только смогу. И я буду писать тебе, звонить каждый день. Ты нужна мне, Джулия. Что я буду делать без тебя?

* * *

Из окна своей спальни Айви наблюдала за сценками, разыгрывавшимися во дворе. Проклятье, она не должна плакать! Не должна! Внизу, по всей территории колледжа, люди смеялись и обнимали друг друга. Выпуск! Со всей страны сюда съехались семьи, чтобы разделить этот торжественный момент со своими дочерьми и сыновьями. А кто приехал к ней? Никто, черт побери! Ни поздравительной открытки, ни телеграммы, ни подарков.

— Что ж, ладно, — прошептала она и моргнула, прогоняя готовые пролиться слезы. — Оʼкей, Букалев, надевай-ка эту шляпу и мантию и двигай в актовый зал. Ты сегодня звезда! — скомандовала себе Айви. Еще несколько мгновений она рассматривала кисточку на своей шляпе. Она из сил выбивалась, стараясь заполучить ее, и это того стоило. Высоко подняв голову, Айви направилась к дверям спальни. Она уже взялась за дверную ручку, когда дверь внезапно распахнулась.

— Айви Букалев? — спросил стоявший в дверном проеме подросток.

— Да.

— Тогда это вам. Распишитесь здесь.

Протянувшаяся к телеграмме рука задрожала. Улыбка Айви могла бы поспорить с майским солнцем, когда она прочитала слова, отпечатанные на желтом бланке. Поздравление! Подписанное Райли.

Легкой походкой Айви направилась в актовый зал, где должно было состояться вручение дипломов.

Телеграмма Райли немного смягчила боль Айви, но она все же не могла заставить себя взглянуть на первый ряд зрительного зала. Два места, расположенные прямо посередине, были зарезервированы самим деканом для ее отца с матерью. Ей следовало бы сказать, что они не приедут. Айви знала это наверняка, но промолчала. Эти два пустующих места будут зиять черными дырами, когда она поднимется на подиум, чтобы произнести речь.

Она наклонилась, чтобы поправить туфлю, и неожиданно увидела ее… в дверях актового зала, прямо напротив.

— Лейси! — взвизгнула Айви. Сестра помахала в ответ.

— Самолет опоздал, — Лейси отчетливо артикулировала слова и медленно махала руками, словно крыльями. Затем она широко улыбнулась и показала сестре поднятый в знак одобрения вверх большой палец. Айви ответила тем же. Слезы сами собой покатились по ее щекам. Теперь все было в порядке.

После церемонии Лейси увлекла сестру под дерево со стоявшей под ним скамейкой.

— Ты ведь никого не ждала, не так ли? — спросила Лейси и продолжала, не ожидая ответа. — Я прочла это по твоему лицу. Ты была поражена, увидев меня. Боже, Айви, я думала, ты не усомнишься в том, что уж я-то приеду. Я горжусь тобой. Это не просто слова. Жаль, конечно, что мама…

— Да все в порядке. Полагаю, они слишком заняты. Я не думала, что и тебе удастся выбраться. Однако я надеялась.

— Ты сбросила вес, — рассмеялась Лейси.

— А ты набрала. Но ты замечательно выглядишь, просто потрясающе, Лейси.

— У меня… новый приятель. Он говорит, что ему нравится, когда у женщины есть немного мяса на костях. Тебе он понравится, Айви.

— Почему бы нет, если у него хватило ума влюбиться в тебя? — тепло сказала Айви.

— Ты ни разу не ответила на мои письма, Айви, — тихо сказала Лейси.

— Я… я боялась сказать что-нибудь не так… Поставь себя на мое место. Много лет… да, пожалуй, всю свою жизнь я жила с чувством… отверженности и боли… Наверное, я просто не знаю, как реагировать на хорошее отношение ко мне. Может быть, ты… могла бы как-нибудь помочь мне преодолеть это?

Лейси громко рассмеялась.

— Слепой спрашивает дорогу у слепого! Моя жизнь не отличалась от твоей. Ты лишь воспринимала ее в другом свете. Но мы сделали первые шаги навстречу друг другу, остальное встанет на свои места само собой. Давай-ка соберем твои вещи и погрузим в машину, а потом перекусим где-нибудь. И выпьем в твою честь. О, Айви, я так горжусь тобой!

Загрузка...