Техасская страсть

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Райли бродил по первому этажу Санбриджа.

Теперь все это принадлежит ему. Ему одному благодаря щедрости Коула. Райли нахмурился, входя в тускло освещенный холл. Нужно вернуть Коулу его долю. Он не может присвоить себе его наследство. Давно следовало отдать распоряжения адвокатам, но чувство, которое Райли испытал, держа в руках обе дарственные на Санбридж, свою и Коула, было настолько сильным и… естественным, что он решил повременить с этим. Так же, как и с примирением с Коулом.

Единственное, что Райли всеми силами ненавидел в жизни, было признание собственной вины. При мысли об этом в его душе все переворачивалось… Он хотел быть безупречным, правым во всем. Райли понимал, что это невозможно и никогда не станет возможным. Человек таков, каков он есть. Две неправильные вещи никогда не превратятся во что-нибудь правильное. Поэтому ему необходимо извиниться перед Коулом.

Внезапно до Райли донесся скрип лестницы.

— Коул! Я думал, ты спишь.

Слава Богу. Коул помог ему сделать это. Коул всегда помогал ему. Только из-за своего упрямства Райли оставался глухим и слепым к попыткам Коула помириться с ним.

— Я спал, но проснулся. Не знаю, как тебе, а мне необходимо поговорить с тобой.

— Я рад тому, что ты спустился вниз, Коул. Тебе не нужно ничего говорить, это я должен сказать, объяснить, извиниться. Я собирался… отдать тебе это, — Райли сунул руку в карман.

Коул отрицательно замотал головой и отступил на шаг.

— Не выйдет, Райли. Я хочу, чтобы ты владел Санбриджем. Райли, пожалуйста, не смотри на меня так, словно я отдаю тебе последнюю рубашку, это не так. Я даю тебе то, что ты хотел больше всего на свете: дом твоего отца — теперь твой дом.

— Что ты собираешься делать, Коул? — тихо спросил Райли.

Коул усмехнулся.

— Думал, может, стоит поехать в Чикаго, попробовать получить работу у Сирса. Но это прошло. Сейчас главное — направить тебя на истинный путь. Не волнуйся: если ты оступишься, я буду рядом, подниму тебя и отряхну пыль. Давай забудем прошлое.

Коул подошел к брату и заключил его в объятия.

— Райли, я не побоюсь сказать, что ты мне дорог. Ты — замечательный брат. Мы с тобой — одна семья, и я больше не позволю нам забыть об этом.

Райли в одиночестве стоял в раскрытых дверях.

Разъехались. Вся его семья разъехалась. Он с трудом мог поверить в то, что еще несколько минут тому назад дом был полон смеха и голосов. Теперь же казалось, что ничего не было. Даже елку разобрали, а украшения вернулись обратно на чердак. Райли почувствовал себя так, словно он остался один во вселенной, в которой к тому же погасили свет.

Он закрыл входную дверь и прошел по комнатам в полной тишине. Похлопал в ладоши, просто для того, чтобы услышать хоть какой-то звук. Ускорив шаг, Райли включал по пути все попадавшиеся ему телевизоры и радиоприемники. Наградой стала мешанина голосов и звуков, от которой он стиснул кулаки.

Вся эта пустота принадлежит ему, Дом отца. Его дом. Он отбросил прошлое и посвятил себя новой жизни в этом доме. Теперь он уже не мог вернуться обратно, даже если бы захотел, но он и не хотел.

Райли открыл банку пива и уселся в огромное кресло, положив ноги на кофейный столик. У него оставалось четыре часа до того, как за ним заедут Сойер и Адам и отвезут в аэропорт. Это время принадлежит ему целиком, время подумать, построить планы, помечтать. Райли попытался сидеть спокойно и думать, но был слишком взбудоражен. Он вскочил на ноги и стал ходить по комнате.

Подойдя к окну, он раздвинул шторы. За окном стоял серый морозный день. Голые деревья казались старыми и больными. Нужно было спилить их еще лет сто тому назад, решил Райли. В открывшемся взору пейзаже ничто не приносило спокойствия и не радовало глаз. Райли почувствовал, как в нем нарастает раздражение.

Подчиняясь внезапному порыву, Райли подошел к телефону. Его интересовало, почему Айви не заехала в Санбридж. Раньше она всегда заезжала, хотя бы для того, чтобы просто поболтать.

— Ты не заглянула к нам, — буркнул он, когда Айви подняла трубку.

— И ты тоже. Моя машина совсем развалилась.

— Если хочешь, бери мой «Бронко». Он твой. Только тебе придется за ним заехать.

— Ты бы мог прислать мне открытку, — холодно заметила Айви.

— Хочешь поехать со мной пообедать?

— Ты назначаешь мне свидание? Заедешь за мной, выйдешь из машины и позвонишь в дверь? — поинтересовалась Айви.

— Нет уж. Думаю, твой отец не захочет меня видеть.

— Хорошо, я встречу тебя у ворот, — согласилась Айви.

— Через двадцать минут у ворот, — коротко сказал Райли.

— Я ничего не знаю о любовных делах Лейси, так что не спрашивай меня о ней. Ну что, все еще хочешь меня видеть? — спросила Айви с замиранием сердца.

— Выходи к воротам.

Айви усмехнулась и положила трубку.

Наверное, не стоит сообщать Райли о том, что они с Лейси подружились и даже навещали друг друга. Возможно, позже она расскажет Райли об этом. Конечно при условии, что их отношения станут развиваться.

Айви стояла возле ворот, притопывая ногами, чтобы согреться. Когда подъехал «Бронко», сердце девушки забилось чаще. Забираясь в машину, она почувствовала слабость в коленках.

Райли окинул ее долгим взглядом.

— Ты выглядишь по-другому, малышка.

— Это потому, что я изменилась, — улыбнувшись, ответила Айви.

— Знаешь, мне не хочется сейчас появляться на публике. Как насчет того, чтобы пообедать в Санбридже? Там остались тонны еды.

— Согласна. А откуда взялись тонны еды?

— Вся семья собралась в Санбридж на Рождество. А остался только я. Один-одинешенек, и уеду лишь вечером. Предстоит сделать еще один рывок по сделке в Южной Америке.

— Значит, это всего лишь «Здравствуй» — «Прощай?» — спросила Айви.

— Да, кажется, так. Это тебя беспокоит?

— Не знаю. Ты позвонил мне, чтобы заполнить часы ожидания?

— Я хотел поговорить с тобой. Кстати, ты выглядишь замечательно.

— Знаю, — буркнула Айви. — Я как следует поработала над этим. Теперь отбиваюсь палкой от поклонников. Не поверишь, сколько предложений я получаю, — солгала она.

— Неужели? — с горечью переспросил Райли. Айви спрятала улыбку.

— Ну да. Ты ведь не думал, что я стану вечно тебя дожидаться?

— Черт, да я вообще не знал, что ты меня ждешь.

— По-твоему, почему я все время вертелась у тебя под ногами? Я была счастлива, когда ты прогонял меня, потому что тогда ты говорил со мной. Обращал на меня внимание. Я, наверное, сошла с ума.

Райли остановил машину на обочине дороги.

На кухне Райли наблюдал за тем, как Айви готовит сэндвичи из остатков рождественской индейки. Она положила на поднос несколько пирожных и салфетки. Райли достал пиво.

Они с аппетитом поели. Потом говорили обо всем понемногу.

Затем Айви посмотрела на часы и сказала:

— Мне пора, Райли. Если твое предложение насчет «Бронко» остается в силе, то я им воспользуюсь.

— Конечно. Только не разбей его. Проверяй масло и иногда подкачивай колеса.

— Хорошо. Можешь поцеловать меня сюда, — Айви показала на щеку.

Райли все сделал так, как ему велели.

Выйдя на крыльцо, он смотрел вслед удаляющемуся грузовичку, пока тот не скрылся из вида. Он гадал, какие дела заставили Айви уехать. Но пока что ему нужно спрятать свои чувства куда-нибудь поглубже. У него сейчас слишком много важных дел.

Когда Райли вернулся в дом, чувство одиночества вновь охватило его. Присутствие Айви оживляло комнаты. Теперь Санбридж опять стал обыкновенным домом. Пустым домом.

Начало темнеть. Райли включил свет.

На кухне он убрал остатки еды и вымыл посуду.

Оставалось еще одно важное дело, для выполнения которого настал подходящий момент. За все годы, проведенные Райли в Санбридже, он никогда не поднимался на холм позади дома. Он проезжал мимо него во время верховых прогулок, но до сих пор не чувствовал необходимости и желания навестить умерших. И в Японии Райли никогда не стоял у могилы матери. Там она тоже располагалась на холме. Который превращался в гору, если ты не готов на него подняться.

Райли нахлобучил на голову бейсбольную кепку. Кожаная куртка была старой и потертой, но теплой. Райли был готов.

Райли сидел за кухонным столом, перед ним лежал лист бумаги и ручка. Нужно написать письмо дедушке. Сейчас, пока мужество не покинуло его. Потому что это письмо — самое тяжелое из всего, что ему приходилось делать в жизни.

Дорогой дедушка, единственное извинение, которое у меня есть за то, что я не писал тебе так долго, это сознание того, это твой внук — трус. На некоторое время я позабыл уроки моего детства и уроки, полученные мною в семье Колменов.

Твой недостойный внук хотел иметь все сразу: тебя, семью в Японии и все, что имел мой отец. Я не хотел ни от чего отказываться. Некоторое время я считал, что это возможно. Теперь, после долгих размышлений, я понял, что это невозможно. Я принял решение.

Пожалуйста, дедушка, умоляю тебя понять то, что я тебе напишу. Я не надеюсь на твое прощение. Я никогда не смогу заплатить за ту боль и разочарование, причиной которых стал. Но ты знаешь в своем сердце, что моя боль так же велика, как и твоя.

Я собираюсь остаться в Техасе. Здесь мой дом. Коул подарил мне свою часть Санбриджа. Вначале я не мог поверить в его щедрость. Но позднее я понял, что мой двоюродный брат ненавидит это место так же сильно, как я — люблю. Теперь я понимаю Коула, а он понимает меня.

Я хочу верить в то, что ты в глубине души знал, что я останусь. Именно ты, дедушка, послал меня в дом моего отца.

Сегодня, буквально несколько минут тому назад, я посетил семейное кладбище Колменов. Там стоит деревянный крест с именем моего отца. Там витает его дух; я чувствовал это. Я говорил с ним, и когда шел обратно, то понял, что принял верное решение.

Я люблю тебя, дедушка, больше всех на этой земле. И я должен знать, что твоя любовь ко мне столь же сильна. Если бы я думал иначе, я не писал бы тебе это письмо. Я покончил бы с жизнью, но не навлек позора на тебя или свою семью. Я говорю это потому, что хочу, чтобы ты знал: в моем решении остаться нет ничего позорного.

Каждый день я молюсь о твоем здоровье. Ты всегда присутствуешь в моих мыслях.

Прости своего недостойного внука. Если твое сердце не может отозваться на эту просьбу, я прощу тебя, потому что люблю тебя больше жизни. Остаюсь твоим недостойным внуком.

Райли.

Райли дважды перечитал письмо. Довольный тем, что все, о чем он хотел сказать, высказано, он положил его в конверт.

Наклеил марку. Письмо готово к отправке. Он оставил его на столе в холле вместе с запиской для Джонкил, чтобы она отослала письмо на следующий день.

Райли услышал, как хлопнула входная дверь, и голос Сойер попросил его поторопиться. Дважды просигналила машина. Порыв холодного ветра залетел в холл, когда Райли, подхватив вещи, шел к распахнутой двери. Райли второпях выключил свет. Тьма окутала письмо, которое подхватил ветер, сорвал со стола, покружил немного в воздухе и опустил на пол, под охрану тяжелых штор.

Райли покидал Санбридж с легким сердцем. Настало его время спеть свою песню.