Темный Нижний

Глава 14 В которой Валерка знакомится с троллем

Сначала было общее объявление. Тихомира с большим апломбом объявила то, что всем уже и так было известно: впервые за долгое время в городе появился переход в верхний мир. И теперь русалка просто счастлива познакомить почтенное общество с тем, кто этот переход открыл и является единственным и уникальным проводником. Валерка чувствовал себя, как детсадовец, впервые попавший в группу. Не хватало только на стульчик встать и представиться — слава богу, обошлось. Тихомира объявила, что сегодняшний праздник посвящён этому радостному и удивительному событию, предложила гостям развлекаться и веселиться, а сама начала водить их с Алисой от одной группке гостей, к другой.

Птицын вежливо раскланивался с другими гостями, случайным образом выбирая одну из заученных фраз о том, как сильно ему приятно это новое знакомство, а сам всё гадал — по какому принципу Тихомира выбирает, кого ему представить? Персонажи были совершенно разные, почему с одними его знакомят, а других обходят стороной Валерка не понимал. Косился на Алису, но лицо у девушки в моменты, когда на них не смотрели, тоже было слегка недоумённое. Явно не понимает и задаётся теми же вопросами.

Запомнить всех, с кем он общался было невозможно. Пусть не все были похожи на людей, но вели себя совершенно одинаково. Только формальные приветствия, вежливые, отстранённые улыбки, добрые слова, не несущие никакого смысла — как тут запомнишь? Через час ему уже все казались одинаковыми, как близнецы. При этом с теми, кто действительно заинтересовал парня, пообщаться так и не удалось. Попытался было повернуть к дивьим, да русалка, будто заметив, что парень слегка смещается не туда, куда она планировала, взмахнула рукой, и начала подзывать какую-то кикимору — в буквальном смысле, та с удовольствием поддержала подругу, и вот, новое знакомство, и дивий прошёл мимо, и снова найти его взглядом никак не получалось. Впрочем, кикимора была интересная. Кожа зелёная, волосы длинные и распущенные, голос резкий, как у болотной птицы. О чём уж она говорила, Птицын не запомнил — как и все остальные, какую-то ерунду о погоде этой зимой, да о том, что очень удивительно познакомиться с настоящим проводником. Несмотря на то, что кикимора была весьма похожа на человека, и нос вполне нормальный, а не длинный, как порой рисуют на иллюстрациях к русским сказкам, веяло от этой болотной дамочки чем-то очень чуждым. Не ужасным, не страшным, а именно чуждым. Забавное ощущение.

Целый час прошёл в бессмысленных приветствиях и знакомствах. Очнулся Валерка только когда почувствовал, как напряглись пальцы Алисы у него на локте. Бросил взгляд на девушку, проследил, куда она смотрит. Обычный, вроде, мужик, что она так распереживалась? Потом сообразил — знакомый. И, судя по рыжине в волосах, кто-то из яломиште. И этот кто-то явно направлялся в его сторону. Птицын подумал, что сейчас его тоже уведут — вид у очередного Лисова был недобрый. Однако русалка как раз отвлеклась на беседу с кем-то поблизости, и будто не видела надвигающихся неприятностей. Или в самом деле не видела?

— Здравствуйте, Тихомира! — громко поприветствовал русалку лисий оборотень.

— Ох, Юрий, как ты неожиданно подошёл! — удивилась Тихомира. — Как тебе сегодняшнее веселье?

— Вызывает восторг и восхищение хозяйками, как всегда, — поклонился Юрий. — Вот только общество сегодня удивительное. Если мягко говорить.

— Что же удивительного ты находишь в обществе? — заинтересовалась Тихомира.

— Удивляет, почему ты приглашаешь смутьянов, разбойников и негодяев! — спокойно сказал Юрий. — С каких пор это стало нормальным? Как по мне, кто-то мог бы и оскорбиться, что ест с одной тарелки с ворами и похитителями.

У Валерки прямо руки зачесались двинуть уроду по роже, но что-то сказать или сделать он не успел — русалка продолжала разговор, как ни в чём не бывало:

— Юрий, что ты такое говоришь! Как я могла пригласить на приём кого-то столь недостойного!

— Думаю, лишь по незнанию, княгиня Мирослава, лишь по незнанию. Ты называешь князем этого человечишку, представляешь его гостям. Однако я утверждаю, что титула князя он недостоин. Он набрал себе под клятву всякий сброд, такой же, каковым и сам является. Это не делает его ни князем, ни ровней нам. Такие, как этот разбойник достойны только клятвы служения, которые они должны дать тому, кто сможет показать этому ничтожеству, что такое честь.

Тишина в зале стояла мёртвая — если до этого уши раздражал непрерывный гул негромких бесед, то теперь молчали все. Птицын чётко понял — добром сегодняшний «сабантуйчик» не кончится. Плевать ему на оскорбления этого уродца, но ведь сейчас драться заставят. Причём выглядит так, что всю сценку срежесировали заранее, и хозяйка вечера в представлении участвует с готовностью. Даже не слишком старается, чтобы выглядело естественно.

— Вы меня расстраиваете, господин Лисов! — скривила печальную физиономию Тихомира. — Отчего же вы решили, что господин Птицын недостоин зваться князем?

— О, любезная Тихомира, дело в том, что я знаком с этой личностью несколько лучше, чем вы, — расстроено покачал головой Юрий. — И его поступки говорят сами за себя. Я не стану здесь, в присутствии стольких достойных господ распространяться об этих низостях, но поверьте, если бы вы знали, что себе позволяет этот человек, вы бы ни за что не стали возвышать его до своего уровня. Самое отвратительное, что делает это он не по праву силы, а из одной лишь наглости. Уверяю, даже те клятвы, которые ему принесли, нельзя признавать, ведь они фиктивны по своей сути. Ну подумайте, кто станет приносить клятву простому человеку, слабаку, который не сможет защитить своих людей? Слабый князь — это оксюморон! И я легко могу это доказать! Если вы готовы потратить совсем немного времени и усилий, чтобы устроить небольшой поединок, вы и гости во всём убедитесь лично. Вы знаете мои силы, вы знаете так же, что я не являюсь князем. Разве справедливо будет называть князем это существо, если оно проиграет мне?

Алисины пальцы вцепились в локоть Птицына с такой силой, что наверняка останутся синяки. Если б не довольно плотный материал рукава — пожалуй, и до крови бы продавила, без всяких когтей. Валерке, впрочем, было не до боли в локте. Судя по тому, в каком ужасе девчонка, этот Юрий — неприятный противник, и лисица очень, очень боится этой драки.

— Ммм, господин Юрий, я понимаю ваше возмущение, — покивала Мирослава. Глаза яломиште загорелись предвкушением, как только он это услышал, но тут же погасли, когда русалка продолжила. — Однако мне кажется, вы и сами забыли об одной мелочи. У нас ведь цивилизованное общество. Все мы уважаем силу, однако что с нами будет, если мы забудем о законе? Закон, между тем, утверждает, что вы не можете бросить вызов кому бы то ни было только оттого, что он вам не нравится. И вы сами отказались называть причину вашей неприязни к господину Птицыну.

«Князем меня, тем не менее, больше не называют, — мысленно поморщился Валерка. — Представление явно не закончилось, только яломиште тут, очевидно, не режиссёр, а только один из главных актёров. О чём теперь этот идиот начинает догадываться».

— Что ж, я могу всё-таки рассказать о тех крайне неприглядных поступках…

— Не стоит, господин Юрий, — мягко улыбнулась Тихомира, — если это действительно нечто настолько неприглядное, нужно ли портить гостям настроение? Однако обвинения брошены, и не доверять вашим словам у нас также нет оснований. Что же нам делать? — оглядела гостей этак вопросительно, будто ожидая помощи.

— Ритуал утверждения власти, Тихомира, — громко напомнила кикимора. — Вы, люди, любите называть разные вещи древними, а потом забывать о них, даже если они хорошо работают. Между тем, ритуал утверждения власти как раз для того и придуман, чтобы легко избавляться от сомнений.

Вот теперь тишина оказалась нарушена — ещё как! Присутствующие с таким энтузиазмом принялись обсуждать слова кикиморы, гул разговоров заглушил даже испуганный Алисин крик. Похоже, этот ритуал штука хорошо известная, пусть и редко используемая. Птицын даже поймал несколько по-настоящему сочувственных взглядов из толпы, отчего стало совсем кисло. Видно, не всё с этим ритуалом просто.

— А ведь это действительно отличная мысль, дорогая Лима! — обрадовалась тем временем Тихомира. — В самом деле, как мы могли забыть? Господин Птицын, как вы смотрите на то, чтобы развеять сомнения общества? Это было бы идеальным вариантом!

«Мне совершенно плевать на сомнения общества!», — хотел крикнуть Птицын. За него тут, похоже, всё решили. Начнёт сопротивляться, придумают, как заставить. Вежливо, конечно же.

— Что за ритуал? — только спросил парень. Надо было сказать что-нибудь вроде «Что же это за загадочный ритуал, милая Тихомира», но Валерке сейчас было не до приторной вежливости. Обойдутся как-нибудь.

— Испытание утверждения власти, — повторила русалка. — Нынче для того, чтобы стать князем, достаточно получить клятву верности хотя бы от одного разумного существа. Это довольно простой способ, и он имеет веские основания — если кто-то готов доверить тебе свою жизнь и судьбу, значит, ты действительно достоин зваться князем. В прежние времена, в смутные времена, во времена войн, катаклизмов, и богатырей, нельзя было полагаться на свои чувства. Князь должен был доказать, что может защитить подчинённых. Тогда было принято проводить ритуал, который подтверждал княжеское достоинство. Будущий князь должен был делом доказать, что он возвышается над обычными людьми. Поединок для этого не подходит. Порой, победить может даже слабый — благодаря везению, или помощи высших сущностей может одержать победу. Иной раз противник мог оказаться просто не готов к бою. Поединок — ненадёжный способ. Испытание утверждения власти проверяет, насколько сильна воля претендента. Может ли он диктовать её не только обычным разумным, но и силам природы. Слепым и равнодушным силам, которым плевать на любые хитрости и уловки.

— Суть ритуала какая? — прервал Валерка эту философию.

— Как вы нетерпеливы, господин Птицын! Всё очень просто. Видите этот перстень у меня на пальце? Это перстень княжеского достоинства, у вас такого пока нет. Обычно его просто заказывают ювелиру. Однако в древности будущий князь должен был этот перстень добыть. Вот и вам это предстоит. Поскольку мы, русалки, существа водные, то и испытание будет связано с водой. Ну что, готовы ли вы его пройти?

— Всегда готов, — ответил Птицын, но сарказма никто не понял. Пионеров тут не знают.

— Думаю, мы всё подготовим в течение пятнадцати минут. Инга, займись, будь любезна! — попросила русалка, и продолжила, как ни в чём не бывало общаться с гостями. Всё, инцидент исчерпан, очень скоро всё выяснится, а пока и говорить не о чем, лучше продолжать веселье. На Птицына окончательно перестали обращать внимание, как будто и нет его. Валерка даже думал отойти куда-нибудь в уголок и пообщаться с Алисой, чтобы получить хоть какие-то пояснения о сути предстоящего развлечения, но Тихомира тщательно следила, чтобы герой вечера оставался в центре внимания. Лично с ним никто не общался, но как только Валерка пытался отойти, русалка тут же задавала ему какой-нибудь вопрос, и ждала подробного и тщательного ответа. Птицын уже понял, что его обложили так, что не дёрнешься. Смирился, и только пытался подготовить себя к испытанию, так что хлопок по плечу сзади оказался совершенно неожиданным — парень даже вздрогнул.

— Здоров, мужик, — это оказался тролль. В огромной лапище здоровяк держал сразу две кружки, и одну из них он протянул Валерке. — Пошли, бахнем.

— О! Уважаемый Орм, вы, наверное, не обратили внимания, но господину Птицыну с минуты на минуту предстоит пройти ритуал принятия… — засуетилась Тихомира, но тролль её прервал:

— И чо, на пустой желудок ритуалиться? Мы выпьем и мы поедим. А потом ритуал.

И увлёк Валерку чуть в сторону, причём устремившаяся было за ними Тихомира была остановлена одним взглядом. Как и Алиса, к слову.

— Пиво любишь? — спросил Орм, когда они остались одни.

— Вообще люблю, — кивнул Валерка. — Но такого ещё не пробовал.

— Так пробуй. Вкусное.

Валерка отхлебнул, внутренне готовясь к чему-то, имеющему очень отдалённое сходство с привычным ему напитком, но ошибся. Это действительно был эль, причём такого чудесного на вкус ему ещё пробовать не доводилось. Лёгкая горчинка бодрила, фруктовый аромат кружил голову, а древесные, напористые нотки выносили из мыслей суету и растерянность. Отрываться от кружки не хотелось — Птицын сам не заметил, как проглотил почти половину.

— Божественно! — восхищение вырвалось само собой. — Как будто не жидкость пьёшь, а настроение!

— Вот! Нормально понимаешь, — покивал Орм. — Ты это — будешь свободен, так приходи в гости. Люблю сказки слушать. И рассказывать люблю. Обменяемся.

Орм вдруг будто потерял к собеседнику интерес, и принялся сметать со стола закуски с дикой скоростью. Валерка сообразил, что отставать не хочет, и взялся за противоположную сторону — эль пробудил ужасный аппетит. Парень всё ждал, что тролль скажет ещё что-нибудь, но тому, казалось, больше не было дела до нового знакомца. Правда, когда эль закончился и Валерка протянул руку, чтобы вернуть кружку, тролль качнул головой:

— Оставь. Твоя. Не дело, когда своей посуды для эля нет. С чужой кружки пить — доверять врагам. Молодые коварны, любят обманывать. Могут и травануть.

— Кто молодые? — удивился Птицын.

— Те, что после нас пришли, — поднял брови Орм, как будто сказал что-то очевидное.

Валерке было очень интересно. И вообще, тролль ему ужасно понравился — веяло от него какой-то надёжностью и одновременно расслабленностью. «Какой приятный мужик, не то, что эти все! — вздохнул Валерка, — и пивом угостил! К слову его здесь, похоже, уважают!» — на них с Ормом косились с интересом. С большим интересом, чем на одного Валерку — видно, тролль редко с кем-то общается. Однако подойти никто не решился. Прямо видно было по некоторым: и хочется, и колется. Но не решаются. Впрочем, когда в зал вернулась Инга, тролль, кивнув проводнику, подхватил свой бочонок, зашагал прочь. Очевидно, на приём он приходил только чтобы поболтать с Птицыным и теперь, посчитав миссию выполненной, двинул домой — оставшаяся часть приёма его совсем не интересовала.

— Скажите, господин Птицын, о чём вы говорили с Ормом? — заинтересованно спросила Тихомира. Русалка подскочила к парню чуть ли не быстрее Алисы, сразу, как только Валерка остался без «защиты».

— Просто выпили и поели, — пожал плечами Птицын. Он всё думал, куда пристроить кружку. Невзрачная, здоровенная, но какая-то очень уютная. Не хотелось её потерять. Наконец, парень просто сунул подарок Алисе, которая ужасно удивилась. «Да ведь её никто у меня не видел! — сообразил Птицын. — Во дела! Непростая кружечка!» Сам он посудину в руках у Алисы видел прекрасно.

— Просто выпили и поели, значит? — Похоже, княгиня русалок ни на секунду не поверила гостю. Однако дополнительно расспрашивать не стала.

Вереница гостей потянулась из зала на улицу. Валерка, неизменно сопровождаемый цепкой Тихомирой и, конечно, Алисой, шёл в первых рядах.

— Со стороны может показаться, господин Птицын, что испытание слишком простое, — разъясняла русалка. — Однако если княжеского титула вы недостойны, перстень просто не позволит себя найти. Если же вы достойны, то он сам придёт к вам в руки.

— И не жалко вам такой волшебный перстень? — уточнил Птицын. — Если он ко мне в руки придёт.

— Ну что вы, я не собираюсь рисковать своим. Мы подготовим другой — непосредственно перед испытанием. Так все гости смогут засвидетельствовать, что обмана не было.

Галечная дорожка закончилась, и вся толпа по сходням перешла на лёд. Резко стало холодно, и легко одетые гости стали ёжиться. Некоторые особенно благородные господа принялись отдавать свои кафтаны дамам. Сами русалки, как существа теплолюбивые и хладнокровные такой мелочью обходиться не стали. Тихомире и Инге подчинённые перед выходом на лёд с поклоном передали тёплые шубы и здоровенные валенки, в которые дамы шустро облачились.

— Видите, Валерий, какие неудобства приходится терпеть? — пожаловалась Тихомира. — Как всё-таки жаль, что в наших краях нет вечного лета!