Тёмный посредник

Интерлюдия 2

Пётр Данилович Орлов вышел из служебного авто возле гвардейского корпуса. Было воскресенье, и многие бойцы находились в увольнительной, но на полковника навалился целый ворох неотложных дел, так что сегодняшний день ему предстояло провести в расположении части.

Дежурный на входе откозырял, Пётр Данилович ответил тем же и быстро зашагал по устланной ковром широкой лестнице.

Поднявшись на четвёртый этаж, полковник открыл ключом дверь и, миновав пустую приёмную, оказался в своём кабинете. Под высоким потолком висела пышная люстра, на стене над креслом — портрет императора в увешанном орденами мундире, а свет сюда проникал сквозь три окна, обрамлённых парчовыми шторами. Полковник бросил ироничный взгляд на своего дальнего родственника, изображённого на портрете. Пётр Данилович лично знал императора: в жизни тот был не столь величественным и благородным, каким его нарисовал художник, а скорее, наоборот — уже довольно старым, желчным человеком, страдающим от подагры и избыточной полноты.

Устроившись в большом кожаном кресле, Пётр Данилович принялся просматривать лежащие на столе папки, конверты и бумаги. Но не успел он погрузиться в работу, как в дверь постучали.

— Да-да, — кинул полковник, не отрывая взгляда от документов.

Вошла девушка в повседневной серо-зелёной форме. Невысокая, круглолицая. Её светлые волосы были собраны в короткий хвостик, а ясные голубые глаза изучали благородство и твёрдость характера, что прятался под этой миловидной внешностью.

Если бы не военная выправка и боевой огонь в глаза, даже и не скажешь, что девушка — гвардейский сержант. Но в ней текла кровь князей Орловых, и одно это значило многое. Пётр Данилович не уставал удивляться тому, какая бойкая дочурка у брата. У самого полковника дочерей не было — только два сына. Но они избрали иной путь: старший занялся коммерцией, открыл собственное дело, младший устроился на государственную службу.

Непростую задачку задал братец Андрей. Он хотел, чтобы дочь его, Светлана, получила, наконец-таки, боевое крещение. Дело это было нешуточное: хоть молодая княжна и демонстрировала хорошие показатели на учениях, стрельбах, а так же в знании теории, но когда новобранец идёт на своё первое задание — это всегда риск. Пусть он хоть трижды герой на учениях, в реальной боевой обстановке может случиться всякое: растеряется, затупит, сделать что-то не то. Да и пулю словить может запросто — это же не игра, в конец концов. А тут мало того, что новобранец, так ещё и девчонка. И всё-таки, надо — надо когда-то начинать.

— Здравия желаю, господин полковник, — отрапортовала Светлана.

— Ну здравствуй, — полковник ухмыльнулся сквозь густые усы. — Как съездила? Как отдохнула?

— Хорошо отдохнула, господин полковник. Готова приступить к службе.

За пределами гвардейской части дядя с племянницей общались по-простому, но в этих стенах Светлана никогда не нарушала субординации.

— Молодец! — похвалил Пётр Данилович. — В общем, так, сержант Орлова, слушай сюда. Твой отец просил взять тебя на боевую операцию, и видя твои упорство, старание и рвение, я склонен согласиться. Операция назначена на конец недели. Детали позже. А пока готовься. Чтоб не подкачала, поняла?

— Не подкачаю, господин полковник, — Света постаралась сдержать довольную улыбку, но у неё это не получилось. — Служу императору!

— Отлично. Ну ступай давай. Обед скоро у вас.

Светлана ушла, а полковник задумался. А не ошибка ли отправлять новобранца на столь ответственное задание? Как-никак, дело государственной важности. Но ведь у ЛГ Орловых иных-то и не бывает.

За спиной государя готовилась продажа партии тактических ускорителей. Хоть император и запретил князьям Вахрамеевым сбывать за кордон эту новейшую разработку отечественной фармацевтики, те, наплевав на все указы, всё же решил толкнуть ускорители какому-то английскому аристократу-частнику. Складывалось ощущение, что Вахрамеевы вообще ни о чём не думали, кроме собственной наживы. А может, за этим стояло что-то ещё. Предательство? Сговор с потенциальным врагом? Пётр Данилович сомневался, что это так, но чем чёрт не шутит?

Так или иначе, сделку следовало сорвать, а участников — взять с поличным. Доверили это, как и все дела, в которых замешаны дворянские фамилии, естественно, гвардии Орловых. И хоть операция выглядела несложной и не слишком опасной, ответственность была огромная: нельзя же, в конце концов, допустить попадание секретных разработок в руки англичан! Внедрённый агент сообщил, что сделка состоится в ночь с субботы на воскресенье на овощной базе близ Измайлово. Приготовления уже шли полным ходом, но детали операции личному составу пока не раскрывались.

Вот только эти подлецы, Вахрамеевы, не своими руками собирались провернуть сделку, а через подставное лицо — Вениамина Куракина. Было до сих пор непонятно, почему молодой Куракин вдруг решил работать на Вахрамеевых — давних врагов своей семьи, но факт оставался фактом: Вениамин за каким-то лядом снюхался с Вахрамеевыми и теперь делал за них всю чёрную работу.

Впрочем, зная психологический портрет молодого Куракина, удивляться подобному не стоило. Вениамин был человеком жестоким и крайне эгоцентричным, не ведающим ни сопереживания, ни раскаяния — в общем, типичный психопат, да к тому же склонный к садизму и половым извращениям. Конечно, в среде дворянских детей подобное не являлось редкость (пусть это и не афишировалось), но границы переходить не следовало никому, а молодой князь их собирался перейти.

Вениамин был одним из младших детей в семье, а потому после смерти отца, обстоятельства которой до сих пор выглядели весьма загадочно, получил долю из благоприобретённого имущества. А поскольку покойный князь Сергей Куракин отличался плодовитостью и оставил после себя аж целых семь отпрысков разного пола (и это не считая ублюдков на стороне), то и доля каждого оказалась не слишком большой, за исключением, конечно, старшего сына, которому по закону полагалось всё вотчинное имущество.

Ну и Вениамин со свойственной ему беспринципностью принялся зарабатывать деньги, как умел: подмял под себя какой-то криминальный бизнес и начал ввязываться во всевозможные авантюры. Подручные его были под ему стать: всю охрану и приближённых молодой князь набрал из отставных казаков. Как известно, казачьи подразделения славились особой жестокостью, а отставные казаки часто оказывались замешаны в уголовных делах, покрываемых дворянскими семьями.

И всё же Куракин не должен был стать большой проблемой. Когда гвардия схватит Вениамина за жопу, он сдаст с потрохами всех своих нанимателей — он не из тех, кому знакомо слово «верность». А это-то как раз и нужно. Сдаст Вахрамеевых — и пусть гуляет на все четыре стороны. А вот с последними разговор будет особый.