Тёмный посредник

Глава 2

Наряду с моими собственными воспоминаниями в голову вклинивались и другие — память нового тела. Поначалу они были весьма туманные, но стоило сосредоточить внимание, как образы стали чётче и выстроились в единую событийную канву. Вспоминая фрагменты чужой жизни, я как бы переживал их сам.

Вот я стою на ринге и чувствую, как под босыми ногами проминается песок, вижу, как вокруг за железной сетчатой оградой ревёт толпа. Их голоса сливались в один сплошной гул, и всё же я смог различить отдельные выкрики: «Надери им задницу, Бесёнок!». Я понял, что это — мне, точнее, Денису — именно под таким прозвищем он был известен на подпольной арене.

Перед Денисом стояли два рослых парня — одинаковые, как двое из ларца, оба — с обнажёнными торсами и в спортивных чёрных шортах до колен. Единственное отличие, которое бросалось в глаза — разноцветная татуировка на плече у одного из них.

Денис принял стойку: левую руку с раскрытой ладонью выставил чуть вперёд, правую поджал к подбородку, почти всю массу перенёс на заднюю ногу, передняя же едва касалась носком земли, готовая в любой момент блокировать удары.

Бой начался. Противники стали обходить с двух сторон, желая окружить, а Денис, наоборот, старался занять такую позицию, чтобы его не могли атаковать одновременно оба. Я вспоминал его ощущения в тот момент. Парень нервничал. Эти двое выглядели профессионалами, да ещё были крупнее и сильнее его. Но причиной беспокойства являлись вовсе не они, а что-то другое, но что именно, я не мог увидеть.

Бойцы достаточно долго кружили, готовясь к схватке. Толпа орала и торопила их, но Денис не обращал ни малейшего внимания на происходящее за пределами арены. Теперь для него существовали только ринг и соперники.

Но вот противники решились атаковать. Денису всё-таки удалось занять выгодную позицию, и тем пришлось нападать друг за другом. Первый попытался достать Дениса джебом и дать возможность подойти второму, но Денис увернулся и ушёл в бок. Противники снова оказались на одной с ним линии.

Вторая их попытка закончилась так же. Денис не спешил сокращать дистанцию, он изучал слабые места, а заодно накалял обстановку, заставляя зрителей понервничать. Оба бойца хоть и двигались лучше многих, кто выходил на ринг, но всё же были довольно медленными, и Денис не переживал, что проиграет. Его мучило другое…

Очередной рывок. Боец с татуировкой провёл «двойку». Денис вместе с нырком сделал подсечку, заставив противника припасть на колено, и отскочил в сторону. Второй боец хотел пробить прямой в голову. Денис отклонил корпус с одновременным боковым ударом голенью. Уклонился от второго прямого, ударил ногой в голову, но противник поставил блок. Тогда Денис с разворота пробил ногой в грудь. Довольные зрители радостно взревели.

Произошло всё это в считанные секунды. Воскрешая в голове воспоминания Дениса, я удивлялся, сколь отменной были его реакция и скорость. Парень не обманул. Теперь оставалось надеяться, что навыки эти не пропали после моего вселения.

Атаковал боец с татуировкой. Он провёл три прямых — Денис без труда уклонился. Противник хотел ударить ногой — не успел: получил голенью в опорную ногу и оказался на песке. Это вызвало очередное ликование за пределами ринга.

Первый снова ринулся в бой. Кинул джеб. Денис отклонил голову. Противник ударил левым хуком. Денис блокировал его двумя руками, и провёл боковой ногой в корпус, потом — обманный выпад правой ногой, и с разворота — пяткой в лицо. Противник попятился и свалился на ринг, но быстро поднялся на четвереньки.

Я хорошо помнил мысли Дениса в этот момент. Юноша знал, что бой будет не труднее остальных, и хотел не столько вырубить поскорее соперников, сколько поиграть на зрителя. Он постоянно так делал, и за это публика его любила.

Второй, с татуировкой, набросился, как ураган, желая подмять подростка, но не тут-то было. Нырнув под руку, Денис ударил локтём в челюсть. Боец отшатнулся, но тут же провёл «двойку». Денис уклонился. Противник хотел бить боковой с ноги. Денис нанёс упреждающий удар голенью в бедро. Противник опустился на руки. Денис ударил ногой в голову.

Первый уже «плыл» после нескольких пропущенный ударов, но сдаваться не собирался. Два его прямых Денис отбил жёсткими блоками. Блокировал трений и с разворота треснул локтем в нос. Сзади набросился боец с татуировкой и получил бэк-кик в грудь. Ударом ноги сверху вниз, Денис уложил противника на песок.

Первый попытался ударить снова. Денис заскочил на выставленную вперёд голень бойца и в прыжке вонзил тому колено в подбородок. Боец растянулся на песке без сознания. От такого удара публика всегда приходила в восторг, и этот раз не стал исключением.

Поднялся парень с татуировкой, и тут же снова лёг от удара ногой с разворота.

Денис оглянулся и, убедившись, что соперники не пытаются встать, поднял вверх кулаки и издал победный клич. Победа его радовала, вот только в сердце почему-то таилась тревога, и я не понимал, в чём причина. Как будто за пределами клетки ждали неприятности. Но дальнейшие события скрывал туман, за пелену которого я никак не мог проникнуть.

Вошёл врач в сопровождении медсестёр, и мне стало не до воспоминаний.

Меня взяли в оборот и принялись таскать по кабинетам, сканировать мозг, измерять температуру, давление, ещё тысячу различных показателей. Потом пошли всякие тесты.

А я никак не мог свыкнуться с тем, что нахожусь в теле совершенно другого человека, то и дело испытывал проблемы с координацией, несколько раз чуть не упал, а когда мне задавали вопросы, я отчаянно тупил: даже мозг как будто не сразу поддавался моим указаниям. Но врачи, должно быть, списывали всё это на последствия травмы или комы.

Лишь спустя два часа я начал привыкать к новому телу и новой реальности вокруг себя.

Больница выглядела жутковато. Впрочем, наверное, как и любая больница, но здесь это усугублялось тем, что давно не делался ремонт. Не слишком-то она походила на столичное медучреждение. «Так тут и не столица. Столица — Петроград», — возникло в голове очередное воспоминание. В этом мире после того, как столицу России, перенесли в Петроград, Москва так и не вернула себе былой статус. Да и вообще история тут шла несколько иначе. Какие-то события совпадали чуть ли не до мелочей, а какие-то разнились очень сильно. Как ни странно, я уже знал многое. Информация, которую Денис приобрёл за пятнадцать лет жизни, и которая являлась для него чем-то само собой разумеющимся, сидела в подкорке мозга и всплывала автоматически, «по требованию». Но вот то, что произошло после поединка, так и не удавалось вспомнить, не смотря на все старания.

Врачи меня осматривали, обследовали, тесты проводили. Не говорили почти ничего, но по их лицам я видел, что они удивлены столь хорошему состоянию пациента, пережившего ранение в голову. Да я и сам ощущал себя вполне здоровым. Только слабость чувствовалась поначалу, но после обеда и она почти прошла. А мне не терпелось поскорее вырваться на волю и увидеть мир за пределами заведения. Сейчас созерцать мир я имел возможность только из окон, из которых всё равно ничего не было видно, кроме больничной территории и соседних корпусов.

Под вечер отвели ещё в один кабинет. Толстый доктор принялся меня допрашивать, проверяя, в порядке ли память.

— Назови полное имя.

«Георгий», — чуть было не ляпнул я, но вовремя опомнился.

— Э… Денис… Денис Трофимович Ступин.

— Испытываешь трудности с памятью? — спросил врач.

— Да, немного.

Мужчина что-то записал, а потом продолжил опрос.

Заставил меня вспомнить дату рождения. Родился Денис 7 июня 1999 года, а сейчас было начало мая 2015, как и в моём мире (только дни недели немного не совпадали), то есть через месяц мне уже должно исполниться шестнадцать. Провалялся же в коме Денис с начала апреля, тоже почти месяц.

А вот факты своей новой биографии, которые меня заставил вспомнить толстый врач, не сильно порадовали.

Жил Денис вместе с отцом и младшим братом. Причём отец его много пил и из-за этого ни на одной работе подолгу не задерживался. По специальности он был слесарем, но с последнего завода его выгнали ещё десять лет назад и с тех пор батя мыкался неприкаянно по жизни: то грузчиком устроится, то кладовщиком, то разнорабочим, то вообще мог месяц сидеть без дела.

Мать Дениса погибла, когда парню минуло три года. Её нашли в каком-то переулке с перерезанной глоткой. Говорили: ограбление. Был ещё младший брат — Алексей, ему недавно исполнилось двенадцать, и старшая сестра, Мария — ей было девятнадцать и она уже год, как находилась замужем за дагестанцем Маликом.

Из остальных родственников Денис помнил только своего дядю, Виктора — старшего брата отца. Тот работал инженером на приборостроительном заводе где-то в Сокольниках. Запомнился он лишь потому, что когда-то помогал с деньгами. Младший брат отца погиб в горячей точке, а сестра покончила с собой, но подробностей, почему так вышло, я не знал. Про родственников по материнской линии я тоже не нашёл информации в своём новом мозгу.

Сам же Денис учился в девятом классе средней школы. В июле его ждали выпускные экзамены, а потом — неизвестность. Девять классов были обязательными, а дальше — можно идти работать. Или поступить в заводскую школу или иное профессиональное училище. А если нацеливаться в институт — требовалось отучиться три года в гимназии, но оказаться там стоило немалых трудов. В основном в гимназиях занимались дети из более состоятельных семей, ибо за учёбу приходилось платить, а на «государевы» (бюджетные) места, как говорили, можно попасть только по знакомству.

В общем, ситуация не радовала. Было ощущение, что отправив сюда, меня немного нае… кхм, подставили, что ли… Почему-то я заранее расписал себе довольно радужные стартовые условия, а тут — на тебе, самое дно, можно сказать. И куда теперь податься? «Во дурак-то, — усмехнулся я про себя. — Надо было заранее все детали обговорить». Хотя какие, к чёртовой матери, детали? Я едва мог сообразить, что происходит и как-то смириться с наличием в моей реальности духов, призраков, магии и прочей мистики. Об остальном просто не хватило вместимости подумать.

Но теперь обратной дороги нет. Точнее, она есть, но возвращаться в своё покалеченное тело? Нет уж, увольте. В общем, куда попали — туда попали, будем крутиться-вертеться здесь.

— Что помнишь из последних событий? — спросил доктор.

— Помню, как дрался где-то на ринге.

— Момент нападения помнишь? Можешь не рассказывать подробности, просто: помнишь или нет.

— Нет, — я помотал головой. — Ничего не помню. Как будто белое пятно в памяти.

Доктор кивнул и что-то записал.

Потом отвели в кабинет моего лечащего врача, и тот объяснил ситуацию. А ситуация оказалась весьма неприятная. Нет, не со здоровьем — с этим-то всё было как раз в норме, насколько может быть в норме у человека, пережившего пулевое ранение в голову. Но дальше оставаться в больнице я не мог, хоть и требовалось наблюдаться ещё три-четыре дня. А причина проста: неоплаченные счета. Медицина тут была почти полностью платной, и моё «проживание» в стационаре обходилась в копеечку. Вот только никто за меня не платил, и послезавтра, если бы я не очнулся, меня просто отключили бы от приборов из-за неоплаченных счетов. Вот, оказывается, почему Денис так торопился заслать меня сюда. Так что уже завтра меня выписывали, а моя семья теперь была должна больнице крупную сумму за то, что я провалялся месяц в коме.

Когда все осмотры, наконец, закончились, я попросил позвонить домой. Номер худо бедно вспомнил, но сколько я не пытался дозвониться, ничего не получалось: трубка издавала короткие гудки.

Меня перевели в другую палату, и вечер я провёл в компании трёх пациентов, которые о чём-то болтали меж собой и почти не обращали на меня внимания. Я на них — тоже. Ничего информативного в их разговоре не услышал, а все мысли были лишь о том, что готовит мне завтрашний день. К тому же я снова пытался вспомнить, что произошло после боя, кто напал на Дениса и кому я теперь обязан мстить. Я знал лишь имена, а что за люди под ними скрывались — понятия не имел. Какие-то смутные образы мелькали в голове, но они почему-то никак не желали проясняться. Так ничего и не вспомнив, я уснул.

Когда на следующий день после обеда меня выписали, я чувствовал себя так, словно вышел из тюрьмы на волю. Наконец-то я мог вдохнуть полной грудью загрязнённый уличный воздух вместо больничного, а заодно посмотреть, куда меня занесло.

Вещей с собой у меня почти не было. Из одежды: лёгкая весенняя куртка, свитер, джинсы из толстой, грубой ткани, ботинки, у которых один носок уже начала отставать, кепка, но не бейсболка, а другого типа — больше похожая на армейские кепи. В кармане штанов лежал паспорт, пустой кошелёк, ключи — вот и всё имущество, которое выдали в камере хранения.

Надо было идти домой. Адрес я помнил хорошо: в голове вертелось Первая садовая 17. Узнал, как дойти. Оказалось, топать отсюда где-то полчаса. Но деваться некуда: проезд, конечно же, стоит денег, а в кошельке — ни копейки. Пришлось идти.