Тёмный Зов

Глава 30

Повешенный

День 582 П.В.

Мы со Смертью ходим по очень тонкой грани…

Сидя рядом с Габриэлем в освещённом пламенем камина кабинете, я окинул взглядом великого Мрачного Жнеца.

Сегодня он без брони. Подбородок порос светлой щетиной. Он смотрит в окно на падающий снег, совершенно не следя за партией в Таро.

Гейб рассортировал свои карты когтистыми пальцами.

— До чего же скучна жизнь без доброй битвы, — сказал он в своей обычной устаревшей манере.

— Иногда хорошо и поскучать, — ответил я.

Моя собственная комбинация кажется довольно обнадёживающей.

Смерть ничего не сказал. Его карты лежат на столе лицом вниз, оставленные без внимания.

Да, по очень тонкой грани… С одной стороны, мне нужно, чтобы Жнец ненавидел Эви, поэтому я постоянно посылаю ему воспоминания, распаляющие гнев. С другой стороны, чем больше он её ненавидит, тем сильнее жаждет убить.

Хотел бы я читать мысли. Но, к сожалению, моя телепатия действует односторонне, а способности ограничиваются навеиванием, внушением и контролем.

Эви я сказал, что не умею промывать мозги. В общем, я соврал. И почему все ждут правды от злодеев? Я же ПРЕДАТЕЛЬ, чёрт возьми.

Представляю, что Жнец написал бы обо мне в своих заметках. Повешенный: переворот карты, абсолютная неуязвимость, притворство, телепатия, манипуляция чувствами и доверием. Плюс моя подручная сфера, она же аура зла.

Но я не могу читать его мысли. К счастью, я умею считывать настроение. Под столешницей Смерть перебирает пальцами красную ленту. Насколько я понял, она служит напоминанием о начале отношений Императрицы и Джека Дево.

Три недели прошло с тех пор, как Смерть узнал, что они снова вместе. Три недели кипучей ревности.

Гейб сыграл тройкой мечей.

— Как продвигаются поиски Фауной Императрицы?

— Ларк говорит, что они как сквозь землю провалились.

Повелительница Фауны прочёсывает внешний мир, чтобы отомстить Эви за смерть своего парня. Во всяком случае, в моменты бодрствования. Потому что большую часть дня она спит в окружении животных, словно впав в зимнюю спячку. А то, что я заставил её сделать с телом Финна… кажется, это стало последней каплей для её психического состояния.

— К сему времени они уже могли отправиться в родные края Кентарха, — сказал Габриэль.

— Колесница ни за что не вернётся в Кению без жены, — соизволил ответить Смерть, — кроме того, игра всё равно будет сталкивать нас друг с другом.

И Жнец ждёт этого столкновения. Он с каждым днём становится сильнее и так рвётся наказать своего векового врага, что мне приходится буквально истощать себя, чтобы его удерживать.

Что за парадокс. Черпая силу от каждого Аркана, находящегося в сфере, я в то же время позволяю одному из них себя ослаблять.

Со сферой тоже не всё безоблачно. Она расширяется не так быстро, как бы мне хотелось. Но продолжает разрастаться произвольными рывками. К слову, я чуть не поймал Кентарха, который вернулся, чтобы проверить её продвижение.

Я положил пятёрку пентаклей.

— Ларк Иссу тоже ищет. Конечно, Фауне было бы неплохо знать её запах, но, с другой стороны, в мире осталось не так много женщин.

Гейб бросил короля мечей.

— Предаст ли Кентарх Императрицу ради неё?

Смерть спрятал ленту в карман, наконец проявив интерес к разговору.

— Легко.

Тогда Эви очень рискует, находясь рядом с таким союзником.

Гейб нахмурился.

— И если этот обмен состоится? Что далее? Полагаю, умертвить её по справедливости должен Смерть.

— Я думал об этом.

После побега Эви я поменял планы относительно её будущего. Решил не убивать её, а придержать на время. С дополнительным Арканом в сфере мои силы будут только возрастать.

Я уже предлагал Смерти вариант с власяницей и теперь спросил ещё раз: — Почему бы тебе просто не схватить её, Жнец? У нас же есть власяница; нужно ей воспользоваться.

— Императрица недавно сама это предлагала, — ответил он, словно ведя внутреннюю борьбу, — знает, наверное, что в прошлый раз я чуть не поддался соблазну освободить её. Ты недооцениваешь её чары.

А ты недооцениваешь силу моего внушения. Скажешь, я слишком тщеславен? Да, но на то есть все основания. Кто сильнее? Великий Мрачный Жнец? Или тот, кто им управляет?

Ладно, сменим тему… пока.

— Кстати, об Императрице…

Я походил её картой и выиграл партию.

Смерть прищурил глаза, пылающие ненавистью.

— Кабы взглядом можно было убить… — сказал со смешком Гейб. — И сколько же раз она на тебя покушалась?

— Дважды почти преуспела. Она настолько же злобна, насколько и соблазнительна. Теперь я об этом ни за что не забуду.

— Но разве не все мы злобны в своём нутре? — спросил Гейб. — Разве Арканы не сотворены убийцами?

Он рвал и метал, после того как упустил Джека Дево, лишь чуть не дотянувшись когтями до его горла. Пока Ларк скулила по утраченному льву, Гейб устроил погром в своей комнате. Щепки и чёрные перья были повсюду.

Когда-то Архангела знали как самого рассудительного, прямодушного и справедливого из Арканов. После обращения же он стал злобным, подлым и мелочным.

Рано или поздно, в зависимости от расхода ресурсов, мне придётся сокращать своё стадо. Начну я, пожалуй, с Ларк. А потом придёт и его очередь.

Скоро сюда подтянутся Рихтер с Зарой, и я возьму под контроль их чудовищные силы. Какой прок от Фауны, если у меня в рабстве будет сам Король Ада?

— Конечно же, мы были рождены убийцами, — сказал Смерть, — боги выбрали нас для игры с единственно возможным концом. Они бы не назначили своими представителями миролюбивых особ. Думаю, жар битвы, охватывающий каждого из нас, отражает врождённую потребность в победе. И я своей столетиями управлял.

Он нахмурился, несомненно, задаваясь вопросом, почему перед Императрицей теряет над собой контроль. И я вложил ему в голову мысль: «Она отняла у тебя даже это. Что дальше она заберёт? Честь. Доверие к остальным. Надежду на продолжение твоего рода».

Сжав кулаки, он снова устремил взгляд в окно, едва сдерживая порыв броситься на её поимку. И зачем нужно чтение мыслей, если так хорошо понимаешь язык тела?

Затрачивая всё больше сил на его усмирение, я вытер капли пота, выступившие над верхней губой. В кабинете и так жарко (даже Гейб — приверженец официоза, снял пиджак), ещё и использование сил измотало меня окончательно.

Ангел повернулся ко мне.

— А ты, Повешенный? Ты убийца в душе? Поди, и до Вспышки проливал кровь?

— Никогда.

Частенько. Я с юных лет осознал силу изменничества. Для меня предательство было, наверное, как полёт для Габриэля.

А лишение жизни — это величайшее предательство.

И я парил.

Я не смог сдержать улыбку.

— Для меня существовали только долг и самопожертвование. Я помогал людям, — сказал я, вспомнив свою первую девушку, спортивную чемпионку. Я подсадил её на наркотики, даже сам колол во сне.

Когда она поняла, что я сделал, было уже поздно. Некогда успешная и амбициозная девушка всё потеряла и начала торговать собой ради новой дозы. После первого курса медшколы я нашёл её и с пренебрежительной жалостью предложил помочь в реабилитации. И я помог.

В ту же ночь она умерла от передозировки.

Вспомнив её опустошённый взгляд, я чуть не задрожал от удовольствия. Это был тот самый момент, когда чувство обиды отравляет тело и разум, когда горечь предательства становится смертоносной.

Я часто доводил людей до такого момента. С моей медицинской подготовкой я стал вирусом, распространяющим самоубийства и «случайные» смерти.

И когда в остекленевших глазах моих жертв мелькало осознание, я говорил им: «Не бойся, я не желаю тебе зла».

— Моё призвание — помогать людям, — продолжил я, придав лицу озабоченное выражение, — я и Эви пытался помочь, а она меня подставила. И осталась безнаказанной.

На самом деле сейчас она скитается во внешнем мире беременная. Самое адское наказание, которое можно представить.

Напрягшись всем телом, Смерть снова посмотрел в окно.

Мой бессмертный пособник. Он незаменим в моём союзе, но даже если я его потеряю, то обязательно верну — в этом я уверен.

Этим Арканам нужны мои наставления. Необходимы. Учитывая, как Смерть, Гейб и Ларк чувствуют себя в моей сфере, снаружи им очень не понравится.

Разве после безопасной и упорядоченной жизни в замке, они не сочтут внешний мир удручающим и неуютным? А как же ясность мысли?

Если Смерть не сумасшедший, он обязательно вернётся. Кто однажды попадётся на мой крючок, никогда с него не слезет.

И всё же добровольно я его не отпущу. Я уже принял необходимые меры, чтобы удержать здесь их всех.

Однажды ночью Жнец сказал: «Я должен помочь Ларк охотиться на Императрицу».

«Нет, — ответил я, — это плохая идея».

«Неужели ты действительно решил, что можешь командовать Смертью, сопляк?» — спросил он с проблеском былого высокомерия.

О да, жнец. Могу.