Тень предъявляет права

Глава 1

Сильный удар по спине сломал позвоночник принцессе Беттине из Абаддона.

Благословение.

Сильнейшая боль, пронзающая все тело, сменилась сначала легким давлением чуть ниже талии, затем покалыванием, и наконец…

Ничего.

Благословение. Беттина давно перестала умолять оставить ее в живых, осознав, что никогда не покинет этого макового поля живой.

У четырех крылатых монстров, притащивших ее сюда, были на нее планы: причинить ей как можно больше боли перед смертью.

Точно также двадцать лет назад их сородичи поступили с ее матерью-чародейкой.

Несмотря на то, что Беттина была наполовину демонессой, физически она оставалась очень слабой, беспомощной в драке. Она надеялась, что сможет защититься с помощью своей силы, но Врекенеры отняли ее так же легко, как сорвали с девушки одежду.

Она не могла разлепить заплывшие глаза. Последнее из увиденного? Полыхающие бешенством глаза, возвышающегося над ней и размахивающего косой, главаря Врекенеров. Крылья, увенчанные острыми когтями, заслоняли свет низко-висящей желтой луны. Лезвие косы не из металла, а из черного пламени…

Беттина находилась в сознании и слышала все, что происходило вокруг. Неподалеку под открытым небом выступал нью-эйдж[1]. Молодые люди танцевали и пели…

Силой следующего пинка ее перевернуло на живот. Избитое лицо впечаталось в измятые маки. Главарь играл с ней, как ястреб с мышью, заживо сдирая мясо с костей жертвы. Его прихлебатели глумились и поливали ее алкоголем.

Грозные крики, стальные носки ботинок, жалящие иглы алкоголя.

Боги, она слишком ясно осознавала происходящее. Беттина пыталась затеряться в воспоминаниях о парне с улыбающимися синими глазами и волосами, будто поцелованными солнцем.

Он никогда не узнает, как сильно я люблю его. Я еще столько хотела бы сделать…

Верхнюю часть тела пронзила волна сильнейшей боли, словно компенсируя онемение сломанных ног. Беттина чувствовала, прорвавшие кожу, обломки ребер. После того, как она в последний раз попыталась защитить голову, ее изувеченные руки безвольно распластались по земле…

Или, возможно, Врекенеры стали наносить удары чаще. Смерть уже близка.

А ведь она всего лишь хотела сходить с друзьями из колледжа на вечеринку. Была так взволнована и счастлива от того, что вписывалась в компанию или ей так казалось… будучи полукровкой, она никогда раньше никуда не вписывалась. Беттина не знала, что уже привлекла внимание врага своим колдовством. Она никогда намеренно не использовала его…

Даже сквозь боль девушка ощутила жар пылающей косы, опускающейся все ближе и ближе к ней. Жарче и жарче, обжигающе.

Алкоголь на ее коже, черное пламя…

Беттина задохнулась от рыданий. Они собираются сжечь ее?

Внезапно она ощутила себя парящей в невесомости. Так приходит смерть?

Нет, она перемещается. Ее призвали? Милостивые боги, да, демона в ней призывали сквозь миры. Обнаженная, обессиленная, ослепшая, она ускользала с поля в мире смертных в родную сферу Абаддон.

В мгновение ока маки сменил холодный мраморный пол, действовавший, словно бальзам на остатки истерзанной кожи. Появилось осознание. Я лежу на полу во дворе собственного замка, избитая, одетая только в собственную кровь и брендовый ликер Врекенеров. Придворные продолжают сплетничать и смеяться. Они не видят меня?

Беттина попыталась позвать кого-нибудь на помощь; на ее губах пузырилась кровь. Не могу кричать, не могу двигаться. Она могла только слушать. Разговор между ее крестным Раумом… Великим Герцогом Демонов Смерти… и другим демоном был в самом разгаре.

— Ты все же сделал это, Раум, — сказал Каспион Охотник. Демон, которого она тайно любила. — Тина ненавидит, когда ее призывают с помощью медальона. — Только не сейчас! — Она считает это поводком.

Ее опекуны настаивали на этом, условие на котором ей разрешили покинуть Абаддон.

— Ха! Вероятно, это заставляет ее в большей степени чувствовать себя демоном, — грубо рявкнул Раум, зная, что это неправда. Они не раз обговаривали правила использования мистического медальона. — Кроме того, она говорила, что вернется домой из колледжа в конце месяца.

— Тебе известно, что в мире смертных время течет иначе, — сказал Каспион, изумляясь словам Раума. — Кроме того, она говорила, что очень занята, но постарается выкроить время, чтобы навестить…

Беттина услышала вздохи придворных. Они увидели меня. Поднялся возмущенный ропот.

Подойдя ко двору, Каспион потребовал ответа:

— Что случилось? — приблизившись, он спросил: — Кто это жалкое существо? Нет, нет, это не Тина. Этого не может быть! — Прикосновение к ее лбу… выдох осознания… горестный рев. — Беттина!

— Что произошло? — взревел Раум.

— Тина, очнись! — Приказал Каспион. — Боги, Тина, останься со мной. Останься.

Ради него, ей удалось приоткрыть один глаз. Его вьющиеся светлые волосы растрепались вокруг встревоженного лица. Глаза меняли цвет от темно-синего до черного, указывая на волнение. Ему на глаза навернулись слезы, когда он посмотрел на ее раны.

Беттина видела выдающегося героя древности. Своего возлюбленного Каса.

Сорвав с себя теплый плащ, он укрыл ее.

— Лекаря! — выкрикнул он в толпу. — Сейчас же!

Все столпились вокруг нее. Она слышала, что Раум подошел ближе.

— Кто сотворил это с моей маленькой Тиной? — Что-то сломалось. Без сомнения от его кулака. — Черт возьми, ответьте мне! Кто ее избил?

Она попыталась ответить, разлепила губы… ее челюсть, видимо, сломана.

Очередной мучительный рев. Ох, Кас.

Прилагая усилия, чтобы держать себя в руках, он сказал:

— Ты выкарабкаешься и останешься со мной.

Нет другого места, где я хотела бы оказаться больше, чем рядом с тобой.

— Я вытащу тебя, Тина. Клянусь. Ты поправишься, — хрипло сказал он. — Не покидай меня.

Беттина ощутила тонкую нить надежды, что-то, ради чего стоит бороться. Чувства к Касу все-таки взаимны, он видит в ней больше, чем младшую сестренку.

— Она выживет? — проскрежетал Раум. — Она не вынослива, как демонессы, не сильна, как мы.

Она никогда не была настоящим демоном. Теперь она и не настоящая чародейка. Они отняли мою силу. Мою душу.

Незнакомый мужчина, спросил:

— Она уже застыла в бессмертии?

Лекарь?

— Это должно было случиться со дня на день, — ответил Кас. — Возможно сейчас…

— Нам нужен целитель из Чародеев. Если мы будем действовать быстро, принцесса сможет оправиться, — сказал лекарь, но тут же уточнил: — Ее тело сможет оправиться от этого.

Что это значит?

Раум приказал:

— Отыщите крестную Тины! Не возвращайтесь из сферы Чародеев без Морганы! — Вернувшись в поле зрения Беттины, Раум выкрикнул Касу: — Я не должен был отпускать ее! Я был слишком снисходителен! В Абаддоне все изменится! — его глаза полыхали яростью, голос охрип. Закаленный битвами старый воин находился в растерянности. Тараня рогами каменную стену, он проревел, обращаясь ко всем: — Попомните мои слова! Мы вернемся к старым обычаям!

Освобожденное от избиения тело Беттины начало постепенно восстанавливаться, нервные клетки снова начали функционировать. Волна обжигающей боли пронеслась по ее телу.

Но даже в разгар обостряющейся агонии и затягивающего ужаса, слова о старых обычаях вселили в сердце Беттины страх.

* * *

Принц Треан Дакийский, неожиданно проснувшись в самый разгар дня, резко сел на постели из меха.

Он в замешательстве осмотрелся, все как обычно… полки с книгами, оружие, буфет с графинами кровавой медовухи.

Хотя Треана и не мучил кошмар, из сна его вырвало сильное предчувствие беды. С каждым мгновением оно обострялось, он ощущал, словно… в его груди поселяется пустота.

Вернее ужас. Что резко отличалось от его обычного оцепенения.

Нахмурившись, Треан поднялся и переместился через просторную комнату к одному из занавешенных балконов.

Эти величественные апартаменты когда-то были королевской библиотекой. Века назад он поселился здесь и уже никогда не переезжал, его любимое место, пока ни один член семьи сюда не входил.

Время и история, казалось, сочились из этих знакомых камней. Треан знал каждый выступ и выемку в стенах также хорошо, как собственное мрачное отражение. Как и эти камни, я, не привлекая внимания, прожил века.

Отдернув тяжелый занавес, Треан выглянул наружу. С этой высоты он видел даже самые дальние горизонты Сферы Крови и Тумана — сокрытых земель могучих Дакийцев.

В этот час королевский город был неподвижен. Слышалось лишь журчание, наполненных кровью, дакийских фонтанов.

Напротив его резиденции стоял величественный черный каменный замок, сердце Королевства… оставшегося без короля. Сколько родственников Треана погибло, пытаясь захватить этот замок? Сколько обмана и убийств окружали это здание?

Членов воюющих королевских домов, которые раньше славились сотнями представителей… сейчас можно было сосчитать на пальцах одной руки.

Для бессмертной семьи они слишком хорошо знакомы со смертью.

Треан был последним представителем Дома Теней, ветви семьи, воспитывающей ассасинов. Хотя он и был одним из потенциальных претендентов на корону… наряду с четырьмя другими смертельно-опасными кузенами… на самом деле Треан никогда не стремился захватить ее. Одиночка по натуре, он ненавидел зрелища и внимание, предпочитая скрываться в тени.

Он всего лишь хотел выполнить свой долг. Почти тысячу лет он являлся блюстителем закона, беспощадным ассасином.

Давно умерший отец часто говорил ему:

— Ты меч королевства, Треан. Дакия твоя семья, твой друг, твоя возлюбленная, величайшая любовь твоей жизни. Это твоя судьба, Сын. Не желай большего. И никогда не будешь разочарован.

Когда-то Треан тешил себя тайными надеждами, но со временем принял учение отца. Это было разумно.

Я ничего не хочу. Его судьба в том, чтобы терпеливо ждать, когда Матери Дакии понадобится его меч. Нанести удар, осуществить казнь, вернуться домой.

Тогда откуда взялось это необъяснимое беспокойство? Эта неожиданная… безысходность?

Это раздражающее чувство, словно он забыл что-то сделать. Это чувство словно зубами впилось ему в грудь.

Почему у него возникло ощущение, что он что-то не сделал? Треан всегда выполнял все, что от него требовалось. Всегда хладнокровный, всегда рациональный он не мог понять этого.

Что я не сделал? Потирая ладонью грудь, Треан подошел к одной из бесчисленных книжных полок. Он выбрал, недавно приобретенный, рассказ путешественника, намереваясь сесть в свое любимое кресло у огня и погрузиться в чтение историй о жизни вне этой горы: об эмоциях, которых он никогда не ощущал и о взаимоотношениях, которых никогда не знал.

Не сегодня.

После того, как одна и та же страница была прочитана дюжину раз, он закрыл книгу и, всматриваясь в огонь, попытался определить причину боли в своем дремлющем сердце.

Его пальцы сжались, впиваясь в переплет. Черт побери, что я не сделал?

Тем не менее, страх продолжал усиливаться. А затем пришло единственное слово, шепот в голове…

Защити.