Тень предъявляет права

Глава 5

Беттина затерялась в этом действе, омываемая незнакомыми ощущениями и звуками.

Все более отчаянные стоны Каса. Тепло его влажной от пота кожи. Ритмичные толчки уступили место неистовству, в то время как он вбивался в ее кулак.

Потом что-то хлынуло в ее руку. Горячее. Жидкое. Ее глаза распахнулись.

Семя?

Кас взревел, его мощное тело содрогнулось, изливаясь струями семени. Как такое возможно?

Я смогла добиться этого от него? Секундная вспышка радости переросла в замешательство. Нет, он не может излить семя, не раньше, чем займется сексом со своей парой. Непременно должен сделать это внутри нее.

Он уже нашел свою женщину и сломал печать, он неверен своей нареченной? Он соврал Беттине?

Как только он достиг разрядки, и неистовая дрожь утихла, с довольным вздохом он рухнул на нее и уткнулся носом ей в шею. Когда она убрала влажную руку из его штанов, он дотянулся до разорванной рубашки, вытер сперму и отбросил прочь.

Проявление заботы?

Затем его пальцы снова переместились к ее лону. Беттина задохнулась, когда большим пальцем он обвел ее клитор, а другим стал дразнить вход в ее расселину. Когда Беттина почувствовала бедром, что он снова возбудился, тлеющее желание вспыхнуло в ней еще сильнее, чем прежде, мгновенно стирая все дурные предчувствия.

Всю жизнь она была лишена подобных удовольствий, так почему же сейчас они казались ей крайне необходимыми? Ее тело расслабилось, а ноги от ласк беспомощно раздвинулись шире.

— О-о, моя распутная, маленькая чародейка. — Ее ухо обожгли пылкие слова, от которых затвердели соски. — Ты сокровище. — Продолжая неторопливо ласкать ее, он проложил дорожку из поцелуев вниз по ее телу, легонько коснулся губами ключицы, ложбинки между грудей. — А сейчас, позволь мне позаботиться о тебе.

Даже дрожа от восторга, она задалась вопросом: почему голос Каса звучит так хрипло? Из-за того, что он возбужден? И он имеет в виду, что собирается ласкать ее языком там, внизу? Мысль об этом взволновала Беттину… но почему он не заявляет на нее права?

— Разве ты не хочешь заняться со мной любовью?

Черта… так близка.

— Скоро. Но сейчас, dragг mea, я испробую твой вкус, сводящий меня с ума. Устрою пир…

Это звучало совсем не похоже на Каса…

Но ей было так хорошо от его теплого дыхания возле ее пупка, что она задрожала от нетерпения.

— К-Кас?

Мужчина напрягся, выругавшись на языке, которого она никогда не слышала.

— Что ты сказала?

Он приподнялся над ней и крепко сжал ее подбородок.

Беттина начала приходить в себя, ее затопила паника.

— Ты не Каспион! — закричала она, толкнув его в грудь.

У нее ведь было предчувствие, но она стала рабыней ощущений, наслаждения, полученного от каждого его поцелуя, каждой ласки. Она убедила себя, что его голос огрубел от желания или она просто пьяна.

— Каспион? — проскрежетал он. — Вот как? Ты принимала меня за другого, когда так свободно отдавалась мне!

Он захватил ее запястья одной рукой.

— Отпусти меня! — приказала она, пытаясь высвободиться. — Кто ты?

Она не могла видеть, но почувствовала напряжение, охватившее его, услышала ярость в его голосе. Последует насилие.

Так же, как раньше.

У нее помутилось сознание, поднимал голову уже знакомый ужас. Она слишком хорошо знала, насколько уязвимо ее тело!

Почему это продолжает происходить со мной? Слезы навернулись на глаза. Она прошептала:

— Н-не снова.

Но он не слышал.

Стиснув зубы, он сказал:

— Я Принц Треан Кристиан Дакийский. А ты моя женщина. — Удерживая ее руки над головой, он поклялся: — После сегодняшней ночи, маленькая Невеста, ты никогда больше не спутаешь меня с другим…

* * *

Примитивный инстинкт сжигал Треана изнутри, переполняя агрессией. Необходимость отметить свою пару стала непреодолимой, не только ради крови, но и ради обладания.

Ради обладания. Она моя.

Он еще не укусил ее… но его контроль пошатнулся. Ревностью подталкиваемый к краю, он знал, как ответить на вызов.

Она хочет другого. Моя женщина жаждет другого мужчину в свою постель.

— Невеста? В-вампир? — воскликнула она, борясь с захватом на своих запястьях. — Постой, подожди!

Треан заметил пульс, трепещущий на ее шее. Его клыки заострились, чтобы проткнуть эту жилку… они никогда не выходили из-под контроля, никогда так сильно не пульсировали потребностью пронзить плоть. Ни один вампир не смог бы устоять перед таким соблазном.

Но Дакиец смог бы.

По сравнению с голодом, эта мысль была слишком слабой, чтобы быть услышанной. Раскрыв губы, Треан наклонился и лизнул ее шею, инстинктивно подготавливая к укусу. Мягкая, розовая кожа чуть ниже ожерелья манила его.

— Я чувствую твой пульс на своем языке. М-м, твоя плоть… так сладка на вкус.

Если ее кожа так сладка, то кровь будет райским блаженством. Горячим, сочным блаженством скользнет по его горлу.

Конец. Его самообладание полетело к чертям…

— Не кусай меня! — взмолилась она. — Не причиняй мне боли!

Причинить ей боль?

— Я не хочу причинять тебе боль… я не могу остановиться.

— П-пожалуйста, не надо.

Ты, блять, действительно собираешься укусить ее? Как какой-то дикий вампир? Ты же Дакиец, будь ты проклят богами!

— Если у тебя есть какие-нибудь защитные силы, чародейка… используй их… против меня сейчас же! Останови меня.

Он услышал рыдание, почувствовал влагу на ее лице. Слезы? Она плачет?

Ее маленькое тело дрожало, когда она прошептала:

— Я-я не могу ос-становить тебя.

Мысль о ее бедственном положении пробилась сквозь его безумие. Каким-то образом Треан заставил себя отодвинуться, чтобы не вонзить в нее клыки.

За маской ее яркие глаза метались из стороны в сторону. Метались вслепую? Он помахал рукой перед ее лицом. Ничего.

Потом он вспомнил… органы чувств Чародеев практически такие же слабые, как у смертных.

Рассудок шепнул: «Твоя маленькая Невеста в ужасе, не может видеть в темноте и понятия не имеет кто в ее постели».

Инстинкт вопил: «Отметь ее! Чтобы другой мужчина не смог взять то, что принадлежит тебе!»

Собрав в кулак всю силу воли, Треан отпустил ее, отказываясь от своей награды.

Вскочив, чародейка перелезла на другую сторону кровати и прижала покрывало к груди, ее глаза по-прежнему метались.

Она была не в состоянии видеть Треана, совсем. Она действительно думала, что он — Каспион.

Что она подумает обо мне, когда впервые увидит? Пожалуй, стоять на коленях, голым по пояс, с высыхающей спермой на штанах, не самая идеальная картина для первого впечатления. Треан встал, накинул плащ и закрепил на бедрах пояс с мечом. Разорванная рубашка пришла в полную негодность.

— П-почему ты сделал это со мной? — прошептала она, ее маска съехала на бок. — Я тебя не знаю.

Она закрыла лицо руками.

Все, что Треан мог сделать, чтобы утешить ее, это не прикасаться к ней. Я тот, кого она боится…

Он напугал свою Невесту. Потому что я не Каспион. Еще одна причина, чтобы прикончить его.

Как взволнован был Треан, когда нашел ее, как оптимистичен… вот только все оказалось иллюзией, ее сладострастный отклик предназначался для другого.

Все произошедшее между ними, все, чем он наслаждался, теперь запятнано. Лаская его член, доводя Треана до оргазма, она верила, что на его месте демон. Когда она шептала: «Ты же знаешь, что можешь делать со мной все, что угодно. Я твоя… я всегда буду твоей…» От этой мысли в Треане снова закипел гнев, его клыки заострились. Он хотел, чтобы она сказала эти слова ему, прошептала их ему на ухо.

Проклиная все на свете, он потянулся за свечой.

* * *

Огонек вспыхнувшего фитиля заставил Беттину подпрыгнуть. Когда свеча немного рассеял мрак, она увидела, что вампир отвернулся от нее и стоит, опираясь рукой о стену. Его голова опущена, а широкая спина вздымается с каждым вдохом.

Он впился пальцами в камни, очевидно, стараясь взять себя в руки.

— Ты ждала его сегодня ночью? — зарычал он, саданув кулаком в стену так, что посыпались каменные осколки.

Беттина вскрикнула и юркнула под покрывало.

Услышав это, он еще больше напрягся.

— Ты боишься меня. Ты не должна. Я никогда не причиню тебе боли, — прохрипел он. — Боги знают, раз еще не причинил…

— П-потому что я — твоя Невеста?

Это едва ли укладывалось в ее голове.

— Да.

— Ты рожденный вампир?

Рожденные вампиры не могут лгать.

— На самом деле, ты хочешь знать, могу ли я лгать. Не могу. И в любом случае не стал бы этого делать. — Его голос был глубоким, с акцентом, которого она не узнавала. — Ложь контрпродуктивна и нелогична.

— О.

Беттина обнаружила, что ее слезы высохли. Страх, который так часто главенствовал в ее жизни, отступил… и она не знала почему. Возможно, потому, что этот вампир каким-то чудом сдержался и не укусил ее, несмотря на то, что она пробудила его… и вывела из себя. Его сдержанность немного успокоила ее.

Но ее тут же захлестнули другие эмоции. Она была унижена и все еще пьяна, а ее тело словно стало чужим.

Ох, боги, она только что была в постели с каким-то вампиром-чужестранцем по имени Треан Дакийский. Не со своим возлюбленным.

Этот мужчина прикасался к ней, как никто прежде.

— И все-таки ты хочешь укусить меня? Разве это не то, что делает твой вид?

— Я никогда никого не кусал.

Ей было трудно в это поверить. У каждого вампира, виденного ею прежде… а их было немало, так как ее демонархия в прошлом союзничала с Ордой… были красные глаза из-за жажды крови.

Когда он повернулся к ней, прежде чем отвести взгляд, она мельком посмотрела в его глаза. Не запятнаны кровью?

— Посмотри на меня. Знай мужчину, которому ты принадлежишь.

Беттина снова осторожно посмотрела на него.

Она сочла, что он красив зловещей, мрачной красотой. Точеные скулы и сильный подбородок. Широкая, мужественная челюсть гладко выбрита. Волосы черные и густые, а глаза от эмоций приобрели цвет оникса. Беттина задалась вопросом, какой их естественный цвет.

По отдельности, черты лица вампира были приятными. Вместе же они казались слишком суровыми, а выражение лица — жестким.

Что касается телосложения: он был также высок и хорошо сложен, как и Кас.

«Спутать их на ощупь кажется вполне вероятным», — пьяно рассудила Беттина.

Но в целом, вампир и близко не был так великолепен, как Каспион… стандарт, по которому она судила всех мужчин.

Вампир приказал ей смотреть на него, но сам, казалось, испытывал дискомфорт под ее откровенным взглядом. Она предполагала, что так глазеть на мужчину невежливо, но никогда раньше ей не доводилось видеть вампира без рубашки. И они только что были близки.

Ее взгляд опустился к его мускулистой груди. Какой странный кристалл у него на шее…

— Скажи мне свое имя, женщина.

Она вскинула голову.

— Я принцесса Беттина.

— Беттина, — сказал он со своим необычным акцентом. — Беттина, — повторил он хрипло, словно ему нравилось, как ее имя перекатывается у него на языке.

Его в высшей степени талантливом языке. Она чуть не вздрогнула, вспомнив, как он использовал его на ее груди… облизывая соски, дразня, слегка ударяя по ним… они снова затвердели под простыней.

— И в каком королевстве ты принцесса?

— Почему я должна что-то тебе рассказывать? — В то же мгновение до нее дошли, сказанные им ранее, слова. — Принадлежу тебе? Ты, действительно, сказал это? Я тебя даже не знаю! Т-ты воспользовался моим… состоянием, позволяя мне думать, что ты другой. Ты молчал, только чтобы не раскрыть свою хитрость!

Его лицо еще сильнее потемнело, любое здравомыслящее создание должно было бы испугаться. Но ее «ох-какой-знакомый» страх отсутствовал. Потому что вампир не может навредить своей Невесте. К тому же лучик солнечного света начал проникать в комнату, освещенную свечами. Конечно, это заставит его моментально убраться отсюда.

— Я не прибегал ни к каким хитростям, чародейка.

— Тогда почему ты был так немногословен?

— Ты сама потребовала, чтобы я молчал!

Ох. Она ведь, действительно, заставила его замолчать, не так ли? Как могла эта ночь пойти так неправильно?

Этот вампир нашел свою Невесту… ее… и действовал инстинктивно. Беттина была той, кто прибег к хитрости… соблазнению.

— Ты знаешь, что я говорила те вещи потому, что принимала тебя за другого.

На его широкой челюсти дернулся мускул.

— И я отреагировал именно так потому, что жаждал узнать, какие удовольствия ты имела в виду. Жаждал узнать «как прав я был, что пришел к тебе». Твои глаза обещали наслаждение, от которого невозможно отказаться.

Она задохнулась.

— Он упустил свой шанс, женщина; ты добилась желаемого. Кажется, я насладился угощением, предназначенным для другого.

Беттина свирепо посмотрела на него.

— Ты поразителен!

— Часть меня, по крайней мере.

Ее щеки вспыхнули, Беттина вспомнила свой благоговейный комментарий, сказанный, когда она впервые прикоснулась к его члену. Стараясь держать себя в руках, она спросила:

— Как ты преодолел мое защитное заклинание?

— Легко.

Высокомерный мужлан!

— Зачем ты здесь? — Конечно же, он не один из претендентов. — Ты первый вампир Орды с чистыми глазами?

Поборов свой нрав, он ответил:

— Я не из Орды.

— Тогда кто ты? Зачем ты в Абаддоне?..

Беттина замолчала, ее взгляд застыл на его мече, вернее на рукоятке. Выкованный металл был определенно закруглен…

— Полумесяц? — вскрикнула она. — Ох, боги, ты тот, о ком говорил Каспион, Принц Теней! Ты — убийца из Сферы Крови и Тумана, который пришел уничтожить его!

Вампир этого не отрицал.

— Он нарушил законы моего народа. И должен за это заплатить.

Сейчас все, что говорил ей Кас, обрело смысл. Ассасин, не имеющий равных… последним, что я увижу, станет полумесяц.

— Пожалуйста, не причиняй ему вреда! Он не понимал, что поступает неправильно.

— Поверь, Беттина, единственное, чего он не понимал, что я смогу найти его здесь. Я предам его смерти так же, как и тысячи существ до него.

Он не хвастался… скорее просто констатировал неизбежную истину.

Хотя Каспион был могучим воином, все в этом мужчине говорило о том, что Кас был прав, опасаясь за свою жизнь. Это читалось в леденящей душу смертоносности вампира, в его уверенности в собственном хладнокровии.

— И что тебя заинтересовало в таком ничтожестве, как он? — требовательно спросил вампир. — За исключением того, что ты, очевидно, намеревалась отдаться ему.

— Он не ничтожество! Если ты навредишь ему, я никогда не прощу тебя!

Обнажив клыки, Принц Теней проскрежетал:

— Мы разберемся с этим, когда вернемся в мой дом.

— Что дает тебе право так обращаться со мной и пытаться похитить меня?

— Я сказал тебе, кто я. И я сказал тебе, кто ты для меня. Ты меня пробудила. Не я выбрал это для тебя. Так распорядилась судьба. Нам остается лишь подчиниться ее воле.

— Ты не можешь переместить меня из Руна!

Старые обычаи. Она заключена в этой сфере, как в ловушке… пока не выйдет замуж. Раум использовал этот проклятый призывающий медальон, чтобы она не сбежала.

— Я не могу?

Со взглядом полным решимости вампир потянулся к ней.