Тень предъявляет права

Глава 38

С тех пор, как Беттина вернулась в свои покои прошло три долгих часа, но Дакийский так до сих пор и не появился.

Она проводила время с Морганой и Салемом. Они оба были уверены, что Беттина и Принц Теней сегодня ночью перейдут на новый уровень отношений, поэтому решили подождать, присматривая за ней… и давая ей указания.

Беттина была не уверена, что это произойдет. Я просто хочу поговорить с ним, узнать его мнение. Она точно знала, что скажет ему: «Хорошо, ты был прав, вампир. Кас просто друг, но самый лучший и давний. Я не могу потерять его. Заняться в первый раз сексом… с мужчиной, который собирается обезглавить моего лучшего друга… слишком сложно и просто не укладывается в моей голове. Предложения? Комментарии?»

Сейчас Беттина скрестила руки на груди.

— Мне показалось, что ты сказала, будто он придет.

— Так не терпится оказаться под вампиром? — спросила Моргана, расположившаяся в ногах кровати Беттины с бокалом в руке.

Она выглядела подвыпившей, расслабленной и такой счастливой, какой Беттина, пожалуй, никогда прежде ее не видела.

Салем, напевая, удобно устроился в ее головном уборе.

— Ты не пойдешь к нему… это будет криком отчаяния, — сказала Моргана. — Он скоро придет.

Глаза Беттины расширились от внезапной мысли. О, боги, что если травмы Дакийского хуже, чем она предполагала? Она вскочила с кровати.

— Салем сейчас запрет двери. Не так ли, Салем?

— Ты права, Моргана.

Он почти мурлыкал.

Одарив их испепеляющим взглядом, Беттина неохотно села обратно. Когда они успели так подружиться?

— Кроме того мы не закончили наш разговор, — сказала Моргана. Лекция о пестиках-тычинках. — Я как раз добралась до самой интересной части.

Беттина знала, что как бы сильно она ни старалась, все равно не сможет выкинуть из головы этот разговор и никогда не сможет забыть слова чародейки о «премудростях». Как и комментарии Салема.

Среди прочего, она узнала о…

…рефрактерном периоде[16] у бессмертных мужчин:

— Вамп в расцвете сил? Мы поговорим всего пару секунд, крошка.

…нечастых фертильных периодах у чародеек:

— Твои лодыжки никогда раньше не кусали? Поверь, Принцесса, вампирское отродье будет кусать твои лодыжки. А твои ноги будут отплясывать веселую джигу.

…И о каком-то смертном по фамилии Грэфенберг[17]:

— Ах, это чувствительное местечко!

Хотя Беттина с трудом переваривала эту информацию, она полагала, что лучше ждать Дакийского под их болтовню, чем в одиночестве под тиканье часов.

— Вы действительно думаете, что я собираюсь переспать с вампиром?

— Хочешь ты этого или нет, он придет за тобой, — сказал Салем. — Наверное, просто приводит себя в порядок. Позволяет своим ранам немного исцелиться.

Моргана ухмыльнулась.

— Ага, дух бодр, но плоть слаба?

Салем хихикнул.

Беттина прищурилась.

— Вы оба счастливы, празднуете.

Моргана невозмутимо ответила:

— Да, крестница. Мы очень рады, что ты не станешь женой гигантского жабо-подобного существа.

Они оба хихикнули.

— Завтра я потеряю кого-то из них, — мрачно сказала Беттина. — Мне придется смотреть на то, как он умрет.

Салем рявкнул:

— Кас взрослый мальчик. Захочет выжить, разобьется в кровь, но узнает, как победить. Я сталкивался с худшими трудностями.

В такие моменты, Беттина понимала, что Салем жестче… и хладнокровнее… чем она изначально предполагала. Он мог быть игривым и задиристым, но под этой маской скрывался ожесточенный воин-фантом. Она уже открыла рот, чтобы спросить его о проклятии…

Без предупреждения в комнату переместился Дакийский. Беттина снова вскочила на ноги.

Не теряя времени, вампир обратился к Моргане:

— Мне нужно многое обсудить наедине с моей королевой, а ты находишься в наших покоях.

Наших покоях?

— Приказываешь мне? В данный момент почтение может сослужить тебе хорошую службу, — сказала Моргана, вся ее расслабленность сменилась яростью, когда она поднялась на ноги. — Тот факт, что я дразню Беттину тем, что ты без-пяти-минут король Абаддона, еще не означает, что ты можешь вести себя, как он. В данный момент ты король лишь на основании преждевременно сделанных выводов.

— Что ты хочешь?

— Похоже, я стою между тобой и тем, что ты желаешь… — она махнула рукой на стоящую возле кровати, округлившую глаза Беттину… — Я могу перенести ваш разговор на неопределенный срок.

— Попытайся удержать меня от того, что принадлежит мне, и я покончу с тобой, Моргана.

Беттина вытаращила глаза от его тона. Рауму сходили с рук пустые угрозы в адрес Морганы лишь потому, что они всегда так и оставались просто словами. Но эта тихая угроза, исходящая от вампира была чем-то совершенно другим.

— Хотя я уже поставила тебя однажды на колени и легко могу сделать это снова, сегодня я великодушна. Давай заключим сделку? Я закрою глаза на эту маленькую связь. Но я хочу косу.

Аксессуар, который Моргана «должна заполучить».

— Для чего она тебе нужна?

— Я сентиментальна. Отдай ее мне и… — она снова указала на Беттину, — «наслаждайся».

Беттина была потрясена.

— Ты не можешь торговать мной. Я не разменная монета.

— В действительности это именно то, чем ты являешься, глупышка.

В то время как Беттина что-то невнятно бормотала в ответ, Дакийский исчез. Мгновение спустя он вернулся и резко швырнул Моргане посох.

— Мудрое решение. — Она поймала его одной рукой и покрутила, как дубинкой. — Как раз мой размерчик! — Повернувшись к двери, она сказала: — Не делайте того, что не стала бы делать я. Иными словами: делайте все, что хотите.

Затем она ушла.

Дакийский направился к Беттине, но сразу остановился и прищурился.

— Фантом.

Салем остался?

— Сегодня я нашел способ убить неубиваемого, — сказал вампир. — Если еще раз подсмотришь за моей королевой в ванной, я найду способ выпотрошить сильфа. Убирайся, сейчас же.

— Как скажете, Ваше Высочество, — с усмешкой сказал Салем, но все-таки исчез.

Оставив ее наедине с Дакийским.

— Чтобы почувствовать себя вещью, нет ничего лучше, чем быть обмененной на оружие, — крикнула она. — Ты не лучше Морганы.

— Я хочу тебя как мою жену, мою королеву. Но я хочу, чтобы ты отдалась добровольно.

Он начал наступать на нее с потемневшим от голода, безумным взглядом. Я вижу то, ради чего готов убивать…

Сглотнув, Беттина начала пятиться.

— Я отдал кое-что очень ценное, чтобы получить возможность убедить тебя, что ты моя.

— Я-я не могу быть с тобой. Не так.

Вампир преследовал ее вокруг кровати.

— Когда я в первый раз был с тобой в этой постели, я верил, что займусь с тобой любовью. В последний раз, когда мы были здесь вместе, ты мечтала о том, чтобы я взял тебя. Почему ты отказываешь нам?

* * *

Треан с пониманием прищурился.

— Это из-за него, да?

Ранее, вместо того, чтобы восхищаться Дакийским после его победы, Беттина скользнула взглядом по Каспиону, ее большие глаза были полны печали.

Затем она поспешно ушла с трибуны, не сказав ни слова, не оказав Треану ни толики признания.

Треан с трудом осознавал победу, и даже свои раны… пока не потерял слишком много крови. Он приказал своему оруженосцу перебинтовать грудь и заставил себя ждать достаточной регенерации, чтобы остановить кровотечение.

Треан не чувствовал боли, он ощущал непреодолимую потребность овладеть Беттиной. Теперь, когда он мог предъявить на нее свои права без последствий, ничто не встанет у него на пути.

Ничто. И уж точно не Каспион Охотник.

— Будь осторожна, женщина. Однажды лимит моего терпения будет исчерпан. В один прекрасный день ты убедишь меня, что хочешь его, как никого другого.

После прошлой ночи Треан думал, что они достигли взаимопонимания.

Может быть, ему только казалось, что Беттина переживала за него во время битвы, желая этого так сильно, что почти поверил в это. Неужели он никогда не завоюет ее?

Возможно, не ее привязанность… но после сегодняшней победы она принадлежит ему по праву. Я почти выиграл этот турнир.

— Это не так, — ответила Беттина. — Я уже объясняла тебе, почему чувствую себя так плохо. Я не могу заниматься любовью с мужчиной, который убьет моего лучшего друга.

Лучшего друга? Возможно ли?..

— Я очень переживала сегодня ночью, — сказала она с отчаянием в голосе. — Я не смогу пройти через это еще раз!

Беттина потерла лоб, задев свою маску, и в этот момент сердце Треана предательски дрогнуло.

Черт побери! Выдохнув, он спросил:

— А если я скажу, что есть способ, чтобы и Каспион, и я завтра остались живы?

Она перестала пятиться.

— Как? Разве это возможно?

— Отдашься ли ты мне сегодня ночью?

Она бросилась к нему.

— Скажи мне, как!

— Я нашел лазейку в правилах. Я все объясню позже… мое желание слишком велико, я с трудом контролирую себя. Ты доверяешь мне?

— Ты можешь поклясться, что вы оба останетесь живы?

— Клянусь.

— Вы с Касом оба уцелеете?

— Да. Сейчас ты отдашься…

Беттина бросилась в его объятия, обвиваясь вокруг Треана, целуя его лицо. Руками она стиснула его раненую шею, а грудью прижалась к перебинтованной груди; но Треан не чувствовал ничего, кроме удовольствия.

* * *

Впервые с того момента, как начался этот кошмарный турнир, у Беттины появилась надежда.

Дакийский сказал, что и он, и Каспион останутся живы. А он никогда не лжет.

— Я верю тебе, вампир. Я доверяю тебе.

Когда он переместил ее на постель, она засмеялась ему в губы.

Треан усмехнулся в ответ.

— Моя веселая чародейка. Все будет хорошо.

Он снял с нее маску и убрал в карман.

— Ты так добр ко мне, Дакийский.

— Зови меня Треан.

Она смахнула темную прядь волос с его лба, прекрасно зная, что смотрит на него мечтательно.

— Треан.

— Я буду защищать тебя, Бетт. Не будет королевы драгоценнее, чем моя. — Даже когда он говорил эти нежные обещания, от его тела исходило напряжение. — Завтра ты станешь моей женой. А сегодня я сделаю тебя своей навсегда. Навечно.

Он прижался к ее губам в яростном поцелуе.

Я действительно собираюсь заняться любовью? Первое знакомство со страстью только разожгло ее любопытство.

Ощутив этот ожесточенный поцелуй, Беттина вспомнила, как член Треана пульсировал под ее языком. Будет ли он также пульсировать внутри нее? Она вспомнила ощущение горячего семени на своей руке… и как вампир кончал себе на живот. Сейчас, когда их языки сплелись в поцелуе, она представляла, как его сперма изливается глубоко в ее теле, заполняя ее.

Беттина стала влажной от одной этой мысли.

Поцелуи Треана становились более требовательными, заставляя ее позабыть обо всем. Между чувственными атаками на ее рот, Треан начал раздевать Беттину. Она с нетерпением помогала ему.

Выгибала спину, когда он снимал с нее сорочку. Поднимала руки, когда он обнажал ее грудь. Приподнимала бедра, когда он срывал с нее трусики.

Когда Треан оторвался от нее, чтобы снять свою одежду, Беттина открыла глаза и увидела, что он снял с нее все, кроме драгоценностей.

Тем не менее, когда он вернулся в постель, она заметила раны, покрывающие его мощное тело. Его грудь была крепко перевязана бинтами.

— Тебе очень больно?

— Немного.

Его голос был хриплым, челюсти сжаты. Он был очень напряжен. Его глаза стали абсолютно черными, пока он рассматривал ее обнаженное тело.

Возбуждение Беттины начало угасать; Треан теряет над собой контроль. Он выглядит так, словно собирается наброситься на нее.

Ее смертные подружки рассказывая о потере девственности, описывали боль, которую чувствовали… а их первый раз был не с тысячелетним вампиром, достаточно сильным, чтобы победить первородного!

Затем его взгляд остановился на жилке ее пульса. В этот раз он смотрел на нее не просто с вожделением; это был взгляд хищника.

Беттина понимала, что первый секс может оказаться болезненным. Но должна ли она позволить Треану укусить себя? Слишком много опыта за столь короткий промежуток времени, после всех событий ночи… это казалось… чрезмерным.

Тем не менее, когда Треан поймал ее взгляд и положил ладонь меж ее грудей, она почувствовала, как напряжение отступает под его уверенным прикосновением.

— Откройся для меня, любимая.

Беттина нерешительно раздвинула ноги. Треан опустился между ними на колени, его эрекция нетерпеливо выступала меж узких бедер. На головке члена виднелись капли семени. Когда он уперся кулаками по обе стороны от ее головы и склонился над ней на выпрямленных руках, его толстый член уперся ей в живот.

Беттина не могла не заметить, что сейчас он казался еще более огромным, чем вчера.

Треан снова впился взглядом своих ониксовых глаз в жилку ее пульса.

— Скажи мне, что я могу делать с тобой все, что угодно.

Если вампир очень голоден или неопытен…

— Хм, подожди, Дакийский. — Желание, которое она испытывала, начала вытеснять тревога. — Я не могу это сказать.