Теперь или никогда!

Глава седьмая, которая раскрывает тайну

Наступило завтра. И вот все четверо вместе с Кузей отправились к Петру Петровичу домой.

Петр Петрович был дома, читал какую-то книгу.

— Это мой брат, — сказал Егор. — А это его товарищ.

— Очень приятно, — приветливо произнес старик.

— Мы соскучились без вас, — продолжал Егор. — А вы уезжали в Белоруссию?

— Да, в Полесье. Там похоронен мой сын.

Помолчали немного. Потом старик сказал:

— Сейчас будем чай пить. У меня как раз чайник вскипел.

Он принес чайник, быстро и ловко накрыл на стол, расставил на столе чашки, вазочки с вареньем, кувшин топленого молока. Обвел вокруг себя широким жестом:

— Прошу гостей к столу.

Егор, у которого в руках была пресловутая коробка, обернутая в бумагу, поискал глазами, куда бы ее пристроить, и в конце концов поставил на подоконник.

— А это что такое? — спросил Петр Петрович.

Егор хотел было рассказать, но Володя остановил его:

— Сперва выпьем чаю, потом поговорим…

Старик был, видимо, очень доволен, что к нему пришли гости. Чувствовалось, что он любит людей, от всего сердца наслаждается разговором, шутками, просто тем, что у него весело и людно в доме.

Когда отпили чай, Володя начал:

— У нас к вам, Петр Петрович, дело…

Медленно развернул бумагу, развязал веревку. Костя и Егор с Алешей затаив дыхание следили за каждым его движением.

Яркий свет лампы отчетливо осветил железную коробку, царапины на крышке, чуть заметные вмятины на боках.

И вдруг все увидели, как резко изменилось лицо старика. Он даже приподнялся со стула, потом снова опустился, как бы разом лишившись слов.

А Володя между тем снял крышку и выложил фотографии на стол.

Но никто не смотрел на фотографии. Все глядели на Петра Петровича, на его возбужденное лицо с необычно блестевшими глазами.

— Откуда… откуда это у вас? — хриплым голосом наконец спросил он.

Егор и Алеша переглянулись.

— Сейчас все расскажем, — сказал Володя.

— Откуда? — нетерпеливо повторил старик.

— Кузя нашел, — сказал Егор. — Рыл землю и нашел…

— В развалинах, там, где замок…

— А что, вы знаете, чьи это карточки? — спросил Костя.

— Знаю, — медленно ответил Петр Петрович. — Эти фотографии мои, а вот эта обложка от тетради-дневника Мити Воронцова…

Егор не сдержался, воскликнул:

— Того самого Мити?

— Да, того самого…

Старик перебирал фотографии дрожащими пальцами.

— Вот Митя, смотрите…

На карточке был изображен мальчик, примерно ровесник Егора и Алеши. Круглое лицо, темные, пытливые глаза, ямочка на щеке.

— Такой он был…

Старик долго с грустью смотрел на фотографию Мити.

И все те, кто был здесь, в комнате, не отрывали взгляд от лица мальчика.

Так вот он какой был, героический школьник Митя Воронцов! Вот он, перед ними: смелые глаза, волевой подбородок…

Володя склонился над грудой карточек, вытянул одну из них:

— А это кто?

Прямо на них смотрело юношеское лицо, серьезное, ясноглазое. Красивое, значительное лицо.

— Кто же это? — в один голос воскликнули оба мальчика.

— Один мой друг. Очень хороший человек.

Петр Петрович помолчал, разглядывая фотографию, слегка прищурив глаза, уносясь, очевидно, мыслями в прошлое. И выражение лица у него было как тогда, на берегу реки, когда он смотрел на воду, — вспомнилось вдруг Егору.

— Мой друг, — повторил старик. — Человек интересной, примечательной судьбы, когда-нибудь я расскажу вам о нем.

— Расскажите теперь, — взмолился Егор. — Ну, пожалуйста!

Петр Петрович подумал немного.

— Хорошо, так и быть, — согласился он и как бы самому себе сказал: — Начать придется с самого начала.