Tierra de Esperanza

Глава 24

Вечерело. На горизонте уже маячил Пик Хиллаби — самая высокая точка Барбадоса, но бессердечная железяка — картплоттер с завидным упрямством отдалял от нас конечную цель перехода на полтора часа, притом, что яхта должна идти со скоростью не менее 12 узлов. Мы с Анютой поднялись на мостик полчаса назад и совсем не хотели его покидать. Нам не терпелось сойти на берег в марине Порта Сент Чарльз, прогуляться в ближайшее кафе и достойно о отметить возвращение. А затем — аэропорт Грэнтли Адамса [1] и прощай Карибы, да здравствует Европа!

[1] Международный аэропорт Барбадоса.

Да, в обратную сторону на «Звезде» отправлялись наши старшие товарищи, а мы, молодежь — летели самолетом до Мадрида, а оттуда в родную Валенсию. Иначе девушкам грозило опоздание к началу занятий в университете. Первоначально дедушка планировал отправиться вместе с нами, чтобы, как он выразился: «Контролировать ситуацию». Мы дружно взвыли, что нас не надо контролировать, что мы уже взрослые и нам не нужны няньки и провожатые. Неожиданно мы получили поддержку сеньора Торрихоса, который заявил, что вполне доверяет своей внучке, летающей самостоятельно с пятнадцати лет. И что он не видит никакой необходимости в нашем сопровождении. А еще полковник виртуозно взял дедушку «на слабо», тонко намекнув, что тот, кто боится возможных трудностей в обратном переходе через Атлантику, обычно пользуется авиаперевозками, а настоящие яхтсмены пересекают океан в обе стороны. Такого подначивания abuelo Vlad не мог снести, и вопрос с нашим самостоятельным молодежным экипажем был решен.

Причалив к своей стоянке, сеньор Торрихос дал нам ключи от апартаментов, сказав, что ему надо привести в порядок документы на яхте. И мы с девчонками поскакали на второй этаж приводить себя в порядок перед походом в кафе. Это я там выразился из солидарности со слабой половиной человечества, мне не требовалось никакой подготовки, за исключением свежей футболки. Но девушкам нужен был, как минимум, легкий макияж, который можно было навести только в условиях апартаментов. Ну, во всяком случае, они заявили об этом в один голос, а мне оставалось только «верить и ждать».

Вернувшись далеко заполночь из Pier One Restaurant [2] мы, разгоряченные небольшой дозой алкоголя и взбудораженные неожиданной встречей с моим английским визави, который в Лос Гигантес неплохо «отрихтовал» мое лицо, конечно же не смогли проскользнуть в свои спальни незаметно. Да, какой там незаметно, наша грация слона разбудила бы мертвого. Поэтому, практически на входе, нас, с недоуменными лицами, встречали abuelo Vlad и сеньор Торрихос.

[2] Ресторан в марине Port St Charles на западном побережье Барбадоса.

— Альдо, и этих раздолбаев ты хочешь отпустить в самостоятельный перелет через Атлантику? — сверкнул глазами из под нахмуренных бровей, вопрошал своего товарища abuelo, — да они там на уши поставят весь самолет!

— Что есть такое «расдолбаев»? — вопрос полковника заставил нас с Анютой скорчиться от смеха, а дедушку — расправить брови и усилием воли сдержать улыбку, — как это «поставят на уши самолет»? Где ты видел у самолета уши comandante? — последующие реплики сеньора Торреса свернули нас в клубок от приступа безудержного веселья, — чем я вас так развеселил, молодежь?

— Полковник, — улыбнулся дедушка, — пусть просмеются, тогда и спросим с них по всей строгости. А пока, пойдем на веранду, еще по бокальчику пропустим. А вы, охламоны, — он повернулся к нам, — привести себя в порядок и тоже на веранду, с отчетом по всей форме.

— Si, mi general, [3] — сквозь смех отрапортовал я, — будет сделано! А вы две мартышки, хватит ржать, полковник не для этого свои вопросы ставил ребром! — по совести сказать, Лусия и не смеялась, наоборот наша милая испанка, округлив глаза, молча стояла у дверного косяка и пыталась осмыслить, что же здесь происходит.

[3] Да, мой генерал (исп).

Немного успокоившись и отдышавшись от приступа неуемного веселья, мы с Анютой, прихватив Лусию, прошли к нашим abuelos, [4] которые, как ни в чем не бывало, расположились в креслах на веранде и продолжали, прерванный нашим появлением, разговор.

[4] Дедушкам (исп).

— Обещаю тебе, что ты посмотришь не только Красную площадь и Кремль, — похлопывая полковника по плечу, говорил дедушка, — я тебе настоящую глубинку покажу, мы с тобой поедем туда, где Русь начиналась. Ты увидишь, что наша история ни в чем не уступает европейской, — мне стало понятно, что дедушка, полным ходом, «готовит» мне компаньона для поездки по достопримечательностям России, — ты не представляешь, какая на Руси природа, какие дремучие леса вокруг Москвы — настоящие дебри. А какой у нас народ. Э-э-э, да что я тебе это все рассказываю, — дедушка махнул рукой, — вон, спроси Анютку, она на Волге выросла. Ты слышал про такую реку? — снова перевел он взгляд на сеньора Торрихоса.

— О-о-о, да, конечно, — испанец сделал глоток из бокала, — читал, Волга — очень известная река.

— А вот там, где эта милая девочка живет, — дедушка кивнул Анюте, — Волга, как раз, совсем не «великая и могучая», обычная речка, метров двести-триста шириной, так ведь, Анечка?

— Да, Владимир Александрович, в районе пляжа — чуть больше двухсот.

— Вот, видишь, — abuelo перевел взгляд на Торрихоса, — а ты говоришь: Волга — великая река…

— Владимир, я такого не говорил, — полковник в негодовании махнул рукой и опрокинул бокал с вином.

«Так они же изрядно «под шофе», — дошло до меня, — наверное, засели за стол, как только мы ушли». На лицах обоих полковников лежала «печать вековой усталости», веки набрякли, а глаза с трудом фиксировались в открытом положении, но речь, при этом, оставалась внятной и рассудительной. Я первый раз видел abuelo в таком состоянии, но заметил, что и в подпитии, дедушка остается «отличным парнем». Abuelo Vlad был корректен в общении с нами и полковником, его шутки не пересекали черту грубости и пошлости, оставались такими же легкими и понятными.

— Ну что, молодежь, докладывайте, как провели вечер? — дедушка отвлекся о разговора с сеньором Торрихосом и уделил нам свое внимание, — отдых удался?

— Abuelo, ты даже не представляешь, кого мы встретили сегодня, — я улыбнулся, — помнишь на Тенерифе мне англичане губы разбили на пляже?

— Ну?

— Так вот, представь себе, именно того, который меня по лицу пнул, мы и встретили в ресторане.

— Да, ладно, — дедушка развел руками, — так не бывает…

— Еще как бывает, — мне снова стало смешно, я вспомнил как Дик, так звали англичанина, шарахнулся к выходу, когда увидел меня с девочками в ресторане, — ты думаешь, кто сегодня оплатил наш ужин? Правильно, можешь не говорить — это был наш драчун из Лос Гигантес. Он понял, что был не прав и решил полностью возместить мне моральный и материальный ущерб, — на этом месте Анюта прыснула и ткнула меня кулачком в бок, — а что? — повернулся я к приятельнице, — разве не так было? Люся, ну ты скажи ей, что я прав, все так и было.

— Да, Марко, именно так все и произошло. После того, как ты его прижал к перилам, обещая скинуть в море, а он начал верещать, что не умеет плавать, — испанка заразительно рассмеялась, — я думаю, что он готов был тебе билеты на самолет оплатить до Испании, а не только ужин.

— Марк, я тебе верю, — дедушка медленно кивнул, — ты наверняка, вел себя как истинный caballero, предложил противнику дуэль на шпагах и проткнул его шампуром, за неимением рапиры, — abuelo рассмеялся заразительней Лусии, — молодец парень, — добавил он, когда смешинка покинула его рот.

— Кстати, новости смотрели? — дедушка пристально посмотрел на нас и разочарованно махнул рукой, — понятно, какие там новости, у вас самих новостей хоть отбавляй, — он усмехнулся и продолжил, — в общем так: все подземелье взлетело к чертовой матери, ничего полицейские там не нашли, только руины бетонные, да яхта «Манхэттен», взятая в аренду каким-то сомалийцем.

— Каким сомалийцем? — не понял я, — это же Оксена яхта…

— На «левого» парня арендовали посудину, — перебил меня дедушка, — никаких следов наших «друзей» не нашлось, только неопознанные останки, разбросанные на сотни метров. А может копы не хотят до поры до времени «светить» результаты расследования. Один-то труп у них точно есть. Андрюха твой, — повернулся он ко мне.

— Никакой он не мой, такой же гад, как и Мерзкий, — меня передернуло от воспоминания о смерти бандита, — а где он сам-то, кстати?

— Прихватил моих пятьсот долларов и скрылся в неизвестном направлении, — рассмеялся abuelo, — клятвенно пообещав вернуть все до копейки.

— Ага, — заметила Анюта, — он-то уж точно вернет, этот, где взял, туда и положит, — и мы дружно расхохотались.

— Молодые люди, а не пора ли вам в кровати? — прервал наше веселье сеньор Торрихос, — завтра самолет, надо выспаться. Давайте по койкам.

Пожелав полковникам спокойной ночи, мы с девочками отправились по своим комнатам, чтобы вскоре забыться счастливым сном удачливых искателей приключений. Но прежде, чем окончательно расстаться, мы с Анютой целовались в коридоре, не отпуская друг друга минут тридцать. И только шаги abuelo, приближающегося к нашей с ним спальне, заставили нас расцепить объятия.

— Спокойной ночи, девочка моя.

— До завтра, мой хороший.

Утром дедушка вручил мне кошелек, найденный в бункере и напомнил о моем обещании, заняться им по прибытии в Эль Пуэрто.

— Это тебе «партийное задание». Чтобы к нашему возвращению в Эль Пуэрто доложил в подробностях, что в кошельке, и для чего нам это нужно. Хорошо?

Я не понял, что такое «партийное задание» и при чем тут кошелек нацистов, но, на всякий случай, заверил abuelo, что приложу максимум усилий для взлома гаджета. Но, гарантировать успех не могу, по независящим от меня причинам.

— Ну-ну, парень, не надо только «откорячек», я верю в твой хакерский талант, — напутствовал меня дедушка, провожая на такси в аэропорт.

Мы душевно попрощались со всей командой, вышедшей проводить своих юных compañeros, и через пару часов загрузились в новенький борт британской авиакомпании, обещавшей доставить нас в Мадрид с одной посадкой в Лондоне. В салоне девушки затолкали меня посередине, а сами разместились с обеих сторон.

— Я не могу долго сидеть в кресле, мне надо часто вставать, — заявила Лусия, — поэтому, давайте я сяду в крайнем ряду, а вы уже размещайтесь как хотите.

— Марк, ты ведь не любишь смотреть в окно, — ехидно прищурив один глаз, улыбнулась мне Анюта, — ты же уступаешь это место мне?

— Да, уж… — а что мне оставалось делать, как истинному джентльмену? Конечно, только подтвердить, что я терпеть не могу смотреть в иллюминатор на взлет и посадку, на облака и морскую гладь, — садись уж, горе мое.

— Марковка, а у меня для тебя подарок, — как только мы разместились на свои местах, и самолет набрал высоту, Анюта попросила достать ее сумку из верхнего рундука, — ты же любишь читать настоящие бумажные книги?

— Конечно, — я удивился ее вопросу, — а где ты умудрилась книжку купить, мы ведь все время вместе были на Барбадосе?

— А еще, я знаю, что ты хотел свой английский подтянуть. Так? — игнорируя мой вопрос, она копалась в сумке, как будто искала не книгу, а пуговицу, — вот тебе прекрасная возможность совместить и то и другое.

С этими словами девушка достала из сумки книгу в добротном лидериновом переплете с золотым тиснением, каких сейчас практически не печатают, и протянула ее мне. Взяв томик в руки, я прочел название и автора: Treasure Island. Robert Louis Stevenson.

— Так это же «Остров сокровищ» Стивенсона. Где ты ее нашла? Да, еще в таком издании классном, — у меня даже пальцы задрожали, ведь я держал в руках настоящую драгоценность, — это же подарочный экземпляр, их очень малыми тиражами выпускали. Супер! Ты — умница! Я — твой должник!

— Вот и славно, будешь брать в руки и меня вспоминать каждый раз, — улыбнулась Анюта, — когда ты вскрыл комнату в бункере, где сейф стоял, я ведь тоже зашла туда за вами. Эта книжка, похоже, раньше лежала на полке шкафа, ну, ты помнишь, стоял там у стены, но кто-то ее столкнул на пол, под шкаф. Я заметила и вынула оттуда. Ты в это время был занят замком сейфа и чтобы тебя не отвлекать, я убрала ее в свою сумку. Вот и вся «великая» тайна, откуда у меня эта книга. Думаю, что прежнему владельцу она уже не нужна, ведь он ее бросил в подземелье, как «ненужный элемент».

Чмокнув Анюту в щечку в знак благодарности, я взялся перелистывать страницы романа. Видно было, что книгой не зачитывались, это был новенький экземпляр британского издания начала двадцать первого века. «Странно. Как такая книга могла оказаться у нацистов в подземелье, да еще и на английском языке? — не стыковался в моей голове образ террориста с окраины и одна из моих любимых книг, — надо внимательно ее осмотреть, может книга с каким-то секретом». Подумав об этом, я принялся разглядывать переплет и страницы книги, вертя ее в руках.

— Что ты там найти пытаешься? — Анюта отвлеклась от созерцания океана, — автограф автора? Или штамп библиотеки, откуда ее сперли нацики? Я смотрела, книга не библиотечная и не именная, — она рассмеялась.

— Не могу понять, почему у одного из главарей террористов оказалась такая книга, — решил поделиться со своей девушкой сомнениями, — вот и смотрю, может в ней какой-то секрет есть.

— Да, ладно тебе, — девушка с сомнением покачала головой, — не ищи во всем подвоха. Я читала, что многие из правительства окраины хорошо владели английским языком, им ведь приходилось общаться с представителями Европейского Союза. Кстати, может эту книжку кто-то из британцев подарил. Ты о таком не подумал.

— В принципе, возможно, — слова Анюты мне показались резонными и я отложил томик в сторону, — потом почитаю.

Спустя пять часов полета, когда мы уже успели обо всем поговорить, поспать, поиграть в карты, пообедать, побродить по салону между рядами кресел и опять поспать, я взялся за Стивенсона, включив индивидуальное освещение над головой. Чтение на английском языке захватило меня. На испанском и русском я роман читал много раз, поэтому никаких трудностей с переводом не испытывал. Когда дочитывал второй десяток страниц, проснулась Анюта. Ворочаясь в кресле, девушка просунула свою руку мне под локоть и прижавшись щекой к моему плечу, стала следить за тем, как я переворачиваю страницы.

— А там дырочка, — неожиданно заметила моя подруга.

— Я не вижу, — внимательно осмотрев рукав своего нового худи, отозвался я, — практически не ношенная вещь, откуда могут взяться дырки?

— Я не про худи, — хихикнула Анюта, — там дырочка на бумаге. Ты когда переворачивал страницу, я заметила. Ма-а-аленькая такая, совсем малюсенькая, — она показала пальцами, что-то совсем микроскопическое.

— Не вижу ничего, — я перевернул назад страницу, но не обнаружил никакой дырки, — не выдумывай, спи. Книга новенькая совсем.

— Дай мне, — Анюта забрала у меня «Остров сокровищ» и приблизив к точечному светильнику над головой, показала мне малюсенькую дырочку, которую можно было разглядеть только на просвет, — вот, видишь?

— Точно. Как ты только ее умудрилась разглядеть, — я взял книгу в руки и внимательно разглядел страницу с обеих сторон. Маленькое и аккуратное отверстие в бумаге было похоже на булавочный укол, — смотри, ведь прокол только на этой странице. А если бы случайно ткнули иголкой или булавкой, прокол был бы, как минимум, на двух-трех листах.

— И о чем это говорит? — не поняла моих размышлений Анюта.

— Это значит здесь, что-то отметили, — мне подумалось, что владелец книги зашифровал какое-то послание, — видишь, прокол стоит в начале слова «удача».

— Ну, удача, а дальше-то что? — истекающие елеем интонации в голосе девушке меня немного напрягали, возникло непреодолимое желание доказать свою правоту, и я начал методично просматривать на свет каждую страницу и мое усердие было вознаграждено. — Вот! Видишь? — я показал Анечке еще один прокол в странице, — дырка перед словом «остров».

— Остров — это серьезно, — ехидно улыбаясь, заметила моя визави. — И-и-и? — протянула она насмешливо.

Я рассердился и отвернулся от Анюты, но заметил, что губы Лусии, недоуменно прислушивавшейся к нашему пикированию, тоже тронула улыбка.

— Марко, о чем вы спорите? — мне стало неудобно, ведь мы разговаривали на русском о важных вещах, касающихся всех троих, забыв, что испанка, практически, не владеет этим языком, — извини Люся. Тут такое дело: мы обнаружили проколы на страницах перед некоторыми словами, думаем, что это шифр, — развернув страницу, так, чтобы ей было вино, я показал прокол.

— Так надо просмотреть все страницы с самого начала, выписать слова и прочитать, что получится, — резонно заметила испанка.

Следующий час нашему трио было чем заниматься. Просмотрев всю книгу, мы нашли двадцать четыре слова. Все они были добросовестно выписаны по порядку, но, к нашему величайшему разочарованию, в осмысленные предложения, найденные слова не складывались. Мы пробовали читать слова слева-направо и справа-налево, пытались сложить в отдельные фразы. Но в итоге, когда объявили посадку в аэропорту Лондона, никакого осмысленного решения не нашлось. Набор из двадцати четырех слов так и остался полнейшей абракадаброй.

В полете до столицы Испании девушки откололись от меня и шептались на какие-то свои «девочковые» темы. А я упорно продолжал ломать голову над ребусом, заданным нам владельцем романа Стивенсона, но так и не пришел к победному финишу в этой гонке за смыслом. Из Мадрида поехали вечерним поездом — в пути меньше двух часов, какой смысл «заморачиваться» с самолетом. А в Валенсии нас встречал один из многочисленных приятелей Липского на своей машине, который с ветерком привез нас к порогу «Большого слона».

Выходя из комфортабельного салона внедорожника, я выронил из кармана ветровки какой-то предмет. Посветив под машину, обнаружил гаджет, который мне отдал abuelo Vlad.

— Ну что ты там потерял? — Анюта нагнулась ко мне, — давай помогу.

— Да вот, кошелек под машину пнул, достать не могу, — я встал на колени и пытался дотянуться до гаджета, — дай мне палку какую-нибудь.

Общими усилиями криптокошелек был извлечен из-под машины. Зайдя на веранду родного хостела, я занялся неотложными делами, но в моей голове крутилась какая-то важная мысль, не дававшая мне покоя. Она никак не могла оформиться во что-то конкретное, но зудела в мозгу, как назойливая муха от которой невозможно отмахнуться.

Мы привели себя в порядок и немного отдохнули после дороги, девчонки накрыли на стол. Я присел поужинать и достал из кармана штанов, мешавший мне, кошелек. Положив его на стол возле себя и глядя на эту черную пластмассовую коробочку с парой кнопок, я пытался поймать, беспокоившую меня мысль. И тут — как вспышка в мозгу: «Так может это сид-фраза, о которой говорил Иванчук, ведь в ней как раз двадцать четыре слова». Локтем сдвинув тарелки и водрузив на стол ноутбук, отмахнувшись от девочек, возмущенных таким бесцеремонным поведением, я быстро подключил гаджет и загрузил для него приложение, но капризный гаджет попросил у меня пин-код.

— Маркуша, ты не забыл, зачем мы за стол садились, — свой вопрос Анюта задала, состроив невинные глазки, — мы вроде «обмыть» хотели наше возвращение. Или я, что-то неправильно поняла?

— Подожди, моя хорошая, у меня тут ступор получился, пин-код требуется, — я задумался, — три раза промазал и он скатится к заводским настройкам.

— Ну и пусть скатывается, тебе-то это чем помешает? — не поняла моя подруга.

«А действительно, чего я засуетился? Ну скатится… я же его восстанавливаю, ему это не страшно», — подумал я про себя, но промолчал, чтобы сойти за умного.

Трижды ввел пин-код «от фонаря», вернул кошелек к заводским настройкам и ввел слова из книги в том порядке, как мы их «выдернули» из «Острова сокровищ». Секундная пауза и на дисплее появилась долгожданная надпись: «Your device is now ready». [5]

[5] Ваше устройство готово (англ).

— Девчонки! Ура! Я его «добил», — от возбуждения я подпрыгнул со стула и чуть не смахнул со стола все свои девайсы, зацепив за USB-кабель, — можете меня поздравлять!

Девушки завизжали и бросились меня обнимать с двух сторон. Не отбиваясь от их объятий, я стоял столбом и позволял себя тискать до умопомрачения, не обращая внимания на грохнувшийся за моей спиной стул и полетевшую на пол тарелку с салатом.

— А что в кошельке? — разжав объятия, задала резонный вопрос Анюта.

— Я всегда подозревал, что ты самая умная в нашей компании, — мне не терпелось подколоть мою подругу за ее ехидство и сарказм в самолете, когда я пытался сложить фразу из отмеченных в книге слов, — я-то не догадался посмотреть аккаунт, куда уж нам сереньким…

— Маркуша, не будь букой, уже смотри, что там, — Анютка даже не пыталась обидеться на мой ехидно-злорадный тон, — интересно же… — протянула она нараспев.

— Марко, что в кошельке, — вторила ей Лусия, — давай скорее.

То, что я увидел зайдя в аккаунт владельца кошелька, заставило меня несколько раз протереть свои глаза, выйти и снова зайти в аккаунт, а потом пуститься в пляс, подражая аборигенам Австралии. Я подпрыгивал на месте, что-то выкрикивал и размахивал руками, пока на мне не повисли обе подруги и не начали меня нешуточно лупить кулаками по спине и груди.

— Марковка, хватит орать, успокойся, — потребовала Анюта, — ты, что как дурачок какой-то скачешь. Что ты там увидел?

— Да вы сами посмотрите, — я подтащил девчонок к экрану ноутбука, — смотрите мартышки. Мы богаты, как семейства Ротшильдов и Рокфеллеров вместе взятые!

— Я ничего не понимаю — откровенно призналась Анюта, и ее активно поддержала Лусия.

— Да вы, что? Совсем ослепли, — я даже рассердиться на них, как следует, не смог, — вот же! На эти строки смотрите! Это биткоины и эфир! [6] Вы видите какие суммы? Это же миллиарды долларов! Вот оно «Золото окраины», оно все в крипте, а не в золоте и валюте. Поэтому мы в подземелье и не нашли ничего. Теперь вы поняли?

[6] Криптовалюты, возглавляющие ТОП-10 на мировом рынке.