Tierra de Esperanza

Глава 7

— Нормально, — я не мог понять, кто мне позвонил, поэтому ответил как мог более нейтрально, — Кто это?

— Это Сергей… — говоривший смолк на несколько секунд, потом продолжил, — Иванчук. Узнал?

— А-а-а, да, конечно, — я прижал трубку и сказал для всех, — это Иванчук, которого «акула покусала».

— Ты не один? — забеспокоился Иванчук, — тебе неудобно говорить?

— Как раз удобно, — заверил я собеседника, — здесь все мои товарищи собрались, вы не возражаете, если я сейчас включу громкую связь, чтобы всем было понятно?

— Кто там? — голос Иванчука стал тише, — ты всем доверяешь?

— Дедушка и наши оперативники, мы вместе этой ночью отбивались от бандитов, — ответил я уверенно, — спасибо, что предупредили.

— Хорошо. Можешь включить на «громкую», только чтобы на улице слышно не было, — Иванчук закашлялся, — и еще, я долго говорить не буду, не очень удобно. Вашим отелем заинтересовались «большие люди» из бывших верхов окраины. Не доверяйте никому из пришлых, не обращайтесь в полицию. Если можете, заберите меня из больницы, я буду полезен. Поинтересуйтесь «Золотом окраины», поднимите всю информацию, что сможете найти, вплоть до разных баек. Это может быть очень интересно. Я в пятьсот третьей палате хирургии в Кадисе… — он запнулся, — все, закругляюсь, ко мне идут.

— Так, становится еще веселее, — Липский, глядя на меня, достал свой телефон, — я так понял, что это еще один ваш постоялец, который предупредил насчет нападения?

— Да, — подтвердил дедушка, — это мужик, которого на пляже кто-то пытался убить.

— Мне нужна машина, Липский поднялся и глянул на меня, — Можно взять вашу?

— Ты хочешь его забрать сюда? — дедушка тоже поднялся со своего места, — может немного позже, когда с «Заказчиком» разберемся?

— Я сейчас еду в Кадис, — Липский ответил уже в дверях, — думаю, что забрать раненого надо как можно быстрее. Мигель, ты остаешься здесь. Кстати, посмотрите, как там наши «паки».

— Хорошо, возьми ключи под стойкой ресепшн, — дедушка кивнул Михалычу и пошел в подвал.

Липский нашел ключи и пошел открывать ворота, заодно набрал чей-то номер. Разговор был короткий, собровец попросил подогнать его джип к больнице, сказал, что сам сейчас подъедет. Анечка ушла к девочкам, пообщаться с Машуней, как она называла мою сестру. Нам с Мигелем ничего не оставалось делать, как пойти в подвал следом за дедушкой. Когда мы спустились, тот уже был кладовой, и разматывал скотч на лысой голове связанного автоматчика.

— Ассаламу алейкум Мирза, — заговорил дедушка, — Кья хаал хей? [1]

— Ва алейкум ассалам Владимир джан, — уважительно ответил автоматчик, — шукрия, ача, [2]

— Маф, пани дедо, — с просьбой в голосе добавил он. [3]

[1] Добрый день Мирза. Как дела? (урду).

[2] Добрый день уважаемый Владимир. Спасибо, хорошо (урду).

[3] Извините, дайте воды (урду).

Я ничего не понимал о чем они говорили, но мне стало очевидно, что мой дедушка не просто интересный, а весьма и весьма интересный человек.

— Дай ему попить, — попросил меня дедушка.

Пакистанец жадно приник к кружке с водой, которую я принес и напившись, о чем-то еще спросил Владимира Александровича, тот нахмурился и отрывисто кинул пленнику: — Бас! [4]

Пакистанец быстро проговорил несколько фраз, судя по интонации, он не просил, а что-то рассказывал. Дедушка задал налетчику пару вопросов, а потом внимательно слушал, иногда переспрашивая: «Най самаджта?» [5] Мирза повторял сказанное, добавляя испанские или английские слова, дедушка кивал головой: «Ме самадж гия». [6] Так они общались минут десять-пятнадцать.

— Хараб, — [7] нахмурясь, закончил разговор дедушка.

[4] Хватит! (урду).

[5] Не понимаю? (урду).

[6] Я тебя понял (урду).

[7] Плохо (урду).

— Мигель, — обратился он к испанцу, — упакуй ему рот заново, чтобы не болтал ничего лишнего.

Помощник Липского остался с этим пакистанцем, а мы пошли в следующую «камеру», там дедушка продолжился допрос. Но, похоже, ничего нового не услышал и снова завязал пленнику рот.

Перед тем, как зайти к «хакеру», дедушка рассказал мне, что Хади, со слов подельников, был главным в их группе, Мирза — «автоматчик», он же старший брат Хади, а «стрелок» — это их соплеменник Сардар, они все из одной деревни. В Испании уже больше пяти лет, но до сих пор еще нелегалы, так как на оформление вида на жительство нужны деньги, которых едва хватает на еду и одежду. Хади пользуется авторитетом среди «паков», потому что, реально, силен в компьютерах и смартфонах. Причем не только в программном обеспечении, но и в «железе». У него, как говорят уважаемые люди, «светлая» голова. К его словам прислушиваются даже старшие земляки и поэтому Хади возглавил их компанию. За гаджеты нашего отеля им должны были заплатить пять тысяч евро и даже выплатили аванс — тысячу. На эти деньги они купили старый автомат «Узи» с патронами и кое-какую экипировку для себя. Теперь, когда заказ не выполнен, они должны вернуть деньги, иначе им грозят большие неприятности. Вот это-то как раз и было тем самым «Плохо», которым дедушка закончил свой разговор с Мирзой. И еще, что немаловажно, дедушка выяснил, что заказ «паки» приняли у человека, о котором точно знают, что он «авторитет» на юге Испании и вроде как русский. При этом, их заказчик одноглазый и по внешним приметам очень похож на того, чье фото мне показывал майор.

— У тебя фото «Одноглазого» есть на телефоне? — неожиданно вспомнил Владимир Александрович, — покажи его «хакеру», ты, вроде нашел с ним общий язык. Мирза и Сардар с заказчиком близко не общались.

— Хорошо, сейчас покажу, — я достал айфон и нашел требуемое фото, которое скачал со смартфона Полтавского.

Хади, посмотрев на фото, сразу опознал своего заказчика, только заметил, что тот сейчас выглядит старше. Дедушка задал пакистанцу несколько вопросов послушал ответы, кивнул головой и мы снова пошли наверх, с пленниками остался Мигель.

— У меня есть одна мысль, по поводу наших пленников, — дедушка задумался на несколько секунд, потом продолжил, — давай дождемся Михалыча, потом будем решать.

Я занялся тем, что залез в интернет и искал всякую информацию про «Золото окраины». Для начала узнал, что речь идет о золотом запасе, похищенном представителями руководства страны, которой по сути своей и не было на нашей планете. Только из-за предательства одного алкоголика и двух негодяев, запустивших процесс распада Союзного государства, многие стали считать эту бывшую республику самостоятельным субъектом международного права.

История государства, откуда пришло золото, оказывается, насчитывает чуть больше тридцати лет. За это время страна успела добросовестно похоронить все экономического наследства бывшего Советского Союза. Но не это стало главной проблемой ее населения, а то, что страна не смогла обрести суверенитет, или хотя бы какую-либо независимость, а полностью попала под влияние Соединенных Штатов Америки и Великобритании. Во главе бывшей окраины государств, сначала Речи Посполитой, потом — Российской Империи, один за другим, ставились «недопрезиденты», которые были карманными куклами заокеанских и островных политиков. В результате их «сильного» управления, страна скатилась к неонацизму и открытому противостоянию с соседями из распавшегося СССР. Итогом такой политики стала война, которую одни прочили в Третьи Мировые, другие называли Гражданской. Перед окончанием боевых действий тогдашний президент окраины пропал с радаров мирового сообщества. А вместе с ним пропал золотовалютный запас страны. На самом деле, в стране тогда уже не было никакого своего золота и валюты, окраина жила на подачки. Но к концу войны правительством за три транша было получено огромное валютное вливание на сумму близкую к пятидесяти миллиардам евро. Большая часть этой суммы, вместо направления на социальные нужды страны, была потрачена на приобретение золотого запаса. После чего сам президент и все золотишко просто потерялись.

По поводу местонахождения руководителя страны мнения общественности разделились. Большинство было склонно считать, что уже никто и никогда не услышит об этом конченом наркомане, если только его тело случайно не всплывет в Днепре или из глубин Черного моря. А золото надо искать вместе с другим персонажем, которого называли «Серым кардиналом». Он точно не мог пропасть бесследно, так как «г**но не тонет». Другие полагали, что окраинный «Презик» слился вместе с «Кардиналом» и золотом, и концы стоит искать где-то в Латинской Америке. В чем многие комментаторы ситуации были единодушны, так в том, что «Золото окраины» обязательно где-то «всплывет», но будет это не скоро.

Изучив эти первые пласты информации, я усвоил только, что времени катастрофически мало, чтобы осмыслить во что мы «вляпались» благодаря майору. А он, в это время, лежал бревном под капельницами в палате интенсивной терапии и никоим образом не собирался нам помочь разгребать навалившиеся проблемы.

Процесс углубления в интернет был прерван возвращением Липского, как оказалось, похитившего из больницы Иванчука. Ну, не совсем похитившего. Одессит, узнав, что за ним приехали, сбежал из больницы в одних штанах от разовой пижамы и в домашних шлепанцах. Даже свою футболку не успел прихватить из палаты, так как в коридоре появился его лечащий врач. Иванчук передвигался с помощью костылей, на поврежденную ногу наступать еще не мог, но прыгал довольно таки шустро. А еще, несмотря на все проблемы, свалившиеся на него, одессит был полон оптимизма и улыбался во все свои тридцать два зуба.

— А чему мы так радуемся? — дедушка посмотрел на Иванчука с интересом.

— Владимир Александрович, вы не поверите, — еще радостней осклабился одессит, — давно не был среди своих.

— С этого места поподробнее? — прозвучало дедушкино любимое, — хотелось бы знать, каким боком мы «свои»?

— Вы наверное в курсе, что я из Одессы? А исходя из моего возраста, понимаете, что участвовал в боевых действиях и совсем не факт, что на стороне России. Значит у вас есть все основания задавать такие вопросы, — Иванчук, тем не менее, не смахнул с лица улыбку, — но у меня есть и доказательства, что я для вас не враг. Надеюсь, мой рюкзачок не потерялся?

— И рюкзак, и даже полотенце с пляжа, все в вашем номере, — я утвердительно кивнул головой, — ключ на ресепшн, пойдемте я вас провожу. Или принести рюкзак?

— Да, Марк, будь добр, а то мне не очень удобно прыгать по лестнице на второй этаж.

— А с пятого этажа бежал так, что про лифт не вспомнил, — Липский рассмеялся во весь голос, аж захрюкал.

— Михалыч, ну это же совсем другое дело, — Иванчук усмехнулся, — сам знаешь: «Жить захочешь, и не так раскорячишься».

Я сбегал за рюкзаком и подал его одесситу, который уже присел за стол на веранде и баловался ароматным кофе. Он достал из рюкзака небольшой планшет, точнее даже не планшет, а фоторамку с Face ID и открыв ее, нашел какую-то фотографию.

— Второй слева в первом ряду, — уточнил он, передавай гаджет дедушке, — вот этот, лысый. Никого не напоминает?

Я, заглянув через его плечо, посмотрел на фотографию, на которой было человек двадцать пять военных, стоявших в три ряда, а посередине, между ними, невысокий мужчина в добротном темном костюме, не узнать которого было невозможно. Это был российский президент, который предотвратил третью мировую войну. А Иванчук на фото точно был: «Второй слева в первом ряду».

— Мне тогда вручили «Звезду Героя», — спокойно произнес Иванчук, не мне одному, конечно, всем, кто на фотографии. Это декабрь 2024 года, Кремль. Не фотошоп, у меня есть доказательства, — и он снова полез в рюкзак, немного пошуршал в нем пакетиками и достал маленький плоский сверток в герметичной упаковке. В свертке оказался орден на трехцветной планке — Звезда Героя России и книжечка к нему с ФИО нашего постояльца.

— Это, так сказать, чтобы вы могли мне доверять, — пояснил Иванчук, после того как ему вернули награду, — а сейчас в двух словах объясню, как и почему я оказался в «Большом Слоне».

Из его рассказа мы узнали, что одессита в декабре 2023 года изловили сотрудники ТЦК [8] на улице в родном городе и направили в учебку под Харьковом, где Иванчук пробыл ровно два дня, после чего попал на «передок» в Волчанск. Его с двумя земляками должны были отправить в окопы под Плетеневку, но прежде Иванчук смог связаться с русскими военными и договорился о сдаче в плен. Спустя два дня, «прихватив» с собой комбата, одесситы вышли к Плетеневке, где засели в блиндаже и вызвали артиллерию русских на себя. Бетонированный блиндаж стоявший чуть в стороне от всех позиций, позволил им пересидеть артналет. После артподготовки был штурм и русские заняли Плетеневку. Сдавшихся одесситов, вместе с «подарком», перевезли в Белгород, и уже там Иванчук познакомился с представителями ГУР России. [9] Дальше все закрутилось быстро. Через четыре месяца он, уже под чужим именем, «прятался от мобилизации» в польском Жешуве, откуда переехал в Варшаву. По легенде, Иванчук бежал от российской агрессии еще в начале 2023 года, получил все документы беженца и пытался закрепиться в Польше. Документы, которые ему сделали, позволяли свободно находится в соседней стране. Это были настоящие документы беженца, видимо не все поляки так «любили» Россию как руководители их страны. А может кто-то больше любил деньги, чем ненавидел русских. Все может быть.

[8] Территориальный центр комплектования — структура военного комиссариата в годы войны.

[9] Главное разведывательное управление.

Потом всех, кто подлежал «могилизации» Польша потихоньку начала «выдавливать» со своей территории. В июле 2024 года Иванчук снова был в Одессе. Сотрудников военкомата он уговорил организовать ему встречу с представителями ГУР окраины, которым рассказал, что его заслали российские спецслужбы для организации канала дезинформации. С этого момента все завертелось как в калейдоскопе. Сначала его доставили в Киев, там некоторое время «прессовали» в камерах ГУР, «тонко» подводили к тому, что он российский «засланец», и не хотели простить комбата, которого они увели с собой в Россию. Но «нашелся» российский наградной Указ за поимку комбата, в котором были фамилии его земляков, а сам Иванчук не значился. Спустя пару месяцев вся эта «бодяга» закончилась и началась работа по передаче дезинформации для российского ГУР. Собственно, та деятельность для которой и строилась многоходовая комбинация в Белгороде. Очень быстро обмен данными вышел на «серьезный» уровень и Иванчука перестали «держать под колпаком». Он стал пользоваться некоторым доверием руководства ГУР окраины и даже пару раз лично встречался с, печально известным, «Маминым Пирожком». [10]

[10] Прозвище начальника ГУР окраины времен войны.

Ближе к окончанию войны у Иванчука скопилось масса информации про денежные аферы сотрудников ГУР, СБУ [11] и Правительства недостраны. И когда пришли три последних транша, он уже точно знал, что эти деньги не пойдут на ВСУ, оборону или социальные нужды. Даже, примерно понимал, каким образом они будут присвоены «большими» людьми. Спустя некоторое время в ГУР пошли шепотки о том, что валютные поступления конвертируются в ценные металлы и вывозятся за границу. Так появился термин «Золото окраины», но это было уже после исчезновения президента и окончания боевых действий, когда десятки тысяч недобитых нацистов ринулись в Западную Европу и Турцию, в Мексику и другие страны Латинской Америки.

[11] Служба безопасности окраины.

После войны Иванчук вернулся в свою родную Одессу, помогал восстанавливать порядок. Работал сначала в полиции, потом в муниципальных органах. Но, все это время ему не давали покоя пропавший золотой запас окраины и люди, причастные к его «перемещению». Благодаря своим прежним связям в ГУР, он установил многих, кто мог вывести на след золота. Так в поле зрения Иванчука и попал Полтавский, проследив за перемещениями которого, он вышел на его бывших сослуживцев, даже установил заказчика слежки за «Полтавой». Имея на руках несложную аппаратуру для прослушки разговоров на расстоянии, он стал «свидетелем» откровенного разговора между «Одноглазым» и его человеком. Так ему стало известно, что Полтавский снимает номер в отеле Gran Elefant, что уже была попытка встретиться с ним, которая провалилась. И что Полтавский находится в больнице, а среди его вещей, которые изъяли полицейские, не оказалось никаких гаджетов или других устройств для хранения информации. Все вещи Полтавского были лично осмотрены «Одноглазым», имевшим в полиции своего человека.

У «побратымов» оставалось два пути, первый — дождаться, когда придет в себя Полтавский и получить от него всю информацию. Но тот мог и не прийти в себя, несмотря на переливания крови и другие реанимационные мероприятия, а мог и на хрен послать, сказав, что не располагает никакими сведениями. И второй путь — проникновение в номер Полтавского с детальным обыском. Если и он не даст результата, оставался захват Марка и «допрос с пристрастием». Из разговора между пакистанцем Хади и заказчиком, Иванчук узнал о времени нападения. Однако, привыкший рассчитывать на свои силы, одессит решил ничего нам не сообщать, а разобраться сам. Но, похоже, что переоценил свои силы и возможности. Его отследили и, подкараулив во время купания, пытались уничтожить. Поэтому, придя в себя и увидев Марка, он предупредил о нападении, а утром, когда его перевели из реанимации в палату, сразу решил позвонить и «открыть карты».

— «Одноглазый» — это кто? — выслушав Иванчука, задал свой вопрос дедушка.

— Это Денис Шлега, командир бригады, нацгвардеец, полковник, — пояснил одессит, — начинал в «Азове», к тому же человек «Маминого Пирожка» в войсках, каратель, ничего святого. Лично принимал участие в ликвидации «много знавших» ГУРовцев во время эвакуации в Польшу. Кстати, шрам через лицо — это не боевая отметина, а пьяная «разборка» в киевском ресторане в конце войны перед самым бегством.

— Ты считаешь, что Полтавский вышел на след «Золота окраины»? — Липский тоже решил пообщаться с Иванчуком.

— У меня есть масса косвенных подтверждений этому, — с готовностью откликнулся одессит, — есть и конкретика: «Полтава» перекидывал по электронке фото со списком валют и количеством золота, только не подумал о шифровке, а у меня был доступ к его почте. Правда совсем недолго, но это письмо я перехватить смог. Вес золота солидный, у Полтавского не могло быть его столько, а вот «металлизированный» европейский транш — это вероятно.

— Шесть тонн? — не смог удержаться я.

— Да, чуть больше, — мгновенно повернулся в мою сторону одессит, — парень, ты видел эту фотографию! — он не спрашивал, а утверждал, — ты-то понимаешь, что я прав? И это не все, это только часть «Золота окраины». Вы представляете, сколько там? Да нам двадцати пяти процентов от этого хватит на всю оставшуюся жизнь.

— Так, притормози, — оборвал его Липский, — малыш, а что это за фото? Мы можем его посмотреть?

Я посмотрел на дедушку, он молча кивнул мне головой. Достав смартфон, я нашел ту самую фотографию и показал. Мужчины долго ее рассматривали: а потом замолчали, видимо осмысливая увиденное. А я вспомнил про ноутбук с расшифрованной папкой из телефона Полтавского. Но, открыв папку, я разочарованно вздохнул. Передо мной были списки каких-то учреждений, какие-то реквизиты, цифры, слова и все это на английском языке. «Для чего было шифровать эту муть, — я скривился, — ничего и так непонятно. Может дедушке показать?»

— Abuelo Vlad, посмотри пожалуйста, может тебе, что-то понятно, — повернув экран дедушке, я показал содержимое документа.

— А что это? — не понял дедушка, — а-а-а, это расшифровка? Сейчас, подожди.

Владимир Александрович впился глазами в экран, читал не отрываясь пару минут, потом повернулся к собравшимся.

— Короче, мужики, надо определяться. Есть подтверждение, что «Золото окраины» существует. Наше дело до него добраться. Я считаю, что с «Одноглазым» нам встречаться ни к чему, надо только проследить, где он прячется и придумать ему гадость, чтобы нейтрализовать хотя бы на ближайшее время. Кроме того, нужно решить, как быть с Полтавским, он тоже может помешать, особенно, если до него доберутся побратимы. А потом, надо решить, кто может на месяц-другой бросить свои дела. Мы с Марком — пас, нам надо отелем заниматься, ждать, когда его отец придет в себя и начнет поправляться, поэтому принимать участие в авантюрах сейчас мы не можем. А судя по координатам, золотой запас довольно далеко отсюда. Правильно я говорю Марк?

— Да известные мне координаты — это остров в Карибском море, — подтвердил я слова дедушки..

Подробно об острове рассказывать не хотел, хотя понимал, что дедушка поверил Иванчуку и принял его в нашу компанию. Пока я просто не готов был расставаться со всей информацией, которую узнал из смартфона майора. Мне уже стало понятно, что приключение «пролетает» мимо. Надо быть взрослым и ответственным человеком, у которого на попечении бессознательный отец, мама, сестра и целый бизнес. Я подумал, что все файлы передам Липскому, если тот скажет, что готов выезжать, а если нет, то просто отложим это мероприятие до лучших времен. Особенно, если придумаем как быть с майором и его побратимами.

— А что с «паками» делать будем? — вспомнил я про пленников.