Точная Копия

ГЛАВА 44

КЕЙТ

Пот струится по моему лбу, когда у меня начинаются новые схватки, и на этот раз я не могу сдержать боль, хватаюсь за край кровати и кричу. Фелисити вскакивает на ноги, чтобы попытаться утешить меня, как раз в тот момент, когда Дженсен врывается в дверь с моей сумкой в руке.

Его брови взлетают до линии волос, когда он рассматривает меня.

– Я в ужасном состоянии, – стону я, как только утихает последняя волна боли.

Он бросает сумку на пол рядом с моей кроватью и берет руку, вцепившуюся в матрас, в свою.

– Сожми мою руку, принцесса. Позволь мне чувствовать всё, что ты чувствуешь. Теперь я здесь, и мне чертовски жаль.

Проводя пальцем под глазом, я замечаю полоску туши на тыльной стороне указательного пальца.

– Я не была готова к этому. У меня всё было готово, и вот я здесь. Я даже не смыла макияж. Это на неделю раньше, чем планировалось.

Клэр подходит и встает рядом с Фелисити.

– Мы оставим вас наедине, но просто знайте, что мы будем рядом.

Она наклоняется и целует меня в лоб.

– Очень тебя люблю.

Фелисити целует меня в щеку.

– Теперь он здесь. Давай, рожай этих детей.

Они оба уходят и со щелчком закрывают за собой дверь.

Дженсен тут же поднимает сумку и, поставив её на край кровати, роется в ней.

– Что ты ищешь?

– Твою косметичку.

Я разочарованно качаю головой, когда нарастает ещё одна волна. Они приближаются всё быстрее и быстрее.

– Я достала её из своей сумки вчера вечером, чтобы кое–что взять, и забыла положить обратно.

Как какой–то гребаный фокусник, он достает её и расстегивает молнию сверху.

– Я заметил её сбоку, когда принимал душ после тренировки. Я положил её обратно.

Достав мою мицеллярную воду и ватные диски, он держит их в одной руке, пока я сжимаю вторую во время очередной схватки.

– Позволь мне привести тебя в порядок.

– Я ужасно выгляжу, правда? – всхлипываю я.

Улыбаясь, он качает головой.

– Ты рожаешь моих детей. В этот момент ты не можешь быть более совершенной. Но я сказал тебе, что дам тебе всё, что тебе нужно, и прямо сейчас я знаю тебя, и я знаю, что это то, чего ты хочешь. Это то, что ты можешь контролировать.

Мои пересохшие губы дрожат от волнения, когда он поворачивает мою голову к себе и запечатлевает на них поцелуй. Затем он медленно стирает мой макияж, и я испытываю чувство облегчения.

Начинается ещё одна схватка, и по тому, как она нарастает в моем позвоночнике, я понимаю, что интенсивность возросла.

– Думаю, тебе нужно вызвать врача. Начинается тужение, Джей Джей.

Обхватив моё лицо своими большими руками, он смотрит мне прямо в глаза, когда протягивает руку, чтобы нажать кнопку вызова.

– Ты такая чертовски сильная. Ты родишь этих детей, как настоящий босс, и я буду рядом при каждом толчке, каждом хныканье, каждой улыбке и каждой слезинке. Я хотел бы унять всю эту боль, но вместо этого я просто позабочусь о том, чтобы ты получила весь необходимый уход. Я боготворю тебя, принцесса.

Он снова лезет в мою косметичку и достает бальзам для губ. Открыв колпачок, он наносит его на мои губы, прежде чем прижать свои к моим. Его язык вырывается, чтобы приласкать меня, и даже несмотря на то, что я в разгаре родов, этот краткий миг кажется мне самыми сладкими секундами в моей жизни.

дженсен

– Хорошо, – доктор и пара медсестер протискиваются в дверь. – Давайте посмотрим, что тут у нас.

Натянув перчатки, она приподнимает больничный халат Кейт, и под ним мелькает что–то черное.

Я смотрю на неё, когда она расслабляет колени для доктора.

– Это что?

Она ухмыляется, несмотря на явный дискомфорт, который она испытывает, и это разбивает моё гребаное сердце.

– Твоя майка. Она пережила амниотическую жидкость, и я была в ней. Они хотели, чтобы я сняла её, но я настояла, поэтому они позволили мне оставить её на себе. Кажется, что она подходит, правда?

Мой член подергивается, когда я наклоняюсь, чтобы прошептать:

– Сколько недель нам нужно воздерживаться?

Ещё одна волна снова накрывает её, когда она хватает меня за руку, наклоняясь вперед и чуть не вырубая меня в процессе.

– Никакого больше секса, Дженсен.

Будь проклята моя потребность завести её.

– Джей Джей, – отвечаю я.

Она резко поворачивает ко мне голову.

– О, тебе лучше не поправлять меня прямо сейчас.

Врач заканчивает осмотр.

– Раскрылась на десять сантиметров. Пора начинать тужиться, Кейт.

Я вижу, как её охватывает паника.

– Я не могу этого сделать.

– Ты хочешь сказать, что моя женщина босс не может сделать что–то настолько простое, как это? Брось, принцесса. Ты зарабатываешь на жизнь тем, что пугаешь людей до смерти. Ты можешь всё, – я целую костяшки её пальцев. – К тому же, когда у нас появятся дети, ты узнаешь то, что тебе до смерти хотелось узнать.

Она решительно прищуривает глаза, а затем вскрикивает, когда, без сомнения, сильнейшая схватка пронзает её тело. То, как она сжимает мою руку, заставляет каждую шайбу, которую я ловил телом, ощущаться как легкая щекотка. Я не уверен, что у меня вообще остались пальцы, потому что я их не чувствую, только хруст костяшек.

– Хорошо, Кейт. Мы приближаемся к завершающей стадии. Мне нужно, чтобы ты сделала несколько глубоких вдохов для меня, и во время следующей схватки я хочу, чтобы ты тужилась изо всех сил.

Вопль, вырывающийся из горла моей жены, не что иное, как ужас, когда я вскакиваю на ноги и глажу её по спине, всё время помогая ей следить за ритмичным дыханием, которое она так отчаянно пытается использовать из того, чему её научили на преродовых занятиях, которые мы посещали.

Лучший совет, который я получил, – позволить ей взять инициативу в свои руки. Я не собираюсь делать ничего, кроме того, что она хочет.

– Воды, – кричит она после последней схватки.

– Ровно настолько, чтобы смочить её губы, – инструктирует врач. Так я и делаю, смачивая е мягкие губы так осторожно, как только могу.

Внутри я в панике, надеюсь и молюсь, чтобы всё прошло хорошо, и знаю, что, как только она родит нашего первого ребенка, ей придется проходить через всё это снова. Но каким–то образом я держу себя в руках и не показываю этого. Мне нужно быть сильным ради нас обоих.

– Первый на подходе, – стонет Кейт.

– Один большой рывок, принцесса.

Громкий крик моей жены быстро сменяется гораздо более громким, когда девушка моей мечты приносит первого из наших малышей в этот заснеженный зимний мир.

Мои попытки держать себя в руках почти проваливаются, когда Кейт разваливается на части прямо рядом со мной. Усталость, восторг, облегчение и осознание того, что ей придется делать всё это снова, обрушились на неё.

Медсестра взвешивает нашего плачущего ребенка, пока я держу на руках свою рыдающую жену, слезы, текущие из её глаз, смешиваются с моими.

– Я так чертовски горжусь тобой, миссис Джонс, – шепчу я ей на ухо.

Медсестра перевязывает и умывает нашего ребенка, и тут я мельком вижу, что это наш мальчик, и у меня в горле образуется огромный комок.

– Это наш мальчик, – шепчу я.

– Поздравляю, мамочка и папочка, – приведя его в чувство, медсестра кладет его на грудь Кейт. Она смотрит на майку под её халатом. – Я знаю, вы не хотели снимать её до родов, но контакт кожа к коже важен. Это помогает успокоить ребенка и укрепить вашу связь.

– Я могу взять его на секунду, – говорю я, умоляя подержать его, когда Кейт садится, а медсестра помогает снять с неё майку.

Это единственный раз, когда я смирюсь с тем, что она снимает мою майку ради другого мужчины.

Держа моего мальчика на руках, я смотрю на Кейт. Я хочу назвать ей его имя, но я также хочу подождать ещё.

Он пахнет совершенством.

Когда я предаю его Кейт, они выглядят как чистое совершенство, и я созерцаю самое невероятное зрелище в своей жизни.

– Я думаю, у тебя есть соперник, – шепчет она мне, с благоговением глядя на нашего мальчика.

– Единственный раз, когда я поделюсь своей девушкой.

Лицо Кейт снова искажается.

– Кажется, у меня начинается судорога.

Волнение клубится у меня в животе.

Она идёт.

Медсестра помогает Кейт, беря нашего мальчика и укладывая его в люльку. Он завернут в детское голубое одеяльце и вязаную шапочку в тон.

Я одену его позже, и, чёрт возьми, мне не терпится сменить ему первый подгузник.

Наша дочь появляется на свет с относительной легкостью по сравнению с первыми родами, но Кейт выглядит абсолютно измученной, когда её прикладывают к груди.

– Хочешь взять и нашего мальчика? – спрашиваю я её.

Она кивает, слёзы текут по её лицу на грудь.

– Да.

То, как она их держит и ухаживает за ними. Как рыба в воде. Кейт была создана для того, чтобы быть мамой, и по выражению её лица, когда она следует инструкциям медсестры по грудному вскармливанию, я знаю, что она тоже это чувствует.

В комнате тихо, я ложусь на кровать рядом с ней. Нам тесно, но я не хочу, чтобы между мной и моей семьей было какое–нибудь расстояние.

Ни сейчас, ни когда–либо еще.

– Снаружи толпятся несколько человек, и я думаю, что они, возможно, отчаянно хотят встретиться... – медсестра замолкает, понимая, что мы ещё не назвали имен.

Я машу рукой в её сторону и удостоверяюсь, что Кейт должным образом укрыта, пока она продолжает кормить, как гребаный профессионал.

– Я так волновалась, что не смогу этого сделать, – она опускает взгляд на свою грудь.

– Почему? Здорово, что у тебя получается, но это не имеет значения, понимаешь?

– Разве?

Я качаю головой.

– Да, не имеет. Я хочу, чтобы ты мне кое–что пообещала.

– Всё, что угодно.

Целуя её в подбородок, я с изумлением смотрю на неё.

– Что ты никогда не будешь давить на себя, чтобы соответствовать ожиданиям других, начиная с того, как ты кормишь наших детей.

У нас обоих снова появляются слёзы, когда раздается стук в дверь.

– Входите, – отвечаю я, не сводя глаз с жены.

По комнате разносятся вздохи, когда в комнату входят моя мама, Холли, Луна, Фелисити, Джон, Зак и Джесси.

Когда я встаю с кровати, мама направляется прямиком ко мне и крепко обнимает меня.

– Твой папа уже в пути. Его самолет приземлится через двадцать минут.

Луна и Фелисити направляются к малышам, а Джон, Зак и Джесси смотрят на них с волнением в глазах. Джесси переминается с ноги на ногу. Я знаю, что он переживает за нас, но я также знаю, что этот момент, должно быть, чертовски тяжелый для него.

– Я думаю, пришло время.

– Спасибо, чё...

Фелисити обрывает Джона убийственным взглядом.

– Простите, – морщится он. – Забылся.

– Сначала дамы, – я киваю Кейт, отчаянно желая узнать имя моей дочери.

Поглаживая пальцем её мягкую щеку, она делает глубокий вдох.

– Джун.

Руки Луны взлетают ко рту, когда она ахает.

– Это так прекрасно.

– Подожди, – говорю я, понимая значение этого выбора. – Как в том месяце, когда мы...

Она кивает головой.

– Да. А что насчет твоего соучастника по преступлениям, Джей Джей?

Я теряю самообладание точно так же, как в тот день на УЗИ.

– Мне нужно услышать его имя, – говорит Кейт.

Взяв себя в руки, я оглядываю комнату, надеясь, что всё пройдет так, как я действительно хочу. Он этого заслуживает.

– Я... я думал о множестве имен, но, честно говоря, только одно показалось мне подходящим. Мне показалось, что его имя должно быть здесь, с нами, – я смотрю на Джесси. – Снова с тобой.

Джесси проводит ладонью по своим трясущимся губам.

– Ты…ты назвал его Уильямом.

Я киваю и подхожу к своему лучшему другу.

– Надеюсь, ты не возражаешь, но я хотел предложить тебе его частичку прямо здесь, на этой земле, с нами.

Заключая его в объятия, я знаю, что слёзы, которые текут по его лицу, когда он прижимается ко мне, – это слёзы счастья.

– Ты назвал его в честь моего брата.

– Да, назвал.

Джон и Зак знают, что Джесси потерял своего брата–близнеца при рождении, но они не знают всей истории или того, как его смерть невообразимым образом разлучила его семью.

Это его дело. Он сам должен рассказать.

– Вот и всё, – всхлипывает Кейт. – Джун и Уильям Джонс.

Луна смотрит на меня.

– Теперь у тебя две принцессы. Хорошо, что у тебя есть Уил, так что ты не в меньшинстве.

Качая головой, я обхожу кровать и опускаюсь на колени рядом с женой.

– Нет. Только одна. Миссис Джонс – моя королева.