Том 1. Лирика Эдгара По в переводах русских поэтов

Туманилось небо и стыло,

Листва опадала сухой —

Пожелклой, примятой, сухой.

Никогда не забыть! Это было

В Октябре, в полуночи глухой,

Там, где озеро Обер унылое

Мутнело застылой тоской,

В тусклом Вире, в лесной и унылой

Стороне, истомленной тоской.

Среди кипарисов Титанов

Однажды я шел со своей

Душой, со Психеей своей.

О, тогда огневее вулканов

Было сердце! Оно горячей

Было лавы самой, — горячей

Лавы с кратера Янек, что, канув

В ледяные просторы полей,

Уносится — с Янека, канув —

В дикий холод полярных полей.

Вели мы спокойный и строгий

Разговор, а слова были сухи;

Ничего мы не помнили — сухи,

Как трава на октябрьской дороге,

Были тусклые памяти звуки.

Мы забыли о многом — о многом —

И об озере сером и строгом,

И о каре жестокой разрухи —

Мы забыли, что этой дорогой

Мы когда-то дошли до разлуки.

Так вот шли мы. И ночь постарела —

Предрассветные звезды вставали —

Обещали нам утро. Устали

Мы как будто… Дорога светлела —

Лунным светом она пробелела —

Полумесяц, сверкнувший несмело,

Поднял ясные рожки в печали —

И алмазы Астарты несмелой

Просверкали из дали в печали.

Я заметил: «Теплее Дианы

Астарта, — по странам томленья

Она движется тенью томленья,

Она видит сердечные раны,

Утишает в сердцах треволненья —

Из Созвездия Льва, из Нирваны

Восходит она, чтоб забвенья

Указать нам дорогу, забвенья,

Сквозь Созвездие Льва, из Нирваны. —

Полны очи ее сновиденья.

Сквозь берлогу идет по Нирванам

К Сновиденью от Сновиденья».

Но Психея вдруг вскинула руки

И молила: «О, сжалься! Прости!

Эта бледность больная… Прости…

Я дрожу, и слова мои глухи…

В мутном свете нельзя нам идти!

Прочь!.. Бежим!.. Мы должны…» И от муки

Ее крылья на пыльном пути

По земле волочились от муки —

Загрязнялись на пыльном пути —

Ее крылья ломались в пути.

Но просил я: «Напрасны сомненья!

Поспешим на трепещущий свет —

Этот влагой, струящийся — свет!

Полны тайны его излученья —

Это — неба ночного привет —

Красоты и Надежды привет!

О, поверим ему без смущенья, —

Мы за ним! Знай: Обмана здесь нет!

Поверим ему без смущенья —

Даже тени коварства в нем нет:

Это — неба ночного привет».

Успокоил… Рассеял заботу

Поцелуем, — не стала томиться

Психея, тревогой томиться.

«Мы пошли, — и пришли к повороту —

Перед нами возникла гробница —

Одинокая чья-то гробница.

Я спросил: «Не прочтешь ли ты, кто тут

Погребен в этой тайной гробнице?»

И в ответ: «Улялюм… Улялюм…

Здесь могила твоей Улялюм…»

И тогда мое сердце застыло,

Стало пеплом… пожелклой, сухой,

Этой смятой листвою сухой…

Простонал я: «Октябрь этот, был — он…

Той последнею ночью, глухой,

Это здесь проходил я когда-то,

И здесь схоронил я когда-то

Свою жуткую ношу, — глухой

Черной ночью… Какой же, проклятый,

Вновь завлек сюда Демон?.. Унылой

Полно озеро Обер тоской,

Снова в Вере я — в страшной, унылой

Стороне, истомленной тоской.