Травоядный. Том I

Интерлюдия

– Задница! – бросил Михаэль.

– Она самая! – подхватил Амир.

И они тут же рассмеялись, весело, по-юношески. Они шли по Литой улице, вдоль дорогих кузнечных мастерских, пропахших дымом, потом и благовониями, новеньких лавок с вышедшими из моды костюмами, расшитыми золотыми нитками, и небольших ресторанчиков, что в последнее время на манер столицы облюбовали одну из центральных улиц. Левид и тигрид в очередной раз проклинали судьбу, уготовившую им родиться в этом захолустном городишке.

– Император стоит задуматься о запрете возводить новые города в такой глуши!

– Ещё бы! И запретить вшивым деревенщинам скитаться по главным улицам! – громко сказал Амир, укладывая пятернёй свою гриву, и толкнул Михаэля в бок, махая головой куда-то в сторону.

А там шли двое надсмотрщиков за невольниками. И, похоже, они совсем недавно скинули своё нищенское жалованье в одном из борделей улицы Роз. Они качались из стороны в сторону, едва не падая. Один с трудом удерживал спадавшие штаны с лопнувшим кожаным шнуром. А другой щурил глаза, пытаясь понять, где он находится.

– Может это…? – спросил Амир и качнул отполированной рапирой в красных ножнах на отделанном серебряной нитью кожаном ремне.

– Да ладно, сколько можно? – отмахнулся Михаэль. – С ними даже с трезвыми уже неинтересно, а уж с залитыми и подавно!

Один из надзирателей услышал юношей и скорчил грозную морду, подтянул штаны и пошёл к ним. У него висел длинный мачете на перевязи, продетой сквозь дырку сбоку штанов.

– Да ты посмотри! Он же сам просит! – воскликнул Амир и радостно пошёл навстречу пьянчуге.

– Сам с ним играйся, я лучше посижу.

– Как хочешь, – пожал плечами Амир.

– Ээээ… эй! Мелкие убл… ублюдки! Вы чего там языком мелете? А? Ааа? – махая тёмными от грязи руками, кричал едва разборчиво надзиратель. – Я ща с вами поиграюсь, выблядки!

– Ха-ха-ха! Миха! Ты это слышал? Он же мне угрожает! – весело крикнул Амир и ожидающе посмотрел на друга.

Тот тяжело вздохнул, словно от скучной пьесы в местном театре, и спустя ещё несколько вздохов всё-таки ответил другу:

– Да-да! Слышал я! Угрожал! Он махнул рукой. – Ох… делай с ним что хочешь, я всё подтвержу.

– Ну тогда… – Юный левид потянулся, собрав ладони в замке. – Мне придётся защищаться.

В тот момент надзиратель уже бросился на него, замахиваясь щербатым мачете. Но ударил наискось, так, чтобы было сложно уклониться. Но юноша, не расцепляя рук, даже не опуская их, выгнулся назад, и сталь пролетела мимо.

– Эй! Миха! Я сегодня решил вообще без рук! Смотри! – крикнул он и крутанулся, выкидывая ногу наотмашь.

Чудовищный хлюпающий хруст разлетелся по округе! Он попал пьянчуге точно в голову! Тот отлетел на десяток метров, кувыркаясь по мощёной дороге под аккомпанемент ломающихся костей! И распластался с разбитой головой и раскинувшимися вокруг мозгами!

Лавочники повыбегали на улицу, услышав шум, редкие гулявшие зверлинги попятились к домам и продолжали путь, бросив пару взглядов, и маячивший вдали патруль даже не ускорил шаг, заметив одну из бесчисленных уличных стычек!

Какое им дело до очередной драки? В Империи Хищников споры решались именно так. Неважно, кто прав, важнее, кто сильнее.

«Право сильного» – таков был главный закон главенствующих над всеми.

– Ты видел, как полетел? – радостно вскрикнул Амир, чем вызвал очередной скучающий вздох друга.

– Пошли уже. – ответил Михаэль.

– Тут ещё же второй!

Зверлинг резко обернулся и увидел, как оставшийся надзиратель рухнул на задницу, а под ней росла лужица мочи. Он со страхом смотрел на мальчишку, а тот ответил ему раздражённым взглядом.

– Вот же свинья! Лев, а в то же время свинья! Он обмочился, представляешь? – Он напыщенно зажал ноздри. – Дерьмо! Позор! Хоть смерть бы встретил достойно!

Казалось, он слегка оттолкнулся от земли, но за мгновение оказался рядом с трусишкой-львидом. Схватил его за редкую и испещрённую сединой гриву. Пьяница дёргался, вырывался и даже попытался ударить юнца по яйцам, но только обрызгал покрытые завитыми узорами пышные суконные штаны парнишки.

– Ублюдок! – с яростью проорал Амир.

Он дёрнул того вверх, и тело пьяницы взлетело, и в высшей точке резко дёрнул вниз, собираясь размазать того по дороге. Но вместо этого вырвал клок волос, а пьяница плашмя рухнул вниз. Стоная и кряхтя от боли, он попытался уползти, едва переставляя конечности. Юноша дёрнулся, наступив тому на лодыжку. Раздался хруст, надзиратель завизжал:

– АААААА! Пожафуста! Аааа! – взмолился тот, чем вызвал улыбку у Амира.

– Хер тебе, обсыка! – бросил юноша, поднимая ногу в тяжёлом кожаном сапоге, намереваясь размозжить тому голову.

– Стоять! – бросил кто-то позади.

– Кто там вякает! – крикнул он и обернулся.

Перед ним стояли двое городовых, оба волка. Да ещё и с алыми погонами на синем мундире. Не простые патрульные. Офицеры-десятники. Эти могут и вопросов задать.

Но Амир не сильно беспокоился. С ним ведь был Михаэль. Так что он лишь улыбнулся им и кивнул, будто интересуюсь, что им надобно.

– Что здесь происходит? – задал один из них дежурный вопрос.

– Да вот, напали эти двое на меня. Защищаюсь, право имею, – ответил Амир и дёрнул за цепочку на шее, из ворота льняной рубахи выпорхнул бронзовый именной медальон – удостоверение его права гражданина.

Он не только сообщал об родовой принадлежности, но и многое другое о хозяине: об его положении в обществе, службе или ремесле, семейном положении, заслугах перед империей. Каждый медальон был уникален и создавался специальными мастерами Двора Имён, и любое его изменение отражалось в Великом архиве, где хранится слепок каждого из них.

Тут уж два офицеришки сдержанно кивнули, ничего особенного, простая формальность – бронза особого почтения не заслуживала, хотя была повыше железных, но уже ниже стальных. Один из них сделал пару шагов к юноше и осмотрел медальон, тот же всё ещё стоял на ноге хмельного бедолаги.

Надзиратель стонал и кряхтел, истекая желчью, но на него не обращали внимания. Оно и было ясно, пусть служащие Заячьей колонии и были свободными, но и полноправными гражданами не могли являться. Туда отправлялся всякий сброд и шваль: беспросветных бродяг, наркоманов и пьяниц, преступников всякого пошиба, да и просто бесполезных для империи зверлингов. Им платили жалованье, позволяли пользоваться всеми благами имперских служащих, но в то же время им нельзя было селиться в черте города, как и покупать какое-либо имущество. В социальной иерархии они находились едва выше Травоядных, и называли их «ржавыми» за их грубые железные медальоны, часто не видевшие и малейшего ухода и тем более замены.

– Значит, Амир Варт-Грис, – прочёл офицер на медальоне. – Учитесь искусству охотника на Тварей. – Он на секунду взглянул на напарника.

– Достойное занятие, – сказал тот. – Но всё же у вас должна быть не только причина вступить в сражение, но и подтверждение правомерности данного правоиспользования. – Спокойно пояснил законник.

– Не беспокойтесь, господа! За меня есть кому поручиться! – с улыбкой ответил юноша.

Сбоку от него послышался тяжёлый вздох. Михаэль встал и медленно подошёл, по пути доставая медальон. Об лиловую шелковую рубаху шлёпнулся испещрённый узорами и завитушками золотой медальон. Законники отступили на шаг и низко поклонились, приложив ладонь к груди.

– Уважаемый, – начал один из волков, тот, что был постарше, с проседью на висках. – Знакомы ли вы с этим молодым львидом, ходящим под именем Амир Варт-Грис?

– Да, знаком. Я Михаэль Крим из рода Чёрного когтя. Сын Ариса – наместника города и императорского посадника монетных дел Юга, – медленно, без особого интереса проговорил юноша, и глаза офицеров расширились, а улыбка на лице Амира стала непомерно широкой.

– Я надеюсь, вам его слова достаточно? – спросил Амир, мотнув в сторону друга.

– Да! Конечно! – отчеканил один.

– Можете продолжать. Не будем отнимать ваше время. – Более сдержанно вторил напарнику тот, что с сединой.

– Прекрасно! – бросил Амир.

И тут же голова пьяницы разлетелась от удара ногой, словно перезрелый арбуз. Ошметки волос и шкуры, куски черепа и мозгов обляпали всё вокруг.

Но законники лишь кивнули, подтверждая правомерность действий юноши, и пошли восвояси. А Амир принялся оттирать об мощенку прилипшие куски мертвеца.

– Доволен? – спросил равнодушно Михаэль.

– Очень даже! – бросил юный левид с улыбкой.

– Ну так пошли.

Михаэль не стал дожидаться ответа и пошёл по улице. Вскоре его догнал Амир, и они свернули на Славную улицу. В последнее время их скучающие прогулки часто приводили их в одно и то же место.

К «Арене Дигора» – достроенной совсем недавно, белокаменной, с высокими арочными входами и резными колоннами. Поговаривали, что на её трибунах может уместиться не меньше пятидесяти тысяч горожан. И величие её едва уступает столичной.

– Наш дорогой наместник весьма экстравагантен, решив построить такую арену в такой глуши, – ехидно заметил Амир.

– Не соглашусь, – отчеканил Михаэль, и Амир внимательно прислушался, как и подобает любому достойному прихлебателю. – Когда-то этот городишко носил имя Южная Птичка и был дряхлой деревушкой на несколько десятков домов. Но мой отец за несколько десятков лет сумел создать всё это.

– Ну так ему повезло – тут оказалась целая куча Белых Персиков. Так что такой быстрый рост вовсе неудивителен, – парировал Амир, что было на него не похоже. Обычно он во всём соглашался с Михаэлем, но только не по поводу правителя города – наместника Ариса, словно ревновал друга к его отцу.

– Действительно, не удивительно. Только вот добывать их подносом у тварей не особо легко. А он не только смог отвоевать у них огромную территорию, но и каким-то образом отвадить нападать на всех, кто войдёт в их владения, – спокойно атаковал Михаэль, совершенно не сомневаясь в своей правоте. – К тому же его идею с Заячьей колонией тоже все считали глупостью.

– Я и сейчас так считаю! – вспылил неожиданно Амир. – Эти предатели, травоядные мрази, они должны бесконечно страдать! – Он сделал шаг к другу и проговорил злобно: – А лучше вообще от всех избавиться. Показать, чего стоят дети Дигора, этой шлюхи Наиры! Да и сучке Кирак! – шипел Амир.

– Ну уж тут ты слишком уж преувеличиваешь, – спокойно отстранил лапой Михаэль и продолжил: – Кирак получила свободу лично от Дигора. Он никогда не боялся противоборства и встретил её как достойную соперницу. Говорят, их битва была величайшим сражением, и кто знает, чтобы было, если бы не её непредали.

– Ха! Что бы было? Я скажу тебе! – взвизгнул Амир и хлопнул в ладони. – Она бы лишилась жизни, как и весь её род! Ястребы, орлы, все эти крылатые хищники, трусливо нападающие с небес, – каждый бы удобрял земли Хищной Империи, а вместо того они теперь при любом удобном случае клюют нас в печень! – Уже откровенно кричал Амир.

Михаэль начал раздражаться. Он не был тем, кого легко вывести из себя, но при том он совершенно не терпел глупости.

– Возвращаясь к той же Заячьей колонии – если ещё десяток лет назад все лишь посмеивались над этой идеей, то сейчас почти не осталось провинции, где бы такой не было. И зайцы-иды лишь начало, уже сейчас барак наполняются и другой травоядной швалью, и каждому есть место и дело. А само её устройство…

– А этот мерзкий советник Мант'кас, что вечно снует рядом с твоим отцом? – перебил его Амир. – Только глухой не слышал об его радикальных, тёмных взглядах! Он, не скрываясь, отрицает происхождение Идов от Дигора и его братьев с сёстрами! Проповедует глупую легенду Императора-колдуна!

– Ты не мог бы не перебивать…

– А похищения? А трупы, что вывозят из его особняка? – Бил по ладони Амир, брызжа слюной. – Даже Маски подчиняются ему! Какой-то обезьяне!

– Эти Маски не просто ему подчиняются, это он их учредил, так что… – Начал рассказывать Михаэль, но Амир не выдержал и вновь перебил его.

– И никто не знает, кто под ними! Что это вообще за зверлинги? Разве тебя это не беспокоит? Они не из благородных, иначе мы бы их знали. Но и их сила на совершенно запредельном уровне, на недоступном всякой швали!

Михаэль вздохнул, и рука его дёрнулась к рукоятке изысканной рапиры. Миг! Он сделал плавный шаг назад и стремительно уколол вперёд! Всё движение заняло не больше секунды, но Амир опал на землю с проткнутой через глазницу головой. Из тёмной зияющей дыры мерно текла кровавая слеза.

– Я же просил не перебивать меня! – Грустно сказал Михаэль и поднял голову.

Наверху стояли статуи Дигора Первого хищника и Кирак Матери клюва, Ивара Мохнатого и Ланта Гладкокрылого, возвышающиеся у шипастой кромки арены на несколько десятков метров над головой. Там была и статуя Наиры Древесной, где-то с другой, скрытой в тени стороны. Её почти никто не видел, а кто видел, говорил, что у неё отсечена голова.

– Всего через две недели эта арена взревёт от восторга, новое поколение Зайцев прольёт кровь братьев за право получить свободу, – приятная дрожь побежала по его спине, он слегка вздрогнул. – Жаль, что Амир умер, – он неловко ткнул ещё тёплое тело друга острым носком сапога. – Придётся найти нового друга.

Ярко-жёлтая, словно солнечный луч, энергия вырвалась из тела Амира и понеслась к юноше. Он расставил руки, и она вошла в его грудь с яркой вспышкой, рассеявшей все тени в округе. Многие повёствовали головы из свеженьких таверн и харчевен, борделей и игорных домов, удобно облепивших противоположную сторону Славной улицы.

Но увидели лишь бездыханный труп.

Той же ночью таинственным образом сгорел особняк рода Варт-Грис вместе с большей частью семьи. Остался только малыш Вирко – семилетний подопечный достопочтенного Ариса Крима.