Тренер

Глава 5

Форд

Я всем сердцем любил свою дочь. Но, черт возьми, мне нужно было купить ей фильтр. Почему из всего, что она могла сказать, она сказала о фотографии?

Глаза Милли расширились.

Я открыл рот, готовый объяснить, но был остановлен Куртом и его безупречно неподходящим выбором времени.

— Эй, Форд. Есть несколько человек, с которыми я хотел бы тебя познакомить.

Я слышал эту фразу сотни раз за сегодняшний вечер.

— Конечно. — Я натянуто улыбнулся ему, затем посмотрел на Милли. — Нам нужно поговорить.

— О чем? — спросил Курт, переводя взгляд с одного из нас на другого.

— Это личное, — ответил я в тот же момент, когда Милли выпалила:

— Ни о чем.

Я бросил на нее хмурый взгляд.

Она одарила меня своей раздражающей вежливой улыбкой.

— Я позволю вам, ребята, вернуться к работе, и сама сделаю то же самое. Приятно познакомиться, Джоуи.

Прежде чем Джоуи успела ответить, Милли развернулась на каблуках и направилась к группе людей, предоставив мне прекрасный вид на ее задницу в этом чертовски сексуальном черном платье.

Я отвел глаза, прежде чем Курт и Джоуи заметили, что я пускаю слюни. Это было неподходящее место для эрекции.

— Можно мне торт? — спросила Джоуи.

— Ты имеешь в виду еще один кусок торта.

Она одарила меня той дьявольской улыбкой, которая прославила ее к шести годам.

— Да.

— Иди, бери. — Я дернул подбородком в сторону ее няни. — Но сначала найди Эмму и оставайся с ней.

— Хорошо. — Джоуи умчалась, оставив меня с Куртом.

Курт, казалось, был не слишком рад видеть мою дочь, когда я вышел с ней из лифта. Он быстро скрыл свое неодобрение и сказал мне, что все в порядке. Что это семейное мероприятие. Вот только, что Джоуи была здесь единственным ребенком младше восемнадцати.

Не важно. Ему придется время от времени сталкиваться с тем, что она будет находиться со мной. Я был отцом-одиночкой, и мой ребенок был моим приоритетом.

— Готов? — спросил он.

— Показывай дорогу. — Я бросил взгляд через плечо на Милли, следуя за своим новым боссом.

Она разговаривала с парой в одинаковых рубашках «Диких котов», но ее взгляд был направлен поверх их плеч туда, где моя дочь тащила Эмму к столу с десертом. На лице Милли была обида, когда она уставилась на Джоуи. Последнее, чего я хотел, — это причинить ей еще больше боли, и, черт возьми, нам нужно было поговорить.

— Вот и мы, — обратился Курт к пожилому джентльмену с усами в виде руля и пряжкой на ремне размером с мяч для софтбола. — Форд Эллис, познакомься с Джоном Джонсом.

Я отключился, пока он называл профессию этого человека и его принадлежность к УШС. Сегодня вечером я встретил так много людей, что не было ни малейшей надежды, что я запомню каждое имя. Особенно когда мое внимание было сосредоточено в разных направлениях.

Я присматривал за Джоуи, даже когда здесь была няня. Затем в комнату вошла Милли в этом наряде, и она тоже привлекла мое внимание. Обязательно ли ей было надевать такое обтягивающее платье? Если она намеревалась наказать меня, это сработало. Она была самой красивой женщиной в комнате, и я был не единственным мужчиной, который изо всех сил старался отвести взгляд.

Один придурок так откровенно ухмылялся, что я прервал разговор, чтобы встать перед ним, закрывая ему вид на ее задницу.

Если бы я мог просто отвести ее в сторонку еще на минутку, возможно, я смог бы убедить ее встретиться со мной за ужином или выпить. Вот только, каждый раз, когда я пытался сблизиться с ней, она видела, что я приближаюсь, и находила кого-нибудь, кого угодно, еще, с кем можно поговорить.

Поэтому я был вынужден еще час обмениваться любезностями, улыбаясь и пожимая руки, в то время как мой тренерский штаб делал то же самое.

Сегодня вечером они все пришли как солдаты, зная, что мы выполняем миссию по восстановлению запятнанной репутации нашей программы. Большинство ребят, казалось, испытывали некоторое чувство вины, потому что работали под руководством бывшего тренера. Это была не их вина, но я оценил дополнительную преданность нашему делу.

Я ожидал каких-нибудь прямых вопросов о скандале, но никто не заговорил об этом лично со мной. Было лишь несколько мимолетных шепотков. Надеюсь, так было и с моими сотрудниками. Они заслужили отсрочку.

За последние две недели я побеседовал с каждым из тренеров тет-а-тет. Насколько я мог судить, ни один из моих сотрудников не знал о вечеринках. Если я ошибся и позже узнаю, что кто-то из них знал, это будет означать немедленное увольнение. Но в основном, у меня сложилось впечатление, что тренеры были смущены своим бывшим боссом и разочарованы тем, что никто из игроков не сказал им, что происходит.

Насколько я мог судить, скандал остался позади. Мы двигались вперед, и на вчерашнем собрании команды я проинструктировал их о наших приоритетах.

Во-первых, нам нужно было заставить детей говорить с нами. Игрок, который не доверяет своему тренеру, может быть хорошим игроком, но всегда будет ощущаться недостаток доверия. Если у этих детей были личные проблемы, проблемы с учебой, финансовые проблемы, я хотел, чтобы тренер был первым человеком, к которому они подумали бы обратиться.

Если бы у меня были такие отношения с моим тренером в колледже, что ж… возможно, я бы принимал другие решения, особенно в том, что касалось Сиенны. То, чего мне не хватало тогда от тренера, я хотел предоставить этой команде сейчас.

Нашим вторым приоритетом было показать себя болельщикам. Они должны были увидеть, что действия одного человека не определяют «Диких котов». Ни один тренер не ворчал по поводу посещения этого мероприятия сегодня вечером. Может быть, это и не весело, никто из нас не был рожден, чтобы очаровывать спонсоров, но это было необходимо. Поэтому, мы появились с нашими игровыми лицами.

Третьим приоритетом было успешное проведение сезона. У нас были таланты, как на поле, так и за кулисами. В рамках моих индивидуальных встреч я просмотрел резюме каждого тренера и обсудил с ними их сильные стороны и недостатки. Было несколько ролей, которые я собирался сменить после начала тренировок. В остальном мы собирались сделать все возможное с нашим нынешним составом. Мне нужно было, чтобы они остались здесь. Мне нужно было несколько знакомых лиц в штате.

Торен поручился за других тренеров, когда приходил ко мне на прошлых выходных. Мы сидели на диване в моей гостиной и пили пиво, пока он рассказывал мне о своем отношении к персоналу.

Единственным парнем в отделе, которому он не доверял, был Курт. У него не было доказательств, но он сказал, что общее мнение было таково, что, когда бывшего тренера арестовали, Курт не удивился.

Поэтому, я одним глазом следил за своим боссом, а другим — за победой. Выиграть как можно больше игр. Избегать любых скандалов. Обыграть «Гризли». Если мы выйдем в плей-офф, я буду в восторге.

Работа была важной. Но Джоуи забирала большую часть моей энергии и внимания. Я был сосредоточен на том, чтобы устроить ее. Чтобы на ее лице было больше улыбок, чем хмурых взглядов.

Помимо этого, я хотел помириться с Милли.

Последние две недели я постоянно думал о ней. Дверь ее кабинета была закрыта каждый раз, когда я хотел зайти. Неудивительно, что она избегала меня. И я дал ей время делать это.

Вот только мы не могли вечно избегать прошлого, и, если мы собирались работать вместе, пришло время прояснить ситуацию. Пришло время сказать то, что я должен был сказать десять лет назад.

— Тренер Эллис, мне пора идти. — Эмма подбежала во время перерыва в разговоре с Джоуи, стоявшей рядом с ней.

— Спасибо, Эмма. — Я полез в задний карман за бумажником, выуживая немного наличных. — Все в силе на следующей неделе?

— Я приду. — Она кивнула, затем протянула кулачок Джоуи. — Увидимся, Джо.

— Пока. — Моя дочь стукнулась костяшками пальцев с кулаком Эммы, затем прижалась к моей ноге. — Теперь мы можем уйти?

— Скоро. — Я положил руку ей на плечо. — Спасибо, что терпишь.

— Мне скучно.

Да, мне тоже.

— Хочешь поиграть в игру на моем телефоне?

Джоуи пожала плечами.

— Наверное.

— Просто убавь громкость, — сказал я, передавая его.

Она прислонилась ко мне, играя в свою игру, в то время как Курт продолжал подтягивать людей в мою сторону. Я делал все возможное, чтобы Джоуи была довольна и молчала, пока я рассказывал о сезоне и о своем пребывании в «Сихокс».

Я потерял счет тому, сколько раз люди рассказывали о моей победной игре в Суперкубке. Я боролся с зевотой, недосып настигал меня.

Каждый вечер после переезда я проводил время, развлекая Джоуи, играя в игры, исследуя Мишн, все, что она хотела. Затем, после того, как она немного попривыкла, я несколько часов распаковал коробки. Я не спал восемь часов, ну… недели. Но я улыбался, несмотря на усталость, подавляя зевоту, и следил за Милли в комнате.

Ее улыбка была непоколебимой. Она ослепляла. Ее музыкальный смех время от времени достигал моего слуха, заставляя тепло разливаться по моей груди. Как бы сильно люди ни тянулись ко мне, их в равной степени тянуло и в ее сторону. Вокруг нее собралась группа побольше, чем у любого из тренеров.

Милли легко вписалась в коллектив. Она была прирожденной собеседницей и никогда не забывала имён. После десяти минут, проведенных в ее компании, вам казалось, что вы знаете ее много лет. Просто в ней было что-то такое. Люди доверяли ей, потому что знали, что их секреты будут в безопасности.

Но она хранила и свои секреты.

Насколько я мог судить, она никому не рассказывала о нашем прошлом. Всякий раз, когда я упоминал ее имя в разговоре с другими тренерами, они улыбались и говорили, какая она потрясающая, насколько хорошо разбирается в спорте. Единственным человеком в университете, который, казалось, знал, что у нас с Милли была история, был Торен.

— Могу я предложить тебе еще пива? — спросил Курт, заметив, что мой стакан пуст. Прошел уже час.

— Нет, спасибо.

— Я собираюсь взять одно для себя. Скоро вернусь. — Он наклонился ближе. — У тебя отлично получается.

Почему в его голосе прозвучало удивление? Я провел много времени среди богатых спонсоров. Черт возьми, я был одним из них.

Курт, должно быть, не знал о деньгах, которые я пожертвовал «штату Сокровищ» несколько лет назад, когда они проводили масштабную кампанию по финансированию реконструкции стадиона.

Я отдал им четверть миллиона долларов, хотя и сделал это от имени Джоуи. По большому счету, это была небольшая сумма, но достаточная, чтобы имя моей дочери появилось на табличке при входе. Мне нужно будет как-нибудь показать ей ее.

— Как дела, принцесса? — спросил я Джоуи.

Она посмотрела на меня умоляющими глазами.

— Это отстой. Мы можем уйти сейчас?

— Не говори «отстой». — Я посмотрел на часы. — И мы скоро пойдем.

Толпа начала редеть, но на улице все еще было светло, что не торопило людей расходиться по домам, как это сделала бы темная ночь. В эти долгие летние дни в Монтане легко было засидеться допоздна. Очень допоздна. Прошлой ночью я не ложился спать до часу ночи. И когда около шести утра в окно моей спальни хлынули лучи солнца, я встал, чтобы распаковать еще несколько коробок.

В доме все еще царил беспорядок, но кухня была обустроена. Я наконец-то мог готовить для нас еду. Визит Торена побудил меня объединить гостиную и мой кабинет, включая книжную полку с фотографией Милли.

Я оглядел комнату и нашел ее как раз в тот момент, когда она вошла в лифт. Дерьмо.

— Как дела? — Подошел Торен, проследив за моим взглядом в сторону лифта.

— Ты не мог бы побыть с Джоуи минутку? Я надеялся застать Милли до того, как она уйдет.

— Конечно, чувак. — Он выхватил мой телефон из рук Джоуи.

— Эй! — Она бросила на него хмурый взгляд, который быстро превратился в улыбку, потому что Джоуи любила Торена. Когда он приезжал на прошлых выходных, он провел целый час в ее комнате, позволяя ей красить его ногти в синий и серебристый цвета. Хотя он содрал большую часть, лак все еще оставался на кутикулах.

— Хочешь сделать что-нибудь веселое? — спросил он, наклоняясь ближе и понижая голос.

— Что, например?

Он кивнул на стеклянные окна, выходящие на стадион.

— Прокрасться на поле.

— Да. — Она вскинула кулаки.

— Я найду вас, — сказал я ему, затем побежал к лифтам.

Они открылись для меня в тот момент, когда я нажал на кнопку, но спуск на первый этаж был мучительным. Когда лифт остановился, я вылетел за дверь и побежал трусцой со стадиона на парковку.

Милли двигалась с грацией и элегантностью к припаркованным машинам, как будто она была на подиуме, а не на черном асфальте. Ее ноги на шпильках были длиной в милю, а платье облегало бедра.

— Милли, — позвал я, когда она направилась к серебристому внедорожнику «Киа».

Она оглянулась через плечо, держа ключи в руке, но не остановилась.

— Милли, подожди.

Она проигнорировала меня и продолжила идти.

У нее были длинные ноги, но не такие длинные, как у меня. И она не могла быть быстрее меня в этих туфлях.

— Милли. — Я коснулся ее локтя, когда догнал.

Она отдернула руку и повернулась, нахмурившись.

— Чего ты хочешь, Форд?

— Поговорить.

— Нет. — Она покачала головой. — Я не хочу разговаривать.

— Мне есть что сказать.

— Зачем? В этом нет необходимости. Это в прошлом.

Черт возьми, так оно и было.

— Прошло десять лет. По крайней мере, давай наверстаем упущенное.

— Да, конечно. Может быть, когда-нибудь.

Лгунья.

Она отвернулась, ее шаги ускорились, и каждый подчеркивался стуком каблуков.

— Миллс.

Стук. Стук.

— Форд.

— Ужин. Или ланч.

Стук. Стук.

— Завтрак? — Она всегда любила блинчики.

— Что за фотография? — Она повернулась ко мне так быстро, что я чуть не врезался в нее. — На твоей книжной полке. Что за фотография?

— О. — Я и забыл о том, что сказала Джоуи. — Одна из колледжа.

— Какая именно?

Единственная ее фотография, которую я позволил себе сохранить. Единственная фотография Милли, на которую я позволил себе смотреть за все это время. Десять лет, и я не искал ее в Фейсбуке или Инстаграме. Я не спрашивал Торена, поддерживает ли он с ней связь. Не то чтобы мне не было любопытно. Не то чтобы я не задавался вопросом.

Но я был женат. Несчастлив, но женат. А Милли была искушением, как никто другой.

Я знал, что, если бы начал думать о Милли, что ж… я бы не остановился.

Та фотография на моей книжной полке была единственным исключением. Я спрятал ее в конце книги о Второй мировой войне, к которой, как я знал, Сиенна никогда не притронется. Потому что, если бы она нашла эту фотографию, она бы мгновенно разорвала ее.

— Из моего последнего сезона здесь, — сказал я ей. — После игры с «Гризли».

Мы стояли на поле. Она попросила случайного парня сфотографировать нас. Я был потный и улыбался после победы над «Гризли». Она прижималась ко мне, моя рука обнимала ее за плечи, а мои наплечники делали меня похожим на гиганта по сравнению с ее худощавой фигурой.

На ней была голубая парка и шапка в тон. Ее нос и щеки порозовели, потому что выпала тонна снега и было сильно ниже нуля. Но ее улыбка прогнала холод.

Торен был по другую сторону от меня, ухмыляясь кому-то за кадром.

Большинство людей, включая Джоуи, видели, троих друзей, которые смеялись и улыбались после победы.

Что касается меня, то я видел то, что потерял.

— Зачем тебе ставить ее на свою книжную полку? — спросила она.

Чертовски хороший вопрос. Видеть это фото всегда причиняло боль.

— Джоуи плохо восприняла развод. Какое-то время она думала, что это временно. Я подумал, что, может быть, если я уберу семейные фотографии, это поможет.

Прошел год с момента развода. Восемнадцать месяцев прошло с тех пор, как мы с Сиенной расстались. Джоуи знала, что теперь это навсегда, но потребовалось почти все это время, чтобы добиться ее расположения.

И это фото, хорошо это или плохо, было моим любимым.

Милли с трудом сглотнула.

— На самом деле это не ответ на мой вопрос. Зачем?

— Мне нравится эта фотография.

Милли распечатала ее и дала мне копию. Сохранился ли у нее ее экземпляр? Думала ли она когда-нибудь обо мне? Знала ли она, как сильно я сожалею о случившемся?

Эти вопросы без ответов сведут меня с ума.

— Час, Миллс. Всего час, чтобы поговорить.

— В этом нет нужды.

Дважды она произнесла это слово, и дважды оно задело меня за живое. Ничто в наших отношениях никогда не было ненужным.

— Понедельник, — сказал я. — После работы мы можем чего-нибудь выпить.

— Нет.

— Отлично. Тогда увидимся. — Не сказав больше ни слова, я повернулся и пошел прочь.

— Форд, — крикнула она мне в спину.

Я проигнорировал ее и просто продолжал идти.