Триединый

Глава 12

Такое обращение выходило за рамки допустимого в кругу благородных. Поэтому он резко затормозил и развернулся ко мне с перекошенной физиономией.

— Что ты себе позволяешь?!

Быстро осмотревшись, я убедился, что поблизости нет свидетелей. Сбросив маску аристократа, шагнул к парню. Заговорил, понизив голос:

— Слушай меня, кусок дерьма, и запоминай. Если сильно хочется, можешь обзывать меня как угодно. Мне плевать. Но не смей оскорблять отца. Если еще хоть раз дурно отзовешься о нем или назовешь инкилином — я тебе башку оторву и в шею насру. Понял?

Старшеклассник побелел. На его щеках горели неровные красные пятна. Губы дрожали от бешенства и страха. Я же продолжал неторопливо приближаться. Меня распирала неожиданно возникшая ярость.

Как он смеет так говорить о папе?! Благороднейшем человеке, который пошел на жертвы и унижения ради тех, кого любит?!

— Спрашиваю: ты меня понял?

Его кулаки судорожно сжались, плечи приподнялись. Когда я оказался совсем близко, он попятился, хоть был выше ростом и плотнее сбит.

— Я спрашиваю: ты понял?

Замерев, ученик колебался. После кивнул.

— Хорошо, — сказал я. Охвативший меня гнев схлынул. — Можешь идти.

Сглотнув, он понуро побрел прочь, напоминая зашуганную бродячую собаку с поджатым хвостом. Мне даже стало его немного жаль.

— Эй! — окликнул я.

Вздрогнув, парень нерешительно обернулся.

— Знаешь, — сказал я, — что бы ты ни делал, как бы ни стелился, Одджид тебе все равно не даст. Вообще без шансов. Имей в виду.

К страху на его лице добавилось недоуменное выражение. Я не стал ничего объяснять. Просто развернулся и пошел своей дорогой.

До самых дверей своей комнаты, размышлял, отчего так завелся. Если спокойно подумать, причина не настолько значительна. Но меня в тот момент просто трясло от гнева. Я был на грани того, чтобы избить его, если не хуже. Это неправильно. Нельзя терять контроль.

* * *

Ближе ко дню проведения турнира мне пришлось сократить количество ночных вылазок. А потом и вовсе временно отказаться от них из-за выросшей нагрузки в школе. Теперь, помимо уроков, мы готовились к открытию грандиозного мероприятия. Мы — это школьный оркестр. Как выяснилось, в число наших задач входило сопровождение команды «Стальных роз» на открытии и закрытии турнира. Если правильно понял объяснения, там традиционно устраивают нечто вроде парада.

Чтобы не посрамить честь учебного заведения, преподаватель музыки заставлял нас репетировать все свободное от занятий время. К ужину голова пухла от маршей и школьного гимна. Наскоро перекусив, я добирался до кровати и наслаждался тишиной, прежде чем заснуть.

Впрочем, участникам турнира приходилось еще тяжелее. Их освободили от учебы и они целыми днями только тренировались. Как-то в столовой я мельком увидел Селию Лейхандер, которая входила в школьную команду бойцов. Рыжеволосая красавица выглядела необычно серьезно и сосредоточенно. И еще устало. Меня это поразило: раньше мне казалось, что внутри этой девчонки работает атомный реактор — настолько энергичной она всегда была.

Похоже, учителя тоже осознавали, что нельзя загонять тех, кого ждут испытания. Поэтому за три дня до турнира тренировки прекратились. Команда отдыхала и восстанавливалась под присмотром доктора.

А вот замучить до смерти музыкантов явно никто не опасался. Поэтому наши репетиции стали еще более долгими. Мы даже до столовой добирались лишь тогда, когда остальные школьники успевали поужинать и разойтись. Разбившись на маленькие группки, сидевшие за разными столами, мы молча жевали свою еду, а после расползались по комнатам. Не знаю, как другим, а мне по ночам снился барабан.

* * *

Пожалуй, наши усилия не прошли даром — на открытии Турнира Доблести оркестр «Стальных роз» выступил лучше остальных. Мы, облаченные в парадную форму, исполнили школьный гимн, стоя на огромной арене. А после, наигрывая марши, прошагали по кругу под взглядами тысяч глаз.

Идти пришлось долго — идеально круглая арена могла вместить почти два полноценных футбольных поля. Вокруг арены концентрическими кольцами возвышались зрительские трибуны. И на них не было ни одного пустого места. Искоса глядя на огромное количество собравшихся дворян и обычных граждан Иризии, я осознал, насколько важны эти состязания.

После прохода всех оркестров школ-участниц, зрителей развлекли показательными выступлениями бойцов. Выглядело это довольно эффектно, но не могло сравниться с тем, что ожидало нас дальше.

По результатам отборочных туров, к участию в главном турнире страны допустили команды трех школ: «Бастиона», «Стальных роз» и «Алмазного вихря». Каждое заведение выставило шестерых сильнейших бойцов. И теперь настало время определить чемпиона, а заодно — лучшее учебное заведение.

Началось все с поединков. Судьи провели жеребьевку, разбивая участников из разных школ на пары. К моему удивлению, в расчет не принимались ни пол, ни весовые категории, ни разновидности Даров. Каждый боец выходил против того, кого избирал жребий.

Задумавшись, я осознал, что эта особенность ставила турнир ближе к войне, нежели спорту. Как и в реальном бою, здесь никого не заботили справедливость или предоставление равных шансов. Убей или умри, победи или проиграй — третьего не дано.

К слову, как и в настоящем сражении, на турнире использовали боевое оружие. Единственной данью безопасности было отсутствие заточки рубящих и режущих поверхностей, а также небольшие скругления на колющих остриях.

В первом поединке сошлись Селия Лейхандер и Патрик Какой-то-там: услышав имя огненноволосой красотки, я сконцентрировался на ней и не разобрал фамилии соперника.

Селия вышла на арену обычной танцующей походкой. На девушке был надет отполированный в зеркало серебристый доспех. В правой руке она несла оружие, напоминавшее японскую нагинату, только с прямым наконечником. В левой Селия держала шлем.

Ее соперник, ученик из «Бастиона», носил темно-серые доспехи. Его оружием была длинная цепь, толщиной в два пальца, с коротким треугольным лезвием на конце.

Поклонившись друг другу, бойцы надели шлемы, полностью закрывавшие лица. Одновременно с этим над ареной что-то мелькнуло. Присмотревшись, я с трудом разглядел громадный купол, напоминавший мыльный пузырь. Изредка по его поверхности пробегали еле заметные радужные волны.

— Что это? — спросил я сидевшего рядом со мной ученика.

— Магический защитный купол, — не отрывая взгляда от арены, сказал тот. — Если что-то произойдет на поле и какое-нибудь оружие или огненный шар полетят в зрителей, купол ничего не пропустит. Либо, если кто-то из сидящих на трибунах решит смухлевать и помочь волшебством сражающимся, купол остановит и развеет его магию.

— То есть, он ничего не пропускает ни изнутри, ни снаружи?

— Да.

— Вот оно как, — протянул я. И, спохватившись, добавил: — Благодарю за объяснение.

Сосед не ответил, поглощенный происходившим на арене.

Там Патрик Батькович наступал на Селию, раскручивая над головой цепь. Она с гудением рассекала воздух и выглядела, словно большущее призрачное колесо или винт взлетающего вертолета. Селия внимательно наблюдала, осторожно смещаясь в сторону.

Внезапно цепь, будто атакующая змея, метнулась к девушке. Причем, сравнение с рептилией не было преувеличением — цепь двигалась, точно живая.

Селия грациозно отскочила далеко в сторону — такому прыжку с места позавидовал бы любой земной рекордсмен. Цепь, не найдя цель, оттянулась назад. Описав круг над головой парня в сером, снова, извиваясь, понеслась к Лейхандер.

В этот раз Селия не стала убегать. Поднырнув под вытянувшиеся в струну стальные звенья, она, не пожалев роскошных лат, заскользила на боку по гладкой каменной поверхности к противнику. С трудом избегнув укола ее оружия, Патрик отступил. Изогнувшись в воздухе, цепь, как гигантский кнут, хлестнула по лежавшей девушке.

Селия резко перекатилась вбок. Затем, уклоняясь от аналогичного удара, повторила маневр, двигаясь в обратную сторону. Не дожидаясь третьей атаки, вскочила на ноги. Выглядело это невероятно: вот она лежит на спине — а через миг, без единого толчка взмывает в воздух. Как и прыжок вначале, это было проявление ее семейного Дара — левитации. Вот только в отличие от брата, по-настоящему летать рыжая не могла. Ее магических способностей хватало лишь на усиление прыжков и рывков. Этот недостаток Селия компенсировала ловкостью и виртуозной техникой фехтования.

Вот и сейчас мечевидный наконечник ее оружия сверкал на солнце, постоянно угрожая Патрику Какому-то. Изучив его возможности и поняв, что недостатком цепи является инерция, Селия, воспользовавшись удачным моментом, стремительно сократила дистанцию. Почти не применяя Дар, она словно танцевала вокруг парня, ушедшего в глухую оборону. Серебристые латы Лейхандер отсвечивали то справа, то слева от него, а иногда даже сверху. Патрик крутился волчком, парируя удары. Но, как и следовало ожидать, в конце концов, допустил ошибку. Поведясь на финт, он попытался заблокировать цепью удар сверху. В этот момент острие оружия Селии с такой силой ударило в его нагрудник, что парень пошатнулся. Крутанувшись на месте, Селия древком подсекла ему ноги. А когда он с лязгом свалился, приставила лезвие к горлу Патрика.

Амфитеатр взорвался криками.

Селия весело отсалютовала зрителям клинком, и легкой поступью направилась к входу для бойцов.

Ее соперник потерянно уселся. После встал, резким движением рванул цепь. Та взлетела и, точно живая, обмоталась вокруг его тела. Кинув взгляд на удалявшуюся Лейхандер, Патрик направился в противоположную сторону.

Вторыми сражались два ученика седьмой ступени из «Стальных роз» и «Алмазного вихря».

Мою школу представлял Роб Валлер, коренастый парень с широкими плечами и длинными руками. Его оружием был меч.

Против Роба вышел Драйс Зангар — высоченный, темноволосый, с мрачной ухмылкой на смуглом лице. Он тоже был мечником. Вот только его клинок… как бы сказать помягче… был охрененно большим. Вместе с рукоятью — длиннее самого Зангара, а шириной — сантиметров сорок, не меньше. Ученик из «Алмазного вихря» нес этот супермегалом на плече с таким видом, будто тот весил не больше пера. А когда соперники сошлись в центре арены, легко взмахнул, удерживая одной рукой.

Поклонившись, Роб Валлер надел шлем. У Драйса шлема не было. Судя по равнодушию судьи, правилами это не запрещалось.

Бой оказался недолгим. С самого начала стало ясно, что Роб не вытягивает против Зангара. Валлер элементарно не мог подступиться к сопернику, который играючи размахивал огромной железякой. Причем первое время Драйс откровенно троллил нашего бойца. Он то отводил меч, будто открываясь, то вновь отгонял Роба, начиная с гулом кромсать воздух своим стальным монстром.

Даром Роба Валлера было управление потоками воздуха. Он раз за разом пытался толкнуть соперника вихрем, но мощности воздушного потока не хватало. Зангар, будто не замечая магических атак, продолжал ухмыляться. Лишь темные волосы на его голове то неистово шевелились, то ложились, плотно прилегая к черепу.

Когда Драйсу надоели игры, он просто швырнул свой меч. Роб не успел увернуться и его сшибло, словно кеглю. Зангар неторопливо подошел к оглушенному противнику. Подобрал меч и, рисуясь перед публикой, обозначил удар, который в реальном бою разрубил бы Валлера надвое.

Следующими на арену вышли бойцы из «Бастиона» и «Алмазного вихря». Бывшую школу моего отца и Грегориса представляла девушка, вооруженная топором на длинной рукояти. Противостоял ей ученик с оружием, напоминавшем косу. При этом девушка швырялась маленьким файерболами, которые соперник гасил фонтанами воды.

Их бой был довольно зрелищным, потому что противники оказались примерно равны по силам. Быстрые перемещения, звон сталкивавшихся лезвий, вспышки огня, брызги, то и дело окутывавший дуэлянтов пар — зрители следили за ярким поединком, затаив дыхание. Казалось, судьям придется признать ничью. Но ничьих на подобных турнирах не бывает и судьбу победы решила хитрость.

Погасив очередную огненную атаку струями воды, парень воспользовался ухудшившим видимость облаком пара, чтобы подцепить загнутым лезвием косы щиколотку соперницы. Та ухитрилась превратить падение в обратное сальто. Но когда выпрямлялась, ей в глаза ударила вода. На миг ослепнув, девушка отступила, наобум размахивая топором. В этот момент в ее шлем с лязгом врезался обух косы. А когда девушка упала на колено, острие косы остановилось возле ее шеи.

Бой Мэльволии, появившейся на арене после дуэли огненного и водяного магов, оказался рекордно коротким. Ее противник, стрелок-левитатор из «Бастиона», сразу взмыл в воздух. Вероятно, он рассчитывал, что на высоте та его не достанет. Он же сможет, не торопясь, расстрелять соперницу.

Вышло же все наоборот. Наивный парень только набрал высоту, как сразу по его доспеху застучали стрелы Мэльволии. Даже не пытаясь выстрелить в ответ, ученик из «Бастиона» ошарашенно заметался из стороны в сторону. Но стрелы ледяной королевы преследовали его, как самонаводящиеся ракеты.

Признавая превосходство Фиореллы, судья остановил бой, отдав победу «Стальным розам».

Даже не взглянув на восторженно аплодировавших зрителей, девушка покинула арену.

Ученики вокруг меня ликовали, не подозревая, что это последняя победа нашей школы в тот день.

Следующий боец, выставленный «Стальными розами» проиграл парню из «Бастиона». Оставшихся разгромили ученики «Алмазного вихря».

Команда «Алмазного вихря» поистине доминировала на турнире. Более или менее уверенно, они рвали всех своих соперников. И к концу тура поединков, ученики этой школы не проиграли ни одной дуэли.

Когда закончился последний бой, ребята вокруг меня подавленно молчали. Из шести схваток мы выиграли лишь две. В этой ситуации не утешало даже то, что команда «Бастиона» могла похвастаться всего одной победой. Неудивительно, что все безропотно поднялись и послушно пошли за учителем музыки, когда тот позвал нас на подготовку к закрытию.

— Похоже, первое место в соревновании оркестров станет единственным достижением «Стальных роз» в этом году, — уныло сказал парень, игравший на трубе, кинув последний взгляд на арену.

Никто из остальных музыкантов ему не возразил.

* * *

Отведенное нам помещение располагалось под трибунами амфитеатра. Где-то неподалеку находились комнаты нашей команды. Узнав об этом, я подумал, что неплохо бы заглянуть туда, поддержать Мэльволию с Лейхандер. Наверняка на девушек сейчас свалилась огромная психологическая нагрузка. Ведь они единственные, кто смог победить, и теперь от них все ожидают большего.

Особенно меня беспокоила Фиорелла. Если в финальном групповом бою школа проиграет, как это скажется на ней, с ее долбанутой семейной установкой быть лучшими всегда и во всем?

Отстучав пару маршей, я отпросился в уборную и покинул репетиционную комнату.

Помещения бойцов оказались дальше, чем я предполагал. Чтобы найти их, мне даже пришлось расспросить встреченного служителя. К счастью, тот был настолько любезен, что лично проводил меня.

Вся наша команда собралась в большой прямоугольной комнате.

Трое что-то тихо обсуждали с наставником Ансельмом и учителем по магии. Роб Валлер полулежал на кушетке, а школьный доктор водил над ним руками. Селия, усевшись прямо на пол, медитировала. Фиорелла, по обыкновению, держалась в стороне от всех. Вокруг нее увивались Алессия с Уолидой: одна поправляла что-то в доспехе, другая настойчиво уговаривала Мэльволию перекусить или попить воды.

Когда я вошел, учитель фехтования повернул голову, уловив движение.

— Учащийся Ардисс, вам здесь не место. Будьте любезны, покиньте помещение.

— Сию минуту, наставник, — покладисто согласился я, не замедляя шага. — Лишь скажу два слова Мэльволии.

Ансельм чуть нахмурился, но после кивнул:

— Хорошо. Но только если госпожа Мэльволия не возражает.

— Я не против, — раздался тихий, спокойный голос Фиореллы, чье внимание привлек наш разговор.

Уолида и Алессия помрачнели, сверля меня ненавидящими взглядами.

Ансельм вновь переключился на подопечных, с которыми обсуждал особенности тактики бойцов из «Алмазного вихря».

— Ты отлично сражалась, — сказал я, приблизившись к Мэльволии. — Я впечатлен.

Похвалу холодная красавица восприняла равнодушно.

— Соперник не отличался силой.

— Мог бы возразить, напомнив, что на турнир попадают лучшие из лучших, — с улыбкой ответил я. — Но не стану. Я пришел не спорить, а пожелать тебе удачи.

— Удача — для слабых и неподготовленных, — хладнокровно произнесла Фиорелла. — Так всегда говорит отец… Но… спасибо.

Я наклонился к ней, из-за чего наши лица оказались совсем близко друг от друга. Уолида с Алессией зарычали от злобы, а по бледным скулам Мэльволии начал растекаться нежный румянец.

— Фиорелла, — тихо сказал я, — знаю, насколько для тебя важна победа. Но, если вдруг не выйдет, помни, что, проиграв сейчас, ты не станешь хуже или слабее. И у тебя всегда будет возможность взять реванш позже.

Фиолетовые глаза девушки расширились. Я уже знал, что так она реагирует на что-то поразившее ее. Ободряюще улыбнувшись, сказал:

— Буду болеть за тебя. И как бы ни завершился бой, надеюсь, что ты не откажешься выпить со мной чаю с пирожными.

Глаза Мэльволии стали совсем огромными. На лице появилось непонятное выражение. А потом девушка кивнула:

— Да.

Удовлетворенный ответом, я собирался уходить. Вдруг мне на плечо тяжело опустилась рука в сверкающей стальной перчатке, и раздался скрипучий девичий голос:

— А мне, господин Ардисс, вы ничего не хотите пожелать?!.