Триединый

Глава 19

Я непроизвольно напрягся:

— Простите?

Ее улыбка сделалась шире. Выпрямившись, она взглянула на меня сверху вниз.

— Драйс Зангар, которого ты победил, использовал малихальт. Ты знаешь, что это зелье готовится на основе демонической крови?

Информация показалась мне смутно знакомой. Может, Грегорис говорил об этом?

Пребывая в неуверенности, я качнул головой:

— Нет.

— Малихальт не только дает необычные силы, но и изменяет человеческий организм. Это легко увидеть по цвету крови. Ты наверняка заметил.

А ведь и правда, — припомнил я, — то, что текло из разбитого носа Зангара, и на кровь не походило.

— Какой у тебя Дар? — внезапно поинтересовалась женщина.

— Он еще не раскрылся.

От пристального изучающего взгляда разноцветных глаз мне стало не по себе.

— Как интересно! Ты справился с Поглощенным без магии? Мирдинн был прав, ты необычный юноша… Ты же ничего не скрываешь от нас?

Последнюю фразу она произнесла как-то странно: вроде я слышал только ее, но в то же время, где-то на грани восприятия, звучало множество голосов. Одновременно у меня в голове возникло нечто вроде зуда.

— Нет, саэри, — передернув плечами от неприятного ощущения, ответил я. — Все так и есть.

Зуд в мозгу затих, ее голос вновь стал прежним — тягучим и возбуждающим.

— Какой удивительный молодой человек, — женщина словно говорила не со мной. — Он может быть полезным.

Она провела пальцем по моей щеке, отчего меня бросило в дрожь.

— Мы станем следить за тобой и твоими успехами, — пообещала обладательница необычных глаз.

Надев очки, она направилась к выходу. Я завороженно смотрел ей вслед и пришел в себя, лишь когда высокий, стройный силуэт скрылся за дверью.

Что это было? Кто она? — метались мысли в голове. Заметив, что дыхание сбилось, я глубоко втянул воздух. — Чего она хотела от меня?..

— Виктор, с вами все в порядке?

Поглощенный раздумьями и эмоциями, я не заметил, как возле меня очутился встревоженный директор. Неподалеку стояла Линд Хауф.

— Да, со мной все хорошо. Она… она просто задала несколько вопросов о турнире и Драйсе Зангаре, — ответил я, отметив, что после незнакомки помощница директора выглядит серой мышью.

— Что ж, — Краус внимательно смотрел на меня. — Если вы действительно хорошо себя чувствуете, можете вернуться на урок.

— Да, директор. Саэри Хауф!

Я пошел к выходу. По пути мое обоняние ласкал шлейф сладко-терпкого цветочного аромата, оставленного той пугающей и невероятной женщиной.

* * *

Примерно через час меня снова выдернули с занятий. На этот раз причиной стал визит Грегориса.

— Меня вызвал директор Краус, — сказал он вместо приветствия. — Сообщил, что тобой интересуется агент Средоточия.

— Кто? — не понял я.

Грегорис огляделся.

— Где мы можем поговорить, чтобы нам не мешали?

— Можно в парке. Сейчас все на уроках и там никого.

— Пойдет. Веди, Виктор.

По дороге я поинтересовался:

— Дядя Грегорис, а как вы попали на территорию школы? Здесь все строго и не пропускают даже родителей.

— Меня пригласил директор — он отправил гонца сразу, как эта особа потребовала встречи с тобой. К тому же я из Корпуса хранителей. Нас пускают даже туда, куда закрыт проход остальным…

Грегорис умолк, когда мимо прошел надзиратель.

На одной из аллей парка мы уселись на скамью. Над нами шелестела листва, на мощеной дорожке переливались пятна солнечного света.

— Чего эта женщина хотела от тебя? — заговорил Грегорис.

— Расспрашивала о турнире. И о моем Даре. Сказала, что они будут следить за моими успехами… Больше ничего.

Грегорис задумался.

— Странно. Не понимаю, зачем им ты. Информацию о Драйсе и малихальте они уже получили от нас. Проверяют сведения? Вполне в их духе.

— В чьем? — мне надоело пребывать в неизвестности. — О ком вы говорите, дядя Грегорис?

Он ответил не сразу.

— Средоточие. Теперь они занимаются этим случаем.

Мне хотелось сказать, что он ровным счетом ничего не прояснил. Но я сдержался.

— Что такое — Средоточие? Или это тайна?

Грегорис поморщился, как от боли.

— Эта информация не секретна. Но все стараются как можно реже говорить о них. Никогда не знаешь, не окажется ли собеседник их агентом.

— Я точно не агент, дядя Грегорис. Расскажите мне, пожалуйста. А то меня пугает происходящее.

Собеседник неохотно улыбнулся:

— Я и не сомневался в тебе, Виктор. Конечно, ты не их человек. — Откинувшись на спинку лавки, он вытянул ноги. — Средоточие появилось вскоре после вторжения демонов. Никто не знает, кто создал организацию и кто ею управлял. Но они сразу продемонстрировали могущество. Объединили страны в борьбе против угрозы. Создали Орден Громовержцев…

При последних словах, по моей спине словно пронесся холодок.

— По большому счету, именно благодаря действиям Средоточия удалось запереть демонов на Рангатире. Вполне вероятно, что без них твари расползлись бы по всему миру. И не факт, что мы бы с тобой сейчас имели возможность беседовать в этом парке.

Подумав, я спросил:

— Почему тогда к этой организации так негативно относятся? Должны же, наоборот, ценить как спасителей?

— Хороший вопрос, — вздохнул Грегорис. — Видишь ли, Виктор, беда в том, что они невероятно сильны и влиятельны… К примеру, документ, который показала эта особа Краусу, подписан практически всеми членами Гранд-совета, включая председателя. А к каждому из них не так просто попасть, не говоря о том, чтобы вытребовать подписи. Понимаешь?.. Так вот, при всем могуществе Средоточия, мы до сих пор не знаем, что оно из себя представляет. Где они находятся? Кто их финансирует? Кто руководит? Есть ли у них какие-то цели, помимо борьбы с демонами? Сплошные вопросы и не единого ответа.

— Разве нельзя было проследить за их агентами? Допросить, на худой конец…

— Необычные мысли для молодого человека твоего возраста, — приподнял бровь Грегорис. — Не хочешь после школы пойти в Корпус?

— Не знаю, посмотрим, — сказал я, мысленно ругая себя. Не хватало, чтобы мной профессионально заинтересовался еще и сотрудник местного ФСБ.

— Такие попытки были, — тем временем негромко сказал Грегорис. — Насколько мне известно, все оказались неудачными. Иные даже провальными.

— Почему — провальными?

— Потому что следившие за агентом Средоточия сотрудники погибли. Не наши — из Лантроза… К слову, это еще одна причина, по которой все не любят и опасаются эту организацию: похоже, Средоточие не признает никаких ограничений. Их агенты время от времени нарушают законы. И им это сходит с рук.

— Почему?

— Чаще всего не хватает доказательств. В некоторых случаях мы подозреваем, что в том или ином деле замешаны они, но подтвердить не можем. Впрочем, иногда, когда можно что-то раскопать, никто этого не делает.

— Почему? — вновь спросил я. — Разве Корпус и Гранд-совет не хотят больше узнать о Средоточии?

— В любой стране заплатят золотом за сведения о Средоточии, если их кто-то принесет, — голос Грегориса звучал мрачно. — Но никто не потратит и медяка, чтобы что-то выяснить самостоятельно. Слишком высок риск.

— О чем вы?

— Кое о чем тебе знать пока не следует. Но, чтобы ты представлял, кто тобой заинтересовался, расскажу об одном старом случае.

Однажды двоих агентов Средоточия арестовали после массового убийства. По словам задержанных, все убитые были пособниками демонов. Изучив дело, следователи сочли подобные заявления не внушающими доверия. Агентов судили и бросили в тюрьму.

День спустя от Средоточия пришло требование выпустить осужденных. Правительство отказалось. Кстати, это был Лантроз, о котором я упоминал. Говорят, лантрозцы не простили смерти своих людей, следивших за агентами, и хотели хоть как-то отыграться…

Вскоре после этого в стране поднялись волнения, быстро перешедшие в бунты и гражданскую войну. Узников тюрем выпустили. Правительство свергли и казнили. Затем началась смута. А закончилось все тем, что Лантроз разделили на две части, которые отошли сопредельным странам. И уже двадцать лет такого государства больше нет.

Произошедшее стало хорошим уроком для остальных. С тех пор с агентами Средоточия стараются не связываться, что бы те ни вытворяли. Как понимаешь, особой любви к ним это не вызывает.

— Да уж.

Теперь мне стало понятнее поведение Крауса и Хауф, а также беспокойство Грегориса. Появление человека из загадочной организации могло закончиться совершенно непредсказуемо для всех участников.

— Надеюсь, Виктор, ты догадываешься, что все сказанное должно остаться между нами?

— Конечно, дядя Грегорис.

— Вот и отлично, — он поднялся. — И подумай насчет поступления в Корпус. Я с радостью помогу тебе.

— Благодарю!

* * *

К тому моменту, как мы расстались с Грегорисом, уроки почти закончились. Смысла возвращаться в аудиторию не было, и я пошел к себе.

Усевшись за стол, размышлял об услышанном. Одновременно бездумно возюкал карандашом по клочку бумаги.

Если Средоточие занимается демонами, вполне логично, что они заинтересовались Драйсом, который упарывался демонической кровью… Я с ним дрался, тут тоже понятно. Но почему красноглазая назвала меня «истинным победителем турнира»? Оценила мой вклад в победу? А с Фиореллой она тоже встречалась?

Последняя мысль напомнила мне о важном деле. Нужно было повидаться с Мэльволией.

Я встал и направился к выходу, оставив на столе рисунок: меч, перекрещенный с молнией.

* * *

Разговора с Фиореллой не состоялось. Дверь открыла горничная. Увидев меня, сказала:

— Госпожа Мэльволия не принимает. Всего доброго, саэр.

Дверь захлопнулась.

Я постучал снова.

На сей раз дверь открыл терминатор. Бесстрастно глядя сквозь меня, Эретта сухо заявила:

— Если вы продолжите преследовать хозяйку, я буду вынуждена пожаловаться руководству школы. И хозяину. Полагаю, после этого вы перестанете быть учеником «Стальных роз».

— Но мне нужно сказать Фиорелле лишь пару слов!

— Госпожа не желает вас видеть. Отправляйтесь к себе, саэр Ардисс.

Дверь вновь закрылась.

— Ты действительно полагаешь, что угрозы меня остановят? — произнес я, глядя на глянцевую полированную поверхность. — Тогда ты плохо меня знаешь.

Дверь ничего не ответила. Круто развернувшись, я ушел.

* * *

Во время ужина Фиореллы не было в столовой. Глядя на ее обычное место, где сейчас сидели Уолида с Алессией, я подумал, что можно отобрать одежду у одной из них. И прикинувшись родственницей Мэльволии, проникнуть в ее апартаменты… Или лучше уговорить брата Селии, владеющего Даром полета, поднять меня к окну покоев Фиореллы?

* * *

Перекусив, я вышел во двор. Осматривая жилое крыло снаружи, определил, где находятся окна Мэльволии. Понял, что до них не добраться. Хотя… если залезть на то дерево, пройти по ветке и прыгнуть… Расстояние, конечно, приличное. Но не зря же я выкладывался на тренировках!

Решив, что попробовать стоит, вернулся в комнату. По-быстрому сделал уроки и выскользнул на улицу, когда начали сгущаться сумерки.

Залезть на дерево было несложно. Вот только окно оказалось дальше, чем представлялось с земли.

Я оценивающе взглянул на длинный сук, направленный в сторону здания. Он, конечно, не особо толстый. Но и я вешу не так много. Можно попробовать…

Решившись, я выпрямился и ступил на ветвь.

Шаг. Еще шаг. Тут пришлось выпустить ветку, за которую я держался. Дальше только на умении сохранять равновесие.

Здесь здорово помогли тренировки на столбах и жердях. Пусть и медленно, но все же без особого напряга я продвигался вперед. И когда расслабился, уверившись, что благополучно достигну цели, сучий сук начал с треском проседать. Матерясь, я прыгнул.

Колени больно ударились о стену. Пальцы заскользили по камню. В конце концов, мне все же удалось уцепиться за узенький подоконный выступ. Я повис, понимая, что особо долго не продержусь.

На мою радость, окно открылось. Радость тут же угасла, потому что из проема высунулся блестящий наконечник копья и застыл перед моим лицом.

— Здрасьте, — с дурацкой улыбкой сказал я Эретте.

— Полагаю, мое вмешательство излишне. Вы упадете сами, — сказала она, оценив ситуацию.

Окно начало закрываться.

— Эретта, Эретта, не надо! — торопливо зашептал я. Громко говорить было опасно, это могло привлечь внимание учеников и надзирателей.

— Всего доброго, — хладнокровно пожелала она. — Возможно, вам удастся выжить.

Когда щель между рамой и оконной створкой уменьшилась до ширины ладони, я, плюнув на все, крикнул:

— Нет! Фиа!

Окно закрылось.

— Да твою ж!

Я посмотрел вниз. Слишком высоко, чтобы спрыгивать.

Окно вновь распахнулось. В проеме возникла Фиорелла.

— Виктор, что ты здесь делаешь?

— Любуюсь звездами, — выдавил я, чувствуя, как начинают дрожать пальцы. — Мне нужно с тобой поговорить.

— Я же просила не приходить.

— Да, — согласился я. — Но я не мог выполнить эту просьбу.

— Почему?

— С удовольствием расскажу, если впустишь меня. И учти, времени на раздумья крайне мало. Его буквально нет.

— Эретта! Помоги ему…

Левая рука соскользнула с выступа. В этот миг мое запястье сжала стальная хватка.

— Я делаю это против желания, — сообщила телохранительница, втаскивая меня в комнату. — Скажите спасибо госпоже.

— Обязательно, — пообещал я, тяжело плюхаясь в кресло. — Можно мне чего-нибудь попить? В горле пересохло. Это было совсем близко…

Горничная-терминатор ушла.

Фиорелла осталась со мной. В полумраке ее глаза казались огромными.

— Зачем ты это сделал?

— Попросил воды?

— Полез в окно.

— Как тебе сказать… наверно, потому, что в дверь меня не пустили.

— Я так распорядилась.

— Почему?

— Так надо.

— Знаешь, Фиа, меня не устраивает подобное объяснение.

— Это неважно. Пожалуйста, уходи. И впредь держись от меня подальше.

— Отказываюсь!

— Что? — от удивления ее глаза стали еще больше.

— Я отказываюсь выполнять такие требования. Как минимум, до того, как получу объяснения.

— Ваша вода, — передо мной появился стакан. Эретта повернула голову к Мэльволии: — Мне выставить его, саэри?

— Погоди, — ответила Фиорелла. — Виктор, ты не понимаешь. Тебе нельзя находиться рядом со мной.

— Потому что твой отец запретил?

— При чем здесь он? — удивилась девушка. — Нет. Со мной опасно. Именно поэтому у меня нет друзей.

— Теперь я могу выставить его, госпожа? — вновь встряла Эретта.

— Хочешь сказать, что запрет встречаться — это твое решение? — я был поражен.

— Виктор, — лицо Фиореллы погрустнело, — ты знаешь, как умерла моя мама. И не она одна. Раньше у меня была близкая подруга, Кира Арлен. Она тоже погибла во время покушения. Понимаешь? Хотели убить меня, но убили ее! И я не хочу, чтобы это произошло с тобой.

— Всего-то? — фыркнул я. — А я-то уже себе напридумывал.

— Ты не слышишь меня?! Неужели последнее покушение тебя ничему не научило?

— Отчего же, — у меня на душе стало поразительно легко. Я чувствовал себя, словно подросток, узнавший, что не безразличен объекту обожания. Дурацкое ощущение. Но удивительно приятное. Я будто вернулся в прошлое. Может это из-за того, что я нахожусь в теле подростка? Гормоны и все такое… Улыбаясь, я продолжил: — Произошедшее научило меня тому, что вместе мы способны напинать любого убийцу.

— Что ты такое говоришь?! — второй раз за все время знакомства в речи Фиореллы отчетливо проявились чувства. Похоже, она действительно переживала из-за всего этого.

— Подумай сама, — спокойно ответил я. — Вдвоем мы одолели даже такого опасного противника, как Драйс Зангар. А тех, что напали на нас во время праздника и вовсе вынесли в одну калитку. Даже не вспотели. И тех, кто еще полезет, тоже прибьем.

Фиорелла глядела на меня широко распахнутыми глазами, в которых отражалось колеблющееся пламя лампы. Видя ее колебания и неуверенность, я сказал:

— Фиа, в этой школе ты стала моим первым другом. Я очень дорожу нашими отношениями. И не собираюсь отказываться от них даже под угрозой смерти…

Мне показалось, или по щеке Мэльволии пробежала слеза?

— И вообще, — поспешно произнес я, надеясь развеселить ее, — если ты прогонишь меня прочь, я буду вынужден общаться исключительно с Селией Лейхандер.

Глаза Фиореллы сверкнули.

— Ты правда хочешь, чтобы мы продолжали встречаться?

— Да я, вроде, только об этом и толкую последние пятнадцать минут!

— Хорошо, — Мэльволия решительно кивнула. На ее красивых губках появилась улыбка. — Тогда давай вместе поедим пирожных!

— Заметано! — согласился я.

* * *

Воодушевленный удачным разрешением проблемы, я подумал, что сегодня можно и в город выбраться. Уже две ночи пропустил. Так, глядишь, бандюки совсем страх потеряют. Главное, успеть до отбоя.

Хотя времени было в обрез, у меня получилось. Тенью просочившись мимо заболтавшихся надзирателей, я оказался на улице.

Парк, полигон, Серый переулок, забор… И вот я уже в ночном городе.

У меня было удивительно приподнятое настроение. Я чувствовал себя молодым, энергичным и полным сил. Черт побери, я и был таким!

— Гелдерн, ты заждался своего героя?! — раскинув руки, крикнул я.

— Заткнись, урод! — раздалось из какого-то окна сверху. — Люди спят!

Давясь смехом, я свернул в переулок.

Спустя час мой энтузиазм поугас. Город словно вымер. Даже прохожих не было. Однажды вдалеке мелькнули фонари патруля Горгвара — и больше ничего.

Еще через полчаса я решил прошвырнуться по Гнездилищу — так горожане прозвали самый депрессивный район столицы. Если и там ничего интересного не встретится, вернусь в школу.

Извилистые улочки Гнездилища были узкими, темными и вонючими. Чуть ли не на ощупь пробираясь между здешними развалюхами, я споткнулся обо что-то большое и тяжелое. Едва удержавшись на ногах, склонился к самой земле, чтобы рассмотреть препятствие. С трудом различив нечто бесформенное, протянул руку.

И нащупал человеческое тело.