Триединый

Глава 1

Это был еще один паршивый вечер на работе. Самое обидное, поначалу, как говорится, ничего не предвещало.

С утра я в спокойном режиме выполнял текущие задачи, разбирая заявки сотрудников. Большинство вопросов, вроде неоткрывавшейся почты, проблем с доступом в профиль или истекшим сроком лицензий на софт, удавалось решить дистанционно. В отдельную категорию дел я заносил те, что требовали физического присутствия. Как правило, они были связаны с железом или расходниками. Ими я планировал заняться после обеда. И уже тогда все посыпалось.

Вместо законного перекуса, мне посчастливилось поработать носильщиком. Разумеется, без всякой дополнительной оплаты. Начальник просто сообщил, что пришла машина с системниками и мониторами и ее нужно разгрузить. А после, перетащить технику на склад.

Как оказалось, приехало около сотни комплектов — по меркам компании, совсем немного. Но так как таскали коробки мы втроем, к тому времени, когда закончили, обед уже прошел. Конечно, корпоративная столовая не закрылась, но нормальной еды там уже не было. Мне не очень хотелось всякого фастфуда, что продавался в буфетной зоне, но выбора не оставалось.

Умывшись в туалете, я двинул в столовую, надеясь, что моя пропотевшая рубашка не сильно воняет. На полпути меня перехватил начальник нашего отдела.

— На ловца и зверь бежит! — радостно сказал он. — В четвертом зале для совещаний что-то с интерактивной панелью для презентаций. Нужно в темпе разобраться.

— Это не может Сергей сделать? — возразил я. — Я только закончил разгружать машину и хотел поесть — сегодня еще не обедал.

На лице начальника отразилось недовольство.

— Там, кроме руководителей нескольких отделов, сидят трое топов, — он говорил вежливо, но в голосе слышалось раздражение. — И им нужно, чтобы все было сделано очень быстро, понимаешь?

— Понимаю, — ответил я и направился в четвертый зал для совещаний.

Разумеется, быстро не получилось. Как ни бился, мне так и не удалось выяснить, почему не работала чертова панель. Пока я проверял подключения, а потом мотался за ноутом, чтобы протестировать сигнал с другого устройства, собравшиеся пытались что-то обсуждать. Но мое мельтешение явно мешало. Вдобавок, один из топов, француз, почти не говоривший по-русски, постоянно порывался продемонстрировать какие-то графики: хотя бы на своем планшете. Но всем было плохо видно, поэтому в итоге вся толпа руководителей перебрались в другой зал, который как раз освободился.

Конечно, мой непосредственный начальник не преминул выразить неудовольствие. И то, что я — рядовой сисадмин, а не специалист по ремонту техники, его абсолютно не волновало.

— Да иди ты в жопу, — устало пробормотал я, бредя по коридору назад в свой корпус.

В тот момент больше всего на свете мне хотелось сказать это ему в лицо. Но прежде следовало найти другую работу, где платили бы не меньше, чем здесь. А это не так просто.

Наверно, кто-то сказал бы в такой ситуации: мол, не парься, уходи с понижением, а потом, не спеша, подыщешь место получше. Мудрый совет. Я так бы и сделал, если бы не необходимость платить за квартиру. А еще этот внезапный кредит…

Самое смешное, я всегда плохо относился к кредитам. Предпочитал отказаться от покупки, нежели влезать в долги. Знакомые пытались переубедить меня, убеждая, что кредиты позволяют получить нужные вещи или услуги сразу, когда они нужны, а не собирать на них деньги несколько месяцев или даже лет. Но я предпочитал оставаться максимально независимым от банков и прочего. А в итоге вляпался. И ладно бы, взял кредит на что-то реально полезное. Но нет — купил пятнадцатый айфон. Плюс, мать его так.

Здесь требуется пояснение. Я вовсе не дурак, как можно подумать. Модный смарт взял не себе — Олесе.

Представьте себе похожую на куколку голубоглазую блондинку с подтянутой спортивной фигуркой. Но при этом умненькую, и совершенно не вульгарную, как все эти гламурные дуры с накачанными губами. Вот таким чудом и была Олеся. Мы с ней встречались почти год. У нас даже бывал секс. Превосходный, надо отметить. А вот все прочее было не так здорово, как хотелось бы. Нет, мы вполне подходили друг другу, у нас имелись общие интересы. Но Олеся была слегка задвинута на карьере и успешном успехе. И в этом плане наши жизненные траектории сильно не совпадали.

После юрфака она стала стажером в крутой юридической фирме. К истечению срока стажировки она настолько впечатлила боссов, что ее оставили там работать. Причем, впечатлила не внешностью, а именно способностями. И хотя взяли ее не на особо важную должность, даже там она зарабатывала чуть больше меня. И это было только началом. Олеся постоянно прокачивала скилы, проходила какие-то курсы и впахивала, как десять китайских передовиков. Я же был обычным админом, пусть и в компании федерального уровня.

Нельзя сказать, что я не пытался чего-то добиться. Еще как пытался. К сожалению, ничего не выходило. Не знаю, невезение это или что-то еще, но все мои бизнес-потуги неизменно обламывались.

Например, однажды мы с другом решили заработать, размещая рекламу на экранах зарядных станций. Ну, знаете, эти висящие в общественных местах штуки с дисплеями и множеством проводов, к которым можно подключить мобильник или планшет, чтобы бесплатно зарядить. Это сейчас их можно найти повсюду, а тогда эти устройства только-только появились. Стоили они немало, поэтому, скинувшись, мы смогли купить всего пять штук. Решили, что этого будет достаточно для начала.

Сколько мы потратили времени и сил, чтобы продвинуть эту тему! Все свободное от основной работы время мы бегали на встречи, созванивались и убеждали, убеждали… Постепенно появились заказы, мы начали понемногу отбивать вложения.

И тут появился конкурент. Оказалось, нашей идеей заинтересовалось крупное рекламное агентство. У них были клиенты, связи и, главное — неограниченный бюджет. И вскоре их зарядные станции стояли во всех мало-мальски проходных точках города. Не пять, как у нас, а десятки, сотни.

Мы были разгромлены. С большим дисконтом продали наши станции и в итоге оказались в убытке.

Позже я начинал другие проекты, но все они заканчивались примерно так же.

Последней по счету попыткой заработать стало создание игры. Мне всегда хотелось работать в геймдеве, но как-то не сложилось. А тут появился вариант создать инди-студию.

Впрочем, студия — слишком громкое название для нескольких энтузиастов, желавших запилить простенькую пиксельную игрушку. Но ведь нужно с чего-то начинать, верно? В конце концов, Stanley Parable, Papers, Please и Stardew Valley выстрелили, собрав миллионы долларов, несмотря на то, что каждую делал всего один человек. Нас же было трое! Леха отвечал за концепцию, сюжет и продвижение после выхода игры, Валера — за дизайн и код, я тоже понемногу кодил.

К сожалению, до финиша мы так и не добрались. Алексей устроился в «Атриум» — настоящую компанию, выпускавшую игры для мобилок. И вскоре там вышла игрушка, местами похожая на то, что делали мы, но динамичнее и ярче. У Валеры после этого опустились руки и он забил на наш проект. Я в одиночку пытался вытянуть игру, но дело двигалось туго: мне не хватало времени и навыков.

На подобном фоне заявление Олеси о том, что нам нужно расстаться, стало ножом в спину. Я дня два ходил сам не свой. В какой-то момент, плохо соображая, на эмоциях оформил кредит, купил айфон, и вечером с букетом цветов приехал к Олесе. Я говорил ей, как много она для меня значит. Рассказывал, как работаю, чтобы создать успешный бизнес — но напрасно. Она спокойно и рационально объяснила, что, по ее мнению, у нас разные приоритеты в жизни. И что сейчас ей вообще не до отношений. Быть может, потом, когда она перейдет на новый этап, а у меня что-то получится с игрой…

Когда я, расстроенный и подавленный, уходил, Олеся остановила меня у лифта. Я с надеждой обернулся, но она всего-навсего хотела вернуть мне коробку со смартом. По уму, мне стоило взять его, а после продать, чтобы закрыть кредит. Но в тот момент я отказался, сказав, что хочу, чтобы подарок остался у нее как свидетельство моих чувств и намерений.

Двигало мною желание произвести на нее впечатление, или просто хотелось сделать приятное напоследок — не знаю. Как бы то ни было, я сунул ей в руки белую коробку и вошел в лифт.

Беру свои слова обратно — я, пожалуй, все-таки дурак. К сожалению, осознание этого факта не аннулирует необходимость своевременно вносить платежи за драный огрызок. Поэтому, покуда не погашу долг, за работу нужно держаться руками и ногами.

Стоит ли говорить, что когда, под самый конец рабочего дня, начальник заявил, что нужно задержаться и установить «Фотошоп» с «Индизом» на двадцать пять машин в отделе дизайна, я молча кивнул? Пускай, мысленно матерясь и желая придушить этого чудака на букву «м», но все же согласился.

По большому счету, ставить программы — задача не сложная. Скорее, нудная. Подключившись к компам, я запустил установку на каждом, убедился, что все работает, а потом пошел к кофейному автомату.

Была половина восьмого, за окнами уже стемнело, но во многих помещениях еще горел свет и работали люди. Обычно присутствие товарищей по несчастью немного бодрило, но не сегодня.

Взяв стаканчик капучино, я пошел обратно, думая, что после разрыва с Олесей мне теперь некуда спешить. Все, что ждет меня дома — недоделанная игра.

Когда я закончил работу, большинство трудоголиков уже разошлось. Накинув легкую куртку, я тоже побрел по пустынным коридорам к выходу.

Несмотря на сентябрь, на улице было свежо. Недавно прошел дождь и рельефная плитка вокруг зданий компании блестела в свете фонарей.

Я снимал квартиру всего в трех кварталах от офиса. Шагая знакомой дорогой, думал, не заскочить ли по пути в магазинчик за пивом? Все равно сегодня много не наработаю.

На дороге, вдоль которой я шел, стояли две машины: желтый «форд мустанг» с широкой черной полосой, тянувшейся от радиаторной решетки до заднего номера, и черный «мерседес» купе. Перед капотами толпилось человек шесть — парни и девчонки лет семнадцати-восемнадцати. Долбанные уличные гонщики. С начала лета они по полночи доставали всех ревом моторов, рассекая по длинному прямому участку дороги.

Мельком глянув на болтающую и смеющуюся молодежь, я с раздражением подумал, откуда у раздолбаев в таком возрасте дорогие тачки? Тут в свои тридцать несчастный телефон в кредит покупаешь, а они катаются на «мустангах». Интересно, сколько такой фордец сейчас стоит? Лимонов пять-семь? Или уже больше?

Позади мощно загудели двигатели и две машины, набирая скорость, пронеслись мимо меня. Глядя на исчезающие в темноте красные огни стоп-сигналов, я надеялся, что эти мажоры никого не собьют. Мало ли кто дорогу соберется переходить. Они же на такой скорости черта с два затормозить успеют.

В унылом состоянии я заглянул в круглосуточный ларек. Время было позднее, но меня там знали. Сунув две банки пива в карманы куртки, я продолжил путь.

Впереди раздался нарастающий рев двигателей — рейсеры возвращались. Думая о своем, я автоматически глядел на стремительно приближавшийся свет фар. Метрах в пятидесяти от меня, «мерс» вдруг вильнул, слегка задев мчавшийся рядом «мустанг». Толчок был слабеньким, но «форд» резко повело в сторону: водитель то ли испугался, то ли не справился с управлением. Затормозив, я увидел, как желтый автомобиль на полном ходу влетел на бордюр, вышибая прямоугольную секцию металлического ограждения. «Мустанг» затормозил, ткнувшись в витрину, а кусок ограды полетел ко мне…

* * *

— У вас сломаны ребра и правая рука. Перелом руки открытый. Но вам повезло: головой ударились не сильно, отделались сотрясением. И внутренние органы не задеты. Вы счастливчик!

Слушая энергичного жизнерадостного хирурга, я сжимал зубы, чтобы не застонать. Или не начать материться. Я лежал в гипсе, не в силах пошевелиться. Каждый вдох давался с режущей болью. Руки и ноги ломило, в голове гудело. Закрыв глаза, я провалился в черноту.

* * *

Последующие дни походили на какой-то ад. Я не мог двигаться, не мог нормально есть, ходить в туалет. Боль отступала лишь под действием обезболивающих, но потом снова возвращалась. Не знаю, как не сошел тогда с ума.

В редкие минуты просветления, я думал о жизни, и в глубине души надеялся, что меня навестит Олеся. Глупо: она ведь не знала, что со мной произошло.

Вместо Олеси ко мне явился урод, из-за которого я попал в больницу. Сопровождал его юрист. Последний походил на киношного адвоката: красавчик примерно моего возраста, холеный, самоуверенный, в дорогом костюме. Доброжелательно поздоровавшись, начал втирать, что произошедшее — досадный несчастный случай, в котором повинны лишь сложившиеся обстоятельства. Что меня, по сути, сбила не машина. Что водитель тоже пострадал…

Водитель, чернявый шкет в цветастом шмотье, со скучающим видом стоял у него за спиной.

— У него хоть права есть? — прохрипел я.

Мажор вскинулся, но юрист его опередил:

— Разумеется. Все произошло случайно, и он очень сожалеет. Мы приехали, потому что он сильно беспокоился о вашем состоянии и хотел принести извинения.

Очень беспокоился, раз тянул… сколько? Три или четыре дня?

В возникшей паузе юрист посмотрел на мажора. Тот, сунув руки в карманы и глядя в окно, нехотя выдавил:

— Извините.

Юрист удовлетворенно кивнул и начал что-то говорить о компенсации и об отказе от иска.

— Нет, — перебил его я.

— Простите?

— Никаких сделок, — говорить было тяжело, но меня поддерживало возмущение. — На хрен ваши компенсации. Пусть этого утырка сажают. Или что там положено за такое?

Мажор впервые посмотрел прямо на меня. На его гнусной физиономии застыла презрительная насмешка:

— Ты реально думаешь, что мне что-то будет?! Ты знаешь, кто мой оте…

— Вижу, что вы еще не вполне пришли в норму и не можете принимать решения, — перебил его юрист. — Думаю, мы продолжим разговор позднее.

Я хотел сказать, куда они могут идти со своими разговорами, но на это попросту не было сил. Чувствуя злость и физическую боль, я закрыл глаза, чтобы больше не видеть их.

* * *

Спустя день, ко мне пришла Олеся.

— Как ты? — участливо спросила она.

— Нормально, — поморщившись, соврал я.

— Слушай, — помолчав, начала Олеся, — я знаю, что тебе предложили отказ от иска в обмен на финансовую компенсацию. Прими профессиональный совет: соглашайся. Деньги тебе понадобятся: на обследование, реабилитацию. Быть может, на дополнительное лечение. Не упускай возможность.

— Олеся…

— Или ты думаешь, что сможешь получить больше через суд? Если так, забудь. Против тебя будут играть такие тяжеловесы, что у тебя нет шансов. Даже будь у тебя достаточно средств на хороших адвокатов, все равно бы проиграл. Поэтому принимай предложение, пока не поздно.

— Олеся, — хрипло прокаркал я, — откуда ты вообще об этом знаешь?

— Потому что сторона, против которой ты выступаешь, постоянный клиент нашей фирмы. Мы ведем это дело с первого дня.

— Я пока ни против кого не выступаю… Подожди, ты сказала — с первого дня? Ты раньше знала, что я лежу здесь поломанный, но приехала только сейчас?!

Она отвела взгляд.

— Мы расстались, не забывай. И юридически, мы посторонние люди…

— Юридически, шмуридически… — начал злиться я. — Только послушай, что ты говоришь. Мы же вроде как разошлись лишь временно? Да даже если бы насовсем, то чисто по-дружески… после всего, что было…

Я умолк, потому что мне стало больно. В этот раз, не физически.

Дверь открылась, в палату вошел знакомый юрист.

— Ну, как успехи? — бодро поинтересовался он. — Есть прогресс?

— Нет, — сухо ответила Олеся, вставая со стула. — Я предупреждала, что мы потеряем время.

— Вот как? — Он о чем-то призадумался, но вскоре так же уверенно улыбнулся: — Что ж, решим это дело иначе. Пойдем, Олеся.

— Выздоравливай, — не глядя на меня, сказала моя бывшая. — И все же подумай над моими словами.

Она двинулась к выходу. У двери юрист что-то тихо сказал ей и приобнял за талию. Я ожидал, что Олеся отстранится, сделает замечание. Но она наоборот прижалась к нему. И вот так они вышли.

У меня перехватило дыхание. Это что, сука, такое было?! Это так у нее нет времени на отношения? Или только на отношения со мной?!

В ярости я, позабыв обо всем, дернулся, словно пытаясь встать. И тут же взвыл от боли, разбудив соседа по палате.

Не знаю, что произошло, но боль была сильнее обычной и не утихла даже к вечеру. Я сообщил об этом заглянувшей в палату медсестре, та передала дежурному врачу. Тот разрешил инъекцию обезболивающего.

Укол приглушил боль. Но вскоре у меня начала жутко чесаться правая ладонь. Зуд был настолько сильным, что хотелось напрочь содрать кожу. Внезапно чесотка прошла. И тут же начала зудеть левая рука. Не обращая внимания на болевые ощущения, придавленные лекарством, я начал возить ладонью по гипсу на боку. Это совершенно не помогало.

Так же как и в случае с правой рукой, зуд резко исчез. Чтобы через минуту появиться в районе крестца. Туда я не мог добраться при всем желании. Я ворочался, ругался и звал сестру.

Крики разбудили теперь уже двух больных — после ухода Олеси в нашей палате объявилось пополнение. Дед со сломанной ногой что-то недовольно забубнил. А Егор, с которым мы делили палату раньше, послушав мои стенания, сполз с кровати, подхватил костыли и пошел за сестрой.

Мне же становилось хуже. Неистовый зуд пополз вдоль позвоночника к голове. Я вдруг понял, что происходит что-то совсем нехорошее и попытался крикнуть. С губ сорвался только сиплый хрип. В голове зашумело.

В палате зажегся свет, ко мне кинулись медсестра с доктором. Как сквозь одеяло, донесся тревожный голос врача:

— Анафилаксия! Срочно эпинефрин! Потом хлорид натрия и метилпреднизолон! И сообщите в реанимацию, что…

Мне вдруг стало до одури страшно. А потом свет исчез…