Триединый

Глава 14

Неприятный сюрприз ожидал меня. Драйс оказался непробиваемым. Такого поставить вратарем в хоккейную команду — цены бы ему не было.

К сожалению, мы не гоняли шайбу на льду. Я пытался вырубить здоровенного невменяемого парня и получалось это… никак не получалось.

Зангар не походил ни на кого из моих прежних соперников. Самые крепкие бандиты рядом с ним выглядели малышами из детского сада. Драйс был страшно силен, невероятно быстро двигался и, что хуже всего, словно предугадывал мои удары. Как бы я ни хитрил, как бы не отвлекал обманными движениями, он всегда жестко блокировал любые атаки. Я уже в кровь разбил кулаки, локти и колени о его латы, но так и не сумел причинить никакого вреда.

Чуть повернув голову, пропуская его прямой, я попытался ухватить правую руку Драйса, чтобы провести бросок. Он сбил мое движение, ударив левой.

Я потянулся, пытаясь хлестнуть кончиками пальцев по глазам — и ушиб их о внезапно возникшую на пути стальную перчатку.

Моя нога полетела к его паху — и наткнулась на кулак.

Это напоминало сцену из какого-то фильма с Джеки Чаном, где он встретился с равным соперником. Там персонажи несколько секунд обменивались быстрыми ударами, которые взаимно блокировались. Примерно так же мы дрались с Зангаром. Только здесь, на арене, отсутствовал киношный задор. И еще было весьма больно — ведь в отличие от Драйса, мое тело латы не защищали.

В воздухе свистнула стрела. Зангар отбил ее закованной в железо рукой, ни на миг не отрывая взгляда от меня. Мэльволия выстрелила снова — и опять Драйс подставил руку именно туда, куда направила стрелу девушка. Этот псих будто предчувствовал угрозу. Быть может, в этом заключался его Дар? Чем же тогда объяснить чудовищную силу и быстроту?

Пока я анализировал способности соперника, чтобы понять, как его победить, Зангару, видимо, надоело тратить время. После очередной серии размена ударами, он сорвался с места и побежал к своему мечу.

Я тоже ринулся к топору, на который положил глаз раньше. По пути поднял несколько стрел. Пробегая мимо Мэльволии, сунул ей в руки и сказал:

— Фиа, мне нужно, чтобы ты по моей команде выстрелила, как тогда, на тренировке — тремя стрелами. Две пусть летят в его виски, а последняя — в меня, вот сюда, — я указал место на затылке почти у самой макушки. — И перед тем, как выстрелить, крикни «Виктор».

— Но… — начала Мэльволия.

— Нет времени объяснять, — выпалил я, глядя на Зангара, подбиравшего свое оружие. — Доверься мне. Сделай все точно, как я сказал! И постарайся, чтобы третья стрела прилетела на миг позже предыдущих…

Наша беседа заняла секунды, но именно их мне и не хватило, чтобы подобрать топор. Пришлось вновь встречать Драйса без оружия.

А тот уже мчался ко мне. Его синюшное лицо растягивала безумная ухмылка. Меч ярко блестел в солнечных лучах.

Криво усмехнувшись в ответ, я побежал навстречу.

Мы сошлись в центре арены. Поднырнув под огромный клинок, я намеревался достать ноги Зангара, чтобы повалить его. И еле смог увернуться от удара коленом.

Мысли мои он, что ли, читает?! Если так, мой замысел провалится… А вот если его Дар позволяет реагировать только на непосредственную угрозу, тогда… Впрочем, до этого момента нужно еще дожить.

Зангар не оставлял попыток разрубить меня на части. Его клинок размеренно взлетал и опускался. Мое лицо больно секла каменная крошка, которую гигантский меч то и дело выбивал из покрытия арены. Уворачиваясь, я метался из стороны в сторону, как капля воды на раскаленной сковороде.

Улучив подходящий миг, когда чудовищное лезвие тесака в очередной раз с колокольным гудением врезалось в камень, я обезьяной прыгнул на Драйса. Обхватив его корпус ногами, а руками шею, крикнул:

— Давай! — и лбом треснул противника по носу.

Там хрустнуло, полилась кровь. И она была фиолетовой.

От удивления я на секунду завис. И поплатился, получив тяжелый удар в ухо. В голове зашумело, руки и ноги ослабли. Мой план завис на волоске, но Мэльволия успела выполнить необходимое.

Чувствуя, как Зангар отвел руку, чтобы снова врезать мне, я услышал крик:

— Виктор!

Почти одновременно с обеих сторон лица Драйса появились стрелы. Правую он заблокировал вскинутым мечом, левую поймал рукой.

— Пока! — сказал я, резко наклоняя голову вбок.

Третья стрела, задев мои волосы, вонзилась между носом и правым глазом Зангара. Он замер, а после повалился лицом вперед.

Из меня вышибло дух, когда примерно девяностокилограммовая туша в броне припечатала мое тело к арене.

— Виктор, ты жив? — послышался голос Мэльволии.

Я вяло отметил, что впервые улавливаю в нем какие-то эмоции. Сейчас девушка явно тревожилась.

— Жив, — сдавленно отозвался я. — Будь добра, помоги выбраться.

С помощью Фиореллы мне удалось освободиться. Усевшись, я глубоко вдохнул, чувствуя боль в ребрах.

Мэльволия стянула шлем. Странно, но на солнце ее лицо выглядело еще более бледным. Зато фиолетовые глаза блестели, как драгоценные камни.

— Ты отлично справилась, — похвалил я. — Блестящий выстрел!

— Это было очень опасно, — к ней вернулся прежний ровный тон. — О чем ты думал?

— О том, что Драйс чувствует… чувствовал любую угрозу. Поэтому следовало сделать так, чтобы атака ему не угрожала — до самого последнего момента. Как видишь, это сработало.

Я поднялся на ноги. После завершения боя адреналиновое возбуждение помаленьку начало угасать. По телу растекались усталость и боль.

— Ты не должен был так рисковать, — продолжала выговаривать Мэльволия. — Ты вообще не должен был появляться на арене.

— Фиа, — я вновь назвал ее, как в пылу боя, — я не мог смотреть, как этот псих вас убивает. Ради спасения ваших жизней стоило рискнуть, чем бы это ни закончилось.

Ее волшебные глаза стали огромными.

Подмигнув, я сказал:

— Убери, пожалуйста, магический купол. Если не ошибаюсь, им управляет вон тот белый камень. А я пойду, взгляну, как там Селия.

Мэльволия кивнула. Когда я отвернулся и сделал несколько шагов в ту сторону, где полулежала Лейхандер, мне в спину донеслось:

— Спасибо!

Повернувшись, я широко улыбнулся:

— Обращайся в любое время!

Фиорелла моргнула. Потом с задумчивым лицом ушла.

— Как вы себя чувствуете, саэри Лейхандер? — поинтересовался я, опускаясь на землю рядом с Селией.

Мою левую щеку обожгла пощечина.

— Это за то, что смеялся надо мной во время поединков, скрывая свою силу!

Я обалдело выпучился. А девушка с той же горячностью крепко обняла меня и ткнулась мягкими губами в правую щеку.

— А это за то, что спас нас, — тихо сказала она.

Я замер, чувствуя кожей, как горит ее лицо. Осторожно обняв Селию в ответ, произнес:

— Разве мог я оставить в беде столь прекрасную деву?

Мой голос звучал шутливо, но, похоже, Лейхандер восприняла сказанное всерьез: казалось, что ее щека, прижимавшаяся к моей, сейчас вспыхнет.

Над нами, мигнув, исчез купол. На арену начали выбегать люди. Впереди всех неслись директор Краус и школьный доктор. Над их головами кто-то летел.

— А вот и кавалерия, — сказал я Селии. — Ты как, идти можешь?

* * *

Спустя несколько дней, когда улеглась шумиха, а нас, участников финального боя, подлечили в школьной больничке, Фиореллу и меня вызвали к директору.

— Присаживайтесь, — гостеприимно предложил Краус.

Мы с Фиореллой сели.

— Прежде всего, саэри Мэльволия, позвольте вручить вам медаль победителя Турнира Доблести, — глава школы подал девушке небольшую деревянную коробочку.

Фиорелла приоткрыла полированную крышку и нашим взглядам предстала золотая восьмилучевая звезда, увитая серебряной лентой.

— По результатам последнего боя, наша школа признана победителем этого года, — продолжил директор. — А вы, саэри Мэльволия — чемпионом турнира.

Коробочка с медалью с негромким стуком закрылась.

— Я не могу принять ни звание, ни награду, — голос Фиореллы звучал тихо, но твердо. — Зангара победил саэр Ардисс.

— Учащийся Ардисс проявил себя более чем достойно, — сказал Краус, приветливо кивая мне. — И я никоим образом не желаю преуменьшить его заслуги. Но схватку завершил ваш выстрел. К тому же, Виктор не являлся членом команды. Несмотря на его активное участие в последнем бою, правила турнира не позволяют присудить ему чемпионское звание.

— Значит, и мне оно не достанется, — отрезала Мэльволия.

— Боюсь, это не вам решать, саэри Мэльволия, — голос директора звучал по-прежнему доброжелательно. — Так или иначе, ваше имя уже вписано в историю турнира… и во все официальные документы.

— Фиорелла… то есть, саэри Мэльволия, — спохватился я, мучительно вспоминая, позволяет ли местный этикет в официальной обстановке называть соученицу по имени или же нет. — Вы одержали победу в дуэли. А после, когда все уже потеряли надежду, помогли команде одолеть соперников во время групповой схватки. И если бы не Зангар… В общем, я считаю, что эта звезда по праву принадлежит вам. Возьмите ее.

Девушка ненадолго задумалась. После посмотрела на директора:

— Хорошо, я приму награду, раз на этом настаивает Виктор. Но он тоже должен получить какое-то поощрение.

— Действия саэра Ардисса зафиксированы в его личном деле, — сообщил директор Краус.

— Этого недостаточно, — глаза Фиореллы льдисто блестели.

Я задумался, дозволено ли ученикам спорить с директором. Не дай бог, из-за меня у Мэльволии возникнут неприятности. Она, конечно, из привилегированного рода, но все же…

— Всем членам команды положен дополнительный выходной, — не проявляя недовольства поведением девушки, сказал Краус. — Учащийся Ардисс так же получит свободный от занятий день.

— Этого недостаточно, — упрямо повторила Мэльволия.

— Вполне достаточно! — поспешно воскликнул я. — Благодарю, директор!

Фиорелла перевела взгляд на меня.

— То, что ты сделал на арене, заслуживает намного большего.

— Мне хватит и выходного, — отмахнулся я. И добавил тише: — Мне кажется, не следует злить директора.

— Это не имеет значения, — заявила девушка со сталью в голосе.

— Имеет, — не согласился я.

Она вновь задумалась. После вымолвила:

— Я приму твое решение, хотя оно и неправильное. Но ты будешь мне должен.

Обалдело уставившись на директора, задумался, как так вышло, что, пытаясь ей помочь, я в итоге еще и что-то там должен. Возможно, мне показалось, но вроде уголки губ Крауса в этот момент едва заметно приподнялись.

Впрочем, намек на улыбку тут же исчез. Поменялся и тон. Теперь директор говорил более… сурово, что ли?

— Есть еще одна причина, по которой я пригласил вас к себе. Это — необходимость обсудить последствия турнира. Как вы знаете, в последнем бою погиб ученик школы «Алмазный вихрь»…

Тут я напрягся. Во время отдыха в больнице, меня уже посещали мысли на эту тему. Как ни крути, мы с Фиореллой убили Зангара. Разумеется, это была самооборона, но сойдет ли произошедшее нам с рук?

— Горгвар провел расследование, после чего дело перешло к Корпусу хранителей…

Час от часу не легче! — меня прошиб холодный пот. — Если к делу подтянули местное ФСБ, значит, все очень серьезно…

Но вопреки моим опасениям, рассказ Крауса повернул в совершенно неожиданную сторону.

— В виду огромного количества свидетелей неадекватного поведения учащегося Драйса Зангара, вылившегося в убийство полевого судьи турнира, его помощника, а также покушения на убийство учеников нашей школы, ни Горгвар, ни Корпус не выдвигал обвинений против саэри Мэльволии…

— А против меня? — не сдержался я. — Прошу прощения за то, что перебил вас, директор.

— Против вас тоже, учащийся Ардисс, — Краус кивнул, показывая, что принимает извинения. — Более того, ваши действия признали совершенно правомочными. Тем паче, что был выявлен факт употребления Зангаром… э-э… запрещенного вещества. В результате школа «Алмазный вихрь» была дисквалифицирована.

Мне показалось, или на неподвижном лице Фиореллы промелькнула тень торжества? Вполне возможно, зная, как она относится к конкуренции школ.

— Таким образом, — продолжал директор, — преследование со стороны закона вам не грозит.

Я расслабился. Пронесло!

В отличие от меня, Мэльволия была куда чувствительнее к нюансам речи. А может, просто лучше разбиралась в особенностях здешнего общества.

— То есть, — сказала она, — какую-то опасность вы все же видите, директор Краус?

— Да, — не стал ничего скрывать глава школы. — Я допускаю возможность мести со стороны рода Зангар.

От такого поворота я, чего скрывать, прифигел:

— То есть как — мести?!

— Предсказуемо, — удивительно безмятежно для подобной ситуации произнесла Мэльволия. — Наши действия привели к смерти второго наследника рода Зангар, и вдобавок, нанесли серьезный урон репутации их школы. Такое действительно не прощают.

— Но разве мстить можно? Насколько помню законы…

— Разумеется, это противозаконно, — не дала договорить девушка. — Но когда подобные мелочи кому-нибудь мешали?

— И чего нам ожидать? — кое-как переварив ее заявление, спросил я директора. — Как это будет?

— Возможно, что и никак, — слишком спокойно, на мой взгляд, сказал тот. — Очень на это надеюсь. Если же семья Зангар решиться что-то предпринять… в этом случае у них большой выбор.

— Ахах, — нервно хохотнул я. — Вот как…

Со своими новообретенными умениями в области рукопашного боя я не особо боялся нападения. Меня больше напрягала неизвестность… Ладно, чего переживать раньше времени. Когда припрет — разберемся.

— Это все, что я хотел вам сообщить. Пожалуйста, будьте осторожны, особенно, покидая территорию школы. Вы свободы.

Мэльволия поднялась первой:

— До свидания, директор Краус.

Тот поклонился.

— До свидания, директор.

Мы вдвоем направились к выходу.

Поглядев на деревянный футляр с медалью в руке Фиореллы, я остановился и спросил:

— Директор Краус, а что теперь будет с турниром? Его отменят?

— Почему? — искренне удивился глава школы.

— Ну… все-таки ученик погиб. И трое наших ранены — до сих пор из больницы не вышли. Наверняка будут какие-то запреты, ужесточения…

Краус поглядел на меня с недоумением:

— С чего бы кому-то запрещать турнир из-за такого? — После, неверно истолковав мои побуждения, сказал с улыбкой: — Не переживайте, учащийся Ардисс. Турнир Доблести состоится и в следующем году. И место в команде нашей школы уже зарезервировано за вами!..

Я хлопнул глазами. Да, этот мир здорово отличается от нашего. Особенно в подобных мелочах. У нас бы точно все моментально запретили и всех наказали.

Вслух же я произнес:

— Спасибо, директор Краус. Я польщен, директор Краус. До свидания, директор Краус.

* * *

Когда мы с Фиореллой шли от директорского кабинета к жилому крылу, я спросил:

— Как ты думаешь, что предпримут родственники Зангара?

— Не знаю, — равнодушно ответила снежная королева. — Самое очевидное из того, что они могут сделать — подослать убийцу.

— Ты так спокойно об этом говоришь, — я поежился.

— Такое случается.

— Знаешь, по твоему тону можно подумать, что для тебя это не в новинку.

— Четыре покушения.

— В смысле? Хочешь сказать, что тебя уже четыре раза пытались убить? Ха-ха… — Я осекся, заметив выражение ее лица. — Ты это серьезно? Без шуток?

— Мне кажется неправильным шутить на подобную тему, — голос Фиореллы даже не дрогнул. — Мой род очень силен и влиятелен. И у нас много недоброжелателей и врагов. На моего отца покушались больше двух десятков раз.

— И что?

— Он выжил. А те, кто посылал убийц — по большей части, нет.

— Те, кто посылал… О-о!.. — Я задумался о хитросплетениях местной политики. Надо же… А ведь мне придется в этом жить какое-то время!

Покуда я раздумывал об опасностях Иризии, мысли Фиореллы занимало совсем другое.

— Виктор, — позвала она, когда мы уже подходили к месту, где нам предстояло расстаться. — Я решила, как ты выплатишь свой долг.

— Какой дол… А-а! — я вспомнил сцену в кабинете Крауса. — И чего же вы желаете, саэри Мэльволия?

Не обращая внимания на мой ироничный тон, она сказала:

— Я давно хотела побывать в каком-нибудь из тех мест, где подают чудесные пирожные, вроде тех, что ты приносил. Давай сделаем это вместе?

— Ты приглашаешь меня на свидание? — пошутил я.

Мэльволия, как всегда, восприняла вопрос серьезно. Задумавшись, кивнула:

— Пожалуй. Ты против?

Я даже чуть растерялся от подобной прямоты.

— Н-нет, с чего бы…

— Хорошо, — она вновь кивнула и начала подниматься по лестнице. — Тогда сделаем это в дополнительный выходной.

* * *

Вечером того же дня, незадолго до сигнала ко сну, в дверь моей комнаты постучали.

— Войдите! — отозвался я.

На пороге появился один из надзирателей.

— Когда вы находились на лечении, учащийся Ардисс, вам принесли письмо, — он протянул конверт.

— Благодарю. — Я взял послание, полагая, что оно от Росальбы: мама часто писала мне.

Дверь закрылась.

Я уселся за стол, на котором стоял подсвечник с двумя свечами. Осмотрев конверт, понял, что ошибся. Письмо было не от Росальбы. И не от Эзерина.

На конверте из плотной бумаги с приятным шелковистым отливом, был изображен незнакомый мне герб. Отсутствие марки и адреса школы свидетельствовали о том, что письмо доставил не почтальон, а особый посыльный. Адреса отправителя также не было. Лишь два слова, начертанные идеальным почерком: «Виктору Ардиссу».

Перевернув конверт, я обнаружил, что он запечатан алым сургучом с оттиском того же герба, что красовался на лицевой стороне.

Прежде чем открыть послание, я на миг замешкался, подумав, не практикуют ли в этом мире отравления через письма? После, на всякий случай задержав дыхание, сломал печать.