Троянская война и поэмы Гомера

Троянская война — миф или историческая реальность?

Правомерен ли в паше время, в конце XX в. нашей эры, вопрос, поставленный в названии этой главы? И да и нет. Потому что в наших знаниях на этот счет мифологическая, вымышленная и историческая, достоверная линии переплетены столь тесно и причудливо, что разделить их крайне трудно, а местами просто невозможно. Казалось бы, что древнейшая история Греции, к которой мы относим Троянскую воину, протекала не изолированно от окружающего мира, испытывая его разнообразное воздействие, особенно сильное со стороны ранее возникших государств Восточного Средиземноморья и Ближнего Востока, таких, как Египет, Вавилон, Финикия, Хеттская империя, Палестина. В этих античных государствах высокая общественная организация и культура сложились задолго до того времени, к которому может быть отнесена Троянская война. Соседние страны не могли оставаться безучастными к военным событиям в Троаде, событиям такого масштаба, как они представлены у Гомера, и в их собственной истории какие-то следы Троянской войны должны были сохраниться. А их нет. Осада и разрушение Трои объединенными силами ахейских племен оказываются, таким образом, своего рода «вещью в себе», к ней неоткуда подступиться, а в поэмах Гомера, по-видимому, «озвучена» не только цепь реальных событий, по и отрывки разновременных военных эпизодов, стычек, завоевательных походов, связанных в одно целое фантазией одного или многих народных певцов.

Если от приведенных рассуждений перейти к самим Гомеровым поэмам, их значению и оценкам в литературе и во всей культуре Древней Греции и, наконец, к данным археологии, то никаких сомнений в реальности Троянской войны не останется. В ней, правда, еще очень много неясного, спорного, но главное — разрушение города-крепости, столицы небольшого, но могущественного царства на северо-западе Малой Азии, Трои — Илиона, происшедшее больше чем за тысячу лет до начала новой эры. исторически вполне достоверно.

В чем же заключаются эти неясность, спорность, а вместе с тем и историческая достоверность Троянской войны? Ниже мы увидим, что к достоверности приводят вместе традиция, мифология, археология и многое другое, косвенное.

Каковы прежде всего возможные причины Троянской войны? Как ни красива легенда о похищении Парисом царицы Спарты Елены Аргивской, она не может иметь на самом деле ничего общего с действительностью. Даже если группе малоазиатских пиратов удалось ограбить Спарту и увезти царские сокровища. В Эгейском бассейне с его исключительными удобствами мореплавания и многочисленными поселениями как на островах, так и на материковой суше пиратам незачем было отправляться так далеко. Да если и поверить прекрасной сказке, то все же останутся недопустимые противоречия. Ни зловещий сон Гекубы перед рождением ею Париса, ни тревоги всей царской фамилии но поводу привоза в Трою Елены и неоднократный отказ ее выдачи ахейцам, вначале вступившим в мирные переговоры с Приамом, затем явившимся к стенам Трои со стотысячным войском, ни девятилетняя ее осада и изоляция на Троянской равнине, которую, по свидетельству того же Гомера, ахейцы разграбили далеко вокруг осажденного города, ни наивность троянцев, втащивших в Трою деревянного копя, для чего в стенах крепости пришлось соорудить пролом, ни их беспечность в ночь, когда конь находился уже в Трое, ни многое, многое другое никак не вяжутся с простейшим здравым смыслом даже в рамках мифической наивности и простоты.

Древние находили всем этим несообразностям объяснение в воле богов и стоявшего выше ее Рока, обвив всю легенду великолепными подробностями.

Мы уже говорили в начале этой книжки о твердо установленных историками интенсивных перемещениях народов в пределах Балканского полуострова в «героический» период истории Греции. В конце III — начале II тысячелетия до н. э. теснимые с севера племена, в том числе носившие название ахейцев, начали колонизацию, иными словами, завоевание Восточной Эгеиды, т. е. западного побережья Малой Азии, встретив при этом естественное сопротивление тамошних туземных народов. В Троаде, на берегах современных Дарданелл и южнее их это были фригийцы. Скорее всего, к ним принадлежали и троянцы, но были ли они действительно местными аборигенами или составляли одну из первых греческих колоний, ставшую независимым царством, об этом история пока умалчивает, а Гомер не указывает на какие-то этнографические и идеологические различия тех и других. Троя, начавшая существование в виде значительного поселения, как мы увидим по раскопкам Шлимана и его последователей, еще на границе IV и III тысячелетий до н. э., а во II тысячелетии населенная либо туземцами, либо греческими колонизаторами, либо, наконец, их общими потомками, действительно могла стать к началу Троянской войны тем городом, который описал Гомер.

Но почему же именно он стал центром этой войны, местом осады объединенных ахейских воинств, почему так прославился героизмом обеих воюющих сторон и, как думали древние, особенным вниманием чисто греческих богов? Действительно, это центральный вопрос. Но в нем можно обойтись без Елены и Париса.

Из древнегреческих мифов более ранних, чем мифы гомеровского времени, известно, что и до Трои древние греки совершали далекие плавания. Такими были плавание Тезея, далекие путешествия Персея и Геракла, в особенности же объединенный поход многих героев в Колхиду на корабле «Арго», техническую возможность которого доказал в 1984 г. англичанин Т. Северин, пользуясь аналогичным по описанию и меньшего размера весельно-парусным кораблем. Подавно ахейцы могли достигнуть Троп на многочисленных кораблях. Причиной же их объединенных военных действий, движимых общими побуждениями, было, вероятно, особенно упорное сопротивление Трои продолжающейся колонизации греками Эгейского побережья Малой Азии, богатство и мощь этого города-крепости, более же всего — положение города близ южного берега Геллеспонта (Дарданелл) и близ острова Тенедос, позволявшее троянским владыкам контролировать прохождение судов из Эгейского моря в Эвксинское (Черное), взимать с них пошлину, а при случае захватывать или грабить. Как мы знаем, все это было (да и остается) в порядке вещей и в соответствии с нравами народов, начиная, вероятно, с первых шагов мореплавания.

О проникновении древних греков на берега Черного моря в очень глубокой древности хорошо известно, несомненно (и, возможно, еще раньше похода аргонавтов в Колхиду) существовал оживленный торговый обмен между городами Эгейского бассейна и жителями черноморских побережий. В нашей литературе уже высказывалась мысль о том, что островная и материковая Древняя Греция с ее своеобразными условиями, и особенно большой гористостью земной поверхности, не могла обходиться без привозного хлеба. Ближайшими его экспортерами могли быть прежде всего Египет и берега, особенно северные, Черного моря. Морские черноморские транспорты, а других во времена Трои быть не могло, были неизбежно связаны проходом через Босфор и Геллеспонт. В таких условиях Троя действительно оказывалась хозяином положения, становясь, по-гомеровски, все более великой, крепкозданной, священной.

Если принять приведенную гипотезу, известную в нашем отечественном гомероведении, почти все, если не все становится понятным: создание объединенного союза ахейцев во главе с могущественными Атридами, Спартой и Микенами, упорная и ожесточенная осада города-царства Трои, диктовавшего свою волю, наверное, самыми грубыми средствами, морская торговля Греции с Причерноморьем, а также колонизация последнего и, наконец, тот немеркнувший столетиями ореол славы, который окружает падение, сожжение Трои — Илиона и трагические судьбы почти всех героев «Илиады».

Всем сказанным можно в некоторой степени объяснить грандиозность Троянской войны, как она представлена Гомером. Если бы она была лишь одним из многих и обычных военных событий в процессе колонизации Малоазиатского побережья ахейцами, кончившимся для ахейцев полной военной удачей, и только, Гомеровы поэмы, наверное, не были бы созданы. Впрочем, сама эта грандиозность могла явиться также некоторым преувеличением в духе гомеровского гения, оставаясь при этом в рамках все той же художественной достоверности.

Мало найдется в наше время людей, незнакомых с именем Генриха Шлимана, человека страстной убежденности в реальность Трои и ее героев, необыкновенной энергии, дельца, коммерсанта, великого мечтателя и романтика, которому наука обязана важнейшими открытиями в истории античности. Шлиман поверил Гомеру во всем, кроме богов. Уже немолодым человеком, верный детской мечте и располагая крупным капиталом, он произвел раскопки на месте легендарной Трои, сообразуясь с данными «Илиады», и нашел ее остатки. Шлиман, археолог-дилетант, сделал много ошибок во время раскопок и даже нанес кое в чем непоправимый ущерб памятнику, но все это меркнет перед главным блестящим результатом его неутомимой деятельности — Троя была открыта. Последующие раскопки Шлимана и его сотрудника Дерпфельда в Трое, в Микенах и Тиринфе поразили весь мир своими бесценными открытиями. Шлиману долго не верили, особенно на его родине — в Германии, с ним спорили крупные ученые, и все же энтузиаст-любитель Генрих Шлиман одержал конечную победу. Она заключалась, во-первых, в том, что место, где стояла гомеровская Троя, было найдено по указаниям, имеющимся в самой «Илиаде». Во-вторых, появилась возможность датировки гибели Трои, вещественные остатки которой оказались сравнимыми с другими, ранее изученными материальными культурами Средиземноморья. И наконец, в-третьих, Шлиманом была обнаружена и прочтена важнейшая глава греческой предыстории и доказана возможность новых открытий с помощью изучения мифов и преданий. Вслед за Шлиманом, руководствуясь его принципами, знаменитым археологом Эвансом в последующее время были сделаны исключительно важные находки на Крите.

На Троянской равнине, в холме Гиссарлык, оказалось, по данным Шлимана, семь так называемых культурных слоев, т. е. слоев, содержащих остатки человеческих культур прошлого. В одном из нижних слоев было найдено множество предметов, характеризующих бронзовый век, а также золотые вещи-украшения, остатки массивных стен, что и послужило Шлиману доказательством находки Трои. Найденные им золотые вещи были объявлены «сокровищами царя Приама». Успех Шлимана был огромный, его слава вскоре стала всемирной. А он сам, покончив с раскопками Трои, обратился к раскопкам Микен и Тиринфа, где его также ждал триумф.

Прошли годы, раскопки на холме Гиссарлык продолжались американцем Блегеном и другими, и теперь перед нами уже полный разрез и достаточно надежная хронология мертвых, друг на друге лежащих руин древних городов. Выше других — остатки греко-римского, так называемого Нового, Илиона. Здесь, по сообщению Геродота, Ксеркс принес жертву Афине. Позже Александр Македонский почтил город, да и захватил из него оружие «на счастье», здесь поклонились древним святыням Юлий Цезарь и император Каракалла.

На холме Гиссарлык ниже всех других лежит слой, относящийся еще к каменному веку. Выше — еще несколько слоев, и все они принадлежат к ранней античности. В наше время, через сто лет после Шлимана, они характеризуются следующим разрезом (снизу):

Троя I. Остатки двух жилых домов и часть оборонительных стен с воротами и башнеобразными выступами, с толщиной стен до 11 м. Время — рубеж IV и III тысячелетий до н. э.

Троя II. Раскопана Шлиманом почти полностью. Считалась им гомеровской Троей. Следы искусственного разрушения и большого пожара. Время — рубеж III и II тысячелетий до н. э. Допускается, что город был разрушен хеттами, сильная империя которых находилась к востоку от Троады.

Троя III и IV. Остатки небольших кратковременных поселений.

Троя V. Найденные остатки свидетельствуют о некотором возрождении города.

Троя VI. Культурные остатки этого слоя, по Дерпфельду, продолжавшему дело Шлимана, это и есть гомеровская Троя. Они очень детально изучены американцем К. Блегеном с сотрудниками. Оборонительные стены этого города построены из очень хорошо отесанных каменных плит. Город имел четверо ворот. За пределами стен найден некрополь (кладбище), умершие здесь сжигались. Обилие керамики, т. е. остатков посуды, ее форм и орнаментов (один из наиболее надежных методов при археологических датировках) при ее сопоставлении с керамикой из других мест Эгейского бассейна пока-зало, что эта Троя существовала в начале второй половины II тысячелетия до н. э. и погибла, причем не от пожара, а от сильнейшего землетрясения.

Троя VII Американскими археологами разделен на нижний (слои) слои VΙΙ-a и верхний. Здесь, по данным этих археологов, и лежит гомеровская Троя. Этот город был построен на развалинах Троп VI и погиб от пожара в XII в. до и. э.

Археологический материал из слоев VI и VII превосходно сопоставляется с культурными остатками микенского периода, отраженного и в описаниях Гомера и отлично изученного историками как конец «героического периода» в истории Эгейского бассейна.

Слои VIII (теперь их насчитывается еще больше) заключают и IX остатки раннегреческих, эллинистических (начиная с III в. до н. э.) и римских городов.

Дает ли весь этот материал возможность точно судить о соответствии гомеровских описании с археологическими и другими историческими данными? Все ли здесь хорошо согласуется? К сожалению, не все и не совсем.

Прежде всего культурные остатки из слоев Троя I — Троя V оказались принадлежащими, как говорят археологи, к «ранней бронзе», т. е. к ранним стадиям бронзового века. В то же время весь текст «Илиады» определенно указывает на соответствие событий Троянской войны позднему бронзовому веку. Словом «медь» в поэме переполнены художественные сравнения, эпитеты, метафоры, не говоря уже об описаниях оружия, орудий, домашней утвари, украшений и т. д. Кстати, отметим, что о бронзе, как о сплаве меди и олова, греки времен Троянской войны, по-видимому, не знали, а медью (греч. «халькос») называли выплавки из медных руд, всегда содержащих примеси других металлов. Местами в гекзаметрах Гомера мелькает слово «железо», и этому металлу воздаются должные хвалы. В частности, ворота подземного мира считались изготовленными из железа. Таким образом, перед нами явственные признаки приближающегося железного века, или, как теперь говорят, железной революции в истории человеческой культуры. Значит, действительно гомеровская Троя не может лежать в первых пяти слоях, хотя они и носят условно ее имя.

Троя VI, по Дерпфельду гомеровская, хорошо укрепленный и богатый город-крепость с мощными стенами и Четырьмя воротами, действительно лучше всего удовлетворяет описаниям «Илиады». Но имеется два основных Возражения; в развалинах этого города нет следов военных действии и громадного пожарища, но есть явные следы сильного землетрясения. В то же время Троя VII, построенная на развалинах Трои VI, более бедная, но явно наследовавшая традиции предыдущей, погибла от пожара, связанного с военными действиями. Получается, что в одном прав Дерпфельд, в другом — Блеген. Вместе с тем Троя VII-а лежит прямо на развалинах Трои VI, обе они относятся к поздней бронзе и, несомненно, близки по времени.

Имеется много, так сказать, абсолютных датировок Троянской войны, и среди самых первых — указание Геродота на гибель этого города в первые (по современному летосчислению) века II тысячелетия до н. э. Античные писатели датируют Троянскую войну между 1336 и 1134 гг. до н. э. По заключению александрийских ученых, Троя была разрушена в 1184 г. до н. э. В более общем виде, как начало II тысячелетия, эта античная традиция в датировке Троянской войны сохранялась до конца XIX в. н. э., до открытий Шлимана. Теперь известно, что микенский период в истории Древней Греции (выше мы отмечали, что этот период «вещественно» документирован во всем Восточном Средиземноморье) тянулся примерно с середины II тысячелетия до н. э. в течение нескольких столетий. «Илиада» описывает события, происходившие в Троаде в самом конце микенского периода. По этим и другим данным получается, что Троя VI была разрушена землетрясением около 1300 г. до н. э., а так как Троя VII была отстроена прямо на ее развалинах, то концы с концами приблизительно сходятся.

Новейшие исследования, подключившие к «гомеровскому вопросу» исторические сведения по истории Хеттской империи, соседней с Троадой, некоторые данные по истории Египта того времени вместе с продолжающимся все более глубоким изучением археологии всего Средиземноморья показывают, что Троянская война имела место в промежутке времени приблизительно от 1265 до приблизительно 1230 г. до н. э., что совпадает с указанием Геродота, подкрепляя и в этом отношении славу «отца истории».

Интересно обратить внимание еще на одно обстоятельство. По «Илиаде», Троянской войне предшествовали события, бывшие на Троянской равнине, сменявшие друг друга в течение долгого времени. Всех троянцев Гомер называет дарданидами по имени общего родоначальника их царей Дардана, сына самого Зевса. Он основатель дардании. Трои тогда еще не было, и местные народы или в предгорьях Иды. Сын Дардана Эрифоний стал богатейшим из смертных, по долинам у него паслись три тысячи коней. Эрифоний, своими табунами напоминавший скорее не скиптроносца-царя, а хана-кочевника, стал отцом «властелина могучего» Троса, который и явился основателем Трои — Илиона и ее эпонимом. У Троса было три сына — Ил, Ассарак и прекраснейший из смертных Ганимед, взятый заживо на Олимп виночерпием Зевса и награжденный бессмертием. Ил стал отцом самого могущественного из троянских царей Лаомедона, при котором Троя достигла высшего расцвета и особого покровительства богов. Сам Посейдон принимал участие, как мы помним, в возведении мощных каменных стен Трои. Зевс подарил Лаомедону необыкновенных коней. Троя стала столицей богатейшего царства. Лаомедон был отцом Тифона, Приама, Клития, Лампа. Его правление было, однако, омрачено необдуманным обещанием подарить или продать своих знаменитых коней Гераклу. Оскорбленный последующим отказом Лаомедона от этого подарка, Геракл явился в Трою на шести кораблях и разгромил город. О сожжении его в мифе не упоминается. Лаомедону наследовал Приам, который уже в старости, будучи царем Трои — Илиона, стал свидетелем Троянской войны и погиб, по поздней версии, от руки сына Ахиллеса Неоптолема.

Такова, по Гомеру, история Трои, рассказанная в древ-пей традиции — в последовательности имен и судеб царей, королей, фараонов и других владык.

Но вот что интересно. Если сравнить сказанное в «Илиаде» с фактами, полученными при раскопках на холме Гиссарлык на месте, указанном Гомером и подтвержденном Шлиманом, то выходит, что в обоих случаях Троянская война имела длительную предысторию. Ведь первые поселения городского типа принадлежат к концу III тысячелетия до н. э. (первоначальной «шлимовской» Трое). Троя VI, гомеровская Троя Дарпфельда, богатый город, разрушенный землетрясением, отлично «вписывается» в город Лаомедона, разгромленный, но не сожженный (!) разгневанным Гераклом или Посейдоном, «земли колебателем», т. е. богом, ведающим землетрясениями. Наконец, Троя VII-а, по Блегену гомеровская, оказывается Троей Приама. Ее остатки, правда, не соответствуют величию, описанному в «Илиаде», по зато опа действительно погибла от пожара и военных действий.

Во всем оказанием остается противоречие данных раскопок и текста «Илиады»: богатство и могущество Троп Лаомедона и сравнительная бедность Трои Приама. Современные знатоки Гомера и Троянской войны решают этот вопрос достаточно просто. Троя — Илион, как бы фокус многочисленных мифов, знаменитейший своей трагической судьбой многих, ставших во времена Гомера общенациональных героев, была разрушена полностью и, как хвалились ахейцы, навсегда. Разгром и сожжение Трои — финальный эпизод длительной борьбы ахейцев — завоевателей в этой части Троады, а сама Троя Приама — ближайшая наследница славы, богатства, могущества Трои Лаомедона. Слава второй, выросшая из традиции, перешла на первую. Они как бы слились вместе. И в устах народных певцов высочайшего класса, хранителей старины, но не простых «устных летописцев», а создателей художественных обобщений и поучительных «истин), связанных с деяниями богов и подвигами героев-царей, сложилось, как полагают, в основном еще в догомеровское время, то великое легендарно-реальное, что мы и называем гомеровским эпосом.