Троянская война и поэмы Гомера

Где и какой была Троя?

В любом географическом атласе мира на карте современной Турции, в северо-западном углу Малой Азии, можно увидеть мелкую надпись: «Троя», присвоенную маленькому треугольнику, образованному тремя точками. Этил знаком на картах мелкого масштаба принято обозначать развалины древних городов. Здесь, у самого пролива Дарданеллы на выходе в Эгейское море, к юго-западу от турецкого городка Чанкалле и недалеко от правого берега реки Малый Мендерес, стоял великий город древности, а ныне лежит то немногое, что от него сохранилось. Три тысячи лет пронеслись над Троей со времени ее гибели. Древние греки хорошо знали и почитали это место, от них не отставали и древние римляне. Затем Троя погрузилась в туман легенд. И только сто с небольшим лот назад Троя была открыта заново и теперь уже навсегда Гомеровские разрушители Трои, ахейцы, надеялись начисто смести ее с лица земли. О том, что Троя никогда не будет восстановлена, заявлял чуть ли не клятвенно главнокомандующий микенский царь Агамемнон. Отсюда, возможно, сомнения даже древних греков — можно ли найти хотя бы точное место древней Трои. Но, как полагают, уже в конце VIII — начале VII в. до н. э., почти сразу но следам Гомера в Троаде был построен так называемый Новый Илион. Так как гомеровская Троя называлась еще Илионом (сама «Илиада» происходит от этого названия), то строители нового города не могли как-то не соотносить места обоих городов. И хотя Геродот и Страбон считали, что Новый Илион не имеет ничего общего с гомеровским, это был также богатый, процветающий город. Вместе с тем древние не могли отказаться от очарования легенд, и Новый Илион так или иначе считали отдаленным потомком и, так сказать, наместником древнего. Напомним еще раз, что персидский царь Ксеркс, воюя с греками, посетил равнину Трои, обратил внимание на «замок Приама» и принес там жертвы. Вниманием, дарами, жертвами почтил здешнее святилище и Александр Македонский, считавший себя потомком Ахиллеса. В последующее время Новый Илион продолжал возвышаться, в нем был построен великолепный храм Афины. II только начиная с IV в. н. э. Новый Илион более по упоминается историками и писателями. Да и к самой Трое — Илиону и Троянской войне в последующие столетия, включая, пожалуй, и эпоху Возрождения, большого интереса не проявлялось, хотя Гомеровы поэмы и различные связанные с ними мифологические сюжеты не забывались. Удалившись в глубину тысячелетий, Троя— Илион, казалось, навсегда скрылась в их тумане.

В XIX столетии были отдельные попытки отыскать развалины Трои — Илиона, по сип ни к чему не привели. Наконец, явился Шлиман. О нем мы уже рассказывали. Человек, по словам писателя К. Керама, прошедший всю жизнь дорогой детской мечты и осуществивший эту мечту с таким успехом и избытком!

Как мы помним, Шлиман, прибыв на Троянскую равнину и отбросив предположение, что Троя стояла на месте турецкой деревни Бунарбаши, воспользовался в своих поисках тремя главными ориентирами, взятыми прямо из текста «Илиады». Во-первых, от возвышающегося над равниной холма Гиссарлык до берега моря было около 5 км — расстояние, которое ахейцы могли ежедневно легко преодолевать и, даже подступая к стенам Трои, видеть свои корабли и свой лагерь. Во-вторых, лично предпринятый Шлиманом обход холма Гиссарлык составил около 5 км в длину. Такое расстояние в пылу жестокой и, по Гомеру, богами санкционированной боевой схватки могли трижды покрыть преследуемый Гектор и преследующий его Ахиллес во время их бега вокруг стен Троп, В-третьих, с холма Гиссарлык была видна вершина горы Иды, о которой так много говорится в «Илиаде» как о любимом Зевсом пункте отдыха и наблюдения за сражениями под Троей.

Гиссарлык, а в свое время Троя, расположен очень удачно в тылу наклонной к морю равнины. Центральное место древнего города, занятое святилищем, возвышалось над всей окружающей местностью.

Среди эпитетов Трои преобладают «крепкозданная», «крепкостенная», «священная», «великая», «высокая»), «холмистая». В последнем случае, по-видимому, подразумевается первоначально неровная, холмистая местность, которая в ходе времен постепенно выравнивалась культурными слоями, т. е. все новыми и новыми искусственными накоплениями, из которых новейшие ныне образуют плоскую, платообразную верхнюю часть холма.

По понятиям гомеровских времен, Троя — Илион имела значительные размеры и, возвышаясь над Троянской равниной, несомненно, представляла внушительное зрелище. Она была не только царской резиденцией, по и военной крепостью, цитаделью и главнейшим в Троаде религиозным центром, состоявшим из храма Афины, где хранился оберегающий город Палладион и находились храмы других богов, среди них алтарь Зевса — последнее прибежище царя Приама, убитого здесь при взятии Трои.

Город-крепость с храмовыми и дворцовыми постройками отделялся, вероятно, мощными стенами от самого города, также обнесенного степами с башнями и воротами. Гомер повествует более всего о Скейских воротах и примыкавшей к ним Илионской башне великой. Они были обращены на запад, служили главным выходом из города на поле боя и для возвращения в город:

По данным раскопок, от главных ворот Трои VI внутрь города вела поднимающаяся вверх дорога, мощенная крупными плитами.

В другом месте Илиады:

Таким образом, речь идет о нескольких воротах. Одни из них Геродот называл Дар донскими, и они, видимо, были обращены в сторону города Дардана.

Вернемся к размерам Трои. Мы только что упоминали о том, что Шлиман обошел холм Гиссарлык по его подошве и убедился, что длина его периметра не противоречит данным «Илиады». Скейские ворота и бывшая рядом «великая Илионская башня», где сидели и чувствовали себя в безопасности старейшины Трои, несомненно, обозначали границу города, но не границу бывшего внутри его замка (Пергама). Отсюда некоторая неясность в принадлежности стен — к городу или к замку-кремлю, нацело устраняемая вышеприведенной цитатой.

Но продолжим наши рассуждения. Шлиман и в рассматриваемом вопросе (окончательно решенном его собственными и последующими раскопками) в самом начале своих работ неуклонно следовал за текстом «Илиады». По Гомеру, Гектор остался в конце поэмы один за стеной Трои и, преследуемый Ахиллесом и Афиной, трижды обежал Трою вокруг, прежде чем встретился со своими убийцами лицом к лицу, а обход Шлиманом холма Гиссарлык составил в длину 5 км. Отсюда легко подсчитать, что при допущении круглой формы Трои в плане ее диаметр равнялся бы 1600 м, что не противоречит представлению об «обширной Трое». За ее стенами скрывалось по меньшей мере, если верить Гомеру, 10 тыс. воинов, а также их семьи и какое-то число прочего люда.

Раскопки Трои выявили, что внутренняя часть города в плане представляла собой неправильный овал с поперечниками 175 и 190 м и мощными степами.

Есть в «Илиаде» место, в котором Андромаха, провожая своего мужа, Гектора, на поле боя, советует ему особенно оберегать один пункт за стенами Трои, у смоковницы:

Здесь речь идет не о слабости в этом месте стен, а об удобном по условиям рельефа подходе к ним. Сопоставить эти данные с современным рельефом вокруг холма Гиссарлык и данными раскопок, по-видимому, нет возможности, но и здесь конкретность сообщения Андромахи, как и во многих других стихах «Илиады», не оставляет сомнений в своей достоверности, и такое «слабое» место у Трои было.

В «Илиаде» нередки упоминания о красивой планировке города, о его пышности и богатстве, но в свете совершенно правомерных сопоставлений археологических материалов из шестого и седьмого слоев Гиссарлыка все это должно относиться не столько к Трое Приама, сколько к Трое Лаомедона. Выло ли все это поэтической вольностью Гомера, или непреднамеренной ошибкой, или, наконец, просто сложившейся уже традицией, в настоящее время не имеет, конечно, особого значения.

Степы древней Трои, как все крепостные сооружения и древних, и более новых времен, были окружены глубоким рвом, которому в «Илиаде» не уделяется, впрочем, особого внимания.

Читая «Илиаду», мы встречаем столь же часто название «Троя», сколько и название «Илион». Последнее, судя по наименованию позднейшего города Нового Илиона, в послегомеровское время древние греки предпочитали. Но если названия «Илион», «Илиада» особенно прочно вошли в традицию, то об Илионской войне почти не упоминается. Она остается Троянской. Мы помним, кстати, что слово «Троя» происходит от имени основателя Трои — Троса, бывшего прадедом Приама, а «Илион» — от имени Ила, деда Приама, о могиле которого несколько раз сообщает Гомер, в частности описывая поездку троянского царя в стан ахейцев за телом Гектора.

Культовые, жилые здания и укрепительные сооружения, т. е. все постройки, рассчитанные на долговременное существование, строились во времена Трои из камня и глины. Цемент в ту пору не был известен. Глина лепилась в виде необожженного кирпича, типичного древнейшего (начиная с Шумера!) строительного материала народов южных стран, которым они широко пользуются и в наше время (так называемый саман). В постройках из этого материала зданий древней Трои использовалась также деревянная основа — балки, стропила. Что касается циклопических стен, окружавших троянский Пергам, во всяком случае, с северо-запада, где они и были найдены еще в начале раскопок, то происхождение их так же загадочно, как сооружение других циклопических стен, найденных в развалинах древних городов не только в Восточном Средиземноморье, но и в Центральной и Южной Америке. Странно, что о технологии строительства этих удивительных сооружений ни в Греции и на всем Ближнем Востоке, ни в Египте (имеются в виду пирамиды), ни в Перу (город-святилище Макчу-пикчу) не сохранилось никаких сведений, что и доныне ведет к разным полуфантастическим предположениям. Сооружение части троянских стен из громадных каменных глыб приписывалось Посейдону и в троянское время казалось совершенно естественным.

У Гомера в «Илиаде» мы, к сожалению, не находим почти никаких сведений о внешнем виде и внутренней планировке жилых помещений, вместо описаний даются обычно лишь похвальные эпитеты. По отдельным отрывкам из поэмы, данным раскопок и сравнению с жилыми зданиями в развалинах других древних городов Эгейского бассейна, например на Крите, и, наконец, по гомеровской «Одиссее» можно заключить, что искусство домостроения в Трое стояло очень высоко. В самой «Илиаде» мы находим указание, что дом Париса находившийся (как и царский дворец Приама, и дом Гектора) в пределах замка-кремля, отличался пышностью:

Учитывая «обстоятельства» жизни Париса в то время, можно догадаться, что все это соответствовало не только положению его как царского сына, по и репутации среди троян Елены Аргивской, похищенной из Микен и жившей в его доме.

Несколько слов мы находим в «Илиаде» и о царском «прекрасном» дворце Приама. Эти слова отнесены

Напомним, что, по признанию самого Приама, он имел пятьдесят сыновей, из них девятнадцать от одной матери — Гекубы. Только один из них, предатель Гелен, перешедший к ахейцам, пережил Троянскую войну. Дочерей у Приама было двенадцать, из них самые известные Кассандра, пророчица, «златой Афродите подобная», миловиднейшая Лаодика и младшая, Поликсена.

Из последней приведенной здесь цитаты явствует, что отесывание и совершенная подгонка друг к другу каменных плит были своего рода мерой строительного искусства. Ссылка на зодчих, строивших дом для Париса, может, очевидно, указывать на наличие в троянские и даже дотроянские времена настоящей строительной профессии. Раскопки на Крите, в Микенах, Тиринфе и других местах это полностью подтверждают.