Тупик (ЛП)

ГЛАВА 8

После ужина я отправилась в свою комнату. Я достала из комода безразмерный тёплый свитер и надела поверх футболки, в которой обычно ходила дома.

Я не могла согреться. С тех пор, как я вернулась домой из Шейдисайдского парка, меня бил озноб. Сначала я подумала, что простудилась и у меня началась температура, но градусник показывал, что всё в норме.

Я бухнулась на кровать и уставилась на стену, проведя так некоторое время. Я горько подумала, что вечер субботы обещает быть Великим. Чтобы немного его скрасить, я решила заняться домашней работой.

Пока я была в парке, Кит звонил мне ещё раз. Он оставил на автоответчике сообщение, что хочет поговорить со мной. Я предполагала, что это будет за разговор: Кит начнёт извиняться и захочет, чтобы всё стало как прежде.

Я с трудом подавила слёзы. Ведь нормально уже не будет никогда.

Никогда.

Я не стала ему перезванивать.

Часы показывали половину восьмого. Небо за окном стало чернильно-чёрным. Чёрным как смерть, мрачно отметила я.

Наконец, я нашла в себе силы подняться с кровати и пересекла комнату, подойдя к маленькому письменному столу. Вообще-то он детский. Но из всех столов только он смог поместиться в моей крохотной комнате.

Я решила попытаться написать стихотворение. Это заставит меня отвлечься и подумать о чём-то другом.

Я писала стихотворения про каждый месяц в году. Своего рода, бесплатные впечатления от ожидания. Я остановилась на мае.

Весна. Зелёные листья. Мягкий тёплый воздух.

Я издала горький вздох. До мая было ещё далеко. Зима только началась. И я уже дрожала от холода.

Я опустилась на стул, неудобно сложив ноги. Затем вытащила блокнот и пару карандашей.

Я успела написать лишь слово «Май» вверху страницы, как ко мне в комнату зашла мама. В руках у неё была куча свежевыстиранной одежды. Она положила её на кровать и повернулась ко мне:

— Останешься сегодня дома?

Я кивнула и добавила, вертя карандаш между пальцами:

— У меня появилась идея для стихотворения.

— Убери это, хорошо? — мама указала на стопку одежды. — После того, как напишешь своё стихотворение, конечно же.

Мы с мамой очень похожи друг на друга. Мы обе короткого роста, худые, у нас бледная кожа и длинные тёмные волосы, а ещё яркие синие глаза.

Мама пересекла комнату и нежно положила руку на моё плечо, заглянув в блокнот.

— Май, — прочитала она. — Ну что ж, очень поэтичное начало.

— Ха-ха, очень смешно, — я закатила глаза.

— Как прошла вечеринка прошлой ночью? — спросила мама, проводя рукой по моим волосам.

Вопрос застал меня врасплох.

— Не очень, — честно ответила я.

— Не хорошо? — переспросила мама, ожидая услышать объяснение.

— Некоторые ребята из другой школы распивали пиво в гараже, — ответила я. — В конце концов, нас стало много и вечеринка начала выходить из-под контроля.

Мама продолжала играть с моими волосами, как делала это, когда я была маленькой.

Ох, как бы мне хотелось снова стать маленькой девочкой. Я вдруг почувствовала накатывающую грусть.

Как бы мне хотелось заползти на колени и крепко прижаться к маме…

И рассказать ей всю ужасную историю.

К счастью, она отпустила мои волосы, и желание как рукой сняло.

— Кит придёт сегодня? — спросила мама, направляясь к двери.

— Не знаю, — пожала я плечами и вернулась к своему стихотворению.

Мама задержалась в дверном проёме.

— Он оставил тебе сообщение на автоответчике. Ты ему перезвонила?

— Ещё нет, — коротко бросила я.

— Разве ты и Кит… — голос мамы затих. Она знала, что мне лучше не задавать личные вопросы. Это начинало меня сердить.

— Я перезвоню ему позже, — сказала я как можно спокойнее.

Я чувствовала, как мама смотрит на меня, но не обернулась. Через пару секунд я услышала её шаги по лестнице.

Я попыталась сосредоточиться на стихотворении. Но у меня не возникло весеннее настроение, отнюдь.

Я всё никак не могла выбросить несчастный случай с аварией из своей головы. Прошло более двадцати четырёх часов, а я всё ещё слышала тяжёлый удар бампера о другой автомобиль. Я видела, как отскочила машина. В свете фар я смогла различить силуэт женщины в заднем окне.

Я чувствовала, как затрясло нашу машину. Снова почувствовала ту боль в шее. Чувствовала всё это снова и снова.

Я почувствовала ужас. Холодный ужас.

Услышала визг шин, когда наш автомобиль заносило на мокрой дороге.

— Ох, прекрати, Натали! — прокричала я вслух. — Прекрати!

Я сунула свой блокнот обратно в выдвижной ящик. Сегодня у меня не получится написать маленький прекрасный стишок о весне. Не получится.

Я поднялась из низкого стола, повернулась к двери и застыла.

В дверном проёме стоял Кит, упершись руками в бока и буравя меня своим тёмным взглядом.

— Как-как долго ты стоишь здесь? — заикаясь, пробормотала я.

Он шагнул в комнату.

— Я только что приехал, Натали. Твоя мама впустила меня.

— Ну… чего тебе нужно? — холодно спросила я, скрестив руки на груди.

— Нам надо поговорить, — твёрдо сказал он. — Я хочу…

— Нет, пожалуйста, Кит, — взмолилась я, — не сегодня, ладно? Я не очень хорошо себя чувствую и…

— Нет! — резко оборвал меня Кит. — Мы должны поговорить прямо сейчас.

А потом его глаза сузились, и он посмотрел на меня обвиняющим взглядом, добавив вполголоса:

— Я знаю твою тайну, Натали.