Ты – ведьмец. Книга первая

Глава 10. Обед и расставание

Обед был под стать гостеприимному хозяину. Бутерброды, нарезанные вручную, картошка фри из полуфабрикатов, приготовленная в адской машине с кипящим маслом, сомнительного вида мясные консервы в пузатых стеклянных банках, оказавшиеся, как ни странно, вполне съедобными. Свежие овощи немного оживили крахмально-белково-холестериновое меню. Эммет попытался было сварить кофе, но потерпел фиаско. Намотанная на скорую руку индукционная катушка оказалась слишком мощной, железный ковшик, служивший в качестве турки, моментально раскалился докрасна, вода и плавающий в ней молотый кофе сразу же вскипели, выплеснулись через край и замкнули проводку. Пришлось довольствоваться чаем из чайника, нагретого по старинке, на кухонной плите. Вместо обычных дров использовались какие-то хитрые высокоэффективные поленья, поэтому ждать пришлось недолго.

За обедом почти не разговаривали. Кузнец с грустью поглядывал то на искалеченную колбасорезную машину, то на разбитую кофеварку, а Вуйцики пристыжено молчали. Когда перешли к чаю, я решил нарушить тягостную тишину:

– А за что вас из деревни выгнали?

Вопрос хоть и был не совсем тактичный, но Эммет не обиделся. Только слегка задумался, вспоминая события двухлетней давности.

– Да там такое дело… – он никак не мог решить, с чего бы начать. – В общем, один эксперимент пошёл не по плану. Чтобы проверить работоспособность собранной установки, мне нужно было разогнать её до определённой скорости.

Мы с интересом слушали, одновременно прихлёбывая из чашек и поедая какое-то подобие печенья, явно местного изготовления. Эммет налил себе чай и продолжил рассказ.

– Если бы конюх не подсунул мне самую бестолковую лошадь, возможно, всё пошло бы по-другому. – Кузнец на мгновение замолчал, задумчиво сдвинув брови. – Я собрал на телеге экспериментальный прототип, на колёса установил электрические катушки, которые должны были помочь телеге набрать нужную скорость. Когда всё было готово, выяснилось, что я забыл про систему управления лошадью. Пришлось сидеть впереди и управлять вручную, дёргая за поводья. В начале всё шло хорошо. Мы ехали по центральной улице, Долорес даже набрала приличную скорость.

– Простите, а Долорес – это… – решил уточнить Милош.

– Долорес – это лошадь, которую я арендовал на время эксперимента. – Эммет отхлебнул из чашки. – Так вот, Долорес смогла хорошо разогнать телегу, и когда я подключил дополнительную тягу к колёсам, мы продолжили ускоряться и вот-вот должны были выйти на расчётную скорость. Я отпустил поводья и обернулся, чтобы проверить настройки, и в этот момент сумасбродная кляча решила, что ей неинтересно бежать прямо и вильнула так, что телега наехала одной стороной на здоровенный камень, лежавший у края дороги. Телегу подбросило, и меня выкинуло за борт.

Мы слушали, затаив дыхание, а Пшемек даже раскрыл рот, чтобы не пропустить ничего важного. Эммет во время рассказа вскочил из-за стола, жестикулировал и пытался в ролях показывать происходящее, действуя то за себя, то за Долорес, то за телегу.

– Когда мы наскочили на камень, я держался за регулятор мощности и случайно дёрнул его на самый максимум, – продолжил кузнец-изобретатель. – Телега рванула вперёд, а я грохнулся об землю с такой силой, что ненадолго потерял сознание. А когда очнулся, то увидел чуть впереди на земле две горящие полосы как раз по ширине колеи телеги. Ни лошади, ни телеги на дороге не было.

Эммет прервался, чтобы промочить пересохшее горло, а мы сидели, и, кажется, практически не дышали. Рассказ поразил нас до глубины души. Мы как будто пережили вместе с рассказчиком все эти захватывающие мгновения.

– И куда же делась лошадь с телегой? – не вытерпел я.

– Не перебивайте, я как раз подхожу к этому моменту. – Кузнец сел за стол и допил уже порядком остывший чай. – Когда на катушки была подана максимальная мощность, они резко ускорили телегу вместе с лошадью. Из-за перегрузки изоляция на катушках не выдержала, начала гореть и отваливаться кусками, от чего и образовались две горящие колеи. А потом эта тупая кляча вместо того, чтобы бежать прямо, свернула в переулок и ломанулась к своей конюшне. Из-за того, что в момент подачи максимальной мощности на конденсатор потока телега ещё не набрала расчётную скорость, ничего не сработало. Силовые провода и управляющие схемы успели сгореть раньше, и вся неизрасходованная энергия из накопителей пошла обратно в генератор. Кончилось тем, что генератор взорвался и телегу разнесло в клочья, а Долорес с оторванными оглоблями побежала дальше. Пока я добежал до переулка, ориентируясь на звук взрыва и облако дыма, собирать и тушить было уже нечего, все обломки успели сгореть. Ладно хоть лошадь осталась жива.

Эммет вздохнул и заглянул в пустую чашку. Было видно, что воспоминания о неудачном эксперименте его сильно расстроили.

– Потом ко мне подошёл староста, – лицо кузнеца помрачнело, – и сказал: «Как же ты нас всех утомил своими изобретениями». На общем собрании все единогласно решили сослать меня на этот хутор. Хозяева с полгода до того в город подались, и хутор стоял пустой. А на моё место староста потом какого-то кузнеца из соседней деревни переманил.

– Да, грустная история. – Пшемек вытер нос рукавом и сочувственно вздохнул.

– Зато теперь никто мне не мешает заниматься любимым делом, – Эммет смахнул с лица печальное выражение и встал из-за стола. – Кстати о деле. Мне нужно вас обоих измерить и взвесить.

– Зачем это? – внезапная смена темы застала меня врасплох.

– А как я мечи должен рассчитывать? Или вы хотите как попало, на глаз? – деловой тон кузнеца с ходу отмёл все возражения. – Я так не работаю. Мне нужны точные данные, тогда и оружие получится правильным и удобным.

Следующие полчаса мы занимались тем, что измеряли меня вдоль, поперёк, по диагонали и в других смежных направлениях. Рост, длина руки от плеча до локтя, от локтя до запястья, потом ширина плеч, высота торса, длина ног и ширина шага. Я откровенно не понимал, зачем всё это, но, видя ненормальный блеск в глазах Эммета, возражать не стал. Далее перешли к взвешиванию. Тут я совсем перестал воспринимать смысл происходящего и покорно позволил взвесить сначала себя целиком, а потом по отдельным частям – руку с упором от плеча, руку с упором на локоть, ноги в положении сидя. Когда дошло до взвешивания головы, я понял, что староста был абсолютно прав насчёт того, что кузнец явно не в себе.

Потом те же самые манипуляции пришлось вытерпеть Пшемеку. Он, в отличие от меня, не задумывался над смыслом и просто делал, что ему говорят.

Наконец всё закончилось, и мы уселись за стол, чтобы перевести дух. Таблицы с нашими росто-весовыми характеристиками выглядели внушительно, и я надеялся, что терпел всё это не зря.

– Поздравляю, ученик, ты был взвешен, ты был измерен и был признан никуда не годным, – ехидно сказало моё подсознание. Пшемек удивлённо уставился на меня, но возражать не решился.

– Через пару дней заходите, – деловое выражение лица показывало, что Эммет уже весь в процессе работы, и дальше с ним общаться бесполезно. Он бесцеремонно вытолкал нас за дверь, я даже не успел задать вопрос о цене.

– Ну что, друзья, – я справедливо решил, что здесь нам сегодня делать больше нечего, – предлагаю поступить следующим образом: мы с Пашей возвращаемся в деревню и заселяемся пока на постоялый двор, а вы, Милош, отвезёте нас туда и можете быть свободны.

– В смысле? – удивлённо спросил Вуйцик старший.

– В прямом, – я терпеливо начал объяснять очевидные вещи. – Вы нам больше без надобности. Денег у вас всё равно больше нет, ехать мы пока никуда не собираемся, да и вообще, у нас с учеником теперь своя жизнь, а у вас своя. Правильно, Павлик?

Вуйцики не ожидали, что момент расставания наступит так внезапно, и слегка опешили.

– Всё, хватит тормозить, поехали уже, по дороге попрощаетесь, – сказал я и подтолкнул Вуйциков к выходу.

Отец с сыном покорно поплелись к калитке. Я намеренно слегка отстал, пытаясь вспомнить, включал при мне Эммет охранный периметр или нет. Милош шёл первым, поэтому ему выпала честь проверить работоспособность электрической изгороди. Изгородь работала. Пока наш бесстрашный первопроходец тряс рукой, я нажал ногой на раму калитки и подпёр её в открытом положении, не касаясь проводов и металлических частей. Вуйцики выскользнули наружу, и я отпустил калитку, которая захлопнулась под действием пружины.

Лошадь не выказала никакой радости от встречи. Видимо, понимала, что сейчас опять придётся куда-то идти и тащить телегу. Мы заняли свои места согласно уже сложившейся расстановке и тронулись в наш последний совместный путь.

* * *

Деревня встретила нас традиционно закрытыми воротами. Пшемек без напоминания слез с телеги, подобрал камень и начал ритуал призыва охраны.

– Кого там демоны принесли? Кто такие?

Меня слегка покорёжило от ощущения дежавю.

– Милош Вуйцик, Витольд Крючковский из Мытищ и его ученик, Павлик. Ездили к кузнецу на хутор, – на удивление чётко и грамотно отрапортовал Пшемек.

– Не понял, – ответил слегка озадаченный голос с той стороны ворот, – вроде уезжали двое Вуйциков, а вернулся один. Куда второго дели?

– Уважаемый, посмотрите внимательно, это и есть тот самый второй Вуйцик, – я почувствовал, что самодеятельность Павлика может создать нам проблем, и решил вмешаться.

– Не, того звали Пшемек, а этого Павлик, – у охранника оказалась идеальная память на имена и хреновая память на лица.

– Пшемек, Павлик, какая разница? – Я слез с телеги и подошёл поближе к воротам. – Сколько уехало, столько и приехало.

– А вдруг вы того парня где-то в лесу бросили, а вместо него лешака обернувшегося подобрали, – стражник оказался с богатой фантазией. – Вчера вон, охрана впустила троих на телеге с лошадью, а оказалось, что они лешака с собой привезли, да где-то в деревне его и выпустили.

– Так это мы и были, – удружил нам Пшемек.

За воротами наступила подозрительная тишина, а затем мы услышали удаляющийся топот. Видимо, охранник не смог справиться со свалившимся на его голову чистосердечным признанием и побежал советоваться.

– Ну ты и придурок, Павлик, – у меня больше не было подходящих слов. Точнее были, но при ребёнке я их постеснялся говорить. – Вот кто тебя за язык тянул?

Пшемек обиженно смотрел на меня и откровенно не понимал, за что я его назначил придурком. Пришлось объяснять:

– Вот мало тебе было раньше времени откреститься от своей фамилии, ты ещё в добавок напомнил охране, как мы вчера над ними неудачно пошутили. Теперь вариантов два. Либо нас не пустят совсем, либо нас пустят и затем наваляют за чрезмерное чувство юмора. Ещё могут попытаться в каталажку закрыть. Есть тут такая?

– Что значит «каталажка»? – Милош, похоже, раньше этого слова не слышал.

– Нары, обезьянник, сизо, – я начал перечислять, при этом ни одно слово не находило отклика, – тюрьма.

– А, понятно, – радостно закивал Милош. – Так тут тюрьмы нет, и никогда не было. В погреб посадят, прямо здесь, под караулкой.

– Теперь ты понимаешь, Паша, что ты нам устроил? – Перспектива сидеть в погребе меня вообще не прельщала.

Мои дальнейшие упрёки прервал звук открывающихся ворот. Мы удивлённо переглянулись. Створки разошлись, пропуская нас внутрь. Я засомневался и хотел было дать команду Милошу разворачивать оглобли и валить отсюда, но тут из-за одной из створок выглянуло знакомое лицо.

– Милсдарь Витольд, вы, пожалуйста, не шутите так больше, – заместитель начальника стражи Ян Ходкевич приветственно махнул рукой, – а то у нас тут считается, что стоять на воротах – не самое почётное занятие, поэтому сюда попадают в основном за какие-нибудь провинности. Сами понимаете, умный человек либо не провинится, либо не попадётся. Поэтому шутить возле ворот нужно очень осторожно, скорее всего не поймут. Вам повезло, что я как раз был тут с проверкой. Мне рассказали про вашу вчерашнюю выходку. Кроме меня, никому не было смешно.

– Приветствую вас, милсдарь Ян – я с облегчением махнул рукой в ответ. – Вы очень кстати оказались поблизости. Прошу нас извинить, мы постараемся больше не шутить там, где некому оценить наши шутки.

Тем временем Милош завёл телегу внутрь, а мы с Пшемеком зашли следом.

– Как там дела у Эммета? – неожиданно спросил Ходкевич.

– Нормально, жив-здоров, – я даже не знал, что отвечать. Слишком неожиданной оказалась разница между вчерашним и сегодняшним настроением нашего собеседника. – Договорились с ним насчёт изготовления мечей.

– Это правильно, что вы к нему обратились, – стражник погладил рукоять своего меча, висящего на поясе, – он в этом соображает как никто другой. Лучший кузнец в округе, жаль только, что всякой ерундой занимается.

Мы с учеником залезли на телегу и не спеша поехали вперёд по улице.

– Заходите в гости, если будет время, мы на постоялом дворе остановились, – мне почему-то захотелось поближе познакомиться с Яном. Вроде, нормальный мужик, только из-за своей должности слегка грубый и самоуверенный.

– Хорошо, загляну как-нибудь. – Стражник махнул рукой на прощанье и пошёл в сторону караулки.

Дальнейший путь до постоялого двора прошёл без приключений. Мы припарковали лошадь под навесом и зашли в трактир. Я пошёл к стойке, а Вуйцики отправились за привычный стол в дальнем углу.

– Приветствую вас, Мойшек, – я обратился к трактирщику по имени, надеясь завоевать его расположение и сторговать немного от стоимости проживания. – Я хотел бы снять двухкомнатный номер на некоторое время.

Трактирщик осмотрел меня, пытаясь припомнить, когда мы с ним успели так близко познакомиться.

– Витольд, – я сделал вид, что он забыл моё имя, а я напоминаю, – мы вчера у вас комнату снимали.

– Двухкомнатный номер? – Трактирщик почесал затылок. – Так у нас вроде и нет таких. А чем вас комната с двумя кроватями не устроила?

– Всё устроило, только я пока не знаю, как долго мы у вас пробудем, и нам с учеником было бы удобнее, чтобы мы спали в разных комнатах.

– А, ясно, – трактирщик понял мою просьбу по-своему, – девиц изволите приглашать?

– Пока нет, – я не стал возражать и уточнять, – но в любом случае, хотелось бы две отдельные комнаты с общим входом.

– А почему нет? – Пшемек захотел выяснить причину моего отказа. – Давайте пригласим девиц, нам с ними веселее будет. А то вечером тут скука смертная, заняться совсем нечем.

– Конечно веселее, только я подозреваю, что до вечера ты ещё не успеешь достичь половой зрелости, а платить за тебя придётся как за взрослого, – я говорил и видел, что ученик не понимает, о чём я. – И вообще, Паша, прекрати болтать ерунду и отвлекать меня. – Я повернулся к Мойшеку. – Так что там насчёт номера?

– У нас есть две соседние комнаты с дверью между ними. Вы можете просто запереть изнутри вторую дверь, – решение оказалось на поверхности.

– Так сколько нам будет стоить один двухкомнатный номер? – я акцентировал внимание на слове «один», но трактирщик не повёлся.

– Полкроны за две комнаты, еда отдельно, – выдал он стандартную таксу.

– А если на несколько дней, – я всё ещё надеялся сторговаться подешевле, – для постоянных клиентов?

– Полкроны за каждый день, – трактирщика было не пронять.

– Дорогой мой друг Мойшек, ну что вы заладили, «полкроны» да «полкроны», – я нацепил максимально дружеское выражение на лицо, – для постоянных клиентов, заказывающих услугу оптом, принято делать скидки. Давайте договоримся на две кроны в неделю.

– Три с половиной.

– Давайте три, и завтрак за счёт заведения?

– Три с половиной.

– Нет, уважаемый, так вы всех клиентов растеряете. А времена сейчас трудные, – начал я с другого края, – по дорогам ездить опасно, так что приезжих можно и не ждать. Всех козлоног распугал. Мне пан староста даже контракт на него выдал.

– Так вы тот самый ведьмец, что брата пана старосты спас? – Мойшек вдруг перестал вести себя как бесчувственный торговый автомат и превратился в рубаху-парня. – Что же вы сразу не сказали? Для меня честь предложить вам кров и пропитание.

– Бесплатно? – я не был уверен, но попробовать стоило.

– Ну почему же бесплатно, три кроны в неделю за две комнаты.

– Одна крона в неделю за один двухкомнатный номер.

– Две с половиной.

Ещё немного поторговавшись, мы сошлись на двух кронах и бесплатном завтраке и ужине.

– Мы сегодня немого устали, – я вспомнил, сколько разных событий успело произойти за день, – и с удовольствием вздремнули бы немного в своём номере. А к ужину, будьте добры, нас позовите.

– Хорошо, позовём, – трактирщик согласно кивнул. – Лешек, поди сюда!

Откуда-то со стороны кухни прибежал уже знакомый нам парень в колпаке. Мойшек объяснил ему, какие ключи взять и в какие комнаты нас заселить, а я тем временем пошёл к Вуйцикам, молча сидящим за столом.

– Полагаю, что вам уже пора прощаться. – Я увидел, что им обоим это не очень нравится. – Давайте не будем затягивать, насчёт комнат я договорился, а вы, Милош, как раз успеете засветло вернуться домой.

Судя по всему, пока я торговался с трактирщиком, отец с сыном уже успели поговорить, так что прощание вышло недолгим. Милош открыл замок на ящике в телеге, я забрал арбалеты и книгу, Пшемек взял трофейную шляпу и какие-то свои пожитки, уместившиеся в один небольшой мешок. Окончательно попрощались, после чего мы с учеником прошли в уже знакомую дверь, поднялись по полутёмной лестнице и зашли в дальнюю дверь по правой стороне. Лешек открыл нам смежную дверь и запер вторую комнату изнутри на задвижку и замок, оставив ключ в двери. Пшемек выпросил у меня книгу про ведьмецов и ушёл читать в свою комнату. До ужина оставалось ещё около часа, и я решил потратить этот час на оздоровительный сон.