Ты – ведьмец. Книга первая

Глава 30. Пожиратель душ

– Ты что там творишь? – недовольно воскликнул граф. – Спалить мне тут всё решил?

– Убавь яркость, – мысленно попросил я, и меч стал светиться немного слабее.

Я заглянул в кладовку и увидел гору монет, валяющуюся просто на полу. Вдоль стен стояли какие-то сундуки, тоже явно не пустые. В этот момент граф, похоже, разглядел источник освещения, потому что он заметался по кладовке, спотыкаясь о кучу денег и ища, куда бы спрятаться. Наконец он забился за плиту, ранее перекрывавшую вход, и оттуда начал жалобно скулить:

– Не убивай меня, ведьмец, я тебе ещё пригожусь!

– Да и в мыслях не было, – до меня только сейчас дошло, как я выглядел со стороны. – Мы же вроде договорились.

– Забирай всё, забирай деньги, только не убивай меня этим мечом.

– А в чём, собственно, причина такого страха? – я опустил меч и посмотрел на его светящееся лезвие. – Чем этот меч так тебе не нравится?

– Ты серьёзно? – Фридрих с опаской выглянул из-за плиты и снова спрятался. – У тебя в руке пожиратель душ, и ты делаешь вид, что ничего не знаешь?

– Так, погоди, мне надо подумать, – сказал я графу и переключился на мысленную речь. – А ну, признавайся, что за «пожиратель душ»?

– Понятия не имею, о чём вы оба говорите, – голос Меча звучал вполне убедительно. – Напоминаю, что все знания об этом мире складываются из моих наблюдений с орбиты и данных, полученных из твоей памяти, охватывающей период около полутора месяцев, из которых ты половину провалялся в постели на хуторе Вуйциков.

– Что значит «пожиратель душ»? – спросил я вслух у Фридриха. – Говори, что ты про это знаешь.

Граф осторожно высунул голову из своего укрытия и посмотрел сначала на меня, потом на светящийся клинок, потом снова на меня.

– Спрячь, пожалуйста, меч, – попросил он.

– Гаси иллюминацию, – отдал я мысленный приказ и опустил тускнеющий на глазах меч. – Фридрих, не бойся, выходи. Я обещаю, что не буду тебя убивать.

– Прости меня, ведьмец, я тебя обманывал насчёт продления жизни, а твой меч разоблачил мой обман, – граф неуверенно вышел из кладовки. – По древней легенде магический клинок, названный «Пожиратель душ», был изготовлен древними мастерами специально для уничтожения сильной нежити, которую было невозможно победить никакими другими способами. Этот клинок начинал светиться в руках своего хозяина, если рядом появлялась нежить, и чем ярче был свет, тем опаснее противник. Меч способен не только уничтожить физическую оболочку нежити, но и полностью поглотить её душу, отнимая шанс на повторное воплощение. А ещё он защищает своего хозяина от воздействия на него магии смерти.

– Получается, что ты – нежить? – Я отступил на полшага назад, прикидывая, что мне делать, если граф вдруг решит расправиться со мной. – Зачем же ты тогда Ядвиге наплёл про продление жизни и мне тут голову морочишь своим озером живой воды и заморским вареньем?

– Про озеро я говорил правду, клянусь. Только я узнал о нём уже после того, как нашёл алтарь чернокнижника и провёл ритуал обращения. Я несколько раз пытался вернуть всё обратно, но у меня не вышло, я так и остался наполовину демоном. Живая вода помогает мне сохранить разум и не превратиться окончательно в чудовище.

– А варенье?

– А варенье просто вкусное, люблю я его. – Фридрих посмотрел на меня виноватым взглядом. – Прости, что не сказал обо всём сразу. До тебя со мной никто не пытался нормально поговорить, обычно все либо разбегались в ужасе, либо нападали. Мне показалось, что если ты узнаешь о том, что я демон, то разговора у нас не получится, и мне придётся тебя убить. А когда я увидел в твоей руке светящийся меч, то подумал, что ты обо всём догадался и собираешься меня прикончить. И, что самое обидное, я с тобой не справлюсь. Любой бессмертный, если прикоснётся к хозяину Пожирателя, сразу же потеряет всю свою силу.

– Так мы же с тобой за руку поздоровались, забыл?

– Я тогда не собирался причинить тебе вред. Наверное, поэтому со мной ничего не произошло.

– И что нам теперь делать с омоложением и легализацией? Это был бы самый простой выход для всех. Тебе не надо прятаться, охотники за сокровищами успокоятся и перестанут тебя донимать. Я думаю, что даже в таком виде ты вполне сойдёшь за нормального наследника. И с женитьбой что-нибудь придумаешь, наверняка найдётся подходящая невеста, которой понравится пожилой богатый граф.

– Ну да, знаю я, что им в пожилых графах нравится. Такая жена только и будет делать, что дожидаться, пока я от старости умру и все деньги ей оставлю. А как поймёт, что не дождётся, так весь мозг мне вынесет своими претензиями. Проходили уже.

– Да уж, сложно сейчас насчёт бескорыстной любви,– я хлопнул графа по плечу, от чего тот испуганно втянул голову в плечи, – но ты не отчаивайся, главное не прятаться и пробовать. Глядишь, и подвернётся стоящий вариант.

Граф вздохнул, погрузившись в невесёлые размышления.

– Ладно, пора мне. Ученик там наверху уже заждался, – я прикинул, что Фридрих, скорее всего, не врёт насчёт моей безопасности, и убрал меч в ножны. – Подумай, как обставить своё возвращение. А я, если что, подыграю. Предлагаю через недельку встретиться и всё более подробно обсудить.

– Спасибо тебе, Витольд, – граф впервые за весь разговор обратился ко мне по имени, – я очень ценю твоё предложение и то, что ты отнёсся ко мне по-человечески. Ты в следующий раз, когда придёшь, по плите над входом чем-нибудь тяжёлым постучи. Два удара, потом один удар, потом ещё два. Я буду знать, что это ты, и встречу.

– Кстати, Фридрих, что насчёт аванса за варенье? – мой взгляд упал на всё ещё открытый проход в кладовку.

– Да без проблем, – граф зашёл внутрь, загрёб с пола две полные горсти монет и вышел, протягивая их мне. – Если будут нужны деньги – обращайся, всегда поделюсь, мне для тебя не жалко. Тут их столько, что пять замков построить хватит.

Фридрих высыпал крупные тяжёлые монеты в подставленную сумку.

– Это цехины, каждый сейчас идёт по сто двадцать крон. Не продешеви, когда будешь менять, – граф показал мне оставшуюся в его руке монету и бросил её к остальным. – Идём, я тебя провожу на выход, а то там церберы по коридорам бегают, убьются ещё об тебя по глупости. Странно, как это ты с ними разминулся, когда сюда шёл.

Мы застали Пшемека сидящим на траве и оживлённо беседующим с какой-то девчушкой примерно его возраста, одетой в лёгкое зелёное платье. На её голове был надет венок из цветов, а запястья украшали браслеты, сплетённые из тонких травинок.

– Луговница, живёт тут неподалёку на поляне, – шепнул мне на ухо Фридрих. – Вот шельма, уже все мозги парню задурила. Глянь, как он на неё смотрит. Был бы малость постарше, так уже давно бы за собой увела.

– Паша, нам пора! – позвал я ученика. Тот пропустил мои слова мимо ушей, зачарованно глядя на свою собеседницу. Я повысил голос: – Пшемыслав Вуйцик, подбери слюни и пойдём домой!

– А? Да, сейчас, – ученик нехотя встал с травы, продолжая во все глаза смотреть на симпатичную нечисть.

– Паша, а ну бегом сюда! – рявкнул я, и парень наконец очнулся. – С каких это пор ведьмецы водят шашни с лесными духами?

– Я не лесная, я луговая, – ответила девчушка и показала язык. – Пока, Пшемек, ещё увидимся! – Она вскочила на ноги, махнула нам рукой и побежала в сторону перелеска.

– Попрощайся с графом, и пойдём домой. Время уже скоро к ужину, а мы сегодня даже не обедали, – я взял ученика за плечо и развернул к себе, пытаясь отвлечь от бегущей вприпрыжку луговницы.

– А разве мы не будем убивать графа? – поинтересовался Пшемек.

– Паша, откуда в тебе только берётся такая бестактность? – я слегка шлёпнул его по макушке, изображая воспитательный подзатыльник. – Граф Фридрих теперь наш друг, зачем нам его убивать?

– А что, ведьмецам можно с нежитью дружить? – ученик с недоверием посмотрел сначала на графа, а потом на меня.

– Паша, ты в курсе, что луговница – это тоже нежить? А ты тут с ней по-дружески беседовал только что, – я ткнул ученика в бок. – Так что сам решай, можно или нет. И вообще, я пообещал помочь графу. Он хочет снова стать человеком и восстановить замок, так что пока мы никому ничего о нём рассказывать не станем. И скажи уже графу что-нибудь нормальное.

– Вы не волнуйтесь, мы вас вылечим. Сумасшедшие графы-умертвия – это наш профиль, – выдал Пшемек.

Мы с Фридрихом одновременно расхохотались.

– Извини, граф, у Паши иногда случается так, что слова выскакивают раньше, чем он успевает их обдумать. – Я осуждающе покачал головой, глядя на ученика: – Пойдём уже, целитель.

* * *

На обратном пути Пшемек допытывался у меня, о чём мы говорили с графом, и я рассказал ему почти всё, заостряя внимание на малозначительных подробностях и стараясь избегать скользких моментов, касающихся меча. Похоже, ученик остался недоволен, что я не стал отрубать графу голову, и мне пришлось придумать версию, что Фридрих откупился от меня золотыми цехинами, которых на вскидку было не меньше четырёх десятков.

– Теперь, Паша, мы с тобой богатые люди и можем позволить себе собственное жильё, – я попытался переключить внимание ученика с графа на более меркантильные темы. – Как думаешь, хватит нам три-четыре тысячи крон на какой-нибудь скромный домик?

– На четыре тысячи можно купить вполне приличный дом прямо сейчас, даже если хозяева не собирались его продавать. Вот только зачем нам дом, милсдарь? На эти деньги можно купить много чего полезного, а тысячи крон хватит, чтобы жить в нашем номере лет десять.

– А куда мы это полезное складывать будем, ты подумал? Понимаешь, Паша, дом — это такое место, где будет храниться наше барахло в то время, пока мы находимся вне дома, чтобы добыть ещё больше барахла.

– Это нам тогда очень большой дом понадобится, если мы всё время будем заниматься добычей барахла.

– Я думаю, мы не станем тащить домой всё подряд, так что небольшого дома вполне хватит. Надо будет у Мойшека спросить, наверняка он в курсе, продаёт ли кто-нибудь подходящий дом.

Наконец Пшемек успокоился и замолчал, а я решил выяснить у Меча, что за хреновина происходила в кабинете у графа. Особенно меня интересовала яркая вспышка, едва не лишившая меня зрения.

– Ты же говорил, что у тебя энергии кот наплакал. К чему тогда все эти спецэффекты?

– Когда мы стояли возле первой двери, я почувствовал вокруг нас какое-то энергетическое поле и настроился на него. У меня получилось понемногу тянуть из него энергию, которой хватало, чтобы подзаряжаться, и ещё оставалось. Вот я и включил свет поярче.

– А в кабинете? – было очевидно, что Меч не врёт, и я не стал на него наезжать. – Откуда такой прожектор взялся? Я чуть не ослеп.

– В кабинете, когда граф к нам подошёл, поток энергии оказался настолько сильным, что мне некуда было её девать. Поэтому я и попросился посветить, как только подвернулась возможность, чтобы израсходовать излишки. А потом я обнаружил ещё одну странность, – Меч задумчиво замолчал.

– Какую странность? – мне стало интересно, а Меч не торопился продолжать.

– Когда я перевёл всю энергию в световое излучение, её часть как бы впиталась в кристалл, который закреплен у меня в рукоятке. Я потом целенаправленно отвёл часть мощности в кристалл, и он поглотил всю подаваемую энергию без остатка. Надо будет ещё с этим «резонаторным кристаллом от звуковой отвёртки» поэкспериментировать. Вот только энергии маловато.

– А в чём проблема? Хочешь, я тебя из ножен вытащу? На солнышке погреешься, позагораешь.

– Это не совсем то. У солнца энергия, как бы тебе объяснить… – Меч на мгновение задумался. – В общем, из солнечной энергии я в основном ультрафиолет усваиваю. Тепло и видимый свет сложнее преобразовать. А то поле, которое вокруг графа и его слуги – оно совершенно другой природы. Скорее всего, это связано с тем, что граф нежить. Да и слуга его тоже.

– Я так думаю, что вокруг графа какая-то магическая аура крутится, а ты её можешь в энергию преобразовать и поглотить, – я постарался вспомнить весь наш разговор.

– Насколько мне известно, даже неструктурированный мельхифрил может поглощать и аккумулировать энергию. Наверняка именно по этой причине ведьмецкие мечи способны уничтожать всякую нежить и духов. Содержащиеся в наночипах базовые подпрограммы обеспечивают работу основных функций, одна из которых – усвоение и накопление энергии для своей работы. Скорее всего, при контакте такого меча и энергетической структуры, поддерживающей существование нежити, меч просто поглощает весь доступный объём энергии, разрушая тем самым «душу» и убивая её носителя. Какая-то часть энергии запасается, а излишки преобразуются в свет. И в книге, которую ты читал, упоминается о ярких вспышках в момент, когда ведьмец своим мечом убивает всякую нечисть.

– Получается, когда Фридрих про Пожиратель рассказывал, он имел в виду точно такой же полностью мельхифриловый меч? – высказал я свою догадку.

– Вполне возможно. У меня нет сведений на этот счёт, но есть такая вероятность, что мой случай не уникальный, и за всё время работы орбитальной сети случались подобные аварии. Может, кто-то получил в своё распоряжение большой объём мельхифрила и в придачу к нему функциональный искин.

– А накладки на мече моего ученика тоже могут светиться?

– Думаю, да. Можно попробовать немного подкорректировать структуру, настроить канал связи и обновить прошивку, тогда я смогу отслеживать местоположение меча твоего ученика, использовать накладки как дополнительные внешние датчики и немного управлять ими. Мне нужно хотя бы ненадолго получить физический контакт с ними, чтобы загрузить туда программный код.

– Ненадолго – это на сколько?

– Примерно на столько же времени, за сколько происходят три удара твоего сердца.

– Паша, дай-ка мне твой меч, – я решил не откладывать дело в долгий ящик.

Пшемек молча вытащил меч из ножен и протянул мне. Я достал свой меч и приложил клинки друг к другу.

– Скажешь когда, – я чуть было не произнёс это вслух. Один удар сердца, два, три, четыре…

– Готово, – Меч, кажется, был доволен результатом. – Всё получилось, можно отдавать.

Я вернул меч ученику, и он так же молча убрал его в ножны.

– Теперь, если не возражаешь, положи меня на плечо, я немного подзаряжусь и поэкспериментирую с кристаллом.

В ворота нас пропустили без лишних вопросов. Один из стражников покосился на лежащий у меня на плече меч, но тактично промолчал. До самого трактира я так и нёс меч на плече, а перед входом убрал в ножны. Время ужина ещё не наступило, но я попросил Мойшека покормить нас прямо сейчас, потому что мы оба зверски проголодались. Не уверен насчёт ученика, но я точно был готов слопать двойную порцию.