Убеди меня! или Мама для волчонка

Глава 11

Мика чувствовал себя неуютно. С одной стороны, он безумно соскучился по району, где прошла вся его жизнь, с другой – последние несколько дней все то, что когда-то было родным, стало смертельно опасным. И хотя Итан-ар уверял в обратном, тревожное ощущение никуда не делось, оно лишь уснуло под сердцем пушистым котенком, готовое в любой момент выпустить острые коготки.

Домой… точнее, не домой, а в гости к новому варгару они приехали на внедорожнике дяди Стига ближе к полудню. Мика напряженно смотрел через окно машины на то, как на дорогу выходят веры: в основном женщины, сидящие дома с детьми, и, собственно, сами дети. Как с любопытством они таращатся на большой черный автомобиль, а некоторые из волчат даже показывают пальцем… мальчику казалось, что на него.

О чем они думают, чего ждут? Зрелищного боя на арене, публичного преклонения вернувшегося Миккеля перед Итан-аром или чего-то другого? Будут ли они его дразнить и избивать, как те городские мальчишки, или, наоборот, пожалеют сиротку, унизив еще сильнее? Сердце Мики испуганно билось, мышцы спины свело от напряжения, но он старался держать лицо, чтобы никто не увидел его переживаний.

У сына бывшего вожака никогда не было друзей – только учителя, прислуга и мама, которую он вслух так не называл. Это было прихотью отца, с которым никто в доме не осмеливался спорить. Сам Якоб звал жену Адой, Мика же должен был говорить Ада-ара и никак иначе. И он говорил, как тут не скажешь? После того как несколько раз отведаешь кнута, резко научишься не произносить слово «мама» во всеуслышание.

Якоб представлялся Миккелю грозным воином, чьи приказы (даже самые странные) должны были исполняться беспрекословно. Не столько из уважения, сколько из желания избежать расправы. Мальчишка год за годом подстраивался под требования отца, постепенно совершенствуясь в этом деле. Поначалу же приходилось стойко терпеть побои, не произнося ни звука, потому что плачь и мольбы варгар считал слабостью, за которую удваивал наказание.

Мать не защищала сына, не просила мужа пощадить его, зато потом, обрабатывая раны Мики, она ласково гладила его по волосам и тихо нашептывала, как сильно они с отцом его любят, и что все это – лишь испытания, которые сделают волчонка сильнее и выносливей. Только так из него вырастит настоящий варгар, способный в будущем занять место непобедимого Якоб-ара. И волчонок верил ей, оправдывая жестокость отца и бездействие матери заботой о себе… ровно до того момента, как Ада-ара попыталась его убить.

Не сражаться на арене до последнего рыка, как это сделала Кайла – дочь прежнего вожака, а глупо и трусливо умереть – разве так должен поступать сын великого варгара? Впрочем, и сражаться Миккелю с Итан-аром тоже не очень-то хотелось, потому что в свои десять лет он прекрасно понимал – это самоубийство, пусть и не такое глупое, как совершила мама.

Сначала он мечтал просто жить, когда чудом выпрыгнул из летящей под откос машины и спрятался в лесу от преследователей, вспоминая уроки выживания, которые вдалбливал в него отец. Хорошо вдалбливал, как выяснилось: даже новый вожак не смог его отыскать, хотя однажды он и его люди проходили от лежки Миккеля совсем близко. Теперь же у мальчика появилась Надя, и защищать он собирался отныне не столько себя, сколько ее, как и положено достойному названному сыну. Защищать ото всех: от Итан-ара, от вампиров и еще бог знает от кого. Здесь или там: в новой, не похожей на прошлую, жизни, где маму можно будет называть мамой, не боясь получить за это по ребрам.

Мама…

Несмотря на то, что ритуал принятия в семью у оборотней был равносилен настоящему кровному родству, Мика все равно чувствовал себя немного предателем. Ады нет всего несколько дней, а он уже выбрал себе новую маму. И дело было не в обиде на прежнюю, чей поступок мальчик никак не мог понять, хотя пытался найти ему оправдание – Миккель просто привык жить по правилам, установленным отцом. Он, как дрессированный щенок, выполнял большинство его команд, забыв о собственных желаниях. Бунтовал же волчонок только в случаях, когда отец обижал Аду. Такого он стерпеть не мог, невзирая на последствия. За что и расплачивался потом, тренируя «силу» и «выносливость» на цепи в подвале.

И даже сейчас, после гибели Якоба, волчонок продолжал слышать в голове его голос, требующий немедленного наказания за то, что он связал свою жизнь с чужачкой. Будь отец жив, он выпорол бы сына публично, а потом еще и запер на пару дней без еды и воды, чтобы глупый неблагодарный щенок раз и навсегда научился уважать своих настоящих родителей.

От подобных мыслей мальчик содрогнулся, и тут же плеча его коснулась прохладная женская рука.

– Не переживай, хороший мой, – наклонившись к нему, шепнула… мама. – Всего пару-тройку дней поживем тут, покажем твоим сородичам, что у нас все прекрасно, а потом с чистой совестью поедем в столицу, – сказала она, успокаивающе поглаживая его по спине. – Я тебя в обиду не дам. Обещаю.

– В обиду не даст, но заботой замучает, точно говорю! – доверительно сообщила волчонку сидящая с другой стороны Эсмеральда, которая милостиво разрешила ему называть себя бабушкой. – Знаю я этих мамочек, – усмехнулась старшая ведьма. Такая же сильная, как и Надежда – Миккель это чувствовал. – Но возможность откусить себе кусочек свободы имеется – если Надья родит тебе сестричку или братика, ей будет некогда следить за каждым твоим шагом, – доверительно сообщила она.

– Эсссми, – зашипела мама, притягивая Мику к себе, будто пыталась оградить его от бабули… и ее идей.

Но почему? Сестричка – это же так здорово. А брат – еще лучше.

– А что я? Правду ж говорю, – упрямо заявила Эсмеральда, подмигнув волчонку. – Сын у тебя уже есть, золотце, теперь нужна дочка, чтобы было, кому дар ведьмовской передать. Верно, мальчики? – спросила она, чуть повысив голос.

Оба «мальчика», сидящие впереди, дружно поддакнули. Надя возмущенно фыркнула, а бабушка тихо рассмеялась, довольная собой. И только Мика ничего толком не понял в переглядываниях взрослых.

Якоб-ар не хотел больше детей, считая, что и один сын отнимает у него слишком много времени. Ада-ара во всем и всегда поддерживала мужа. А Миккель так мечтал о брате или сестре, с которыми ему можно было бы играть – они же не чужие дети, чье присутствие в доме варгара недопустимо. Мама-Надя ведь не мама-Ада, да и мужа, раздающего приказы, у нее нет. Может, она, правда, удочерит еще и девочку? Мика бы за ней присматривал, как делают все хорошие старшие братья.

Там же…

В мои расчеты закралась ошибка… ошибища даже! Думая, что приехавшая в Аулар Эсмеральда примет мою сторону и охотно покажет наглому варгару, где раки зимуют, я кое-чего не учла: например, ее страстное желание выдать меня замуж. А тут бац – и такая удача: холостой оборотень, жаждущий затащить нас в свой дом под любым предлогом. Отличный жених! В бабушкином, естественно, представлении. И хотя пока что она активно демонстрировала готовность во всем меня поддерживать, я начала всерьез побаиваться, что эта ее поддержка выйдет боком не Итану, а мне.

Впрочем, не буду паниковать раньше времени. Как говорится, поживем – увидим, доживем – узнаем, выживем – учтем. В конце концов, она МОЯ бабушка, а не вервольфа, который с момента, как мы встретили Эсми на автовокзале, вел себя на редкость прилично. У меня аж зубы сводило от желания его как следует ущипнуть, чтобы показал наконец свое истинное лицо, а не строил из себя мистера Совершенство. Хитрый скользкий волчара! Даже интересно, как скоро ба его раскусит? С ее-то способностью чувствовать ложь.

– Это и есть мой домишко. Как вам, леди? – спросил Итан, обернувшись… почему-то к Эсми. Вот же поганец: сразу просек, кто ему жизнь с размахом подпортить может, и теперь делает все, чтобы очаровать мою ба.

– Хороший «домишко», – улыбнулась ведьма, глядя через приоткрытое окно автомобиля на двухэтажный особняк с цветущим садом, во двор которого мы плавно заехали. – Полагаю, нам всем тут места хватит.

– И я об этом, – довольно заявил вер. – А внучка ваша все не верит.

– Я не верю? – возмутилась, бросив косой взгляд на толпу, оставшуюся на улице. С чего вдруг к нам такой интерес? Или это не к нам, а к варгару, которого потеряла родная стая? – Я очень даже верю… в дом и его достойные габариты. Если бы еще без хозяина был, совсем мечта, – сказала, нарочито грустно вздохнув.

Достал уже подкалывать меня по поводу и без. Я же поехала с ним? Поехала! Так чего цепляется? Подумаешь, усомнилась, что его холостяцкая берлога выдержит сразу двух ведьм. Так я же не на размеры оной намекала!

– Без хозяина никак – смирись уже, Надюш, – «посочувствовал» вер.

– Раз этот занят, может, другой найдется? Как насчет родного дома Миккеля? – не желала смиряться я, потому что безумно хотелось задеть варгара, сорвав с него маску добродушного здоровяка. – Он ведь сейчас пустует? – добавила менее уверенно, почувствовав, как снова напрягся волчонок. Вот я дурында! В попытке вывести из себя Итана, забыла о чувствах ребенка. Осознание совершенной глупости послужило отличной ментальной пощечиной, прочистившей мозги. – Хотя нет. Этот дом хорош. Не надо нам другого. Пару дней поживем, а там сам нас выгонишь, – пошутила, но не улыбнулась, ибо было стыдно. Не перед Итан-аром, а перед мальчиком, чьи тяжелые воспоминания растревожила, поведя себя, как слон в посудной лавке.

Думала, что тема исчерпана, однако не тут-то было.

– За дом Якоба сейчас активно сражаются две семьи: бабушки и дедушки Миккеля, – сообщил варгар, вероятно, чтобы окончательно отбить у меня охоту туда соваться.

– Как это? – встрепенулась я. – За дом сражаются? Не за Мику? – Я вновь притянула к себе… сына. Улыбнулась, назвав его так мысленно, и погладила по густым черным волосам. Вот оно – настоящее сокровище. А эти меркантильные веры за имущество, получается, грызутся? Отчего-то не удивлена! С другой стороны… разве Миккель не основной наследник? Какого лешего его родственнички активировались? Лучше бы они внука так же рьяно искали, а не… тьфу! Гнилая семейка.

– Мика – моя ответственность, – в сто-сорок-какой-то-там-раз отчеканил Итан.

Вообще-то, теперь моя, но напоминать об этом я ему не стала.

– А наследство – их? Хорошо устроились, – сказала я, испытывая еще большее презрение к родне мальчика, нежели раньше. – Странные у вас все-таки законы.

– Нормальные законы, – вмешался в разговор Стиг. О, юрист проснулся, сейчас все по полочкам разложит – только на ус мотать успевай! – На имущество ушедшего из жизни вервольфа, если не было составлено завещание, претендуют наследники первой очереди: дети и родители, за неимением оных права переходят к наследникам второй очереди и так далее. Все, как у обычных людей. Так что доля Миккеля и его опекуна… то есть опекунши, – исправился он, глядя на меня, – во всем этом тоже имеется, можешь расслабиться, ведьма. Свой куш ты получишь.

Что-то как-то неправильно он меня понял, м-да.

– Мне ничего не надо – я сама сына выращу, – ответила гордо, однако, поймав укоризненный взгляд бабушки, передумала: – Но если родственнички после распила чужого имущества выделят некую сумму, равнозначную наследству Микки, и положат ее на его именной счет с возможностью снять деньги… лет в восемнадцать, к примеру – будет идеально. – Действительно… мне оно, конечно, нафиг не надо, но с чего дарить причитающиеся волчонку деньги его бесстыжей родне? Обойдутся! – Можно такое устроить, как думаешь, Стиг? – спросила я водителя.

Ну а что? Он сам вызвался оформить мне официальное опекунство, пока я в гостях у Итана. Точнее, Итан ему велел заняться нашим вопросом, но сути это не меняет. А кому, как не опекунше, беспокоиться о правах подопечного? Даже если охота держаться подальше от родни мальчика, которую я решительно не понимаю, не уважаю и, вообще, не хочу видеть… во избежание магического всплеска, который может закончиться каким-нибудь заковыристым проклятием.

Ну, правда ведь… то, что новый варгар несет ответственность за волчонка по их дурацким правилам, не повод забывать о внуке! Впрочем, о чем я? Именно эти люди вырастили мужчину, издевавшегося над сыном, и женщину, пытавшуюся убить собственного ребенка. Яблочко от яблоньки.

– Устроим, – улыбнулся Стиг, поправляя очки. В этот момент он напомнил мне акулу. Хищную, скользкую и ооочень зубастую. Эх, не завидую я некоторым бабушкам и дедушкам. Впрочем, не жаль их!

Там же…

Эсми, пряча в уголках губ все понимающую улыбку, наблюдала. За внучкой, которую так и подмывало «куснуть» за бочок невозмутимого волка, за волком, откровенно наслаждавшимся ее неравнодушием к нему, за другом волка, который периодически выныривал из задумчивости и отпускал на диво меткие комментарии по любому вопросу, и за мальчиком, отчаянно старавшимся сохранять спокойствие.

Совсем еще ребенок, хотя ростом скоро Надью догонит и, по-видимому, перегонит. Добрый (в этом ведьма не сомневалась, ибо видела его насквозь), но подавленный и, судя по поведению, изрядно запуганный. Эсмеральде не составило большого труда прочесть парнишку, как открытую книгу. Надья еще намучается с ним, пытаясь вернуть юному оборотню веру в себя. Хотя ей полезно начать о ком-то заботиться, чтобы окончательно отпустить собственное прошлое.

Мальчик потерял родителей, она лишилась ребенка и мужа – они просто созданы для того, чтобы залечить раны друг друга. Не зря судьба их столкнула в Ауларе – городе, где сбываются мечты. И альфа этот тут тоже неслучайно. Осталось помочь им всем осознать важность происходящего. А то ишь… в столицу егоза намылилась. Так и норовит от судьбы сбежать, а еще ведьма называется! Нет, чтобы прислушаться к мирозданию. Кто личную жизнь устраивать будет? А дар кто распечатает? Бабушка, что ли?

Впрочем, если понадобится, Эсми готова.

Время пришло…

Чуть позже…

Народ все пребывал, вместо того, чтобы расходиться.

Похоже, у веров не только законы странные, но и уважение к частной жизни сородичей напрочь отсутствует. Разве что в ворота всей толпой не ринулись: стояли на улице и чего-то ждали… или кого-то. Естественно, дождались!

– Знакомьтесь! – громко сообщил варгар сородичам, радостно сверкая фингалом, который за ночь сменил цвет, да и опухоль спала. А жаль – в заплывшем виде мне больше нравилось. Точнее, не мне, а моему злорадству. – Мой подопечный Миккель и его новая мама! – Схватив меня за руку, оборотень показал собравшимся мою ладонь, на которой был виден порез, заживающий куда менее быстро, чем его гематома. – И госпожа Эсмеральда Санду. Ведьма! – представил бабушку вер. – Настоящая, – добавил с таким видом, будто я была поддельной.

Вот же скотина!

По рукам (от возмущения, а не оттого, что Итан так и не отпустил мое запястье) побежали искры, которые привлекли чужое внимание. Рыжеглазые зашептались, переглядываясь. Некоторые приветливо нам улыбались (особенно дети), другие с интересом рассматривали меня, третьи… да черт знает этих третьих. Голова взорвется, если пытаться понять, что там каждый «мимокрокодил» думает.

– Вот так дела… – наконец выдал пожилой мужичек с белоснежной бородкой. – Наш вожак три дня искал сиротку, а нашел красотку. – Дедок крякнул, получив подзатыльник от полногрудой тетки, стоявшей рядом.

– Не мели чушь, старый, – рявкнула она на него. Для жены, мне кажется, молодая слишком. Кто же тогда? Дочь, сноха? Хотя без разницы. – Добро пожаловать в Заречье, госпожа ведьма, – поприветствовала елейным голосом волчица… почему-то меня, а не Эсми. Вовремя спохватившись, она проявила гостеприимство и к моей бабушке тоже. – Завтра по случаю полнолуния состоится праздник. Там и возвращение Миккеля отметим. Порадуете нас своим присутствием, гостьи дорогие? – спросила она, судя по немому вопросу в глазах толпы, от лица всех собравшихся.

А куда мы, блин, денемся-то? Это ж, как понимаю, только малая часть стаи, остальные позже подтянутся… на залетных ведьм посмотреть. И лучше пусть делают это на празднике, чем в окна заглядывают.

– Конечно, – одновременно с Эсми ответил варгар.

– Спасибо за приглашение. – Я тоже выдавила улыбку, чтобы не отставать от коллектива. Молодуха, шпыняющая седовласого мужичка, мне не понравилась. Слишком льстивая с нами и слишком грубая с ним. В семье у них могут быть любые порядки, но зачем публично-то «скалкой махать»? Неприятно.

– Ты, правда, один в лесу жил? – спросил какой-то мальчик Миккеля, неподвижно стоявшего все то время, что Итан нас представлял. Ко мне волчонок не жался, как в машине – очевидно, считал это чем-то постыдным, но и расслабиться он тоже не мог.

– А что ты там ел? – принялись засыпать его вопросами ребятишки.

– Страшно было?

– А совы нападали?

– А дикие веры?

– А вампиры?

Ладно совы, но вампиры-то в лесу откуда? На сов охотятся, что ли? Хотя да, некоторые охотятся… правда, на невест, а не на сов.

– А к ручью желаний ходил? – сложив ручки лодочкой, выкрикнула белокурая девочка, высунувшись из-за спины бабушки. Обе они стояли чуть поодаль. И, едва поймав мой взгляд, стеснительная малышка вновь спряталась за свою старшую родственницу.

Ручей желаний… хм. О чем это она?

Судя по тому, что дети у дома варгара собрались разного возраста, уроков в пятницу у них не было или же они их закончили до обеда. Эх, лучше бы в школе сидели! Миккель, казалось, вот-вот рухнет в обморок, настолько бледным он стал от их повышенного внимания. Странно! Неужели его так напугали эти вопросы? Или дело в тех, кто их задавал?

Решив взять ситуацию в свои руки, я обняла сына за плечи и сказала:

– Мика потом все расскажет. Если будет готов, – добавила, едва не брякнув «если захочет», потому что именно так и считала. Но решила все же не давать детям повод думать, что мой мальчик не хочет с ними общаться. Еще примут его за высокомерного альфовского сынка, когда он совсем другой. Или пусть принимают? Нам-то какая разница, мы тут проездом. – А сейчас извините нас, ребята: надо немного отдохнуть – ночь выдалась беспокойная… с совами и не только, – подмигнула я детворе, создавая интригу.

Пусть сами додумывают, с кем там Мика трое суток сражался. У него и видок подходящий, кстати, невзирая на регенерацию оборотней и старания Герды. Бедный мой смелый мальчик…. Вампиров не испугался и взрослых вервольфов, а перед толпой сверстников стушевался.

Ну, ничего, мы над этим поработаем.