Убийца из ФБР

Глава 12

К концу августа Шелби поняла, что для поисков сестры не делается ничего. В гневе и отвращении она позвонила капитану полиции штата Кентукки Гэри Роузу и пригрозила обратиться в СМИ, если Патнем не пройдёт проверку на детекторе лжи. Роуз объяснил ей, что для проведения тщательного расследования нужно больше времени, и попросил потерпеть.

Но Шелби настаивала:

— Ну, а почему нельзя показать фотографию Сьюзен по телевизору? Так всегда делают, когда кто-то пропадает!

Капитан Роуз оставался непреклонен. Он сказал, что полиция штата находится в постоянном контакте с ФБР и что любое освещение в прессе обесценит всю их работу.

Гэри Роуз, капитан полиции штата Кентукки

Но Шелби на это не купилась. Она выяснила, что в прокуратуре округа Пайк ничего не знают о деле Сьюзен Смит, и полагала, что Роуз сознательно им не занимается. Она жаловалась, что полиция штата Кентукки тянет время, и настаивала на том, чтобы газеты напечатали фотографию Сьюзен — по крайней мере, это было бы уже что-то, убеждала она.

Роуз сказал Шелби, что нужно сначала проверить Кеннета Смита на детекторе лжи, а потом уже вызвать Марка Патнема. В конце концов, сказал он, Шелби передала полиции фотографии Сьюзен, всю в грязи, и информацию об ордере, который Сьюзен получила на Кеннета в мае 1989 года. По словам Роуз, Кеннет Смит считается главным подозреваемым, и его до сих пор не проверили на детекторе лжи. Кеннет Смит должен приехать в Пайквилл для проверки на детекторе лжи, напомнил он ей.

В последующие месяцы казалось, что ничего особенного не делается для ускорения розысков Сьюзен Смит. Периодически Шелби звонил полицейский диспетчера из Пайквилла и спрашивал, знает ли она, где Кеннет, видела ли она его. Шелби не могла понять, почему не могут найти Кеннета Смита. Ей казалось, что полиция только тянет время.

Шли месяцы, Шелби ждала, что кто-нибудь позвонит и даст какие-то ответы. Она была не в состоянии сосредоточиться ни на чём другом. В отчаянии она закрыла свой салон красоты и подсела на антидепрессанты. Она вызывала в воображении образы Сьюзен, отчаянно пытаясь поверить, что сестра жива. И она не теряла контакта с Роном Пулом. В какой-то момент Пул позвонил ей и сказал, что был у гадалки. Та сказала ему, что Сьюзен “где-то далеко-далеко”. Звонок Пула несколько обнадёжил Шелби. Она подумала, что Сьюзен, возможно, просто прячется и может в любой момент появиться.

В смятении Шелби думала, что сходит с ума, и начала ходить к психологу, говоря, что одержима желанием найти Сьюзен. Сестра уже начала ей сниться: вот Сьюзен взбирается по склону, тянется к ней, а затем снова проваливается в темноту, прежде чем Шелби успевает её схватить. Действительно, жизнь Шелби превратилась в один сплошной кошмар, которому не виделось конца.

Тем временем брат Сьюзен, Билли Джо, тоже неустанно разыскивал Сьюзен: расспрашивал, показывал незнакомым людям фотографию Сьюзен, проверял, была ли она в Вирджинии или Западной Вирджинии. Он даже следовал за машинами через границы штатов всякий раз, когда замечал внутри кого-то, похожего на Сьюзен. Вскоре несколько человек из Фриберна придумали истории о том, что видели его пропавшую сестру, что только усугубило ситуацию. Слишком много людей из этого района хотели сыграть свою роль в драме о пропавшем человеке. Слишком многие утверждали, что что-то знают, а на самом деле лгали.

К середине ноября 1989 года, когда Сьюзен должна была родить ребенка от Патнема, Шелби была почти уверена, что сестра мертва. Между тем полиция, к её возмущению, почти ничего не предпринимала. Каждые несколько недель ей звонили из полиции со словами, что обновляют дела, и спрашивали, получала ли Шелби известия от сестры.

— Нет, не получала, — раздраженно отвечала Шелби. – Вроде, это ваша задача её искать.

Затем, как раз когда приближался день Благодарения, произошло нечто странное, изменившее дело и почти остановившее расследование: поступило сообщение о том, что Сьюзен Смит несколько раз звонила Джози Торп, одной из своих подруг во Фриберне.

Когда Торп рассказала, что Сьюзен звонила и спрашивала о Кеннете и детях, новость разошлась по долине Таг подобно лесному пожару. Как только Шелби услышала это, она сама поехала и расспросила Торп.

— Я слышала, тебе звонила Сьюзен! Это правда, Джози?

— Она назвалась Сьюзен, — подтвердила Торп.

— Ты спрашивала Сьюзен, почему она мне не звонила? — спросила Шелби.

— Она сказала, что у неё твоя цепочка и твои серьги. Она боялась, что ты рассердишься на неё, поэтому собиралась немного подождать перед звонком тебе, — ответила Торп.

— О чём она говорила? Ты знаешь, где она?

— Нет, когда я спросила, где она, она повесила трубку.

— Зачем она тебе звонила? — выспрашивала Шелби.

— Она сказала, что оставила какую-то одежду в мешке для мусора у тебя дома, какие-то брюки на резинке, достаточно большие для меня. И сказала, что у неё есть немного оранжевого лака для ногтей, который ей не нужен. Она велела мне заехать к тебе и сказать, чтобы ты отдал мне этот мешок. Она сказала, что я могу его забрать.

Когда Торп упомянула оранжевый лак для ногтей, Шелби пришла неожиданная мысль, что Сьюзен действительно жива. Насколько она помнила, никто другой не знал об этом ужасном оранжевом лаке для ногтей. Должно быть, звонила правда Сьюзен.

Сердце Шелби бешено колотилось, когда она помчалась домой звонить Рону Пулу, всё время вспоминая, как они со Сьюзен смеялись над этим лаком для ногтей. Шелби высмеивала Сьюзен за то, что та красила им ногти перед встречами с Марком. Вскоре Сьюзен выбросила лак в мешок со старой одеждой, сказав Шелби, что та была права, цвет ей не идёт.

И как только Рон Пул узнал о звонке Торп, он отправился к Джози домой и расспросил её о лаке для ногтей и одежде, но не узнал ничего насчёт местонахождения Сьюзен. После короткого разговора Пул дал Торп свою визитку, сказав ей связаться с ним, если девушка перезвонит.

Затем поступил ещё один звонок от “Сьюзен Смит”. На этот раз Торп заверила звонившую, что с Кеннетом и детьми всё в порядке — Джози объяснила “Сьюзен”, что заходила повидаться с ними накануне. “Сьюзен” упомянула статуэтку лебедя, которую она подарила Торп, спросив, по-прежнему ли Торп ставит цветы в ту фарфоровую фигурку. Торп снова спросила, откуда “Сьюзен” звонит, но та ответила, что ей не разрешают говорить. Она взяла с Торп слово не рассказывать полиции или кому-либо ещё о её звонках.

Однако Торп всё же позвонил Шелби, которая обо всём рассказала Пулу. Он решил, что следует установить магнитофон на телефон Торп, и на следующий день привез его во Фриберн. Шелби быстро подъехала к Торп и подключила аппарат, несколько раз объяснив, как с ним работать. После установки магнитофона, Торп больше не поступало звонков от “Сьюзен”.

Когда Шелби спросила Рона Пула о том, известно ли Марку Патнему о прослушке, Рон сказал:

— Да, я рассказал ему о поступивших звонках и что мы установили на телефон диктофон. Марк просто сказал ”угу" и сменил тему разговора.

— Вот глупендра! — выругалась Шелби. — Разве ты не понял, что за этими звонками мог стоять Марк!

Но Пул не стал развивать эту вероятность, а сказал Шелби сообщить о звонках в полицию штата Кентукки. Шелби немедленно позвонила Гэри Роузу. Когда полиция связалась с Торп, та согласилась поговорить с детективом по телефону. В разговоре выяснилось, что телефонного номера Торп не было в городском справочнике, так как телефон появился у неё всего около 6 месяцев назад. Торп утверждала, что никогда раньше не разговаривала со Сьюзен по телефону, но голос звучал, как у Сьюзен. Она сказала, что ей поступило 3 или 4 звонка, каждый с интервалом примерно в месяц, от женщины, которая назвалась Сьюзен Смит. Торп сказала, что “Сьюзен Смит” никогда долго не говорила по телефону, всего пару минут, и добавила, что женщина никогда не упоминала детей или каких-либо других родственников по имени.

Торп также сообщила полиции, что “Сьюзен Смит” сказала, что оставила немного лака для ногтей и свитер у сестры, и сказала, что Торп может забрать их, объяснив, что женщина “не будет на связи, чтобы самой позвонить Шелби”.

Как позже утверждал Роуз, звонки “Сьюзен Смит” привели к приостановке расследования, потому что в ноябре Шелби Уорд позвонила ему в “полной убеждённости”, что Сьюзен жива.

— Шелби основывалась на том, что Джози Торп упомянула о том лаке для ногтей и одежде, о которых никто другой не мог знать, — сказала Роуз. — Шелби даже высказалась за отмену розыска.

Однако Шелби категорически отрицает утверждения Роуза.

— Я действительно подумала, что Сьюзен жива, — призналась она, — но не говорила прекратить розыски. Я хотела найти Сьюзен.

В любом случае из-за звонков “Сьюзен Смит” расследование отложили до Рождества. Полиция штата Кентукки полагала, что это, вероятно, звонила Сьюзен, и их гипотеза подтвердилась, когда незадолго до Рождества поступил ещё один звонок от "Сьюзен Смит”. Этот звонок поступил к Хелен Пратер, знакомой Сьюзен из Фриберна.

Как только семья Сьюзен узнала о звонке, Рон Пул и Билли Джо Дэниелс отправились к Пратер, чтобы расспросить Хелен. Пратер сказала Пулу, что голос звонившей был похожа на Сьюзен. Звонившая назвала её сына по имени. Хелен призналась, что не была уверена, что звонившая была Сьюзен, и сообщила, что, когда она спросила, откуда та звонит, звонившая повесила трубку. Пул и Бо Дэниелс уехали от Пратер в состоянии замешательства. Бо начал верить, что Сьюзен жива, но когда он спросил мнение Пула, тот не дал ему прямого ответа.

К середине декабря 1989 года, на фоне телефонных звонков и ходивших по Фриберну слухов, что Сьюзен Смит видели в Мэтьюане, в Фелпсе и в других близлежащих городах, все в семье Сьюзен верили, что она жива и скрывается с Марком Патнемом и новорождённым ребенком.

Но когда в Рождество не было ни звонка, ни открытки от Сьюзен, её родственники весьма огорчились. Сьюзен была не из тех, кто забывает о родственниках, особенно о детях, на Рождество. Тем не менее, если она находилась под защитой свидетелей, возможно, ей не разрешили выйти на связь, подумали они. Никто в семье не знал, как работает программа защиты свидетелей.

Что касается полиции штата Кентукки, то там даже не были уверены, что было совершено какое-то преступление. Насколько они понимали, Сьюзен Смит могла просто сбежать. Шелби Уорд и Марк Патнем оба рассказывали о её запланированной встрече с наркоторговцами в другом штате.

У полиции были только чужие утверждения, что Сьюзен спала с Патнемом, но доказательств не было. Подозрений Рона Пула, что роман продолжался, было, конечно, недостаточно. И даже если бы у Патнема действительно была любовная связь с Сьюзен, от этого он не становился подозреваемым в убийстве.

В довершение всех проблем с расследованием, полиция не смогла выяснить позицию ФБР по этому вопросу. Хотя ФБР находилось в постоянном контакте с Роном Пулом, полиции не сообщили, проводит ли Пул официальное или неофициальное расследование. Пул рассказывал обо всём уклончиво, а полиция почти не сотрудничала с ФБР.

— Рон много чего делал здесь, пытаясь найти Сьюзен, но никто из ФБР не сообщил нам, что работает над этим официально. Рон делал много телефонных звонков, мы об этом знали, — сказал капитан Роуз. — Позже мы узнали, что он не проводил для ФБР никакого официального расследования.

25 января 1990 года сержант Дон Гилл связался с Инес Холл из мотеля "Landmark Inn" и получил копию счёта за номер, который Сьюзен Смит снимала в июне 1989 года. Из этого номера было сделано только три междугородних звонка, и все – на номер Шелби Уорд. Он также выяснил, что за номер заплатил Рон Пул. Гилл позвонил Шелби и сказал ей:

— Это дело сейчас является первоочередным. Я кое-что накопал, и, насколько понял, подозревать надо всех!

Гилл намекнул, что имело место “прикрытие”, и пообещал проверить роль каждого в этом деле, поклявшись “докопаться до правды”.

Однако вскоре после звонка Гилла Шелби обнаружил, что его перевели из Пайквилла в другой участок, и расследование продолжилось без него.

Детективы из полиции Кентукки опросили горничную "Landmark" Джорджию Энн Литтл, которая сказала, что Сьюзен большую часть времени не выходила из номера и что после ухода Сьюзен она нашла сумочку и пакет с одеждой и косметикой. Инес Холл, портье на стойке регистрации, рассказала полиции, что Рон Пул забрал вещи Смит с собой, когда покидал мотель 9 июня 1989 года.

В конце января 1990 года Кеннета Смита нашли, и он добровольно отправился в Пайквилл пройти проверку на детекторе лжи и сделать заявление о своей бывшей жене. В своих показаниях детективу Рэю Кеннет сказал, что был женат на Сьюзен три с половиной года и жил с ней после их развода до марта 1989 года. Он заявил, что она работала с агентом Марком Патнемом по делу об ограблении банка с участием Локхарта "Кошачьего Глаза" и часто ездила в Пайквилл, предположительно, ради работы с Марком или за наркотиками.

Кеннет также рассказал, что Сьюзен рассказывала об отношениях с Марком и что он трижды звонил жене Патнема с рассказами об их романе. Всего за несколько дней до исчезновения Сьюзен, утверждал Кеннет, та приехала в Вулкан, и они решили снова жить вместе. Но с тех пор он якобы больше её не видел. По словам Кеннета, примерно за 3 недели до исчезновения Сьюзен сказала ему, что беременна. Она сказала, что обсуждала беременность с Марком и якобы тот согласился выплачивать алименты.

Кеннет заверил полицию, что не знает, где Сьюзен, но Джози Торп что-то о ней слышала и пришла к нему домой, потому что Сьюзен хотела, чтобы она поцеловала и обняла детей. Он сказал, что ничего не делал Сьюзен, и, по его мнению, она жива и находится во Флориде с Марком Патнемом.

После того, как Кеннет сделал заявление полиции, он прошёл проверку на детекторе лжи в Пайквилле — и провалил её.

Полиция сочла тест недействительным после того, как Кеннет признался, что принимал перед обследованием валиум. Его попросили пройти тест заново, и 29 января Кеннет согласился пройти повторную проверку на полиграфе, но на этот раз во Франкфурте, штат Кентукки, где лейтенант Фил Вудс, один из лучших полиграфологов штата, должен был провести с ним два теста.

По окончании тестов Вудс сказал детективу Кеннету Слоуну, что, несмотря на то, что Смит ранее принял немного валиума, он считает его “хорошим реактором”, и, по его мнению, Смит не сказал полной правды во время теста. Так что теперь Кеннет оказался под подозрением. У него больше не было возможности доказать свою невиновность.

Кеннет живо вспоминает, что Вудс был убежден, что это он убил Сьюзен. Фактически, во время допроса Вудс придвинул стул, сел на него задом наперёд, пристально посмотрел Кеннету в глаза, а затем рассказал ему, как и почему тот якобы убил свою бывшую жену:

— Ты, блин, лгал всю дорогу, — заявил ему Вудс. — Почему бы тебе просто не признаться и бросить прикидываться. Каждый в определённый момент ломается. Ты просто узнал, что она спала с Патнемом, не смог этого вынести и убил её.

— Я сказал чёртову правду, — огрызнулся Кеннет.

— Каждый в определённый момент ломается, и ты не исключение. Никто не смог бы с этим смириться — я, наверное, тоже. В какой момент ты сломался?

— Я не сломался.

— Почему бы тебе не снять камень с души? Я знаю, ты хочешь кому-нибудь открыться. Одно ведёт к другому. Сначала ты дал ей пощечину, потом набросился на неё — ты можешь вспомнить? Ты её утопил?

— Говорю тебе, я ничего ей не делал!

— Ну же, в какой момент ты сломался? — продолжал повторять Вудс.

— Я ничего не делал Сьюзен! Я говорю правду! Чего еще тебе от меня надо? – огрызался Кеннет.

По возвращении из Франкфурта Кеннету стало очевидно, что полиция пытается повесить исчезновение Сьюзен на него. Он был в бешенстве, потому что считал, что полиция должна допрашивать Патнема, а не его.

Тем не менее 21 февраля Кеннет прошёл третью проверку на полиграфе, на этот раз в Пайквилле. Чтобы он не принимал никаких наркотиков, которые могли бы повлиять на результаты, в ночь перед тестированием его поместили в местный мотель под охрану.

Хотя результаты третьей экспертизы были признаны неубедительными, Хайнс сказал капитану Роузу, что, по его мнению, Кеннет говорит правду и не имеет никакого отношения к исчезновению Сьюзен. Так Кеннет Смит выпал из фокуса расследования.

Теперь подозреваемым номер один стал специальный агент Марк Патнем.

До конца января 1990 года Патнем заверял своего руководителя Терри Халса, что готов “при необходимости” пройти проверку на детекторе лжи. Он был в курсе расследования в Пайквилле, но сохранял хладнокровие и вёл себя так, будто его это интересовало лишь постольку-поскольку. Обычно он был слишком занят расследованием дел о наркотиках и другими операциями ФБР в Майами, чтобы обстоятельно обсуждать с кем-либо исчезновение Сьюзен.

Однако когда полиция штата Кентукки в начале февраля официально потребовала, чтобы Патнем прошёл проверку на детекторе лжи, он уклонился от их звонков и внезапно отказался сотрудничать. Это был официальный ответ, пришедший капитану Гэри Роузу через Терри Халса 2 февраля 1990 года.

В этот момент подозрения Ричарда Рэя относительно Патнема подтвердились. С самого начала расследования Рэй считал, что перевод Патнема как-то связан с беременностью Сьюзен и её исчезновением. Рэю также было интересно, почему Рон Пул казался таким обеспокоенным произошедшим и оставался на постоянной связи с Шелби Уорд. Знал ли Пул, что Патнем сделал с Сьюзен? У Рэя не было ответов, но он знал, что Патнем явно не самый "белый и пушистый" во всей этой истории.

После отказа Марка Патнема приехать в Кентукки на допрос, капитан Роуз позвонил майору Джерри Ловитту, командиру отделения полиции в восточном Кентукки, и попросил оформить ему командировку. Роуз и Ловитт были хорошими друзьями. Командир отделения неофициально следил за делом Сьюзен Смит, но продолжал считать, что Патнем, должно быть, стал невинной жертвой слухов и сплетен.

— Долгое время я слушал всё, что рассказывал мне капитан Роуз, и пребывал в недоумении, когда впервые услышал об этом, как и все остальные, — сказал Ловитт. – То есть, вот у нас агент правоохранительного органа номер один, который должен служить для всех нас примером, и вот какая-то молодая девушка, которую все называют неуравновешенной. Естественно, первой мыслью будет, что она просто куда-то сбежала.

Но в начале февраля, когда Роуз сообщил ему о внезапном нежелании Патнема сотрудничать и о собственных подозрениях относительно молодого агента, Ловитт убедился, что Патнем что-то сделал Сьюзен Смит. Однако без трупа нельзя было открыть дело об убийстве и предъявлять какие-либо обвинения Патнему.

— Пока у нас не будет трупа, у нас ничего нет, — сказал Ловитт Роузу.

В рамках расследования дела о пропаже человека полиция связалась с Донной Чарльз, подругой Сьюзен. Во время допроса Чарльз рассказала полиции, что была с Сьюзен Смит 7 или 8 раз, когда Сьюзен встречалась с Марком Патнемом. Чарльз сказала, что она с Сьюзен ездила в офисе ФБР к Рону Пулу, Марку Патнему и Дону Лафферти, судебному приставу. Она намекнула, что ей известно о романе Марка и Сьюзен, но не сообщила никаких подробностей.

5 февраля Чарльза Троттера, свидетеля по делу об угоне автомобилей, вызвали к капитану Гэри Роузу и лейтенанту Полу Мейнарду в Пайквилл. Троттер, которого поселили в мотеле "Landmark Inn", когда Сьюзен Смит была там в июне 1989 года, рассказал полиции, что проживал в мотеле в течение 5 месяцев, в том числе 2 месяца после исчезновения Сьюзен.

Он вспомнил день, когда Рон Пул привез Сьюзен в мотель и зарегистрировал её, вспомнил разговор с Марком о ней, и Марк сказал ему, что Сьюзен собирается съезжать. У него не сложилось впечатления, что Марк “затевал” со Сьюзен, но явственно помнит, что она “заигрывала” с Марком. Марк признался Троттеру, что Сьюзен часто звонит ему в номер.

Троттер сказал, что однажды утром, когда Патнем уходил пообщаться с Томом Селфом, Марк сказал ему, что Сьюзен пришла в его комнату и, возможно, сделала оттуда несколько телефонных звонков. Троттер сказал, что никогда не видел, чтобы кто-нибудь разговаривал со Сьюзен, кроме Марка Патнема и Рона Пула. Он не помнил, чтобы говорил Марку, что девушка ушла или что её сумочка осталась в номере.

Троттер рассказал полиции, что видел, как Рон и Сьюзен выходили из банка напротив офиса ФБР 8 июня в 09:00. Около полудня того же дня Троттер выглядывал из окна своего мотеля и видел, как Рон подъезжает к офису мотеля вместе с Сьюзен. Она осталась в "Бронко", а Пул вышел из машины с квитанцией в руке и затем заехал в мотель. Вскоре после этого Пул вышел один и уехал на своем "Бронко".

Троттер рассказал полиции, что видел Сьюзен Смит в мотеле тем же вечером. Он не знал, что она беременна. Он сказал, что горничная забрала кое-какие вещи из номера Сьюзен после того, как его освободили.

Троттер не утверждал, что ему известно о какой-либо нечестной игре со стороны ФБР, но Джорджия Энн Литтл, горничная, позже передала слова Троттера, сказанные ей, когда Сьюзен пропала:

— Они убрали её! — выдохнул он.

6 марта в Национальную службу информации о преступности поступил сигнал по телетайпу. У автомагистрали 75 в Теннесси обнаружили неопознанную женщину. Останки имели некоторое сходство со Сьюзен Смит, поэтому доктору Ричарду Грину из Пайквилла было предложено составить стоматологическую карту Сьюзен Смит. Затем Ричард Рэй связался с Шелби, чтобы узнать, можно ли установить личность.

— У найденной женщины были накладные ногти, — сказал детектив Рэй. — Сьюзен носила накладные ногти?

— Нет, — ответила Шелби. — У Сьюзен красивые ногти. У неё не было необходимости делать накладные.

Молодая женщина на автомагистрали оказалась очередным ложным следом.

К середине марта 1990 года полиция штата Кентукки была, наконец, готова приступить к расследованию дела Патнема, но теперь оказалось, что ФБР от сотрудничества отказывается и позволяет им самостоятельно расследовать дело Патнема. Полиция связалась с Джоном Полом Раньоном, прокурором округа Пайк, и предоставила ему полный отчёт о расследовании дела Сьюзен Смит. Раньон, который за свою карьеру адвоката закрыл более 200 дел об убийствах, мог дать полиции какой-нибудь ценный совет.

Однако Джон Пол Раньон напомнил детективам округа Пайк, что даже если Патнем пройдёт проверку на детекторе лжи, и полиграф покажет, что он виновен, в штате Кентукки результаты такой проверки не допускаются в качестве доказательства в суде, а могут быть лишь методом расследования. Без тела и при наличии только косвенных улик дело против Патнема обречено на провал.

Джон Пол Раньон, прокурор штата Кентукки

И только в конце марта, через 9 месяцев после исчезновения Сьюзен, Раньон позвонил Шелби Уорд, чтобы договориться о встрече рано утром в своём офисе в Пайквилле с сотрудниками полиции штата Кентукки. Ей сказали, что никто из ФБР не будет присутствовать на встрече, потому что ФБР официально не занималось этим расследованием. На встрече присутствовали Шелби Уорд, Гэри Роуз, Ричард Рэй и Пол Мейнард — все из полиции штата Кентукки. Они проговорили в огромной библиотеке Раньона больше часа.

Раньон, высокий, импозантный седовласый мужчина, 28 лет занимал должность прокурора штата. Он был человеком с большим влиянием в восточном Кентукки. Полиция верила, что если кто-то и может вывести их из тупика, так это Раньон. Этот полностью уверенный в себе человек при любой возможности рассказывал окружающим, что ходит на охоту с губернатором Кентукки, и любил напоминать, что во время Второй мировой войны ему прокололи ухо в соответствии с флотской традицией при пересечении Китайского моря.

Во время первой встречи Шелби рассказала Раньону о романе Сьюзен с Патнемом и о беременности. Прокурор мгновенно откинулся на спинку стула, посмотрел на капитана Роуза и молвил:

— Кто-нибудь когда-нибудь пробовал проследить за Марком во Флориде — посмотреть, куда он ходит и что делает?

— Нет, нам такая мысль и в голову не приходила, — признался Роуз.

— Тогда почему бы этого не сделать? Отправим кого-нибудь проследить за ним и посмотреть, что он задумал.

Когда встреча Шелби с Раньоном закончилась, прокурор пообещал взять дело под свой контроль и попросил Шелби связаться с ним, если она что-нибудь услышит от Сьюзен.

— А как насчёт Марка Патнема – он будет проходить полиграф? — спросила Шелби перед уходом.

— Мы займёмся этим, — сказал Раньон.

— Перед уходом Джон Пол говорил о том, что позвонит Херальдо Ривере[11], если ФБР не сдвинет дело с мёртвой точки, — вспоминает Шелби.

Пока она была наверху в библиотеке с Раньоном и полицией, её брат Билли Джо, ожидавший внизу в вестибюле, услышал звонок, поступивший от Рона Пула. Секретарша в приемной сказала:

— Извините, агент Пул, прокурор сейчас на совещании.

Когда Шелби вышла к Билли Джо, он сразу же рассказал ей о звонке, и женщина испугалась от мысли, что за ней следят.

— Я чувствовала, что Пул следит за каждым моим шагом, — заявила она. — Как будто за мной постоянно наблюдали.

В апреле, в качестве последнего средства, Шелби позвонила сестре Карле Дин в Портер, штат Техас. Карла сказала, что не видела Сьюзен, но Шелби продолжала говорить полиции, что, возможно, Сьюзен скрывается у неё, а Карла, возможно, “прикрывает” Сьюзен. Фотографию Сьюзен Смит отправили в офис шерифа округа Монтгомери, штат Техас, 16 апреля 1990 года. В ответе из Техаса значилось, что офицеры проверили указанный адрес, но Дины переехали и их невозможно найти.

Тем временем Джон Пол Раньон получал противоречивые сообщения. Шелби была непреклонна в отношении романа Сьюзен с Патнемом, однако местная полиция утверждала, что у Сьюзен были интрижки и с другими мужчинами в Пайквилле. Раньон знал, что Сьюзен была не столь порядочна, какой её выставляет Шелби, и подозревал, что Сьюзен, возможно, убили, потому что она использовала беременность для шантажа Патнема.

Более того Раньон считал, что ФБР не имеет права игнорировать это расследование. Ему не нравилась мысль, что Бюро возводит стену, долго использует своего осведомителя, заставляет её свидетельствовать в суде против опасного преступника, а затем игнорирует её исчезновение. Раньон размышлял о том, к каким последствиям приведёт новость о романе агента ФБР с осведомителем, если станет достоянием общественности. Он представил себе, как все судебные дела летят вверх тормашками, падают, как костяшки домино, из-за дела Патнема/Смит. В любом случае, с момента исчезновения Сьюзен Смит прошло уже более 9 месяцев, и Раньон знал, что это уже не просто дело о пропаже человека, а серьёзная проблема, которую ФБР не могло просто замести под ковёр.

— ФБР просто игнорировало наше расследование, — позже сказал Раньон репортёру журнала. — Рон Пул имитировал бурную деятельность, но, чёрт возьми, никакого официального расследования со стороны ФБР не проводилось. Он не общался ни со мной, ни с кем другим.

Раньон рассказал в интервью, что “ФБР продолжало вводить полицию в заблуждение”. Наконец, он встретился с главным агентом из Луисвилля Терри О'Коннером, и они чуть не поругались. Раньон утверждал, что О'Коннер придерживался позиции "наша хата с краю", и пересказал свои слова агенту О'Коннеру:

— Я тогда сказал ему: "Послушай, это ведь ваше дело. Ваши люди замешаны в этом по самые уши. Если бы у одного из моих помощников вдруг исчез осведомитель, это было бы всё равно что на мой офис сбросили бомбу. Я бы всех проверил на детекторе лжи, перевернул бы весь офис вверх дном. А ваши бросили эту девушку на съедение волкам. И если вы в ближайшее время не сдвинете это дело с мёртвой точки, следующим к вам придёт кто-то вроде Херальдо Риверы”.

Терри О'Коннер, специальный агент ФБР в Луисвилле

Через несколько дней после разговора Раньона с О'Коннером специальному агенту Терри Халсу отправили отчёт полиции штата Кентукки о Сьюзен Дэниелс Смит, который он в конечном итоге переслал в штаб-квартиру ФБР в Вашингтоне.

Примерно полтора месяца спустя в Пайквилл прилетели два человека из Вашингтона, один — агент ФБР, другой — из министерства юстиции. Полиция штата Кентукки и Джон Пол Раньон обсудили с ними каждую деталь дела. Те вылетели обратно в Вашингтон и вернулись в Пайквилл 1 мая, чтобы начать совместное расследование дело ФБР и полицией штата Кентукки.

7 мая старшего специального агента Джима Хаггинса назначили ответственным за внутреннее расследование ФБР. Он стал отслеживать всех допросы и отчёты девяти других агентов ФБР, которых назначил для расследования этого дела. Сначала ФБР рассматривало это как похищение, потому что они не знали, что случилось со Сьюзен Смит. Если бы это было делом об убийстве, оно находилось бы в юрисдикции полиции штата, а не ФБР.

— Мы вмешались, потому что Патнем был нашим сотрудником, — объяснил Хаггинс. — Мы рассматривали это как похищение, потому что только так мы могли расследовать это дело. Другими словами, если бы тело нашли в Западной Вирджинии или каком-то другом штате, то это было бы квалифицировалось как похищение, так что мы воспользовались этой юрисдикцией, чтобы заняться этим делом.

В первый день работы Хаггинс отправился в мотель "Landmark Inn" в сопровождении специальных агентов ФБР Тима Адамса и Билла Уэлша. Горничную Джорджию Энн Литтл допросили повторно. Она сказала по сути то же самое, что и Ричарду Рэю.

Затем Хаггинс получил разрешение от владельца мотеля просмотреть записи. Он и его команда сообщили в полицию штата, что на имя Пула и Патнема были выписаны квитанции за 23 и 24 мая. Команда также сообщила, что на Патнема был записан номер 126 с 5 по 25 июня, а на Пула — номер 224 с 5 по 9 июня. В отчёте полиции штата Кентукки не упоминалось, что Хаггинс нашёл какие-либо записи о номере, который Пул снимал с 17 мая по 9 июня – номере 230, за который Пул заплатил более 1200 долларов наличными за 2 дня до отъезда Патнема из города.

10 мая Хаггинс связался с прокатной компанией "Hertz" и выяснил, что Патнем арендовал "Ford Tempo" 5 июня 1989 года. Он вернул эту машину 11 июня, потому что лобовое стекло треснуло, и взял другую "Tempo", которой пользовался до 25 июня.

Затем связались с Мэри Джун Бейкер, сотрудницей "Hertz", по поводу повреждения первого арендованного автомобиля, которым пользовался Патнем. Она рассказала, что, по словам Патнема, на шоссе 23 из впереди идущего грузовика выпал уголь и разбил ему лобовое стекло. Агент ФБР Уэлш отправился в Чарльстон, Западная Вирджиния, чтобы получить полные сведения. Вскоре тот самый "Ford Tempo" нашли и отправили на экспертизу в лабораторию ФБР в Вашингтоне.

Вскоре после этого команда Хаггинса подтвердила, получив копии телефонных счетов Сьюзен Смит, что между Фриберном и Флоридой было совершено множество звонков. Они также отметили большое количество звонков, сделанных из Фриберна в Пайквилл. Затем команда ФБР отправилась в Департамент здравоохранения округа Пайк и получила копию положительного теста Сьюзен Смит на беременность.

Теперь, когда к делу подключилось ФБР, несколько человек допросили снова, и копии записей получили во второй раз. Многое пришлось переделать. По мере активизации расследования над этим делом работало уже 18 человек: 10 из ФБР и 8 из полиции штата Кентукки.

Команда ФБР допросила Берта Хэтфилда и Айка Уорда, а также Джози Торп и Бо Дэниэлса, но у всех были достоверные версии. ФБР не смогло найти несоответствий. К настоящему времени всё, казалось, указывало на одного человека — специального агента Марка Стивена Патнема.

8 мая Ричард Рэй появился у дверей Шелби Уорд вместе со специальными агентами Сэмом Смитом и Томом Гейхартом. Мужчины сели у неё за кухонный стол и беседовали с ней около 4 часов, обсуждая каждую мельчайшую деталь о сделанных ей звонках, утверждениях Патнема и последних словах Сьюзен.

В конце интервью агент Сэм Смит обратился к ней и сказал:

— Шелби, я собираюсь спросить тебя кое о чём, но ты не обязана отвечать мне, если не хочешь. Как думаешь, где сейчас твоя сестра и что, по-твоему, с ней случилось?

— Я думаю, что моя сестра во Флориде, или же Марк убил её, — решительно сказала Шелби.

Шелби вручила Рэю пару мужских зелёных шорт и сказала, что они были на Сьюзен после встречи с Марком. Она сказала, что сестра тоже носила одну из рубашек Марка, но она осмотрела дом и не смогла её найти.

Когда Кеннета Смита наконец нашли и повторно допросили в ФБР, он повторил свою историю. Затем ему предъявили ордер на арест за кражу в Западной Вирджинии и доставили в тюрьму округа Минго в Западной Вирджинии.

Детектив Рэй тем временем связался с Келси Френдом-младшим и узнал о плёнках Кеннета Смита с доказательствами, что у его жены и агента ФБР был роман. Френд сказал, что ни он, ни его секретарь не прослушивали эти плёнки, что он хранил их некоторое время, а затем вернул Кеннету Смиту. Плёнки уже отсутствовали.

Примерно через неделю после своего визита к Шелби агенты ФБР отправились в Барренши-Крик и поговорили с родителями Сьюзен: Сидом и Трейси Дэниелс. Это было 16 мая, почти через год после исчезновения их дочери, и впервые с Дэниелсами связались по поводу её местонахождения. Они чувствовали себя совершенно оскорблёнными и намекали, что полиция уделяла пропаже Сьюзен не больше внимания, чем потерявшейся собаке. Дэниелсы не доверяли ФБР, полиции и всему расследованию, полагая, что сотрудники правоохранительных органов намеренно тормозили дело Сьюзен.

Робкими, дрожащими голосами они рассказали агентам, что не получали известий от Сьюзен с мая 1989 года. Команда ФБР спросила, есть ли у Дэниелсов расчёска Сьюзен, но родители не смогли её найти.

— Почему бы вам не поискать расчёску, которую Сьюзен оставила в мотеле? – посоветовал Сид.

Ему сказали, что одна из расчёсок Сьюзен хранилась в качестве вещественной улики. ФБР теперь понадобилась ещё одна. Сид не понимал хода их мыслей. Он не понимал, почему одной расчёски для волос недостаточно, и не понимал, почему им понадобилось так много времени, чтобы подключиться к поискам дочери. В конечном счёте у Сида не было ответов на вопросы ФБР, а только обвинения и собственные вопросы. Единственное, с чем агенты покинули дом Дэниелсов, был адрес сестры Сьюзен, Карлы Дин, которая проживала в Хамбле, штат Техас. Как оказалось, это был ещё один тупиковый след.

На протяжении всего расследования Хаггинс не был убеждён в причастности Марка Патнема к каким-либо правонарушениям, и высокопоставленный сотрудник ФБР никогда не думал, что настанет день, когда он обвинит коллегу-агента в преступлении.

— В данном случае я принял решение повидаться с Марком. Я думал, мы решим эту проблему, отмоем его, а потом найдём настоящего преступника, — сказал Хаггинс. — Я думал, что, безусловно, было много обстоятельств, которые указывали на Марка и с которыми нужно было разобраться, но я подумал, чёрт возьми, не могу поверить, чтобы агент когда-либо сделал что-то подобное.