Убийца из ФБР

Глава 13

Тем временем в Санрайзе, штат Флорида, у специального агента Марка Патнема дела складывались не слишком удачно. Кэти Патнем позже рассказала репортёру, что муж целый год страдал поносами. Она упоминала, что посреди ночи Марк мог начать царапать себе грудь, а когда она трясла его, он просыпался и в ужасе спрашивал:

— Я что-нибудь говорил?

Находясь на задании ФБР, Патнем ловил себя на том, что ведёт машину со скоростью под 200 км/час, а в голове у него всё как в тумане. Душевные страдания мешали работе, и, как сообщается, в середине допроса подозреваемого Патнем мог уже быть настолько взвинчен, что полностью терял линию допроса. Тем не менее никто в отделении ФБР в Майами не подозревал, что с Патнемом что-то не так, и никто там слышал о деле Сьюзен Смит.

Членам следственной группы ФБР не верилось, что Патнем способен совершить убийство, поэтому они старались не ставить его под подозрение без достаточной причины.

— Кто в здравом уме поверит, что агент ФБР убил собственного осведомителя? Я и сам чуть со стула не упал, когда такое услышал, — позже сказал Хаггинс. — Основываясь на прошлом Сьюзен Смит, мы все сначала подумали, что это полная чушь, но когда 7 мая все материалы оказались у меня на руках, я сказал ребятам, которых отобрал для этого дела: "Все мы понимаем, что расследуем дело коллеги-агента, но старайтесь не думать об этом, ребята. Относитесь к этому просто как к обычному делу. Надо просто докопаться до сути”.

16 мая агент Джим Хаггинс, детектив Ричард Рэй и лейтенант Пол Мейнард сели в самолёт в Лексингтоне и вылетели допросить Марка Патнема в офисе ФБР в Майами. До допроса, состоявшегося в тот день, Хаггинс утверждал, что всё, чем располагали следователи, это утверждения о романе Патнема со Сьюзен и его возможной причастности к её исчезновению. Они не могли обвинить агента ФБР без веских доказательств: трупа и свидетелей. Они по-прежнему работали над делом о пропавшем человеке, и досье на Сьюзен Смит, которое у них было, казалось, указывало на то, что она была способна просто сбежать в другой штат. Такое уже происходило с ней в прошлом.

Готовясь к допросу Патнема, Хаггинс не забывал, что Марк может отказаться сотрудничать. Он знал, что если такое произойдёт, дело, вероятно, останется нераскрытым.

Но Патнем согласился поговорить и во время 6-часового допроса с Хаггинсом и полицией штата Кентукки подробно рассказал о своих действиях в Пайквилле в июне 1989 года. Вспоминая трёхнедельный период времени почти минута за минутой, Патнем старался перечислить всё, что делал.

Один из вопросов, который сразу задал Хаггинс, заключался в том, почему Патнем отправился в Хантингтон, Западная Вирджиния, а не в Лексингтон, штат Кентукки, если у него была назначена встреча с Томом Селфом в Лексингтоне. Патнем объяснил, что аэропорт Хантингтон находится ближе к Пайквиллу, где проходил судебный процесс по делу угонщиков, и этот ответ удовлетворил Хаггинса.

Хотя Хаггинс знал, что Патнем встречался с Селфом в Лексингтоне почти каждый день, и лететь в Лексингтоне, вероятно, имело бы больше смысла, он сказал, что никогда не задумывался над этим вопросом. Затем, когда Патнем продолжил объяснять, что остановился в Пайквилле, а не в Лексингтоне из-за судебного разбирательства, утверждая, что было проще поехать в Лексингтон на встречу с Селфом, а затем вернуться в Пайквилл для судебного разбирательства, для агента Хаггинса это также показалось правдоподобным объяснением.

— Агентам ФБР часто приходится ездить туда-сюда по официальным заданиям. Поездка на два с половиной часа – обычное дело, — объяснил Хаггинс. — Если бы Патнем сменил место пребывания на Лексингтон, возникло бы много бумажной волокиты, проблемы с оплатой, а суд должен был состояться в Пайквилле, так что я даже не подумал, что тут может быть что-то не так.

— Я изо всех сил старался добиться нормальных ответов, — сказал Хаггинс. — Я не собирался склоняться в его пользу только потому, что он агент ФБР. Я просто позволил ему рассказать свою версию, и совершенно не нашёл в ней противоречий с тем, что я знал. Я не добился от него правды. Не в первый раз.

Джим Хаггинс сказал, что его манера допроса не была конфронтационной. Он не стал сразу задавать Патнему резких вопросов. Будучи опытным сотрудником, Хаггинс знал, что должен сохранять контроль, нейтралитет, превосходство и уверенность. Но он также должен был поддерживать беседу и непрерывную линию общения. Если бы Патнема пытались загнать в угол, он мог не рассказать всей информации или вообще отказался говорить.

16 мая 1990 года Патнем отрицал, что имел какую-либо связь с Сьюзен Смит вне работы. Однако он кое-что рассказал об арендованном автомобиле, на котором ехал, объяснив, что автомобиль получил повреждения, поэтому он вернул его прокатной конторе. Это откровение стало неожиданностью для лейтенанта Мейнарда, который считал, что Патнем в июне 1989 года водил "машину Бюро”. Мейнард не был посвящён в результаты “домашней работы” команды ФБР с арендованным автомобилем.

По ходу допроса Патнем рассказал собеседникам то, чего не знал никто в ФБР или полиции штата Кентукки. Он упомянул, что порезал руку о гвоздь в гараже своего дома в Пайквилле, и добавил, что из-за этой травмы в арендованном автомобиле будет кровь. Патнем не мог узнать, обнаружила ли лаборатория ФБР кровь в машине. Агент попал в ту же ловушку, в которую попадают многие преступники: он предположил, что власти знают о его преступлении больше, чем на самом деле.

Но даже когда его история начала обрастать всё большим количеством противоречий, по мере появления несоответствий и новых деталей, Марк казался расслабленным, все время отрицая какую-либо связь с исчезновением Сьюзен Смит.

Патнем слишком хладнокровно ко всему относится, подумал агент Хаггинс. Он реагировал не так, как мог бы невиновный человек:

— Если бы кто-то вошёл и обвинил меня в убийстве, я бы сказал: "Эй, ты, должно быть, умом тронулся!" Но он вёл себя по-другому: не кричал и не впадал в замешательство. Он просто повторял: "Нет, я этого не делал".

Затем незадолго до окончания допроса Патнему показали зелёные шорты, которые Шелби Уорд передала полиции. Он вполне допустил, что они могут принадлежать ему, потому что у него есть такие же. Затем он сказал, что сообщит полиции свой ответ насчёт прохождения проверки на детекторе лжи.

На обратном пути Ричард Рэй сидел молча, поражённый тем, что Патнем смог так подробно вспомнить события, предположительно обычные, которые произошли почти год назад. Как и Хаггинс, Рэй считал, что Патнем был слишком спокоен и весьма беззаботно отнесся к тому, что его привлекают к расследованию как возможного подозреваемого в убийстве. Более того инстинкт подсказывал Рэю, что большая часть показаний Патнема были лживыми или надуманными.

— Большинство не помнит, что делали на прошлой неделе, а тут Патнем рассказывает нам по порядку, что произошло год назад. Это каким-то образом запечатлелось у него в мозгу. Как будто всё было отрепетировано, — сказал Рэй. — Выслушав его показания во время допроса, длившегося шесть с половиной часов, я узнал многое, чего не знал раньше. Мне так и не удалось поговорить с ним после того первого раза, когда Сьюзен объявили пропавшей без вести в июне 1989 года. И теперь (после допроса 16 мая), хотя он по-прежнему держался профессионально и деловито, я вроде как решил, что он говорит неправду.

17 мая 1990 года, после возвращения трёх представителей закона в Лексингтон, Хаггинс вместе с Полом Мейнардом и Ричардом Рэем за два с половиной часа добрался обратно в Пайквилл.

Позже в тот же день они допросили местную жительницу, которая утверждала, что является подругой Патнема. Она сказала, что знала о работе Сьюзен Смит на Патнема в деле об ограблении банков, и рассказала команде, что они с Патнемом проводили время вместе с 20:00 до 03:00 либо в пятницу, 9 июня, либо в субботу, 10 июня 1989 года. Но она не была уверена, в какой именно день.

На следующий день, 18 мая 1990 года, Хаггинс совершил вторую поездку в Майами. После краткого разговора он попросил агента Патнема съездить с ним в штаб-квартиру ФБР в Вашингтоне.

— У меня проблема с двумя или тремя вещами, которые ты мне рассказываешь, и ты единственный можешь подтвердить собственные слова. Я бы хотел, чтобы ты прошёл проверку на детекторе лжи, чтобы у меня не осталось сомнений.

Несмотря на то, что ФБР не имеет права заставлять своего сотрудника проходить проверку на детекторе лжи, можно с уверенностью предположить, что отказ мог быть сочтён подозрительным. Кроме того работа Патнема теперь была под угрозой из-за неоднократных утверждений, что он спал с федеральным свидетелем, который был осведомителем ФБР. По словам Хаггинса, если бы Патнем открыто не признался в измене, было бы проведено внутреннее расследование, и сексуальные связи Патнема рано или поздно были бы доказаны, так что в любом случае от увольнения из Бюро Патнема отделяли всего несколько дней.

— Он серьезно нарушил правила Бюро. На карте стояла его работа, он должен был это понимать, — сказал Хаггинс.

Единственным возможным источником улик был взятый напрокат автомобиль. Патнему сообщили, что лаборатория ФБР в Вашингтоне проводит экспертизу "Ford Tempo" и что на нём могут быть обнаружены следы крови, волокна с одежды и другие доказательства нечестной игры.

Накануне пятницы, 18 мая, Патнем согласился пройти проверку на детекторе лжи, и перед тем, как уехать из Флориды с Хаггинсом, он позвонил Кэти, чтобы сказать ей, что у него могут возникнуть проблемы из-за того, что он сделал в Пайквилле. Его жена уже была в курсе обвинений, что Сьюзен забеременела от Марка, поэтому звонок не стал для неё неожиданностью. Но Кэти не верила, что Марк в чём-то виноват. Фактически, когда Шелби Уорд позвонила Терри Халсу, чтобы сообщить о романе в июне 1989 года, Кэти Патнем выбесило, что кто-то может намекнуть на такую неосмотрительность мужа.

Патнем и Хаггинс вылетели в Вашингтон той же ночью, а рано утром следующего дня Хаггинс сопроводил Патнема в штаб-квартиру ФБР.

Специальный агент Марк Патнем не прошёл проверку на детекторе лжи.

Полиция штата Кентукки и ФБР были разгневаны тем, что он обманывает их, но ничего не могли поделать. Теперь всё перешло руки прокурора округа Пайк.

Когда Марк вернулся домой вечером 20 мая 1990 года, жена встретила его в аэропорту Форт-Лодердейла в полночь. Они поехали в бар местного отеля "Holiday Inn" — тихое местечко, где они часто бывали. По дороге они вообще не разговаривали. Кэти готовила себя к признанию в романе со Сьюзен Смит. Она уже всё обдумала и решила, что простит мужа.

Когда они сели за столик, Марк продолжал молчать. Кэти заказала коктейль. Ей пришло в голову, что муж, возможно, что-то сделал Сьюзен, и хотела прояснить этот вопрос как можно скорее.

— Ну так, ты убил её? — выпалила она.

— Да, я, — ответил Марк, но жену интересовало другое.

— Ты спал с ней? — спросила она.

— Да.

— Это мог быть твой ребёнок?

— Да.

В ярости Кэти залепила Марку такую пощёчину, что он чуть не упал со стула. Затем она допила коктейль, и пара ушла. Марк сказал ей, что в понедельник утром ему первым делом придется нанять адвоката.

В понедельник, 22 мая, после обращения к адвокату в Форт-Лодердейле Патнем уволился из ФБР. В тот же день федеральному прокурору Раньону позвонил Брюс Зимет, адвокат Патнема.

Раньон был ошеломлён.

— У нас не было абсолютно никаких против него улик. В первый раз за мою 28-летнюю карьеру кто-то сам желал признаться в убийстве, а я не мог предъявить ему обвинение, — заявил Раньон.

Позже он настаивал на том, что Патнему могло сойти с рук его преступление, если бы адвокат посоветовал ему держать рот на замке.

— Джон Пол, я хочу поговорить с тобой, но мне нужно сослаться на "правило 11" уголовного судопроизводства, — сказал Зимет, как только Раньон поднял трубку. Это означало, что Раньон, прокурор, должен был не использовать ничего из сказанного в разговоре в суде. Тот согласился.

— Первоначально Зимет говорил чисто гипотетически, — позже рассказывал Раньон журналистам, — и спрашивал: что было бы, если бы произошло вот это или вот то? Наконец я сказал: ”Послушай, если мы собираемся что-то обсуждать, давай уж играть в открытую".

И тогда Зимет начал говорить о непредумышленном убийстве, и Раньон согласился, что факты довольно хорошо соответствуют такому обвинению. Это не было хладнокровным преднамеренным убийством, как выразился Зимет, здесь были замешаны эмоции. Сьюзен Смит загнала Марка Патнема в угол, и он убил её во время ссоры в приступе ярости.

В течение 3 недель Зимет и Раньон вели переговоры об условиях сделки с правосудием. Одновременно прокурор США Луиза Де Фалез и офицеры полиции штата Кентукки слушали их переговоры, сидя в библиотеке Раньона. Голос Зимета транслировался из громкоговорителя. Ближе к концу переговоров Раньон убедил всех, что нет другого выбора, кроме как позволить Патнему признать себя виновным в непредумышленном убийстве. Ему невозможно было предъявить обвинение в убийстве без трупа, к тому же никто не знал, что Патнем сделал с девушкой. Сьюзен Смит можно быть спрятать где угодно в округе Пайк.

Раньон знал, что даже если 5 тыс. военнослужащих армейского резерва будут в течение недели прочёсывать холмы, они всё равно не найдут труп Сьюзен. Патнем тоже это знал. Он был рядом, когда десятки полицейских месяцами перекапывали местность в поисках тела осведомителя Рассела Дэвиса.

Майор Джерри Ловитт также был в курсе длившихся несколько недель переговоров и проблемы, с которыми столкнулся прокурор округа Пайк. Патнем был достаточно опытен, чтобы замести следы. Никто в ФБР или местной полиции не смог найти доказательств, которые можно было бы использовать в суде. Даже при признании в непредумышленном убийстве не было бы возбуждено никакого дела, если только Патнем сам не покажет полиции останки Сьюзен Смит.

В период с 22 мая по 2 июня 1990 года Раньон информировал ФБР о ходе переговоров с Зиметом, а тем временем агенты ФБР продолжали расследование. 24 мая агенты забрали копии записей Сьюзен Смит из мемориальной больницы Уильямсона. В них указывалась её группа крови.

В тот же день специальный агент Эндрю Сласс отправился в Пайквилл. Марк Патнем заявил, что смотрел фильм "Дом у дороги" в местном кинотеатре 9 июня 1989 года. Сласс проверил местную газету и обнаружил, что фильмы "Дом у дороги" и "Розовый Кадиллак" шли в прокате до 8 июня 1989 года. 9 июня в прокате были уже фильмы "Последний рубеж" и "Не видеть зла".

1 июня агенты Сэм Смит и Тим Адамс отправились в бывшую резиденцию Патнема на Хонисакл-драйв и осмотрели бывший гараж Патнема. Новая владелица дома, миссис Болтон, сказала им, что полки оставались нетронутыми с тех пор, как она въехала в дом. Агенты ФБР не обнаружили ни торчащих гвоздей или острых предметов, о которые можно было бы порезать руку, ни следов крови вокруг полок.

Тем временем переговоры между Раньоном и Зиметом становились всё более жаркими. Зимет как-то позвонил и сказал, что Патнем согласен на 12-летний срок заключения. Раньон сказал, что потребует не меньше 16 лет, и повесил трубку.

— Мы выборочно проанализировали ситуацию, — сказал Раньон. — Я выторговывал сделку о признании вины и сказал адвокату мистера Патнема по телефону, что не смогу спать по ночам, если не затребую меньше 16 лет. Говорю вам, мы делали ставки на то, что Патнем откажется, но он согласился.

Переговоры продолжались несколько дней, пока Зимет не перезвонил и, наконец, не согласился на 16-летний срок за сделку о признании вины.

4 июня 1990 года специальный агент Джим Хаггинс и лейтенант Пол Мейнард вылетели в Майами, чтобы засвидетельствовать заявление, которое Патнем должен был сделать в присутствии своего адвоката. Это признание под присягой позже будет использовано в судебном процессе против него.

Когда они добрались до офиса Зимета в Форт-Лодердейле, на улице уже начало темнеть. В 20:00 Хаггинс попросил Патнема сообщить местонахождение трупа Сьюзен Смит до того, как он сделает своё признание, чтобы агенты ФБР и полиция штата Кентукки могли её найти. Патнем сказал, что “поместил” Сьюзен Смит в ущелье у Хармонс-Бранч, всего в 14,5 км от Пайквилла, и описал точное место, где можно найти труп. Пол Мейнард вышел в соседнюю комнату и позвонил в Пайквилл, где агенты ФБР и полиция штата Кентукки ожидали указаний по поиску останков Сьюзен Смит.

В 20:45 агенты ФБР Смит и Адамс в сопровождении сержанта полиции штата Фреда Дэвидсона и его розыскной собаки Бинго прибыли в Хармонс-Бранч и поднялись по крутой, продуваемой ветрами грунтовой дороге. К сожалению, территория, где предположительно спрятали Сьюзен Смит, настолько сильно заросла, что они не смогли обнаружить никаких следов трупа. Ищейка Бинго некоторое время принюхивалась, но никаких запахов не улавливала.

Команда обыскивала местность целых 15 минут, стоя в месте, на которое указал им Мейнард. Они нарисовали карту, точно обозначив это место. Несмотря на конкретные инструкции относительно того, где находится труп Сьюзен Смит, они не могли его найти. Люди, которые спустились по крутой насыпи рядом с дорогой в овраг, теперь настолько скрывались за деревьями и ежевикой, что их едва было видно офицерам, стоявшим на страже наверху. Бинго, поисковую собаку, нельзя было увидеть, поскольку она бесцельно бродила по непроходимым зарослям.

Незадолго до наступления темноты один из мужчин заметил нечто, что он принял за череп. Внизу, среди шиповника, команда обнаружила человеческий скелет: неповрежденная грудная клетка, частично скрытая листьями, кости рук и ног, по-видимому, сдвинутые с места, возможно, дикими животными. Один из мужчин поднял челюстную кость, в которой не хватало двух коренных зубов. Ни на одной из костей не было плоти, а труп, который, по-видимому, выбросили за край оврага, катился или сползал до тех пор, пока не наткнулся на старый забор, который свалился со склона ещё раньше. На месте происшествия не было никаких предметов одежды.

Останки скелета Сьюзен

Полицейские штата остались на страже в Хармонс-Бранч до прибытия судебного антрополога, доктора Дэвида Вулфа, из Франкфурта.

Золотая цепочка и крест, лежавшие рядом со скелетом, позже были идентифицированы как украшения, которые Шелби одолжила Сьюзен. Это был единственный предмет, который однозначно идентифицировал останки как принадлежащие Сьюзен Дэниелс Смит.

Золотой крестик и цепочка, которые Шелби Уорд одолжила Сьюзен незадолго до её исчезновения, найденные следователями рядом с её останками

4 июня 1990 года в Форт-Лодердейле Марк Стивен Патнем признался в убийстве Сьюзен Дэниелс Смит, став первым агентом за 82-летнюю историю ФБР, которому было предъявлено обвинение в убийстве.

Старший специальный агент Хаггинс проинформировал Патнема о его конституционных правах, и тот начал зачитывать Хаггинсу и Мейнарду вслух свои показания под присягой. Признание касалось предыдущих заявлений, которые он сделал относительно исчезновения Сьюзен Смит. Они содержали некоторую ложную информацию, и Патнем заявил:

— Теперь я хочу рассказать полную правду.

В соответствии с соглашением о признании вины между Патнемом и Раньоном, бывший агент ФБР предоставил это заявление в обмен на заверение, что его не привлекут к ответственности за какие-либо ложные заявления, которые он сделал в ходе расследования. Он утверждал, что до смерти Сьюзен он “испытывал сильное давление из-за предстоящего судебного процесса, переезда в Майами и постоянного шантажа со стороны Сьюзен ввиду её беременности”. Патнем рассказал, что все эти факторы вызвали у него приступ неконтролируемой ярости.

В своём признании под присягой он сказал, что несколько раз пытался обсудить с Сьюзен её беременность и говорил ей, что как только ребёнок родится, он возьмёт анализ крови, чтобы определить, действительно ли он является отцом. Но Сьюзен только злилась всякий раз, когда он поднимал эту тему. Он добавил, что несколько раз пытался обсудить с Сьюзен беременность, и сказал, что особенно хорошо помнит, как предлагал Сьюзен сделать аборт или отдать ребёнка ему на усыновление, но она не приняла ни то, ни другое предложение.

По словам Патнема, 8 июня 1989 года около 19:00 он прибыл в Пайквилл, только что вернувшись из Лексингтона, где работал над досудебными делами с помощником прокурора Соединенных Штатов Томом Селфом. Он был за рулём синего автомобиля "Форд Темпо", взятого напрокат. Примерно в 20:30 Сьюзен Смит начала звонить ему в номер, жалуясь на то, что он не встретился с ней, чтобы обсудить беременность. Она продолжала обвинять его в том, что он отец её будущего ребёнка. Затем в 22:30 Сьюзен отправилась к нему в комнату и стала шуметь и кричать. Патнем сказал, что велел ей “заткнуться”, и они громко ссорились. Затем он начал опасаться, что другие постояльцы мотеля могут подслушать их перепалку, и предложил Сьюзен прокатиться с ним для продолжения разговора.

Сев в прокатную машину Патнема, они проехали по району Пайквилл, а затем направились в восточную часть округа Пайк, в окрестности Фелпса.

— Всю дорогу мы обсуждали проблему беременности, и я продолжал спрашивать Сьюзен, чего она от меня хочет, — заявил Патнем. — Она так и не отвечала конкретно, а продолжала твердить, что ребёнок от меня, и она "повесит меня" за это. Она сказала, что всё расскажет ФБР, моей семье и газетам. Я сильно забеспокоился.

Они продолжали ссориться, и примерно в полночь, по словам Патнема, он припарковал машину у вершины горы Питер-Крик, недалеко от дома Сьюзен. Он сказал ей, что они с женой Кэти могут усыновить ребенка, если он окажется отцом, и добавил, что мог бы обеспечить ребёнку гораздо лучший дом, чем она.

— Я сказал ей, что если вопрос об опеке будет решаться в суде, суд определённо вынесет решение в мою пользу из-за ее прошлого, — признался Патнем, добавив, что Сьюзен тогда пришла в ярость, и он в порыве гнева ударил правой рукой “по приборной панели или консоли”, порезавшись до крови.

— В это время Сьюзен начала наносить мне пощёчины, — продолжил Патнем. — И в порыве крайней ярости я потянулся через машину и схватил её за горло обеими руками. Я оседлал её, фактически сев на неё сверху в кресле.

Патнем сказал, что душил Сьюзен, повторяя “заткнись, заткнись”. По его оценкам, он душил её примерно 2 минуты, в течение которых “Сьюзен продолжала сопротивляться и бить меня по лицу”. Во время борьбы Патнем предположил, что ногами Сьюзен упиралась в лобовое стекло со стороны пассажира — на нём он позже заметил трещину.

— Я подумал, что это она проломила стекло во время борьбы, — утверждал он.

Когда Сьюзен перестала сопротивляться, Патнем ослабил хватку, решив, что она потеряла сознание. Затем он проверил пульс и, не обнаружив его, начал применять методы реанимации "рот в рот". Он даже ударил её кулаком в грудь в попытке восстановить дыхание, но безуспешно. Сьюзен не шевелилась.

В панике Патнем вышел через дверь со стороны водителя и вытащил Сьюзен с пассажирской стороны автомобиля. Он сказал, что чуть не падал в обморок, и она “показалась мне чрезвычайно тяжелой”. Он усадил её на землю, прислонив к своим ногам, но когда он отпустил руки, она упала на бок, ударившись головой о землю с “глухим стуком”. В этот момент, сказал Патнем, он понял, что Сьюзен мертва.

— Осознав, что на ней моя одежда: пара серых повседневных шорт с двумя длинными карманами спереди и серая спортивная рубашка-пуловер, которые я подарил ей ранее на неделе, — я снял одежду с её тела, — сказал Патнем.

Он сообщил полиции, что позже выбросил эту одежду в мусорное ведро в мотеле "Landmark Inn".

Затем Патнем положил тело Сьюзен в автомобильный багажник и поехал обратно в "Landmark Inn" в Пайквилле. Когда он припарковался на стоянке, было примерно 02:30 ночи. Он пошёл прямо к себе в номер и принял душ. Затем он отправился в супермаркет "Super America Market", расположенный через дорогу от мотеля, и купил несколько пластырей и лекарств для руки. По возвращении в номер он был “чрезвычайно напуган, нервничал и не знал, что делать”.

Патнем утверждал, что не спал остаток ночи, а затем в 06:30 или в 07:00 утра, ещё раз приняв душ, отправился в Лексингтон, чтобы встретиться с Томом Селфом на досудебном совещании. По словам Патнема, всё это время тело Сьюзен оставалось в багажнике, и по прибытии в Лексингтон он припарковал прокатную машину перед зданием суда Лексингтона, где она стояла до конца дня.

Он сообщил, что уехал из Лексингтона около 17:00, прибыв в Пайквилл около 19:00, после чего зашёл в "McDonald's" и что-то выпил. Затем он отправился избавляться от трупа.

Он проехал на север по шоссе 23 до Хармонс-Бранч-роуд, в 14,5 км от Пайквилла, и, проехав небольшое расстояние, Патнем обнаружил поворот с левой стороны дороги. Он въехал туда задним ходом и достал тело Сьюзен из багажника.

— Затем я опустил тело в небольшой овраг и уложил Сьюзен на спину, — заявил Патнем, добавив: — Но там было совсем мало сорняков и подлеска, и я подумал, что кто-нибудь найдет её.

Сьюзен была без одежды, и опустив её на землю, Патнем сказал, что посидел рядом с ней минуту, а затем “поцеловал в щеку”.

По пути до вершины горы Патнем помнит, что проехал мимо какого-то мужчины, который очень внимательно посмотрел на него. Мужчина стоял у себя во дворе, и на вид ему было за 50. Патнем заявил, что, когда он опускал тело Сьюзен в овраг, то слышал гул мотоциклов в этом районе, и что когда он вернулся в машину и посидел там несколько минут, то мимо на лошади проехала какая-то девушка. Она посмотрела на него и поехала дальше.

Он уехал из Хармонс-Бранч и вернулся к мотелю, уверенный, что “тело Сьюзен скоро найдут”.

Позже тем же вечером, по словам Патнема, он позвонил жене и от усталости “уснул во время разговора”.

Он был полностью уверен, что никому не известно о его и Сьюзен отъезде из мотеля 8 июня. Он заявил, что у него не было с собой оружия, когда он покидал мотель, и он не стрелял в Сьюзен. Он добавил, что у Сьюзен тоже не было при себе никакого оружия.

— Во время ссоры, — продолжил Патнем, — ни Сьюзен, ни я не находились под воздействием каких-либо наркотиков или алкоголя. Никто другой не знал о смерти Сьюзен Смит и никто другой не участвовал в ней. Кроме того я никому больше не рассказывал о подробностях смерти Сьюзен и никогда не возвращался к трупу.

Затем Патнем признался, что впервые вступил в половую связь со Сьюзен Смит в декабре 1988 года. С того времени и до момента её смерти он сказал, что имел с ней половую связь “примерно четыре-пять раз”. Он признал, что ребёнок, которого Сьюзен носила в момент своей смерти, мог быть его ребёнком, потому что “я никогда не пользовался противозачаточными средствами во время полового акта со Сьюзен”.

Патнем утверждал, что Сьюзен никогда не упоминала при нём о предыдущей беременности или выкидыше. Далее он заявил, что когда он занимался с ней сексом, это всегда было в машине, ни разу у него дома или в мотеле, и отрицал, что имел с ней сексуальные контакты в течение нескольких дней до её смерти. Он настаивал, что избегал её всю ту неделю.

Затем Патнем отказался от более раннего заявления, которое сделал следователям относительно встречи Сьюзен с группой из Иллинойса ради приобретения наркотиков, заявив, что это была ложная информация.

В оставшейся части своего признания Патнем рассказал правоохранительным органам, как убирал в машине. В субботу, 10 июня 1989 года, отправившись вручать повестку в суд в соседнем городе Сэлиерсвилл, штат Кентукки, он вернулся в Пайквилл около 10:00 и отправился на автомойку "One Stop", где пропылесосил прокатный автомобиль. В процессе он заметил серьгу, “происхождения которой не знал”, поэтому убрал её в пылесос. Патнем также купил немного жидкого очистителя и воды и удалил кровь с салона автомобиля.

Также в субботу (Патнем сказал, что не может вспомнить точное время) он достал коврик из багажника машины и выбросил его на подъездной дороге к вышке сотовой связи, примыкающей к беговой дорожке в парке Боба Амоса в Пайквилле. Патнем объяснил, что когда он вынимал тело Сьюзен из багажника, чтобы сбросить его в овраг, то заметил какие-то человеческие “выделения” на коврике, “по-видимому, изо рта Сьюзен”.

Где-то во второй половине дня в ту субботу, по словам Патнема, он поехал к своему бывшему дому на Хонисакл-Драйв, остановился и навестил Селию Фиш, которая была его соседкой. Патнем заявил, что один из детей Селии заметил порез у него на руке, и он объяснил ребенку, что поранился о гвоздь в гараже. Фиш, дипломированная медсестра, позже рассказала полиции, что действительно видела Патнема в тот вечер, но ни она, ни её дети не заметили повязки или пореза на руках Патнема.

Было далеко за полночь 4 июня 1990 года, когда Патнем наконец закончил свое заявление, спокойно заявив, что вернулся в мотель вечером после убийства и участвовал в судебных мероприятиях в Пайквилле до 25 июня 1989 года, после чего отбыл в Майами.

— Признание Патнема было чётко выверено, — оглядываясь назад, сказал майор Ловитт из полиции штата Кентукки. – Он просто разыгрывал свою комбинацию карт, и делал это очень умело. Он точно знал слабые места системы. Он знал, что на него оказывалось определённое давление, чтобы раскрыть это дело. Он знал, что у нас ни черта на него не было, и знал, какие у нас были карты, так что никакого блефа не было. Мы не могли воспользоваться ни одной из обычных методик расследования… Нас лишили возможности запугивать, зато такая возможность появилась у него. К тому же он заставил нас 2 или 3 раза съездить в Майами. Мы думали: этот парень нечестен, он представитель закона, он убил человека, и ему это не сойдёт с рук.