Убийца в тени сосны

Глава 28

Хоть я и не играл прежде в преферанс, вист и другие модные в высшем обществе игры, в картах разбирался, ибо они были основным развлечением людей, на которых я работал в далёком прошлом, ещё до Конторы. И шулеров определял на раз. Так что довольно скоро я заметил, что графиня время от времени передёргивает: раздаёт не верхнюю карту, а нижнюю. Делала она это довольно быстро и ловко, и люди за столом этого не замечали. Да они и не глядели. Поначалу я решил, что Елагина хочет выиграть, но затем понял, что хорошие карты она сдаёт не себе, а другим. В частности, мне. Так что, даже не умея играть, я несколько раз подряд сорвал банк. Интересно, зачем ей это нужно. Чтобы сделать моё первое пребывание в доме более комфортным? Так я и так не тушевался. Успел за год привыкнуть к аристократам и вполне органично вписывался в их общество. И всё же, Елагина продолжала приводить меня раз за разом к победе. Мне, кстати, не нужной. Меня поздравляли и говорили, что новичкам везёт. Графиня же была очень собой довольна. Затем к нам присоединился её муж. Мне советовали у него не выигрывать, и всё же, Елагина продолжала подкидывать мне карты, так что я даже задумался, не пора ли поддаться. Становилось просто неприлично. Поймав взгляд Хомутова, я понял, что далеко не все за столом радуются моему успеху. Деньги были небольшие, но Ростислава явно бесил сам факт моих побед. В конце концов, он швырнул карты на зелёное сукно и вперился в меня ненавидящим взглядом.

— С меня хватит! — заявил он резко.

— В чём дело? — застыв с картами в руках строго осведомилась Елагина. — Вы чем-то недовольны, господин Хомутов.

Ростислав к ней даже не повернулся — продолжал сверлить меня налившимися кровью зенками.

— Вы, господин Скуратов, не только подлый убийца, — процедил он, выплёвывая слова так, что они могли бы падать на стол камнями, — похититель чужих невест, но и шулер!

Все игроки замерли, изумлённо глядя на него. Граф кашлянул, собираясь что-то сказать, но Хомутов не дал ему.

— Весь ваш жалкий род — сборище выродков, поднявшихся только за счёт того, что его члены трусливо убивали по приказу Его Величества! — продолжил он заколачивать гвозди в крышку своего гроба. — И вы — самое яркое тому доказательство! Маркиз! — мой титул он выговорил со всей язвительностью, на которую был способен.

Поскольку произнёс он всё это достаточно громко, за соседними столами тоже воцарилась мёртвая тишина. Гости повернулись, уставившись на него. Ещё бы: оскорбление рода, причём в чужом доме, на вечера, который гарантированно был испорчен!

Я положил карты на стол рубашками вверх.

— Кажется, вы, господин Хомутов, не понимаете, что требуется, чтобы сдать себе хорошие карты, — сказал я, глядя ему в глаза. — Но не собираюсь читать вам лекцию о тонкостях карточной игры. Знания вам всё равно не пригодятся. Тем более, очевидно, что дело не в моих выигрышах, которые едва ли сделали вас беднее. Полагаю, вы никак не можете простить мне, что ваша невеста не оценила ваших мнимых достоинств и предпочла меня.

Хомутов побагровел и медленно поднялся из-за стола.

— Жалкий ублюдок! — выплюнул он. — Требую удовлетворения! Немедленно!

Опять двадцать пять! Когда уже кончатся придурки, не умеющие держать язык за зубами и верящие, что смогут меня одолеть в поединке?

Я ухмыльнулся.

— Мало вам показалось в прошлый раз? Что ж, как угодно. Пора покончить с нашими отношениями.

— Только не в моём доме! — решительно заявила графиня. — Женя, скажи им! — обратилась она к мужу.

Однако граф явно относился к вопросам чести несколько иначе.

— Господа, если угодно драться сейчас же, то предлагаю отправиться в сад, — сказал он, вставая. — Могу выступить в качестве распорядителя поединка.

— Евгений! — возмущённо воскликнула Елагина.

— Мы были свидетелями оскорбления рода, — строго отозвался граф. — И вызова на дуэль. Такие вещи не прощаются, Кэти.

— Именно! — кивнул Хомутов.

Я поднялся из-за стола.

— Как оскорблённая сторона, настаиваю на том, чтобы драться немедленно.

— Да что ж это такое! — всплеснула руками Елагина. — Господа! Какие слухи пойдут о моём салоне⁈

Я отвесил в её сторону учтивый поклон.

— Приношу вам, графиня, свои самые искренние извинения. Но не имею права откладывать. Задета честь моего рода.

В зале, наконец, поднялся шум: люди отмерли, и каждый торопился высказаться. Я не обращал на это внимания, глядя на Хомутова. Тот криво ухмылялся.

— Прошу за мной, господа, — пригласил нас Елагин.

Разумеется, в сад вышли не только мы трое. Вместе с нами высыпали из дома все присутствующие. Даже слуги исподтишка прильнули к окнам, чтобы поглядеть на смертельный магический поединок. Граф послал лакея за клинками, так что наметилась небольшая заминка.

— Не разнесите сад! — причитала графиня, не знаю, печалиться или радоваться тому, что об этом вечере в её салоне ещё долго будут судачить.

— Не волнуйся, Кэти, — успокоил её муж. — Я создам купол, само собой. Гости тоже не должны пострадать. Какую дистанцию выбираете, господа? — обратился он к нам.

— Десять шагов, — быстро ответил я.

Не собираюсь долго возиться с этим желтоволосым придурком!

— Нет! — качнул головой Хомутов. — Через платок!

По саду пролетел удивлённый гул.

Мне был известен этот тип поединка: обычно он использовался, когда противники выбирали пистолеты, и заключался в том, что дерущиеся в упор разряжали друг в друга оружие, уперев стволы в платок, который держал между ними распорядитель. Чаше всего погибали оба.

Парень криво усмехнулся, с вызовом глядя на меня. Мол, не ожидал⁈

Ясно: рассчитывает прикончить меня клинком, пользуясь тем, что нас будет разделять расстояние всего в две вытянутые руки. По идее, это должно дать ему преимущество. Но я не планировал фехтовать, ведь оскорбление рода подразумевало магический поединок, а значит, я смогу использовать техники.

— Не возражаю, — кивнул я. — Так будет даже быстрее. Мне не терпится вернуться к игре. Кажется, новичкам сегодня везёт.

— Не тебе, Скуратов! — злобно прошипел Хомутов.

— Господа! — повысил голос Елагин. — Прошу воздержаться от перепалки! Вы сейчас и так всё выясните.

В этот момент вернулся лакей с полированным деревянным футляром в руках. Граф раскрыл его, продемонстрировав два клинка средней длины.

— Прошу выбирать оружие.

Я на правах оскорблённой стороны, к тому же, вызванной на дуэль, направился к футляру первым. Клинки были одинаковыми, так что я взял тот, что был ближе. Хомутов забрал второй. Крутанул, проверяя баланс, недовольно поморщился.

— Займите места, господа, — сказал, вернув кофр слуге, граф.

Мы встали друг напротив друга и вытянули руки. Пришлось сделать по шагу назад, чтобы выверить нужную дистанцию.

— Есть ли смысл спрашивать, готовы ли вы стороны к примирению? — спросил для галочки Елагин.

— Нет! — отозвался Хомутов.

Я покачал головой.

— Никакого примирения. С меня хватит.

На эти слова мой противник усмехнулся.

— В таком случае начинайте на счёт «три», — сказал граф. — Условия произносить не буду, они и так понятны. Через платок бьются только до смерти.

Однако ему понадобилось несколько секунд, чтобы создать защитный купол. Когда нас с Хомутовым накрыла магическая полусфера, Елагин начал громко отсчитывать:

— Один! Два! Три!