Убийца в тени сосны

Глава 33

До этого я был в опере только дважды, а остальные просто случайно слышал — не целиком, ясное дело. На мой взгляд, главная проблема данного вида искусства — понять, о чём поют артисты. Хотя, наверное, слова здесь вторичны, и люди просто приходят послушать музыку. Ну, и провести время в шикарной обстановке. Себя показать и людей посмотреть.

Во всяком случае, в Императорском театре, куда я прибыл за четверть часа до первого звонка, собрались далеко не только аристократы. Богачи Камнегорска составляли минимум половину, если не больше. И их спутницы явно норовили похвастаться коллекцией украшений куда сильнее, чем дворянки. Словом, общество было во всех отношениях блистательное.

Маргасов ждал меня в ложе. Когда я пришёл, поднялся, протягивая руку.

— Добрый вечер, маркиз. Рад, что вы нашли время отдохнуть.

— Спасибо за приглашение.

Я сел слева от него. Остальные места в ложе занимала охрана. Супруг и детей барона с нами не было.

— А где ваши родственники? — спросил я, осмотревшись. — Не любят оперу?

Маргасов коротко усмехнулся.

— Увы! Считают это старомодным развлечением. Я их не осуждаю, хотя, конечно, жаль, что мне не удалось привить детям хороший вкус. А вам нравится опера?

— После таких слов трудно признаться, что нет, — улыбнулся я.

Барон понимающе улыбнулся.

— Это нужно распробовать. Иногда такие вещи начинаешь понимать с возрастом. Когда мне было семнадцать, я предпочитал тяжёлый рок. Вы знаете содержание?

— Нет, но планирую разобраться до начала, — я продемонстрировал приобретённую по пути в ложу программку. — Мне трудно воспринимать слова.

— Ну, это не новость. Давайте я вам вкратце расскажу, что нас ждёт. Как раз есть время до звонка.

— Если нетрудно.

— Пустяки. «Травиата» основана на романе Дюма «Дама с камелиями». Не читали? Нет? Нестрашно. Главная героиня — куртизанка, умирающая от чахотки. То есть, от туберкулёза, — тут же пояснил Маргасов. — В неё влюблён Альфред, который уговаривает её бросить ремесло и уехать с ним.

Пересказ содержания оперы не занял много времени. К первому звонку я уже знал, что будет происходить на сцене. Оставалось только соотнести грядущее действие с сюжетом.

Было ясно, что Маргасов не собирается переходить к делу ни до, ни во время оперы. Очевидно, придётся ждать антракта. Что ж, запасёмся терпением.

Чтобы не скучать по время того, что тебя не увлекает, лучший способ — постараться включиться в происходящее. Так я и поступил, вникая в действие «Травиаты». Слов всё равно разобрать не смог, как ни пытался, но, в целом, отношения героев, великолепная музыка и эмоции, которые передавали голосами не особо походившие на персонажей исполнители, почти захватили меня. Почти. Так что, когда закончилось первое отделение, я не испытал облегчения.

— Вам нравится? — пытливо взглянул мне в глаза барон, поставив на бархатный край бордюра изящный театральный бинокль.

— Да, разумеется, — ответил я вполне искренне. — По крайней мере, не напрягает.

— Уже неплохо, — улыбнулся он. — В вашем возрасте я бы не выдержал и часа. Господин Скуратов, у меня к вам дело.

Наконец-то!

— Думаю, вы поняли, что я вас пригласил не просто послушать оперу.

— Были такие мысли, — ответил я.

— Не стану вас томить, маркиз. Меня интересуют дальнобойные орудия, которые вы планируете производить, и системы наведения. Как, кстати, прошли испытания?

Я усмехнулся.

— Ваша разведка отлично работает, барон.

— Стараюсь быть в курсе происходящего. Тем более, когда речь идёт о соседях. Надеюсь, вы понимаете.

— Разумеется. Испытания были вполне удовлетворительны. Думаю, скоро можно будет создать нечто действительно… полезное. Что же касается орудий, то до этого ещё далеко. Я даже не начал производство.

— Само собой. Немало времени уйдёт на проектирование и прочее. Но когда вы поставите свои пушки на конвейер, я бы хотел оказаться первым в очереди на них.

— Даже не зная, что получится?

Мой собеседник пожал плечами.

— Уверен, вы не станете производить ерунду, маркиз.

— Значит, хотите контракт?

Маргасов кивнул.

— Именно. Двадцать пушек.

— Куда вам столько? У вас ведь даже не пограничный удел.

— Хорошего оружия много не бывает. Так что скажете?

— Почему бы и нет?

— Могу я рассчитывать на скидку? Как первый покупатель?

— Пять процентов.

— Найдётся не так уж много желающих купить дальнобои, — помолчав, сказал барон. — Вы же понимаете?

— По правде говоря, я не особо собираюсь на них зарабатывать. Планировал использовать, в основном, для личного пользования.

— Я так и подумал. Значит, расходы не окупятся. В таком случае моё предложение, тем более, выгодно.

— Хорошо, семь процентов.

Маргасов протянул руку, и я её пожал.

— Когда вам будет удобно принять моего юриста, чтобы оформить контракт?

— Например, завтра. Часов в пять.

— Тогда пришлю его к вам.

— Как планируете использовать? Перепродадите?

Барон пожал плечами.

— Не знаю. Возможно, часть. О, кажется, это звонок! Как думаете, сколько понадобится времени, чтобы начать производство?

— Не знаю. Возможно, полгода.

— Оптимистичный прогноз. Не слишком ли?

— Орудия будут проектироваться не с нуля, так что надеюсь успеть. Но, конечно, всё может задержаться. Сами понимаете.

— Понимаю. Я готов внести предоплату, когда начнётся производство.

— Договорились.

Барон кивнул, и в этот момент начал гаснуть свет. Оркестр заиграл, вспыхнули прожекторы, и на сцену вышли исполнители.

После театра я сразу отправился домой. Было поздно, и меня клонило в сон. Так что я перекусил холодной бужениной, принял душ и завалился в кровать. Продавать пушки я изначально не планировал, но, если найдутся желающие, как Маргасов, то почему бы и нет? Барон прав: вся эта затея влетит мне в копеечку, а военные контракты помогут сократить расходы.

На следующий день в школе я увидел толпу учеников, оккупировавших фойе. Оказывается, с утра вывесили таблицу следующих поединков первого этапа турнира. Найдя рядом со своей фамилией Виталия Маргасова, родственника барона, я мысленно усмехнулся совпадению. Парня этого я хорошо знал, поскольку мы учились в одном классе. Славный паренёк. Мы не раз тренировались в паре на занятиях по боевой магии. Он был неплох, но для меня соперник не слишком сильный.

— Привет! — раздался справа голос Каминской. — С кем тебя поставили?

— С Виталиком.

— Ну, ты его легко уделаешь. Так, а мне с кем сегодня драться? — девушка поискала глазами свою фамилию.

— Вот, — указал я на нужную строку таблицы. — Орлов. Знаешь его?

— Неа, — мотнула головой Каминская. — Без разницы: я готова к любой схватке. Есть планы на вечер?

— Ага. Мне нужно заключить одну сделку. Приедет юрист.

— Чёрт, как жаль! — расстроилась девушка. — А я хотела позвать тебя к Кунгуровым. У них сегодня званый ужин. Получается, у меня нет пары.

— А чего ты раньше-то не сказала? — удивился я.

— Да мама забыла про приглашение, а сегодня нашла его. Конечно, лучше поздно, чем никогда, но вообще, это подстава, конечно. Ладно, тогда не пойду.

— Почему? Можешь позвать кого-нибудь другого.

Девушка покачала головой.

— Нет, Коля. Теперь, когда мы официально помолвлены, мне нельзя с кем попало появляться в обществе. Пойдут слухи, что у нас с тобой разлад. Понимаешь?

— Да, ясно. Слушай, скорее всего, я разберусь со своим делом до ужина. И вообще, могу поручить переговоры своему юристу.

— То есть, ты пойдёшь со мной⁈ — обрадовалась и, кажется, даже слегка удивилась Каминская.

— Ну, конечно. Мы же помолвлены. Как я могу тебя подвести? — улыбнулся я.

— Как здорово! — захлопала в ладоши Глафира. — Спасибо! Тогда заезжай за мной в половине седьмого, ладно? Как раз успеем.

— Договорились.

Про Кунгуровых я слышал. Относительно молодой род из союзного нам Красного клана. Занимают третий от границы удел и занимаются производством одежды, медикаментов и владеют сетью ресторанов по всему городу. Весьма амбициозные ребята. И главное — у них есть огромные запасы того, что требуется для войны. Вернее, для оказания помощи раненым. Так что с ними нужно установить связи. Для начала — как минимум, познакомиться.

После уроков почти все отправились на стадион: одни соревноваться, другие — болеть.

Мне пришлось ждать почти полчаса, прежде чем были объявлены наши с Маргасовым фамилии. Мы вышли на стадион, заняв позиции напротив друг друга. Мне показалось, что мой противник слегка нервничал, хоть и старался этого не показать. Но опыт позволял определять такие вещи даже по незначительным проявлениям.

Судья быстро напомнил правила, исходя из того, что это уже не первый поединок на счету каждого из участников. Создав вокруг нас защитный и ограничительный купол, он отступил и подал сигнал к началу.

Маргасов сразу выставил щит, напоминавший плоскую шаровую молнию, только очень большую — метра полтора в диаметре. Я не стал атаковать, ибо это означало бы просто потратить Живу о его барьер. Вместо этого спокойно призвал Бера и синхронизировался. Мой противник переступил с ноги на ногу и решился пустить молнию. Я уклонился, но она оказалась хитрее, чем я ожидал, и сменила направление вслед за мной, ударив в грудь. Я ничего не почувствовал, но моя техника потеряла часть заряда, так что пришлось тут же её подкачать. Так, ладно. Просто принимать удары глупо. Да, мой противник будет расходовать Живу, но и я тоже.

Маргасов скастовал рой трескучих шаров и швырнул их в меня. Пригнувшись, я отскочил вправо и помчался к нему, занося лапу с выпущенными когтями. Мой соперник выставил щит и упёрся в землю, чтобы принять удар. Наверняка ещё и докинул энергии в технику.

В последний миг я оттолкнулся ногами, использовав ускорение, перелетел через Маргасова и, пока тот разворачивался, полоснул его когтями. Разумеется, подобный удар, даже со сниженным уровнем Живы, прикончил бы, так что я пустил когти в паре сантиметров от тела противника, лишь обозначая попадание. Судья поднял левую руку, засчитывая мне очки.

Маргасов попятился, щека у него нервно дёрнулась, и он тут же пустил в меня молнию. Я принял её и продолжил атаковать, нанося быстрые удары когтями. Они располосовывали щит, высасывая из него энергию. Мой противник вдруг резко поднял руку, и в меня сверху ударил мощный разряд. Кажется, предельно допустимый в турнире. Я почувствовал, как он выбил из Бера нехилую часть Живы. Пришлось потратить ещё энергии, чтобы восстановить юнита. Я прыгнул на противника, сбил с ног и попытался прижать к земле, но Маргасов ловко увернулся и атаковал новой молнией. Я отбил её лапой и окатил его щит зелёным огнём. Переливающийся электричеством диск зашипел и замерцал. Я тут же воспользовался этим, чтобы протаранить соперника, отбросив его на пару метров, к самому ограничительному куполу. За счётом не следил, так как это только отвлекло бы. Пустив Бера вперёд, я ускорился и обогнул Маргасова по короткой дуге. Он меня заметил в последнюю секунду и скастовал молнию, но я взвился в воздух и упал на него коршуном, нанеся удар подъёмом стопы в челюсть. Голова у парня дёрнулась, глаза закатились, и он начал падать. Я приземлился рядом и успел подхватить его. Броско через бедро, и вот он уже подо мной, а я провожу болевое удержание. Вернее, имитирую его, ибо прилагать силу уже не требовалось: Маргасов находился без сознания.

Ограничительный купол исчез. Судья объявил мою победу и сделал знак медику, который тут же поспешил на помощь пострадавшему. Я поднялся, поклонился трибунам и направился к своему месту.

— Отлично сработал! — похвалила Каминская. — Много Живы пришлось потратить?

— Ну, приемлемо. Если б не обошёл его, даже не знаю, кому присудили бы победу: у нас намечалось противостояние энергий, а это, по сути, тупик.

— В условиях ограничения уровня техник, да, — согласилась девушка. — Так что ты всё правильно сделал. О, мне пора!

Вскочив, Каминская поспешила на арену. Её бой с Орловым оказался недолгим: Глафира буквально задавила его техниками, а затем, пока он отбивался от них, проскользнула сбоку и вырубила неожиданно жёстким апперкотом.

— А удар у неё хорошо поставлен! — заметил сидевший рядом со мной Артём. — Придётся тебе в семейной жизни быть поаккуратней.

— И не говори, — усмехнулся я. — Боевая девчонка.

— Ты рад, что вы поженитесь? Извини, если лезу не в своё дело, Коль.

— Я сам её выбрал, так что жаловаться не стану. И да, она мне нравится. Не люблю людей, которые ни рыба, ни мясо.

— Данте считал, что такие попадают в ад. Он называл их ни горячими, ни холодными.

— Ну, таким мне не надо. В общем, всё в порядке. По крайней мере, будем, кому подать патроны, если что.

Артём кивнул.

— Это точно. Ты, кстати, так и не рассказал толком, что случилось у тётушки.

— Ты про дуэль с Хомутовым?

— Естественно! Или ещё что-то произошло?

— Да, вроде, нет. Парень полез с оскорблениями. Мне не оставалось ничего, как покончить с этим раз и навсегда. Он сам нарвался.

— Я слышал, обвинил тебя в шулерстве.

— Ага. При том, что я играл впервые.

— Слушай, Коль, я понимаю, что у вас был давний конфликт, но ты же понимаешь, что он был вторым сыном барона Хомутова?

— И что? Не первым же.

— Видишь ли, наследник серьёзно болен. И вообще, родился слабым. Как говорят, чудо, что он до сих пор жив.

— То есть, барон рассчитывал на Ростислава?

Артём кивнул.

— По сути, ты лишил его наследника.

— Вот незадача. Но у меня действительно не было выбора.

— Верю. Просто хотел тебя предупредить. Барон наверняка затаил обиду.

Учитывая, что он считал, будто я перехватил у них Марину с её приданым, наверняка. Чёрт! В этой жизни враги лезут, как пчёлы из улья! Кончатся они, вообще, когда-нибудь?

— Надеюсь, у Хомутова хватит благоразумия не влезать в вендетту, — сказал я.

— Дай то Бог, — скептически отозвался Артём. — Отец слышал, что барон рвёт и мечет. Может, конечно, успокоится. Но ты реально его планы порушил. Он этого не простит.

Пожалуй, парень прав. Придётся иметь в виду ещё одного врага. Эх…

В этот момент на трибуну поднялась довольная Каминская, и Елагин подвинулся, уступая ей место рядом со мной.

— Видел, как я его? — спросила, переводя дух, девушка.

— Да, отличный бой. Браво!

— Спасибо. Завтра уже будут поединки с клинками. Ты к ним готов?

Я развёл руками.

— Понятия не имею.

— Короткие не допускаются. Так что придётся управляться с саблей.

— Да, я в курсе.

Девушка кивнула.

— Если даже продуешь, не расстраивайся. Хотя тебе ж, наверное, пофиг. Ты вообще не собирался в турнире участвовать.

— Ну, теперь, когда я в него списался, надо приложить максимум усилий. Если делать, то хорошо.

— Это правильно. Я буду за тебя болеть.

— Но денег не поставлю, да? — улыбнулся я.

Каминская развела руками.

— Ну, извини! Я всё-таки хочу выиграть. Зато честно.

— Я ценю это.

— Серьёзно, в отношениях мужа и жены это важно. Ладно, мне пора домой. Буду собираться. Не забудь, что должен за мной заехать.

— Не рановато ли собираться?

Каминская закатила глаза.

— Вам, мужикам, легко! Всё, пошла. Пока! — чмокнув меня в щёку, она упорхнула, а я взглянул на часы.

Посмотрю ещё один бой и тоже свалю: надо пообщаться с юристом Маргасова. Детали они с Ригелем обсудят сами, но поглядеть на человечка нужно самому в любом случае.

Но по пути домой я думал не о контракте с бароном, а о графине Елагиной. Нужно как можно быстрее выяснить, зачем она меня подставила Хомутову. Вот только как это сделать? Напрямую ведь никого не спросишь. А учитывая, что подозревал я супругу главы своего клана, проблема выглядела ещё серьёзней: даже при том, что я могу в любой момент навестить её детей и таким образом урвать немного её общества и времени, это не значит, что у меня есть возможность что-либо у неё выведать. Она не дура и виду не покажет, даже если замазана по уши. Так что задачка мне предстояла непростая.