Убойная практика

Глава 20. Волки тоскливо воют на луну, потому что не в состоянии к ней прикоснуться

Впервые в жизни Шао Хаотико видел столько снега и белого цвета. Лежащее перед ним поле казалось бескрайним, оно сливалось в своей белизне с небом, создавая впечатление совершенно другого мира. «А, быть может, и исходной точки миров, - подумал Шао Хаотико. – Местность здесь похожа на чистый папирус, а я… я стану кистью на нём».

- Мастер, - хлюпнув сопливым носом, произнёс Тахао. – Этому полю конца и края не видно.

- Всё, что имеет начало, однажды закончится.

Сказав так, маг одобряюще улыбнулся своему ученику, а затем удобнее перехватил дорожный посох и зашагал. Ноги утопали в рыхлом белом снегу выше колена. Каждый шаг давался старому Шао Хаотико с большим трудом. С тех пор, как волкодлаки загрызли лошадей, дорога к новой границе Империи превратилась для него в невыносимое, прямо-таки в нечеловеческое испытание. Но сдаться? Нет. Шао Хаотико давно оставил отчаяние в прошлом. Он похоронил его вместе с телом молодого писца.

- Мастер, почему вы не желаете призвать огонь? Вы же можете растопить этот снег, проложите для нас удобную тропу.

- Я могу это сделать, Тахао, - обернулся маг на продрогшего до костей юношу. – Но сейчас ты и я всего лишь два путника. Мы ничем не привлекаем к себе внимание, мы – старик и юнец, отправившиеся искать в новых землях лучшей для себя доли. Ты видел подобных нам уже не раз, - на этих словах Тахао Литань согласно кивнул. – Ни к чему тебе и мне из-за короткого удобства становиться целью поисков вербовщиков. Они и так приглядываются к тебе, а уж мага, оставившего такой явный след, они будут искать со всем старанием. Не стоит раньше времени раскрывать себя.

Тахао недовольно поджал губы, но голову опустил. Юный ученик не решился на подростковый бунт, а принял решение своего учителя. И это Шао Хаотико устроило. Старый маг продолжил путь через сугробы. Он пробирался через заснеженное поле, оставив в стороне хорошую проезжую дорогу, и думал только о том, что далеко не от вербовщиков нынче они скрываются. Шао Хаотико ничего не рассказал Тахао, но прошлой ночью, когда они ночевали в трактире, двух подосланных к нему убийц он едва успел испепелить. Кто-то начал охоту на лучшего имперского мага, кто-то желал помешать Мастеру, меняющему материю бытия, изменить будущее мира. И от этого на сердце старика скреблись чёрные кошки.

***

«Походу, этот год у меня основательно не задался», - кисло подумала Мила, и причины думать так у неё имелись. Январь выдался тем ещё. Сперва на Стене Мрака над ней солдаты измывались, затем прорыв этот проклятый произошёл, потом до Вирграда сумасшедшая дорога, Саймон огорошил, так огорошил… Но если бы это всё! Если бы. Переезд под бок к профессору Аллиэру в принципе Милу не радовал, а уж после того, что ей в лазарете взяли и ответили.

- Саймон Сильвер? Так он ещё вчера ушёл.

- Как ушёл? – оторопела молодая женщина. – Мне мэтр Орион сказал, что он по‑любому до утра в лазарете останется.

- Все так думали, - пожал плечами целитель. – Но мистер Сильвер очень быстро оправился. И так как он настоял на выписке, задерживать мы его не стали.

Сказав так, сотрудник лазарета, не прощаясь, направился по своим делам дальше, а Мила осталась стоять в растерянности. Такого она никак не предполагала, но всё же шанс найти Саймона у неё ещё имелся. Недолго думая, Мила направилась в коттеджный городок преподавателей и даже сумела незамеченной прокрасться через проходную.

- Мэтр Орион, мэтр Орион! – настойчиво заколотила она во входную дверь.

Куратор группы открыл ей не сразу, но достаточно быстро. При этом одет он был по-домашнему просто, в руке держал огромную чашку с каким-то дымящимся напитком. Кажется, он так спешил открыть дверь, что пролил немного напитка на себя. На груди его халата было мокрое пятно.

- Эм-м, аир Свон?

- Мэтр Орион, - едва не плача залепетала она, - мне в лазарете сказали, что Саймон ещё вчера оттуда ушёл. Вы не знаете, где он может быть?

- Как ушёл? Он же в таком дурном состоянии был. Я ещё ни разу не видел, чтобы кто-то так тяжело процедуру запечатывания дара проходил. Да ему сутки, не меньше, отлёживаться было надо, - искренне поразился преподаватель, и Миле пришлось кратко пересказать всё, что ей в лазарете сообщили.

- Так как? Знаете вы, где он быть может?

- М-да, дела, - нахмурился Люций Орион. – Но вы уверены, что в лазарете вам правду сказали?

Предположение привело к тому, что вскоре Мила и (естественно, переодевшийся) мэтр Орион направились к академическому лазарету. Правда, Мила осталась ожидать снаружи, внутрь вошёл только старший преподаватель кафедры сглаза и проклятий. Но, увы, информацию он подтвердил.

- Как же так? Где же его теперь искать? – в отчаянии пролепетала Мила.

- Боюсь, аир Свон, в этом вопросе я вам мало чем смогу помочь. Саймон передал мне для вас записку, когда понял, что вы не придёте до начала процедуры. Но я посчитал правильным вернуть её, когда вы всё же подошли. Я положил записку ему в карман, а потому, - развёл руками преподаватель, - мне ничего неизвестно… У меня остался только его адрес в Форкресте.

Сказав так, Люций Орион испытывающе посмотрел на Милу, но она не была готова в Форкрест мчаться. До начала учебного полугодия оставалось всего два дня, включая нынешний, а магом… Магом Мила стать очень хотела. Кроме того, её трясло от злости из‑за поступка Саймона. «Он же видел, видел, что я пришла к нему! Как он мог просто взять и уйти?» - обжигала её обида настолько, что руки опускались.

- Так как, дать вам адрес?

- Да, - подумав, ответила Мила. – Быть может, я всё же соберусь и напишу ему.

- А сейчас что делать будете?

- Бегать по улицам Вирграда в надежде встретиться, это… это чересчур глупо, мэтр Орион, - всхлипнула она и вздрогнула, когда преподаватель утешающе положил свою руку ей на плечо.

- Вы абсолютно правы, аир Свон. Найти в нашем городе того, кто тебя не хочет видеть, достаточно проблематично. Был у меня как-то такой грустный опыт, - сказал Люций Орион, но вовремя придержал язык. – Возвращайтесь к себе и готовьтесь к учебному году. А я, если мистер Сильвер даст о себе знать, обязательно вам сообщу.

Мила побрела обратно на кафедру некромантии и едва различала дорогу перед собой. Она плакала, причём нисколько не стесняясь своих слёз. Не стеснялся в крепких выражениях и Саймон. Он с раннего утра, словно совсем забыв про крепость январских морозов, стоял в лёгоньком пальто на площади перед воротами академии и ждал, когда же через них пройдёт Мила. Ему виделось, что кто бы ни позвал её погулять, надолго она в Вирграде не задержится.

«Или задержится? - пришла к нему угрюмая мысль через три с лишним часа ожидания. – Может, это при мне она так резво Вигору раз за разом отказывала. А вон, решил я уйти, так и сошлась с ним влёт. Ведь кто ещё, кроме него, встретиться предложить ей мог?».

Нелестные мысли становились всё более неприятными. Она затмевали собой всё разумное. Саймон злился на Милу, на Вигора, на академию, да и на себя, что во всё это вляпался. Неудивительно, что немногим позже полудня он не выдержал гневных эмоций и всё же ушёл в гостиницу собирать вещи к отъезду. А часом позже, смех и грех, показалась на площади Мила. Причём да, в компании Вигора.

- Мне нужно его найти, понимаешь? – умоляюще произнесла она.

- Да понял я, понял, - недовольно буркнул бывший каторжник. – Вытащила бы ты меня из постели, коли не понимал бы. Но такого рода дела быстро не делаются. Пока весточка от меня разойдётся, пока кто-то нашего Саймона среди прохожих узнает…

Мила прикрыла глаза. Она молилась, чтобы всё получилось, но оно у неё в принципе не могло получиться. Влияние Найтэ Аллиэра оказалось сильнее. Тёмный эльф сделал достаточно, чтобы Саймон Сильвер покинул Вирград так и не попрощавшись со своей подругой. И результат этого был таков – приложившая столько сил для встречи Мила нынче ощущала пустоту внутри себя, а Саймон гневался и стискивал зубы от боли, думая, что любимая его обманула. Он клялся себе, что по возвращении в Форкрест больше ни за что и никогда не вспомнит про Милу Свон.

… Но имелся ли у него шанс исполнить своё обещание?

Стоило этому мужчине переступить порог родного особняка, как он понял, что нет, ничего бы не вышло. Саймон осознал, что прогадал. Пусть телом он находился в Форкресте, его сердце и мысли Вирград так и не покинули. И, пользуясь моментом, всё то докучливое и противное, отчего он так неистово бежал, вдруг поглотило его без остатка.

***

- Но отец! – горячо возмутился Антуан. Он даже вскочил с кресла, в котором сидел, и начал нервно вышагивать по комнате. – Как ты можешь говорить такое?

Антуан взъерошил волосы и требовательно уставился на своего отца. При этом он больше не был рад весточке от родителя. «Зачем только я отправился на встречу с ним? Уж мог бы понять, не просто так он вдруг в Вирград приехал вслед за мной», - корил себя молодой мужчина, хотя… да-да, вернись время назад, он всё равно поступил бы ровно также. Ведь предположить было невозможно, что отец начнёт требовать подобную несуразицу.

- Да, запрещаю, - ровным голосом повторил граф Мейнецкий.

- То есть вся академия, все мои друзья будут над ней потешаться, а я должен пресекать их развлечения?

- Верно.

- Какая глупость. Они подумают, что я сошёл с ума.

- Антуан, я требую, чтобы ты начал заботиться о репутации этой женщины. Поверь, это в твоих интересах.

- Да как это в моих? – не мог поверить в услышанное Антуан. Ему уже начало казаться, что встреча с отцом ему снится, что всё это какой-то дурной сон. Потому что быть такого просто-напросто не могло, чтобы граф Мейнецкий вдруг начал нести подобную околесицу. Вот только реальность настоящего была неоспорима, об этом говорили все чувства Антуана.

Герман Грумберг тем временем поглядел на разгорячившегося сына задумчивым и грустным взглядом. Спокойствие не изменило ему, но по выражению его лица было видно, что разговор ему тоже не особо приятен.

- Пойми, Антуан, - сменив позу в кресле, вновь заговорил Герман Грумберг. – Я лично видел, на что аир Свон способна. Она по-настоящему талантлива.

- И что? Что с того?

- А то, что если в ближайший год-два я не найду столь же одарённую особу, то именно с ней тебе предстоит сочетаться браком.

- Сочетаться браком? С ней? – округлив глаза, пролепетал опешивший от новости Антуан, а затем резко замотал головой и выпалил: - Немыслимо! Отец, ты так говоришь, как будто забыл о моей ненависти к ней. Да и если отринуть чувства, разве ты не знаешь её подноготную? Она же шлюха. Уличная девка!

- Я говорю так, потому что достаточно хорошо знаю её подноготную, - смеривая его недовольным и полным холода взглядом, сказал отец, а после грозным жестом потребовал, чтобы Антуан сел в кресло. Вынужденно Антуан послушался, и да, сказанное его немного остудило. В висках всё ещё пульсировало от гнева, но он хотя бы смог сказать:

- Я желаю услышать хоть какие-то объяснения.

- Ты имеешь на них право, - согласился отец и, погладив набалдашник своей трости, сообщил: - Эта женщина далеко не из Оркреста, и её имя далеко не Мила Свон. Просто ей не представилось лучшей возможности получить верлонское гражданство. И да, я нахожу разумным её решение воспользоваться документами с красной меткой. Лучше уж такие, чем вообще никаких.

- Но кто же она тогда? – нахмурился Антуан. При этом по его коже пробежали противные мурашки. Он вмиг вспомнил, как пару лет назад подловил свою однокурсницу на улицах Вирграда, и это воспоминание в настоящий момент не принесло ему прежнее довольство. Он глубоко испугался того, что, быть может, нанёс оскорбление особе знатного и значимого рода.

«У женщин часто всякие глупости на уме, а уж такая гордячка могла решить сбежать из родительского дома ради того, чтобы жить самой по себе», - рассудил он и обмер в ожидании ответа отца.

- Это я ещё выясняю.

- Фу-х, - выдохнул напряжение Антуан, и его облегчение не осталось незамеченным.

- В чём дело?

- У меня есть все шансы, что ты передумашь, - с показной усмешкой ответил молодой лорд, так как… ну не сознаваться же ему было в столь неблаговидном поступке?

- Шансов у тебя не так много.

- В таком случае, я требую учесть, что выбор моей будущей супруги я нисколько не одобряю, - смело заявил Антуан, и вмиг испугался того, что ради ответа отец встал с кресла и подошёл к нему вплотную. Он бы не боялся так, но в руке Герман Грумберг продолжал удерживать трость с тяжёлым набалдашником, а ею нерадивых слуг граф Мейнецкий наказывал часто.

- В данном случае, твоё мнение отнюдь не решающее, так как не о твоём благе я сейчас размышляю.

От таких слов любой бы обиделся, но Антуан почувствовал себя уязвлённым вдвойне, так как отец всегда уделял ему мало внимания. Он даже с вызовом поглядел на родителя, но тот не смутился, а напомнил:

- Помимо личных желаний у нас с тобой есть долг перед родом Грумбергов. Наш род должен крепнуть, и твой ребёнок от этой женщины… он сделает наше семейное древо железным. Давно в наш род не вливалась столь сильная, а, самое главное, подходящая кровь. Поэтому ты подчинишься моей воле. Ты сделаешь так, как я тебе скажу, сын.

Возмущение огнём кипело в Антуане, но он молчал. Отец давно не разговаривал с ним в столь резком тоне, но свой последний схожий разговор помнил молодой лорд до сих пор. Именно тогда он на собственном теле узнал, как болезненны удары палкой. Жалобные причитания матери оказались бесполезны, тринадцатилетний Антуан получил своё наказание по полной. А после его окровавленного буквально впихнули в комнату, где спокойно попивающий чай отец вновь задал ему вопрос. Тот самый вопрос, на который он ранее ответил неправильно.

- Я подчинюсь, - через силу выговорил Антуан.

- Вот и хорошо, - остался доволен его отец. – И пойми, ты не должен рассматривать мой выбор, как желание унизить тебя. Будь момент другой, я бы нашёл тебе совсем другую невесту. Но война даже при объединении с Лиадоллом простой не будет. Верлония по полной вкусит бед и отчаяния, а в такой обстановке лучше вместо обязательств перед родом супруги быть себе на уме. Поэтому, сынок, наследником ты обзаведёшься от особы, что сможет усилить кровь нашего рода. А там, если эта женщина так тебе противна, реши её судьбу сам. Во время кровопролитных войн произойти может всякое.

Сказанное внесло в душу Антуана умиротворение, но долгим оно не было. Молодой лорд как представил свою будущую свадьбу, так аж позеленел весь от ужаса. На торжестве ведь не могли не присутствовать его близкие друзья лорд Оуэн и лорд Лёгьер, а они… «А они видели Тварь во всей красе! Демоны побери, да мы столько времени во всех подробностях обсуждали это!» - был готов взвыть Антуан.

- Отец, я прошу тебя, - искренне взмолился он. – Любая другая женщина. Действительно любая. Да хоть наша посудомойка и то будет лучше! – всплеснул молодой лорд руками от глубокого отчаяния. – Только не Мила Свон. Прошу, только не Мила Свон. Её репутация…

- Ещё раз повторюсь, - недовольно нахмурил брови Герман Грумберг. – В твоих силах на её репутацию повлиять. И да, это именно в твоих силах, так как это ты учишься в академии, а не я. Действуй, а не сетуй на судьбу.

- Ни за что, - посмел возразить отцу Антуан. – Я к этой дряни даже на сантиметр ближе необходимого не подойду, так и знай!

Пожалуй, его крик отчаяния пробудил в королевском советнике человечность. Герман Грумберг посмотрел с сожалением на сына, однако мгновением позже он тяжело вздохнул и начал говорить с откровенным раздражением:

- Хорошо. Клянусь тебе, что весь этот год я посвящу себя поискам более подходящей пассии для своего капризного сына. Да, я отодвину в сторону дела королевства и буду думать исключительно о твоём личном счастье, - тут граф Мейнецкий не сдержался и с презрением фыркнул.

- Разве думы о моём личном счастье – это что-то смешное? – не заставил ждать себя комментарий.

- Да, так как мне видится, что твоя мать права. Ты увлечён этой женщиной, но сам этого не понимаешь.

- Демоны побери, да как такое в голову прийти может? – поразился Антуан.

- Очень легко. После личного знакомства с аир Свон, я считаю, что повода для неприязни (за исключением происхождения, которое в настоящий момент под серьёзным вопросом) у тебя нет. А вот пару, если бы не обоюдное упрямство, вы бы смогли составить хорошую. У вас много схожих качеств. Поэтому, сынок, ты уж размысли – действительно ли ты ненавидишь аир Свон так, как нам с матерью твердишь при каждой нашей встрече?

На этом Герман Грумберг сделал лёгкий поклон и, не говоря ни слова, ушёл из собственной гостиной. При этом, куда он направился, Антуан не знал, но поступок своего отца он понял. Если продолжать разговор, то беседа имела все шансы пойти по замкнутому кругу, а к чему так тратить время?

- Бред. Какой бред он нёс, - вставая с кресла, с раздражением пробормотал себе под нос Антуан, но червячок сомнений продолжил грызть его душу, а потому по возвращении в академию, молодой лорд первым делом начал выискивать взглядом Милу Свон. Ему хотелось увидеть её и самодовольно подтвердить, что ничего-то родители не правы, нисколько он не увлечён этой дрянью.

Встреча произошла внезапно. Антуан вовсю веселился, его беседа с Филиппом была таковой, что они оба смеялись едва ли не в голос. По этой причине Антуан вовсе не смотрел вперёд, когда открывал дверь в главный корпус. Он как раз озвучивал остроумный и юморной ответ, как вдруг…

- Ой, - ещё успел он услышать женское ойканье, прежде чем столкнулся с кем-то на пороге.

Первой реакцией Антуана было протянуть руку упавшей из-за столкновения с ним девушке. Однако, стоило ему начать делать это, как он вынужденно замер. Судьба свела его с Тварью тогда, когда он нисколько этого не ожидал.

- Смотри, наконец-то она у твоих ног, - прокомментировал выглядывающий из-за его плеча Филипп. – Валяется там, где и должна – в грязи.

Друг начал смеяться над собственной шуткой, и Тварь тут же с ненавистью уставилась на него. Её упрямо поджатые губы, её горящие зелёные глаза при этом действительно можно было счесть очаровательными. Да и показавшаяся из-под форменного платья ножка выглядела стройной. Тонкая щиколотка так и манила тем, чтобы к ней прикоснуться.

… Да, вынужденно, Антуан признал – пусть Тварь не являлась красавицей в прямом смысле этого слова, притягательной для мужского взгляда она была. Несомненно.

- И что с того? – демонстративно пожал он плечами, поворачиваясь к другу. – Как будто это впервые.

Он высокомерно фыркнул и прошёл мило Твари. Антуан не опустился до того, чтобы помогать девушке собирать оброненные учебники, не поступил он в том русле, в каком от него требовал поступать отец. Ему претило менять своё отношение к Миле Свон в тот момент, когда она своей обнажившейся почти до колена ноги нисколько не постеснялась.

«Хоть бы платье одёрнула. Нет, ведёт себя как настоящая шлюха - сидит и на меня с Филиппом пялится», - разозлился Антуан и из-за своей злости зашагал значительно быстрее привычного.

- Эй, ты чего так помрачнел? – заметил перемены в его настроении друг.

- Грущу, что Тварь смогла со Стены Мрака вернуться.

Он нисколько не кривил душой. Ему неистово хотелось, чтобы эта женщина сгинула, исчезла, умерла. Да что угодно!

- Её отправили туда на практику, а не по решению суда. Это было предполагаемо.

- Я всё равно надеялся.

- Антуан, ты мог рассчитывать только на то, что её там по кругу пустят и не один раз, - сказал Филипп и даже хохотнул, прежде чем добавил. – Уверен, именно так она там и провела время. Иначе с чего это её ноги больше не держат? Тварь отвыкла их вместе держать.

«Да замолчи ты!» – вмиг за хотелось прикрикнуть Антуану на друга, но вместо этого он всего лишь смерил его холодным отцовским взглядом и сказал:

- Выходит, ты ещё не знаешь, что на Стене Мрака произошло.

- А что там произошло?

- Наш верлонский сектор уничтожен нежитью подчистую. Осталось всего несколько выживших, и Тварь, будь она неладна, в их числе.

- Неужели? - поразился Филипп, прежде чем с задором похлопал Антуана по плечу и через смех сказал: - Надо же, нашей Тварью даже нежить закусить брезгует, ха-ха-ха!

«Нежить брезгует, а я, возможно, и хотел бы развлечься с ней в постели, - подумал Антуан, припоминая соблазнительную ножку. Но затем его словно отрезвило. – Развлечься с распутной девкой можно, но именно что развлечься. Нет, высшие силы за что-то наказывают меня, раз отец желает официального брака».

- Филипп, а как бы ты поступил, если бы отец выбрал тебе невесту, которая тебе ну совершенно всем не по нраву?

- Это к чему ты такой вопрос задал? – с подозрением уставился на него враз посерьёзневший друг.

- Раз миледи Элеонора мертва, мои родители уже начали поиск новой подходящей пассии. И уж поверь, мне совсем не хочется, чтобы ею вновь оказалась шестилетняя девочка.

- Ну, ты единственный сын, поэтому можешь попытать счастья в самостоятельных поисках, - рассудил Филипп. – Но лично я не рискнул бы так поступить. Моего отца и так раздражает мой выбор факультета. Огорчи я его ещё и с невестой, он запросто пересмотрит очерёдность наследования.

- Мой тоже так просто проявление своеволия не оставит, - грустно вздохнул Антуан. Ему было уже под тридцать, а мечта самостоятельно распоряжаться собственной жизнью по-прежнему оставалась для него только недостижимой мечтой.