Удача лишней не бывает

Глава 14, в которой все идет не по плану

Гилберт проснулся раньше Агны. Он вообще-то не собирался спать с девушкой, но не смог отказать себе в маленькой прихоти, полежать рядом с ней. Сон пришел незаметно, когда Гилберт задумался над тем, в какой момент женитьба перестала его пугать? Додуматься до чего-то конкретного он не успел, уснул. А вот теперь, на свежую голову можно было и разложить все по «полочкам». Но самое интересное, поразмыслив над этой темой глубже, барон понял, что жениться он все так же не хочет. И мысль о том, что в его постели будет спать посторонняя женщина, угнетала.

А вот к ведьмочке белобрысой он уже привык, к ее сопению и улыбке. Еще ее очень удобно обнимать, а некоторые особенности фигуры, будто специально созданы под его ладонь. Гилберт не удержался и погладил так приглянувшуюся округлость. Агна что-то пробормотала сквозь сон, придвинулась ближе, уткнулась носом ему в шею, а ногу забросила на его бедро. Барон подумал, что надо либо будить Агну, либо уходить не прощаясь, потому что еще немного и им точно придется жениться, скоропалительно. А он пока не готов к такому решительному шагу. Да и король не даст разрешения. Он наверняка понял кто такая Агна. И раз он ее отпустил, значит, у него есть свои планы на девушку и вряд ли какой-то барон в них участвует.

В пику разумному плану, Гилберт погладил бедро Агны, вздохнул и переместил руку на волосы. Оказалось, зарываться в них, перебирать пальцами, вдыхая их аромат, не менее приятно. Агна застонала, вызывая новую волну желания у барона, а потом и вовсе поцеловала мужчину в ключицу. Разряд магии пополам с удовольствием пронзил Гилберта. Дыхание перехватило, а рука на бедре девушки инстинктивно сжалась, прижимая ее к своему телу.

— Гилберт? — растеряно отстранилась Агна, сонно моргая глазами.

— Ты ждала кого-то еще? — вырвалось у барона, его задела мысль, что девушке снился другой. Что это его она целовала и хотела. Настроение испортилось.

— Э… То есть мне не приснилось? — смущенно спросила ведьмочка, выпутываясь из его объятий. Она так мило покраснела, что Гилберт был готов ей все простить. Совесть пыталась достучаться до мужчины, напоминая, что Агна перед ним ни в чем не виновата, но он просто отмахнулся. Женщины все коварны.

— Нет, мы опять сделали это, — интимным шепотом произнес Гилберт, не давая девушке убрать ногу с его бедра. Он даже крепче притиснул ее к себе, чтобы Агна ощутила всю силу его желания.

— Гилберт, перестань, — ведьмочка зарделась еще сильнее и постаралась его оттолкнуть. Но он чувствовал, как забилось ее сердечко, и видел в волнении закусанную губу. Как же ему хотелось опять ощутить их вкус, почувствовать их сладость. — Браслет все равно не даст.

В последней фразе проскочило скрытое разочарование, которое бальзамом пролилось на самомнение барона. Она его хочет, ему не показалось вчера, не привиделось. Барон потянулся к девушке, совсем забыв о том, что хотел уйти и оставить Агну в покое. Поцелуя не получилось, браслет старался во всю, вызывая легкую дрожь. Но барон не сдавался, собираясь переупрямить зловредный артефакт. Поцелуи выходили короткие и беспорядочные, девушка ойкала, вздрагивала и хихикала. Сначала Гила раздражала вся эта нелепая ситуация, что он не может прикоснуться к той, что занимает все его мысли в последнее время. Но Агна так заразительно улыбалась, так мило морщила носик, а глаза ее горели азартом и весельем, что Гилберт и сам рассмеялся.

— Значит, будем проверять все! — придав голосу серьезный тон, сказал мужчина, а вот улыбку скрыть не удалось. — С чего начнем? Должны же мы быть уверены, что браслет правильно работает?

— Ты чего это задумал? — подозрительно спросила Агна, перестав смеяться.

— Буду тебя целовать везде-везде, — наклонился над ведьмочкой барон. Какая же она соблазнительная. Глаза сверкают, губки алые, грудь вздымается, волосы рассыпались по подушке, а нижняя рубаха подчеркивает соблазнительные изгибы. А может и правда проверить? Просто до боли захотелось обладать ее, ловить ее стоны, смешивая со своими, видеть ее желание, слышать из ее уст свое имя. Черт! Это какое-то наваждение!

— Везде-везде? — хрипло выдохнула Агна, ее зрачки заполнили всю радужку.

— Везде. Каждые миллиметр твоего тела, каждую родинку, каждую складочку, — Гилберт уже не следил за своими словами, он озвучивал свои желания, срываясь на шепот. — Агна, ты как запретный плод. Когда нельзя, но очень хочется. Можешь считать меня сволочью, но я все равно тебя хочу.

— А что толку? — усмехнулась девушка. Она не вырывалась, не обвиняла его в подлости, не строила из себя уязвленную добродетель. И Гилу это очень понравилось. Оказывается намного приятнее, когда женщина в твоих объятиях не скрывает своего желания. — Браслет снять нельзя, так король сказал.

— А если я найду способ? — тихо спросил Гилберт, вглядываясь в глаза Агны, стараясь уловить малейшую смену ее настроения, раз уж его магия бессильна. — Я смогу надеяться хотя бы на поцелуй? Настоящий.

— Ты будешь первым, кому я его подарю! — рассмеялась Агна, отталкивая его в очередной раз. Он понимал, что девушка решила свести все к шутке. Умница. Отчего же ее слова, так неприятно кольнули?

— Первым? То есть ты уже и второго наметила? — вылетели слова раньше, чем он успел прикусить себе язык. Ответить Агна не успела, от двери раздалось:

— Кхм, кхм. Извините детки, что лезу семейные дела. Но Гилберт, там пришел твой брат, спрашивает об Агне и тебя ищет. Ты же помнишь, что твоя магия на него не действует? — все это мэтр сказал, просунув голову в дверь.

— Черт! — Гилберт соскочил с кровати, подхватил свои вещи с пола и побежал к двери. У самого порога вернулся обратно, чтобы поцеловать Агну и сказать:

— Мы еще об этом поговорим. С кровати не вставай, завтрак я принесу.

Я лежала и офигевала. Что это сейчас было? Ревность? С чего бы это? Вроде между нами все предельно ясно. Гил выразился очень доходчиво, я для него запретный плод. А он для меня кто? Тоже что-то запретное? Нет, скорее он мужчина, в объятиях которого я хочу забыть бывшего мужа. Хочу почувствовать себя желанной, а не бесплатным приложением к деньгам моего отца. А Гил сказал честно, он меня хочет и получит. Понятно, что после первого же нашего секса он потеряет ко мне интерес, но я ведь и не стремлюсь женить его на себе. Мы разные, и даже не в происхождении дело. Мы же поубиваем друг друга, это сейчас еще сдерживаемся. Лучше уж за его брата замуж пойти. Не тянет меня к Дедерику, как к мужчине, но любовь проходит, а уважение и дружба остаются.

А может король найдет моих родственников, а с ними и злополучного жениха, который окажется милым, приличным мужчиной. Понимаю, что это сказки, но иногда так хочется верить в них. Особенно, когда сердце не принимает выбор разума. Любви, чувств подавай ему. А то что гадскому барону нужен только секс, его не волнует. А вот фиг им! И барону, и сердцу, и всем остальным. Выйду замуж по расчету, рожу ребенка или даже двоих и буду их любить.

Вроде все правильно, но спокойствия эти мысли не добавили. Даже несмотря на откровения Гилберта, меня к нему все равно тянет. Вспомнились: наш вчерашний поцелуй, его забота, объятия, а еще язвительность, завышенное самомнение и вспыльчивость. Неужели мне он нравится настолько, что даже его недостатки меня не отталкивают? Так и влюбиться недолго. А что я потом со своей любовью буду делать, если барон прямо озвучил свои планы на меня?

Вот и не знаю теперь, обижаться на него, за то что сказал правду или нет. Другой бы, такой как Влад или Алоис, уже все уши прожужжал о своей неземной любви ко мне. А получив то, что хотел, быстро бы сбежал. Не буду обижаться. Но и млеть от его поцелуев и объятий тоже хватит, больше я его в свою постель не пущу!

С таким твердым решением я встала, нечего валяться, когда в доме гости. А Гилберт пусть будущей женой командует, и завтраки ей в постель носит. Сердце екнуло, совсем чуть-чуть. Ну почему кому-то достаются такие заботливые мужчины, как Гил, а кому-то, и я в их числе, такие сволочи, как Влад? Где справедливость? Видимо что-то во мне не так. Настроение испортилось окончательно. Будто и не было приятного пробуждения.

Свои силы я все-таки переоценила. Это я поняла, когда дошла до ванны. Не знаю, что это за инициация такая, но слабость жуткая. Пришлось сесть на край ванны, рискуя туда свалиться. Кажется, душ принять не удастся, тут бы просто умыться и зубы почистить. Привалилась спиной к стене, пережидая накатившую темноту в глазах.

— Агна, ты там? — раздался стук в дверь и обеспокоенный голос Гила.

— Да там она, там! — ответил за меня ворчливо мэтр. — Я видел, она заходила в ванну.

— Почему ты ее не остановил?! Ей нельзя вставать! А вдруг приступ повториться? — барон все больше нервничал. На душе стало тепло и приятно. Беспокоится все-таки. — Если она не ответит, буду ломать дверь.

Э нет, никаких разрушений в моем доме! Хватит окна. Надо собраться и сказать что-то оптимистичное, чтобы у Гилберта не возникло желаний проверить мои слова.

— Я тут. Умоюсь и выйду, — крикнуть хотела громко, а получился приглушенный писк.

— Так ты еще не начинала?! — взревели две глотки.

— Гилберт, ломай дверь, — мэтр быстрее справился с эмоциями.

— Не надо! — сделала героическое усилие и преодолела два метра до двери. Открыла щеколду. — Живая, живая.

— Угу, а час в ванне просто так сидела, — гневно проговорил барон, нервно комкая в руках плед. Интересно, зачем он ему? Мое тело из ванны с его помощью вытаскивать собрался? Ну, типа мокрое, скользкое. «А то и остывшее», подсказал циничный мозг. Пока я размышляла, задать этот вопрос или нет, барон накинул на меня плед и собрался поднять на руки.

— Э нет! Пока не умоюсь, не выйду! — возмутилась я баронским произволом. Я же планировала стать самостоятельной и независимой, а самое главное держаться подальше от Гила.

— Кто тебя спрашивать будет, — окончательно разрушил мои планы Гилберт. — Тебе еще сутки лежать. А может ее сразу к кровати привязать? Ну чтобы обезопасить от самой себя?

— Лучше расскажи ей, чем грозит магический криз, — вздохнул мэтр, к которому были обращены последние слова. — Ты же этого так и не сделал?

— Не успел, — буркнул барон, поудобнее подхватывая меня на руки.

— Ну да, где там успеть, когда все мысли ниже пояса. Эх, молодежь! То ли в наше время….

Мэтр предался воспоминаниям, а я зашептала на ухо Гилберту, что в ванну мне все же надо, причем срочно. Он меня то ли не услышал, то ли не понял, пришлось намекнуть, что женщины существа живые и питаются отнюдь не росой. То есть ничего человеческое им не чуждо, как и естественные надобности.

— Агна, — зашипел, покрасневший барон, вот уж не думала, что вояку можно смутить таким. — Давай без подробностей.

— Тогда поставь меня на пол, — получилось грубее, чем собиралась, а все потому, что очень захотелось обнять его, погладить по волосам. — И вообще, прекращай таскать меня на руках. Это прерогатива жениха!

— Мне позвать Алоиса? — холодно спросил Гилберт, до боли стискивая мое тело в своих руках.

— Обойдусь, я еще не при смерти, чтобы пользоваться его услугами. Я дойду сама. И до ванны и до кровати, — раздражение на себя, за то что лелею ложные надежды, вылилось на барона. Он промолчал, что само по себе было нонсенсом, стиснул зубы и занес меня в ванную комнату, только там поставил на ноги.

— Я подожду у двери, — хмуро сказал он выходя. — Жду пять минут, а потом вхожу.

Злость придала мне силы, и я на чистом упрямстве, не только осуществила свои естественные желания, но еще и привела себя в божеский вид. Еще бы расчесаться и косу переплести, но это из разряда фантастики, а просить барона не хотелось. Одна мысль, что он будет сидеть за моей спиной, распутывать мне волосы, нежно проводя расческой, вызывала почти физическое удовольствие. А что будет со мной, если эта фантазия сбудется?

Из ванны я вышла не через пять минут, а несколько позже, удивляясь тому, что барон не сдержал свое обещание. Скорее всего, просто пугал.

— …лезть не в свое дело, мэтр, — услышала я окончание фразы. О ее смысле догадаться было несложно, видимо призрак пытался навязать свои советы барону.

— Тяжело смотреть, как ты увязаешь в собственных ошибках, мой мальчик, — грустно промолвил мэтр, растворяясь в воздухе. Ну вот, а я? Как мне узнать, о чем был разговор? Спросить у Гилберта? Судя по его виду, он ждет малейшего повода, чтобы убить кого-нибудь. Поэтому я благоразумно промолчала, когда злющий мужчина, не удостоив меня и взглядом, меж тем поднял на руки и отнес в комнату.

Там меня сгрузили на кровать, бережно обложили подушками, чтобы было удобно сидеть, и принялись кормить. И все это с хмурым видом и поджатыми губами. Только один раз он заговорил со мной, когда после лекарственного морса, наверняка напичканного успокоительными травками, внутреннее напряжение, что сковывало меня на подсознательном уровне, немного отпустило. В районе солнечного сплетения начало разгораться пламя. А потом оно горячей волной разлилось по всему телу, вызывая испарину и учащенное дыхание. Казалось ее чуть-чуть и жар выплеснется наружу, захватывая в свои объятия все вокруг. Но этого не произошло, Гилберт вовремя заметил, побледнел.

— Не бойся, — обнял меня он, так неожиданно, что я скорее удивилась, чем испугалась. — Магия в тебе нестабильна. Это как прилив и отлив. Внутренний резерв не сформировался, на это требуется от двух суток до пары недель. В такое время детям помогают родители или маги с родственными способностями, они то вливают свои силы, то убирают излишки. Я могу забрать у тебя излишек магии, а вот восполнить у меня не получалось вчера.

Он говорил, а я чувствовала, как жар становиться меньше, потихоньку исчезая совсем.

— Гилберт, а меня правда в комнате не было час? — тихо спросила его, не спеша разомкнуть наши объятия. Себя я успокаивала тем, что они нужны как лекарство. — Вчера ты говорил, что я два часа без сознания была, хотя мне показалось намного меньше. Сегодня я вообще его не теряла, просто присела на край ванны, когда голова закружилась, а минут через пять ты стучишь.

— Я принес завтрак, тебя не было, мэтр сказал, ты ушла давно, почти сразу после меня. А меня не было почти час. Агна, это очень серьезно. Обещай, что больше одна ходить не будешь, если только мэтр разрешит.

— Гилберт, ты куда-то уходишь? — поняла я самое главное из его слов. Почему-то все планы держаться от него подальше разом вылетели из головы. Стало обидно и одиноко от мысли, что его не будет рядом. Но может я зря накручиваю себя? Вдруг у него дела в городе и он скоро вернется? Но предчувствие говорило совсем другое.

— Брат не просто так меня искал, — вздохнул Гил, отстраняясь. — Утром пришло известие от коменданта моего замка, на границе что-то случилось. Штатный маг объяснить не может, но чувствует, как нечто затаилось и выжидает. Нечто опасное. Мне надо съездить, понять. Возможно, придется обращаться к королю. Хотя ему и так надо доложить, южная граница это не шутки.

Я видела, что барон не договаривает, что он знает больше или подозревает что-то, но решила не мучить его вопросами, вдруг это государственная тайна.

— Когда ты выезжаешь? — постаралась, чтобы мой голос звучал спокойно.

— Сегодня.

— А когда вернешься? — грусть спрятать не удалось.

— Через две недели. Я уверен, все обойдется. Я оставлю тебе денег, — мой протест погиб в зародыше, Гил закрыл мне рот ладонью. — Не отказывайся. Если для тебя это так принципиально, то считай это ссудой. Потом отдашь, если жив останусь. А нет, будут подарком к твоей свадьбе.

— Гилберт, ты меня пугаешь.

— Это шутка, все будет хорошо, — улыбнулся барон, но я ему не поверила.

— Вот, — барон достал из кармана симпатичную вещицу в готическом стиле. На серебряной цепочке висели каменные монстрики. Вряд ли они были вырезаны из драгоценных камней, слишком цвет у них был непрезентабельный и размер большой. Но если да, тогда стоимость это вещицы запредельная.

— Понимаю, что девушке такое носить не к лицу, — замялся Гилберт, нервно вертя в руках вещицу. — Мне его подарили родители, когда у меня открылся дар. Я хотел подарить его брату, когда придет его время. А потом думал, что отдам сыну. Это накопитель. Он настроен на то, чтобы в него сбрасывать излишек магии и доставать ее по мере надобности.

— Гилберт, я не могу его взять. Для тебя он наверно ценен, — у меня защемило сердце, неужели он хочет отдать мне вещь, которая напоминает родителей, и которую он планировал отдать своему ребенку?

— Агна, прекрати! Детей у меня нет и не факт, что будут, — барон старался говорить уверенно и даже равнодушно, но я каким-то чудом улавливала его истинные эмоции. А может, просто выдавала желаемое за действительное? — Тебе он нужнее. Смотри, если чувствуешь жар, возьми пальцами одну из фигурок, и представь, как лишнее тепло уходит в камень. Непонятно? Сейчас потренируемся.

— А как назад брать? Представлять процесс наоборот? — спросила я, чтобы отвлечься и не дать себе окончательно расклеиться. Неужели я успела так сильно привязаться к Гилу?

— Можно и так, но это не всегда удобно, особенно для начинающих. Он сам может контролировать магию носителя. Если она достигнет критически низкого уровня, он восполнит ее из запасов. Я думаю, у твоего артефакта тоже есть схожие функции, но видимо не основные, потому что он не справляется.

— А почему нельзя было сделать так, чтобы он и излишек сам забирал?

— Он может, но тебе же надо учиться управлять своими потоками, — улыбнулся Гилберт, накручивая мне на левую руку цепочку в два оборота.

— Наверно надо, — вздохнула я, никогда не мечтала о магии и других мирах, хоть и любила читать о них книжки. — И когда ты только все успел? Завтрак, накопитель…

— Завтрак Фенька готовил, пока я домой бегал, — барон не торопился отпускать мою руку, поглаживая ее своими пальцами. — Ну же, давай, пробуй. Никуда не уеду, пока не научишься!

— Так может и начинать не стоит? — пробурчала я, а Гилберт расплылся в радостной улыбке. Блин, спалилась, как девчонка! Покраснела, а мужчина поцеловал мои пальчики, а потом запястье.

— Агна, твой браслет сменил гнев на милость? — тихо спросил барон, прижимая мою руку к своей щеке. А ведь и правда, раньше бы уже несколько раз током шибануло, а сейчас всего лишь нагревается на руке и немного вибрирует.

— Не знаю, — честно ответила я, зацепившись взглядом за губы Гил. Поцелует, не поцелует? Хотелось бы. А может самой? Ну вроде как на прощание.

Узнать намерения барона не удалось, в дверь постучали, а потом она открылась, запуская Алоиса и Дедерика.

— Доброе утро, Агна. Надеюсь, ваше здоровье уже лучше. Брат, не сердись, — хмыкнул улыбающийся Дедерик, что-то он слишком радостный, не волнуется за Гила? Или просто я такая мнительная? — Я помню, ты говорил не пускать Алоиса к Агне, но нельзя же запретить жениху попрощаться с невестой?

Тут уж я перевела взгляд на барона, это вообще что за новость? С каких это пор он распоряжается, кого ко мне можно пускать, а кого нет? Мужчина понял меня правильно, но совесть в нем так и не проснулась.

— Я всего лишь выполнял указание нашего монарх, — нагло соврал Гил. — ладно, попрощаться можно.

Барон демонстративно медленно встал с кровати и отошёл к окну. Алоис скромно присел на его место.

— Агна, ты не обижайся на меня, — сказал менестрель. — Если бы я хотел жениться, то выбрал бы только тебя. Я тебе лиру купил, она конечно не такая хорошая, как моя. В общем, не поминай лихом.

— Я не поняла?! Это что вообще происходит?! Вы что массовое самоубийство задумали?! — моё возмущение росло, а с ним и магия, жар опять поселился в груди.

— Агна, — окликнул меня Гилберт и взглядом указал на накопитель. Сволочь! Все мужики сволочи! Я тут за них переживаю, а им плевать. С силой сжала камешки на накопителе, хотя желала только одного, стукнуть чем-нибудь барона. Почему-то злилась я только на него. Камни под ладонью нагрелись, от неожиданности даже забыла, что еще хотела сказать. Убрала руку и с изумление глянула на накопитель. Те камни, на которых я держала ладонь, поменяли цвет, стали зеленовато-черные, как моя татушка на копчике.

— Потрясающе! — раздался голос мэтра над головой. — Никогда не видел, чтобы анатаз менял цвет. Гилберт иди, глянь!

— Я его испортила? — раздражение улеглось, осталось только чувство вины.

— Нет, Агна, с ним все в порядке, но вот в эти больше магии вливать не стоит, — успокоил меня Гилберт, улыбаясь. — И не переживай, Алоис уезжает не на войну и даже не со мной. Ему вчера пришло письмо от королевы, она уведомила, что гнев супруга миновал и он может вернуться ко двору. Более того, сам король настаивает, чтобы он вернулся. Он задержится на пару дней и уедет.

— А почему он тогда прощается сейчас? — не поняла я.

— На всякий случай, — ушел от ответа Гилберт. — Все? Попрощался? Не пора бы тебе собираться? Дедерик проводи Алоиса и подожди меня внизу.

Брат барона мне улыбнулся, менестрель, поджав губы, положил новую лиру мне на кровать и они вышли.

— Агна, мне пора. Надеюсь, к моему приезду ты освоишься с накопителем, — протянул руку к моим волосам барон, но тут же отдернул, о чем-то вспомнив. Склонился в придворном поклоне, с шальной улыбкой на устах и поцеловал запястье рядом с моим вредным браслетом. Артефакт такую наглость не перенес, стукнул током обоих. Мне то что, а вот барону досталось, у него был такой озадаченный вид, что я рассмеялась.

— Агна, — попытался воззвать к моей совести Гил, как я недавно к его.

— А я что? Я ничего, — хихикнула я. — Ладно, ладно, хочешь, подую?

— Хочу, — сел рядом со мной барон. Близко, близко.

— Гил, ты не мог бы достать мою сумку из комода, — отвела взгляд от его соблазнительных губ, костеря себя мысленно за слабость. Барон без вопросов встал и принес сумку, старательно изображая спокойствие, хотя его разочарование было почти физическим.

— Знаешь, я не могу принять твой накопитель в качестве подарка, — мужчина хотел что-то сказать, но я прижала пальцы к его губам. — Подожди, я объясню. Так вот, я считаю, такие вещи должны оставаться в семье, ты еще передашь его сыну, уверена. Предлагаю поменяться, временно. У меня тоже есть одна вещь, мне ее отец подарил, сказал, она приносит удачу. Тебе она точно пригодиться.

Я наконец-то нашла то, что искала, крупный кристалл аквамарина на кожаном шнурке.

— Это мне?! — поразился барон, осторожно рассматривая полупрозрачный, голубоватый камень. — Наполнишь мне его своей магией?

— А разве получится? — удивилась я его просьбе.

— Должно.

Я взяла в руку подарок отца, сжала его в кулаке и попыталась заполнить магией. Видимо, пожеланию у меня еще не получается, кристалл остался голубым.

— Не вышло, — расстроено сказала я, протягивая аквамарин Гилберту.

— Не расстраивайся, немного все же туда попало, — тихо произнес он, наклоняя голову. — Поможешь надеть?

Я завязала шнурок на шее у Гилберта, поправила его волосы и воротник. Руки сами тянулись погладить, приласкать, стоило неимоверных трудов сдерживаться. Мне это удалось, а барон и не старался. Он подался вперед, скользнул своей щекой по моей, задержался на мгновение, и накрыл мои губы своими. Поцелуй вышел быстрый, обжигающий и безумно раздражающий тем, что не было возможности насладиться им сполна.

— Я вернусь. Я найду способ снять с тебя эту гадость, — яростно прошептал Гилберт. — Я вернусь и мы поговорим.

Барон вышел, оставив меня с ворохом противоположных эмоций и мыслей. А еще в полном непонимании того, что он мне ждать от него дальше.