Упырь

Глава 11

Когда Даг вернулся домой и вошел в дом, его мать, раскинувшись в кресле, смотрела повтор синдицированного сериала "Трое - это компания"[25].

Громкость была увеличена, и дом наполнялся звуком консервированного смеха.

Она едва обратила на него внимание, когда он вошел в гостиную. Кэрол Кайзер была в той же ночной рубашке, что и два дня назад, а ее волосы были спутаны и немыты. Пустой пакет с картофельными чипсами "Utz" лежал рядом с ней, и крошки усеивали ее колени. Бутылка водки стояла на полу, прижавшись к стулу.

- Я дома, - сказал Даг.

Ее глаза метнулись в его сторону:

- Где ты был? Я звала тебя раньше. Я хотела, чтобы ты поехал на своем велосипеде в Спринг Гроув и забрал мне кое-какие вещи.

Ее речь была невнятной, движения - дергаными. Даг взглянул на бутылку и увидел, что она почти пуста. По опыту он знал, что она присоединится к другим пустым бутылкам, разбросанным по всему дому, а потом она начнет новую.

- Меня здесь не было, мама. Я провел ночь у Тимми.

- Тебя не было прошлой ночью?

- Да, - и тут он подумал. - Ты скучала по мне?

Ворча, она вернулась к телевизору.

Даг прочистил горло:

- Ты смотрела новости?

- Нет, - ответила она. - А что? Ты их смотришь?

Он вздохнул.

- Может быть. Я не уверен. Случилось кое-что плохое.

- Что ты сделал? Ты что-то украл?

- Нет. Некоторые дети из моей школы пропали. И еще несколько человек. Полиция может позвонить сюда. Возможно, им понадобится поговорить со мной еще.

Теперь он привлек ее внимание. Она взяла массивный пульт дистанционного управления и уменьшила громкость. Затем она изучала его потухшими, налитыми кровью глазами.

- Почему им нужно поговорить с тобой? Ты замешан, Дaги?

- Нет. Я ничего не делал. Но мы с Тимми сегодня кое-что нашли. Машину Пэта Кемпа. За кладбищем, в том небольшом участке леса, рядом с кукурузным полем мистера Джонса. Это было... довольно мерзко. Полиция думает...

- У тебя проблемы? Полиция приедет сюда?

- Нет, мама. Я же сказал тебе...

- Тогда не волнуйся об этом. Ты ничего не расскажешь полиции.

- Но...

- Не спорь. Я не хочу, чтобы ты разговаривал с полицейскими. Они могут обмануть тебя. Заставить тебя сказать им то, что неправда, или сказать то, что ты не имел в виду. И я особенно не хочу, чтобы они приходили сюда. Ты меня понял?

- Да, мэм.

- Хороший мальчик. Ты знаешь, что я люблю тебя, Дaги. Я хочу только лучшего для моего маленького мальчика.

Он кивнул.

Она улыбнулась.

- Ты голоден?

Даг сделал паузу. Он хотел поговорить о проведенном дне, о том, что они нашли. Увиденные останки Пэта глубоко взволновали его. Миссис Грако выслушала его по дороге домой и говорила с ним мягким, успокаивающим тоном. Ей было не все равно. Он хотел того же от своей собственной матери.

Он открыл рот, намереваясь сказать ей об этом, но вместо этого сказал:

- Я немного голоден, наверное.

- В холодильнике есть курица. Держись подальше от неприятностей с полицией. Помни, я не хочу, чтобы они приходили сюда, и не хочу, чтобы ты с ними разговаривал.

Она вернулась к телевизору и стала искать пульт.

Плечи Дага опустились, он прошел на кухню и открыл холодильник. Оттуда доносился аромат холодной курицы. Его желудок заурчал. Он снова подумал о Пэте - как он выглядел, как пах. Решив, что аппетита нет, Даг закрыл дверь и пошел обратно по коридору в свою комнату.

- Может, тебе и твоим друзьям стоит поиграть здесь несколько дней, - окликнула его мать. - Я буду держать вас троих подальше от неприятностей.

- Да, может быть.

Кислота в желудке обожгла заднюю стенку его горла.

- Барри и Тимми больше не приходят сюда часто.

- Они были заняты, мам.

- Ты должен пригласить их к себе. Они могут остаться на ночь.

Он отпер дверь своей спальни и проскользнул внутрь, закрыв и заперев ее за собой.

Затем, все еще одетый и даже не потрудившись снять грязные ботинки, он лег на кровать, свернулся клубком и уставился в пустоту.

Иногда он чувствовал себя очень старым - гораздо старше двенадцати лет.

А иногда ему хотелось умереть.

Тимми был в своей комнате, когда мама вернулась, забрав Дага. Он сидел, скрестив ноги на полу, и слушал кассету Cheap Trick, которую ему когда-то подарил Пэт Кемп.

- Тебе понравится, - пообещал старший мальчик, и он был прав.

Теперь Тимми слушал музыку и думал о событиях дня. Это казалось подходящей данью уважения.

С мамой все в порядке. Папа в порядке. Они просто кажутся немного странными...

Он усмехнулся. А ведь это правда.

В дверь его спальни постучали. Тимми убавил громкость стереосистемы до едва слышного звука.

- Да?

Дверь открылась, и его мама заглянула внутрь. Она улыбнулась.

- Ты в порядке, милый?

Он кивнул.

- Да, думаю, да.

- Можно мне войти?

- Конечно.

Она вошла в комнату и села на его кровать.

- Что ты делаешь, малыш?

- Просто слушаю кассеты. Пэт дала мне эту. Я просто думал об этом. Мы не были друзьями, потому что он был старше нас. Но он всегда был добр к нам. Он относился к нам как к младшим братьям, я думаю.

- Понятно, - oна сделала паузу. - Ты хочешь поговорить о том, что произошло сегодня?

Тимми пожал плечами.

- Думаю, я в порядке, мам. Я имею в виду, это просто отстой. Пэт был классным парнем, и мне жаль Муров, - особенно Кэти, - подумал он, - но что я могу сделать?

- Даг сказал, что все было очень плохо, когда полиция открыла багажник машины. Ты много видел?

Его лицо побледнело при воспоминании.

- Да.

- Ты хочешь поговорить об этом?

Он тяжело вздохнул.

- Это... это было не так, как в комиксах и фильмах. Запах был хуже всего. Звук мух. И... личинки. Я видел личинок и раньше, например, когда на дороге лежит мертвый сурок. Однажды мы ехали на велосипедах на свалку, и Барри засунул петарду в мертвого сурка и взорвал его, и повсюду были личинки. Это было круто. Но это было... по-другому.

Она нахмурилась.

- Вы, мальчики, взорвали мертвое животное?

- Это было круто, мама. Но это не было похоже на это. Это было...

Все еще хмурясь, она кивнула с неуверенным одобрением.

- Я знаю, что это просто часть процесса, - продолжал Тимми, - личинки и все такое. Но это заставило меня задуматься о дедушке и о том, что на самом деле происходит с нами после смерти. И это меня напугало. Ты думаешь о том, что мертвые люди попадают на небеса, но не о том, что происходит под землей. Как я уже сказал, это напугало меня на некоторое время. Но Кэти...

Он запнулся, внезапно занервничав и почувствовав себя неловко.

Ему было неловко рассказывать матери что-либо о Кэти.

Элизабет терпеливо ждала.

- Да? Что Кэти?

- Она подбодрила меня. Теперь я в порядке.

- Ну, хорошо, - мать поднялась и нежно погладила его по голове. - Я оставлю тебя одного. Если ты захочешь поговорить об этом, я здесь. Твой отец работает допоздна, так как сегодня утром он пришел поздно. Ты голоден?

- Не совсем.

- Ну, если ты проголодаешься, дай мне знать, и я поставлю пиццу в духовку или еще что-нибудь.

- Хорошо, мам. Спасибо.

Она начала уходить, потом повернулась:

- Тимми? Ты ведь знаешь, что мы тебя любим? Твой отец и я.

- Конечно. Я знаю.

- Это лето было очень тяжелым, из-за твоего дедушки и дополнительных часов, которые твой отец проводит на фабрике. Но в последние несколько недель ты выглядишь... по-другому. Замкнутым, как будто у тебя что-то на уме. Есть ли что-то еще, что беспокоит тебя? Что-то еще, о чем ты хочешь поговорить?

Конечно, мам. Сейчас я встречаюсь с Кэти Мур, и мне трудно в это поверить, потому что это кажется сном, а тем временем отец Барри - жестокий мудак, и я думаю, что он что-то задумал, и он запретил нам больше общаться с Барри, а мама Дага занимается с ним сексом.

- Нет, мам. Честно, я в порядке. Как ты и сказала, это просто странное лето. Не могу поверить, что говорю это, но я буду даже рад, когда оно закончится и снова начнется школа.

- Хорошо. Ну, я оставлю тебя одного. Твой отец, вероятно, захочет поговорить с тобой, когда вернется домой. Будь терпелив с ним. Он устал и напряжен. Думаю, мы все такие.

- Да.

- Вас с Дагом могут показать в вечерних новостях. Хочешь посмотреть?

- Нет. Думаю, для одного дня я уже достаточно посмотрел.

- Люблю тебя. Постарайся отдохнуть, хорошо?

Тимми кивнул, и она закрыла дверь. Шаги его матери затихли в коридоре. Он потянулся и включил стереосистему. Cheap Trick все еще играли.

- ...но не выдавай себя... не выдавай... не выдавай...

Он просидел так еще несколько минут, вспоминая Пэтa и размышляя о событиях дня. Снова и снова его мысли обращались к Кэти - запах ее волос, прикосновение ее руки, и то, как блестели ее глаза в солнечном свете. Он уже скучал по ней и не мог поверить, что ему придется ждать воскресенья, чтобы увидеть ее снова.

Через некоторое время он достал из-под кровати коробку с комиксами и начал их перелистывать. Его ноздри разгорелись, когда он вдохнул успокаивающий, знакомый запах старой бумаги. Он наткнулся на потрепанный выпуск "Домa тайн", который он не читал уже очень давно. Нижняя часть обложки отсутствовала, а бумага вокруг скрепок была коричневой от возраста. Он прислонился спиной к кровати и начал читать.

На верхней части потрепанной обложки было написано название и логотип:

Невозможно сбежать из... ДОМА ТАЙН.

В левом углу был круглый логотип "DC", в отличие от логотипа "Marvel". В правом углу был указан номер выпуска - 135, а также цена - тридцать пять центов. Это был выпуск конца семидесятых, который он подобрал на блошином рынке. Тимми усмехнулся, испытывая ностальгию. В 1978 году комиксы стоили жалкие тридцать пять центов. Теперь, в 1984 году, они стоили пятьдесят центов, а иногда и больше.

Это был позор. На обложке мужчина в плаще стоял на вершине гроба. Вокруг него собралась группа мужчин.

- Через минуту, - говорил им мужчина (с помощью "воздушного шара"), - я докажу свою силу и верну Дженнифер к жизни!

Позади него парил призрак блондинки, предположительно Дженнифер.

Тимми открыл комикс. Мультяшный ведущий (его звали Абель) с первой же страницы заговорил прямо с читателем, представляя каждую жуткую историю (его брат Каин был ведущим родственного издания "DC", "Дом загадок").

Первый рассказ назывался "Дело о воскрешении" и практически полностью повторял события, изображенные на обложке. Вторая история, "Не смотри сейчас", рассказывала о подземных исследователях пещер, сражающихся с группой монстров под названием Кипоры. Тимми не впечатлили ни сценарий, ни иллюстрации, и он решил, что они с Дагом могут сделать лучше. Испытывая искушение вернуть комикс в коробку и выбрать что-то другое, он перешел к последней истории, "Долой мертвецов!". Действие происходило на кладбище, что пробудило его слабеющий интерес. Упырь был на свободе; он поедал тела умерших и забирал золото и драгоценности, с которыми они были похоронены. В комиксе группа жителей деревни поймала это существо в ловушку в склепе и уничтожила его, дождавшись восхода солнца, а затем пустив солнечный свет через маленькое окошко склепа.

Тимми резко развернулся на кровати и уставился на последнюю страницу. Дрожащими руками он закрыл комикс.

Ранее преподобный Мур говорил, что основатели церкви заточили демона на кладбище. Демон якобы последовал за ними из Старого Света и доставлял неприятности. А что, если демон на самом деле был упырем, как в комиксе? Что, если бы они заключили его в могилу и связали магическим символом пау-вау?

А потом, когда могила и символ были уничтожены, упырь был освобожден?

Тимми всегда увлекался сверхъестественным и во многое из этого верил. Когда им было по шесть лет, они с Дагом решили, что видели снежного человека у ручья в лесу Боумана. Оказалось, что это было просто дерево, но Тимми все равно верил, что это возможно и что, возможно, однажды они встретят снежного человека в лесу.

Он верил в снежного человека. Он верил в призраков. Он верил в летающие тарелки, морских змей и демоническую одержимость. Тимми верил, что люди действительно исчезают в Бермудском треугольнике и что некоторые динозавры, вероятно, избежали ледникового периода и все еще живы в глубоких, темных уголках мира - в таких местах, как Лох-Несс и озеро Шамплейн. Он верил в пирокинез, телекинез, экстрасенсорное восприятие и дистанционное наблюдение. Он не знал, откуда взялись эти убеждения, просто они всегда были у него. Книжные полки в его комнате были забиты книгами на эти темы. Он всегда смотрел на мир широко раскрытыми глазами. За последние несколько лет он заметил, что многие его школьные друзья - друзья, которые когда-то верили так же горячо, как и он, - больше не задумывались о возможном существовании призраков или монстров. Возможно, они считали их ложью, так же, как он считал ложью Санта-Клаусa и Пасхального кроликa. Но хотя Тимми больше не верил в эти родительские выдумки, он по-прежнему верил в сверхъестественное. Он верил в чудовищ.

Возможно, это было потому, что он сохранил то чувство удивления, которое многие в его возрасте, казалось, утратили.

А может быть, дело было в том, что он читал и писал.

Монстры были настоящими, и не все из них были взрослыми или нападающими собаками.

То, что он не мог их видеть, не означало, что они не существовали.

Тимми верил, потому что хотел верить, и если взросление означает, что время притупляет восприятие и уничтожает эту веру, стирает возможность существования волшебства и чудовищ, то он хотел навсегда остаться двенадцатилетним.

Он обдумал все, что когда-либо читал об упырях, как из этого конкретного комикса, так и из других. Они жили в туннелях и норах под кладбищами и могильниками. Они были ночными и ненавидели солнечный свет. В этой конкретной истории упырь был уничтожен прямым воздействием солнечного света. Так было и в большинстве других комиксов. В некоторых случаях их уничтожали огнем, а однажды бросили в чан с кислотой, но дневной свет, похоже, был единственным верным способом. Упыри ели мертвецов, поэтому они рылись под кладбищами.

Кладбище лютеранской церкви Голгофы местами разрушалось. Земля проседала.

Внутри хозяйственного сарая был вход в туннель. Предположительно, по словам Кларка Смелтцера, под территорией кладбища проходила пещера. Но что если это была не пещера? Что если это туннели упыря, который переходил из могилы в могилу, пожирая мертвецов? Может быть, сигил, державший его в заточении, был разрушен? Он начал пожирать мертвецов, сначала в старой части кладбища, а затем в новой. Это объясняло бы постоянное опускание земли и то, почему они впервые заметили это вокруг старых могил.

Он подумал о погрузившейся могиле своего деда. Мог ли это быть...?

Тимми вздрогнул, не в силах закончить мысль.

Упыри ели мертвых. Все истории сходились в этом. В некоторых из них они ели и живых людей. Это объясняло некоторые недавние исчезновения. Возможно, не женщина из новостей, Деб Ленц (ее машину обнаружили в Портерсе), но, возможно, Ронни, Джейсон и Стив - возможно, они веселились на кладбище. И это, конечно, соответствовало исчезновению Пэтa и Карэн. Казалось, что они точно были припаркованы на кладбище. Может быть, упырь съел Карэн, а тело Пэта положил в багажник на хранение, намереваясь съесть его позже.

В этой теории была только одна проблема. Могут ли упыри водить машины? Тимми снова посмотрел на комикс. Если в реальной жизни у них длинные когти, как в фантастике, то, скорее всего, нет. Это означало, что кто-то другой спрятал "Нову".

В некоторых комиксах упыри использовали помощников-людей, вроде помощника Дракулы, Ренфилда. Они работали на существ, выполняли их поручения, помогали скрывать их существование, а тe платили им деньгами и украшениями, украденными у мертвых - дополнительными баулами из сокровищницы существ. В одном из выпусков "Хранилища зла" жители деревни повесили знакомого упыря на старое дерево на кладбище.

Если под кладбищем живет упырь, есть ли у него помощник, и если да, то кто он?

Ему не потребовалось много времени, чтобы найти ответ. Именно отец Барри внезапно запретил им играть на кладбище, установил знаки, запрещающие проникновение, и отмахнулся от погрузившихся могил, предположив, что это карстовые воронки. У него было больше денег, чем обычно, и миссис Смелтцер носила много новых украшений, некоторые из которых казались очень старыми, как антиквариат на блошином рынке. Он был более злым и жестоким, чем когда-либо, как будто страдал от стресса, чувства вины или чего-то еще.

И Барри несколько раз упоминал, что его отец гуляет до поздней ночи.

Если он прав, то как ему доказать это? Если отец Барри узнает о его подозрениях, неизвестно, что может случиться. Но если Тимми сможет доказать существование упыря, если он сможет получить доказательства так, чтобы мистер Смелтцер не узнал, тогда, возможно, люди поверят ему. Он должен был рассказать Дагу и Барри о своих подозрениях. Если он прав, они не могли просто спуститься в туннель под хозяйственным сараем. Это было бы самоубийством.

Они должны быть лучше подготовлены. Он вспомнил о карте Дага. Завтра утром, если мистера Смелтцера не будет рядом, он возьмет карту из землянки и попытается выяснить, насколько далеко простираются туннели упыря, судя по тому, куда погружаются могилы. Это был первый шаг.

Когда мама постучала в дверь и велела ему принять душ, почистить зубы и приготовиться ко сну, Тимми был так поглощен планированием, что едва услышал ее.

Он поспешил в ванную, едва вода коснулась его тела, прежде чем он вышел из душа и вытерся полотенцем. Он быстро надел пижаму и пару раз провел зубной щеткой по зубам. Затем он вышел в гостиную.

Его мать, свернувшись калачиком на диване, смотрела сериал. Она подняла глаза от телевизора.

- Ты готов ко сну?

Тимми кивнул.

- Хочешь посмотреть со мной телевизор, пока твой папа не вернется домой?

- Нет, все в порядке. Я подумал, что могу немного почитать.

- Хорошо, - oна сделала паузу, изучая его. - Ты уверен, что с тобой все в порядке, Тим?

Он улыбнулся.

- Однозначно. Все будет просто замечательно. Можно мне уйти?

Ронда Смелтцер посмотрела на тарелку сына. Его еда - свиные отбивные, картофельное пюре и лимская фасоль - была почти не тронута. Барри откусил несколько кусочков, а остальное подцепил вилкой. Он не разговаривал в течение всей трапезы. Действительно, он не разговаривал с тех пор, как вернулся домой с кладбища. Когда явилась полиция и допрашивала Кларка, Барри оставался в своей комнате. Его лицо было бледным, а под глазами залегли темные круги.

Они совпадали с кругами под ее собственными глазами.

- Ты не собираешься поесть, милый?

- Нет, - Барри покачал головой. - Я не настолько голоден.

- Ешь свой ужин, - Кларк запихнул в рот вилку картофельного пюре.

- Я неважно себя чувствую.

- Это не твоя вина. Ешь свою чертову еду. Когда я был во Вьетнаме, я видел сотню голодающих детей, которые отдали бы левую руку, чтобы получить хотя бы кусочек того, что у тебя на тарелке.

Барри отложил вилку.

- Это ужасно. Почему бы тебе не отправить им мою?

Кларк поперхнулся едой. Он схватил свой стакан, быстро выпил, а затем поставил его обратно на стол. Молоко выплеснулось.

- Что ты сказал?

Барри сел обратно в кресло и скрестил руки на груди в знак неповиновения.

- Я сказал, почему бы тебе не послать им мой ужин. Тогда они не будут больше голодать.

Кларк начал подниматься, но Ронда протянула руку и положила ее на его сжатый кулак.

- Дорогой, - умоляла она, - он просто расстроен. Мы все расстроены. Полиция была здесь так долго, и это было...

Кларк вырвал свою руку из ее, поднял свой стакан и плеснул молоко ей в лицо. Ронда удивленно вскрикнула. Молоко капало с ее носа и подбородка.

- Вот откуда у него это, - сказал он. - Мальчик отнекивается и не слушает. Ведет себя как умник, потому что его сука-мать такая же.

- Ты, ублюдок, - Барри вскочил на ноги, отчего его стул рухнул на пол.

Сжав кулаки, его отец поднялся, чтобы ответить на его вызов.

- Сядь на место, заткнись и ешь свой проклятый ужин или, да поможет мне Бог, ты не сядешь еще неделю.

- Пошел ты, сукин сын. Я тебя ненавижу. Я ненавижу тебя и желаю тебе сдохнуть!

Руки Барри сжались в кулаки, как у его отца. Горячие слезы гнева, а не стыда, потекли по его лицу. Он дрожал от ярости. Кларк мгновение изучал его. Затем он обошел кухонный стол.

- Полагаю, ты уже мужчина, да? Повзрослел и ругаешься, как взрослый. Думаешь, сможешь надрать мне задницу?

- С удовольствием.

Его мать вскочила на ноги, руки хлопали, как испуганные птицы. Ее мокрая челка прилипла ко лбу, а молоко все еще капало с лица.

- Барри, нет. Кларк! Пожалуйста!

Не обращая на нее внимания, Кларк развернулся в сторону Барри и встал прямо перед ним.

Барри сопротивлялся желанию сделать шаг назад и устоял на ногах. Его отец наклонился и выпятил подбородок.

- Давай, мальчик. Hанеси свой лучший удар. Лучше сделай его удачно.

Дрожа, Барри сказал:

- Почему ты такой? Почему ты не можешь быть таким, как папа Тимми?

Кларк рассмеялся.

- Ты этого хочешь? Рэнди Грако не знает ни черта о том, как быть отцом.

- Он лучше, чем ты когда-либо будешь. Ты - пьяница и засранец. Ты не позволяешь маме и мне иметь друзей. Ты не позволяешь нам никуда ходить. Я даже не могу больше находиться в соседней комнате, если ты не со мной.

- Я же говорил тебе, - сказал Кларк. - Это для твоего же блага. Никому не разрешается находиться на кладбище после...

- Заткнись, - крикнул Барри. - Я устал от твоего дерьма. Устал от того, как ты с нами обращаешься.

- Барри, - плакала его мать. - Пожалуйста, прекрати это сейчас же. Сядь на место.

Его отец улыбнулся.

- Тогда, как я и сказал, нанеси свой лучший удар.

Барри уставился на него. Все его тело дрожало. Гнев ощущался как нечто твердое, глубоко внутри него. Пульс пульсировал в ушах, а губы казались распухшими и полными.

- Киска, - поддразнил его отец. - Я знал, что у тебя нет яи...

Барри замахнулся. Замахнулся со всей силы. Его кулак понесся вперед под тяжестью двенадцати лет издевательств и жестокости, двенадцати лет гнева, слез и разочарования. Двенадцати лет ада. Кулак устремился к щетинистому, небритому подбородку отца, и он почувствовал прилив уверенности. Важность. Огненное, движимое тестостероном право на вступление в мужскую жизнь. В эту короткую секунду он осознал масштаб своих действий и то, как они изменят ход его жизни.

А потом он промахнулся.

Рука вытянулась, тело вильнуло при выпаде, он шагнул навстречу удару, как Люк Кейдж - cиловик в комиксах, - и все же, несмотря на все это, несмотря на поэтическую справедливость, которую он чувствовал, текущую по его венам, его кулак пролетел мимо челюсти отца и задел плечо мужчины постарше.

Его отец даже не моргнул.

Все еще ухмыляясь, Кларк замахнулся своим кулаком. Он попал Барри в рот, и мальчик почувствовал вкус крови. Его губы прижались к зубам и разошлись. Потекла кровь. Теплая жидкость попала на язык, и у Барри скрутило живот. Он сплюнул кровь, и от этого простого действия его рот затрясся в агонии. На заднем плане кричала его мать. Он уставился на ярко-красное пятно и не заметил, как последовал второй удар. Другой кулак Кларка ударил его по голове. У Барри закружилась голова. Его зрение помутнело по сторонам, и ему показалось, что он смотрит в туннель. Ошеломленный, он продолжал смотреть на кровь, даже когда она все больше наполняла его рот.

Он заметил кое-что еще. Вспышка цвета, сверкнувшая на безымянном пальце его отца.

На его лице остался отпечаток - кольцо. Масонское кольцо. Барри раньше видел только одно такоe, и оно былo похороненo вместе с дедушкой Тимми.

- Вот что ты получаешь, - сказал его отец. - Я уже говорил тебе, чтобы ты не перечил мне. На этот раз ты этого не забудешь.

Его кулак и кольцо опустились снова, но колени Барри подкосились прежде, чем он смог соединиться. Удары следовали за ним до самого пола и продолжались, пока он колебался на грани сознания. Кровь - его кровь, понял он, - затекала ему в глаза. Последнее, что он услышал, были крики матери.

Барри попытался заговорить, но тут же потерял сознание. К счастью, он не почувствовал следующего удара.

Отец Тимми вернулся домой в четверть десятого, Тимми уединился в своей комнате, лежа в кровати в окружении книг и комиксов. На коленях у него лежал блокнот. На обложке красовался заклятый враг Хи-Мэна - Скелетор. Тимми делал заметки об упырях.

Он вытащил все ссылки, которые смог найти, от комиксов "Дом тайн" до "Подземелья и Драконы: Руководство по монстрам". Он не был уверен, что последнее было полностью точным, потому что оно больше касалось игры, чем мифологии или легенды.

Он услышал, как отцовский пикап въехал на подъездную дорожку. Из радиоприемника в кабине доносилась песня Глена Кэмпбелла "Wichita Lineman". Затем он услышал, как открывается дверь гаража. Мгновением позже отец вошел внутрь.

Телевизор выключился. В гостиной родители разговаривали тихим тоном, и хотя Тимми напрягся, чтобы услышать их, он не смог разобрать их слов. Вместо этого он вернулся к своим исследованиям.

Через несколько минут в его дверь постучали.

- Тимми?

Он закрыл блокнот.

- Заходи, папа. Я не сплю.

Oтец вошел в комнату, выглядя измученным и пахнущим потом. Он присел на край кровати и похлопал сына по колену через одеяло.

- Ты в порядке? Мама говорит, что у вас с Дагом был "отличный" день.

- Да, это было что-то, конечно. Но я в порядке.

- Ну, наверное, это было очень страшно.

Тимми пожал плечами.

- Типа того. Страшно осознавать, что кто-то это сделал. Когда ты видишь это по телевизору, это всегда происходит в таких далеких местах, как Лос-Анджелес и Нью-Йорк. И мне грустно за Пэтa и остальных.

- Я не должен был кричать на тебя сегодня утром, насчет серийного убийцы. Прости меня за это. Похоже, ты был прав.

- Все в порядке.

Рэнди посмотрел на книги, разложенные на кровати.

- Так, a что это все такое? Ты работаешь над игрой "П&Д"для своих друзей?

- Нет, - сказал Тимми. - Просто провожу некоторые исследования.

- О чем?

- Об упырях.

Нахмурившись, отец взял справочник по монстрам и начал его листать.

- Упыри, да? Знаешь, преподобный Мур говорит, что некоторые дети слишком увлекаются этой игрой. Уже не могут отличить фантазию от реальности. Несколько студентов колледжа якобы умерли...

Он запнулся, отложил книгу и кивнул на плакат Iron Maiden на стене.

- Это тоже. Число Зверя? Это сатанизм, Тимми. Тебе не кажется?

- Разве не то же самое говорили о Beatles, когда вы с мамой были детьми? И про Элвиса?

Рэнди кивнул, явно неохотно:

- Да, ты прав. Некоторые люди действительно так говорили. Особенно когда Джон Леннон шутил, что Beatles были популярнее Иисуса Христа. Но это совсем другое, Тимми. Элвис и Beatles никогда не пели песен о дьяволе. И уж точно у них никогда не было таких обложек альбомов. Мои родители выгнали бы меня из дома, если бы у меня на стене висело что-то подобное. Это просто дьявольский вид.

- Да ладно, папа. Ты же знаешь, что я не поклоняюсь дьяволу.

- Я знаю. Ты хороший ребенок, Тимми, и я очень горжусь тобой. Просто иногда я беспокоюсь. Твоя тяга к подобным вещам, твое увлечение монстрами и прочим - это просто ненормально для мальчика твоего возраста. Ты должен заниматься спортом...

- Я ненавижу спорт.

- И больше интересоваться девочками, чем маленькими зелеными человечками.

- Я интересуюсь девочками, - сказал Тимми, чувствуя себя защитником.

Рэнди сделал паузу, удивление и облегчение одновременно четко прослеживались в его выражении лица.

- Правда? Ну, это хорошо. Это очень хорошо.

- Ты удивлен, папа.

- Нет. Не думай так. Я просто не знал. Видишь ли, нам нужно больше разговаривать, малыш. Ты должен знать, что можешь говорить мне такие вещи.

- Хорошо, - сказал Тимми.

Втайне он хотел, чтобы отец просто поцеловал его на ночь и пошел спать, чтобы он мог продолжить свои исследования. Это был долгий день, и ему еще многое предстояло сделать.

Рэнди не сделал никакого движения, чтобы уйти. Вместо этого он подмигнул и сказал:

- Итак, это кто-то из моих знакомых?

- Кто? - на мгновение Тимми подумал, что его отец говорит об упыре.

- Эта девушка, которая тебе нравится. Это кто-то, с кем мы с твоей мамой встречались?

- Да, - пробормотал Тимми.

- Кто?

- Да ладно, папа. Я не хочу говорить. Это неловко.

- Ты можешь сказать мне. Я ничего не скажу твоей маме. Она симпатичная?

Тимми глубоко вздохнул:

- Это Кэти Мур.

Ухмыляясь, его отец в восторге хлопнул себя по колену. Пружины кровати застонали от резкого движения.

- Кэти, да? Это здорово. Она будет сногсшибательной, когда подрастет. Она знает, что нравится тебе?

- Да. Мы собираемся встречаться. Мы говорили об этом сегодня.

- Встречаться? - Рэнди протянул руку и взъерошил волосы Тимми. - Ну, как тебе это. Мой малыш наконец-то повзрослел.

Несмотря на смущение, Тимми улыбнулся. Когда он наконец признал это, то с удивлением обнаружил, что ему действительно приятно поделиться новостями с отцом. Возможно, его отец был прав. Может быть, ему стоит чаще говорить с ним о таких вещах. Как Даг уже говорил, Тимми очень повезло.

У него был отец, в отличие от Дага, и его отец, в отличие от Барри, был довольно спокойным большую часть времени.

Все еще ухмыляясь, Рэнди поднялся на ноги.

- Ну, я позволю тебе вернуться к чтению. Все же хотелось бы, чтобы ты читал о других вещах, для разнообразия. Не засиживайся до одиннадцати, ладно?

Тимми решил рискнуть.

- Папа, подожди. Могу я поговорить с тобой еще кое о чем?

- Конечно, - Рэнди снова сел обратно. - В чем дело?

- Ну... Я не уверен, с чего начать. Это может показаться странным.

- Попробуй.

- Хорошо, - Тимми сглотнул. - Мне кажется, я знаю, что случилось с Пэтом и Карэн, и со всеми остальными.

Его отец моргнул.

- Ну, Тимми, я знаю, что это было травматично - найти тело Пэтa так, как это сделали вы, мальчики, но, по словам твоей матери, полиция предостерегает от предположений, что другие исчезновения связаны с этим.

- Ты веришь в это, пап?

- Я думаю, можно предположить, что тот, кто убил Пэтa, вероятно, убил... что то же самое могло произойти и с Карэн. Но мы просто еще не знаем о других. Но сегодня утром, когда ты предупредил нас, чтобы мы не выходили из дома, я подумал, что ты предполагаешь то же самое.

- Может, и так. Послушай, Тимми, у меня нет всех ответов. Я просто волнуюсь за тебя и твоих друзей. Что-то происходит, и я не хочу, чтобы это повлияло на тебя сильнее, чем уже повлияло. Что бы ни случилось с остальными, я не хочу, чтобы это случилось с тобой. Давай просто позволим полиции выяснить, кто в этом виноват.

- Но, папа, в том-то и дело. Я знаю, кто это! Я знаю, кто за этим стоит.

- Кто, Тимми? И откуда ты знаешь? Может, ты что-то не сказал детективу, когда он тебя допрашивал?

- Нет. Я понял это позже, когда вернулся домой. Вот почему я провожу все эти исследования.

Лицо Рэнди стало озабоченным.

- Что ты имеешь в виду?

- Человек, который убил Пэтa, вовсе не человек. Это упырь.

Его отец промолчал, и Тимми решил, что он слишком потрясен, чтобы ответить. Собрав все свое мужество, он продолжил.

- Ты сказал, что я могу поговорить с тобой о том, что происходит. Так вот, что происходит.

Он продолжил рассказывать отцу обо всем, что подозревал, задыхаясь от волнения, перечисляя хронологические события последнего месяца и их связь с фактами, касающимися легенд об упырях. Время от времени, чтобы уточнить или подкрепить свою позицию, Тимми перелистывал стопку комиксов и показывал один из них для проверки, указывая на конкретные страницы, где он получил информацию. Рэнди молчал, с восторженным вниманием слушая все, что говорил его сын. Один раз он начал перебивать, когда Тимми высказал свои подозрения относительно Кларка Смелтцера, но потом снова замолчал. Его рот был плотно сжат, лицо мрачно. Когда Тимми закончил, он потерял дар речи. Тимми с нетерпением ждал какого-то ответа - любого, но ответа не последовало. Отец просто уставился на него.

- Папа?

Моргнув, Рэнди слегка покачал головой, словно очнувшись от дневного сна.

- Папа, - снова заговорил Тимми, - что нам делать? Как ты думаешь, стоит ли нам сообщить в полицию?

- Нет, - голос его отца был печальным и хриплым. - Нет, Тимми, я не думаю, что мы должны звонить в полицию.

- Но почему бы и нет? Он может быть на свободе прямо сейчас.

- Этого достаточно, Тим.

- Но папа, ты сказал, что выслушаешь меня. Ты сказал, что я могу с тобой поговорить. Что случилось? Ты мне не веришь?

Рэнди вздохнул.

- Нет, Тим. Не верю.

Сердце Тимми заныло.

- Но... но все это имеет смысл. Даже могила дедушки.

Рэнди напрягся.

- Прекрати, Тимоти. Просто прекрати это прямо сейчас.

- Тебе все равно? Упырь мог прорыть туннель в его гроб.

- Я сказал, прекрати это.

- Он мог съесть дедушку.

- Я сказала, прекрати!

В гостиной Элизабет услышала эту сцену. Задыхаясь, она побежала по коридору.

Она распахнула дверь и испуганно уставилась на них. По лицу ее сына катились слезы. Он сидел прямо у изголовья кровати, прижавшись к отцу.

Ее муж выглядел злее, чем она видела его за долгое время.

- Что здесь происходит? Что случилось?

- Скажи своей матери, - прошипел Рэнди. - Скажи своей матери ту же ерунду, которую ты только что сказал мне.

- Я... Я... - Тимми запнулся, подавив всхлип.

Рэнди встал, сжав кулаки. Элизабет коснулась его плеча, но он оттолкнул ее.

- Рэнди, что происходит?

- Наш сын, - сказал он сквозь стиснутые зубы, - считает, что по соседству на кладбище бродит чудовище. Он говорит, что оно в сговоре с Кларком Смелтцером, и что они вдвоем грабят могилы. Он думает, что этот монстр, этот упырь, ест людей. Он думает, что оно съело... моего отца.

Глаза Элизабет расширились от шока. Ее голова моталась туда-сюда в знак отрицания.

- Тимми, - плакала она, - почему ты говоришь такие ужасные вещи?

Еще больше слез покатилось по его лицу.

- Потому что это правда, мама. Я могу это доказать.

- Милый, ты же знаешь, что это неправда. Монстров не существует. А мистер Смелтцер? Я признаю, что у него есть проблемы, но отец Барри...

- Отец Барри - монстр, - кричал Тимми. - Господи Иисусе, вы оба слепые?

- Не употребляй имя Господа всуе.

- Мама, разве ты не знаешь, что мистер Смелтцер делает с Барри и его мамой? Он - зло, и он работает с той тварью там. Этим упырем.

- Тимоти Грако, - огрызнулась Элизабет. - Немедленно прекрати так говорить. На кладбище не живет никакой монстр. Ты это знаешь.

- Это все эти книги, - сказал Рэнди, схватив горсть с кровати. Он смял их в кулаке. - Это мусор. Я говорил тебе, что преподобный Мур был прав. Мы не должны позволять ему читать эту ерунду. Эти комиксы - то, откуда он черпает эти идеи. Они плохо влияют.

Тимми закричал, когда его отец продолжил сжимать, смяв комикс до неузнаваемости.

- Твой отец прав, - сказала его мать. - Как раньше, когда ты сказал, что ты и твои друзья взорвали мертвое животное. Такое поведение просто недопустимо.

- Мне очень жаль, - сказал Тимми. - Мы больше не будем этого делать. Но я не врал насчет упыря.

- Хватит, - сказал Рэнди. - Я не потерплю больше этой чепухи. Это ненормально, Тимоти. Эти вещи, в которые ты веришь - нормальные люди не думают о монстрах и демонах.

Он бросил комиксы на пол и вышел из комнаты. Тимми спрыгнул с кровати и схватил их. Он расправил комиксы на матрасе и попытался разгладить их.

- Посмотри на это, - всхлипывал он. - Посмотри, что он сделал. Он испортил их.

Элизабет попыталась успокоить его.

- Тимми. Успокойся, милый. Твой отец сейчас очень зол, и у него был долгий день.

- Мне все равно. Это неправильно.

- Дорогой, ты действительно сказал это о своем дедушке?

- Да.

- Но почему? Разве ты не видишь, как это обидно для твоего отца? Как неправильно было придумывать такую ужасную историю?

- Это правда! - Тимми поднял на нее глаза с красной поволокой. - Посмотри сама. Его могила опустилась.

- Это нормально, Тимми. Могилы оседают через несколько недель, особенно если идет дождь, как прошлой ночью. Ты не можешь придумывать такую ложь.

- Это не история, и ему не нужно было этого делать, - oн продолжал разглаживать комиксы. - Я ненавижу его. Я никогда не прощу папу за это.

- Тимми, это неправда. Ты любишь своего отца, и он очень любит тебя.

- Если он любил меня, тогда почему он не слушает? Почему он так поступил?

- Ты должен посмотреть на это с его точки зрения.

- Почему? Почему я должен? Потому что я сказал правду?

- Но это не так, Тимми. Ты рассказываешь истории. Выдумки. Ты сейчас в замешательстве. Расстроен всем, что произошло.

- Нет, не расстроен.

Рэнди вернулся в комнату с огромной картонной коробкой в руках. Он поставил ее на пол, а затем, не говоря ни слова, начал сбрасывать в коробку коллекцию комиксов Тимми. Тимми задохнулся. Комиксы складывались и сгибались, когда их забрасывали внутрь.

- Папа, что ты делаешь?

- То, что я должен был сделать давным-давно. Элизабет, вытащи эти длинные белые коробки из-под его кровати.

- Рэнди, я...

- Я сказал сделать это.

Она сделала глубокий вдох и подчинилась. Она ни разу не взглянула на сына.

- Что ты делаешь? - снова спросил Тимми. - Что...?

- Иди за мной.

Рэнди повернулся и топал по коридору, неся под мышкой по коробке. Тимми побежал за ним, требуя рассказать, что происходит. Элизабет шла позади них, неся последнюю коробку. Когда они дошли до кухни, Рэнди поставил коробку, открыл дверь в подвал и показал Тимми, чтобы тот проходил.

- Вниз.

Тимми сделал то, что ему сказали. Голос отца был холодным и безэмоциональным. Он никогда раньше не слышал, чтобы он звучал так.

Родители последовали за ним. Когда они оказались внизу лестницы, Рэнди заставил Тимми сесть на деревянный табурет, который он вытащил из-под верстака. Он поставил коробки с комиксами рядом с ним. Затем он пододвинул большое пустое мусорное ведро и положил в него свежий мешок для мусора. Только после того, как он закончил эту работу, Рэнди наконец заговорил.

- Элизабет, возвращайся наверх.

- Рэнди, не делай этого. Пожалуйста. Ты знаешь, как он любит эти книжки. Пожалуйста? Я уверена, что он не хотел этого.

Тимми молча молился, чтобы она убедила его отца остановиться, пока не стало слишком поздно.

Рэнди вздохнул.

- Дорогая, сделай то, о чем я тебя попросил. Пожалуйста, только на этот раз? Это и так тяжело.

Они смотрели друг на друга какое-то мгновение, а потом она повернулась и пошла обратно наверх, на кухню. Она закрыла за собой дверь. Рэнди достал другой табурет и сел напротив сына.

- Папа...

- Тимми, я люблю тебя. Мне нужно, чтобы ты это знал.

Его голос надломился. Он сделал паузу, чтобы взять себя в руки, а затем продолжил.

- Иногда это трудно - быть родителем. Когда у тебя есть ребенок, это не похоже на покупку новой машины или бытовой техники. Там нет инструкции по эксплуатации, и ты так боишься совершить ошибку. Боишься испортить своего ребенка. У вашего поколения все довольно просто. Вам не пришлось пережить Вьетнам или Депрессию. Но в наши дни все равно тяжело. Мы хотим для тебя самого лучшего. Мы с твоей мамой очень старались дать тебе то, чего у нас не было в твоем возрасте. Такие вещи, как хорошая еда и одежда. Твой велосипед. "Atari" в гостиной. И ты заслуживаешь их. Я имел в виду то, что сказал раньше - я горжусь тобой. Но эта ложь должна прекратиться.

- Я не лгу, папа.

- Ты прекрасно знаешь, что эта история неправда. Не делай вид, что ты не понимаешь, о чем я говорю. Я собираюсь дать тебе последний шанс, Тимми. Последний шанс вернуть все назад.

- Но, папа...

Его отец вздохнул. Его плечи опустились.

- Ладно. Я не хотел этого делать...

- Что?

- Я наказываю тебя за то, что ты не слушался меня сегодня утром. Да, я знаю, что вы нашли машину Пэта, и это хорошо для всех. Но ты все равно ослушался меня. Ты вышел за рамки, которые мы с мамой установили для тебя.

- Мы должны были. Мы были...

- Я не хочу больше слышать ложь. Это не имеет значения. Ты наказан на месяц.

- На месяц? Но это же половина моих летних каникул!

- Мне жаль, Тимоти. Ты должен был послушать.

- Но упырь...

- Не существует таких вещей, как монстры, Тимми! Прекрати. Хватит выдумывать всякую ерунду!

Вздрогнув, Тимми в испуге отпрянул назад на табурет. Гнев отца, казалось, накатывал на него волнами, почти осязаемыми.

Рэнди взял в руки первый комикс, ежегодник "Мстители" № 10. Его руки задрожали.

Глаза Тимми расширились.

- Не говори, Тимоти. Не говори ни слова, потому что все, что ты делаешь, это лжешь еще больше. Я дал тебе шанс. И не смей отворачиваться. Если ты отвернешься, я посажу тебя под домашний арест еще на месяц.

- Папа, - всхлипывал Тимми, - пожалуйста, не делай этого. Мне очень жаль. Прости меня!

- Мне тоже жаль, сынок.

Он медленно разорвал его пополам. Одна слеза скатилась по его щеке.

- Нет, - закричал Тимми, - пожалуйста, папа, не надо. Пожалуйста? Прости, прости, прости, я...

Разорванные половинки были выброшены в мусорное ведро, за ними последовал выпуск "Марвел Два-В-Одном".

- Прекрати, папа! Пожалуйста, просто остановись.

- Уже слишком поздно для этого.

Следующим был выпуск "Фантастической четверки". Затем мятая копия "Лиги Справедливости Америки", которую Тимми даже не успел прочитать.

- Я ненавижу тебя, - кричал Тимми. - Я ненавижу тебя и хочу, чтобы ты умер.

Еще больше слез полилось из глаз обоих, когда Рэнди разорвал копию "Защитников".

И еще одну.

И еще одну.

И час спустя, когда коробки были пусты и вся его коллекция комиксов - все его детство - была уничтожена, у Тимми все еще оставалось много слез.

Отец говорил, что монстров не бывает, но отец ошибался.

Тимми смотрел на одного из них, и в этот момент он ненавидел своего отца гораздо сильнее, чем когда-либо ненавидел Барри.